Читать книгу «Вне добра и зла» онлайн полностью📖 — Олега Моисеева — MyBook.
image

Но рано или поздно всему приходит конец. Поставки в город прекратились. Местные власти нашли более выгодное предложение и отказались от услуг их фермы. Работники, оказавшись без зарплаты, быстро разбежались. Кое-кто из чувства преданности отцу Марка продолжал трудиться, но платили им уже мясом и овощами. Чтобы продержать такое хозяйство рабочих рук уже не хватало и постепенно их ферма тоже начала пустеть. Поголовье скота сократилось втрое, засеивать поля было некому, и они заросли сорняками. Старшие братья и сёстры уехали в город на заработки, оставив Марка с родителями. Отец к тому времени уже начал крепко прикладываться к бутылке. Он мечтал со временем построить здесь новое крупное сельское хозяйство, но всем его мечтам пришёл конец после звонка с новостью о расторжении договора о поставках. Всё что у него осталось это медленно умирающая ферма.

Марк рассказывал Аде что не помнит точно, что тогда произошло. Он говорил, что в один день зашёл в хлев и увидел свою маму, которая лежала на земле, а из головы у неё текла кровь. Видимо корова, которую она хотела подоить взбрыкнула и ударила женщину копытом. Марк побежал в дом чтобы позвать отца, но тот был мертвецки пьян и уснул с зажжённой сигаретой. Дом уже начал заниматься огнём. В отчаянье Марк бросился к ближайшим соседям. К моменту, когда он вернулся с помощью от его дома уже мало что оставалось, а мама скончалась так и не придя в себя. Сочувствующие соседи приютили шестилетнего малыша, но их великодушия не хватило надолго. Ребёнок требует внимания и ухода, да ещё и иногда хочет есть. Мало кто в деревне, окончательно погрязшей в пьянстве, хотел терпеть ещё один голодный рот в своей семье. Марка, как надоевшего питомца, передавали из одного дома в другой. Связаться с его старшими братьями и сёстрами ни у кого не было возможности. Или желания. Чтобы найти ближайший телефон нужно ехать в город, а для этого нужно было отказаться от выпивки, починить последнюю оставшуюся машину и четыре часа трястись на ухабистой проселочной дороге. Закладывать за воротник на тот момент в деревне любили уже практически все, кроме редких детей и совсем дряхлых стариков. Да и куда звонить тоже никто не знал. Все возможные контакты, бережно записанные матерью Марка в маленькую записную книжку, сгорели вместе с домом. В итоге, через пару месяцев, шестилетний ребёнок оказался на улице, предоставленный только самому себе. Через неделю его оголодавшего и практически обессиленного нашла группа проходивших через деревню чистильщиков. Так Марк и попал в Орден. Точнее это та версия истории, которую рассказывал он сам.

Аду ещё тогда удивило, почему её муж позже даже не попытался найти своих братьев и сестёр. Прочитав небольшой рапорт из его личного дела, написанный крайне сухим языком, она наконец поняла почему. Деревушка и ферма отца действительно существовали, в этом Марк не лгал. Первая часть его версии была правдивой. Но вот потом… Отец Марка нашёл выход из ситуации после разрыва договора с городскими властями, ну или ему так показалось… Удрученный он отправился в ближайшую пивнушку где встретил группу людей, вызвавшихся помочь ему возродить сельское хозяйство в деревушке путём привлечения инвесторов и закупки новой техники. На тот момент отец Марка даже не мог себе представить в какую мышеловку угодил. Группа людей, встреченных им, оказалась небольшой общиной вампиров, с позором изгнанных из Южного Клана Ночи за свои слишком радикальные взгляды. Это были молодые амбициозные кровососы, считающие себя вершиной пищевой цепочки, несогласные с запретом Охоты на живую кровь. Деревушка на отшибе и её немногочисленное население были для них лакомым кусочком. Не появись отец Марка в той пивнушке в тот день – они бы просто проехали мимо. Вампирам даже не пришлось применять гипноз, он был сам рад показать им деревню, настолько его воодушевили их лживые обещания. Позже отец Марка осознает свою ошибку… К вечеру он вместе со своими новыми «друзьями» уже были в деревне. В эту же ночь вампиры истребили половину её населения. В основном стариков и совсем конченных алкашей. Трудоспособную часть жителей они оставили в качестве своей прислуги и продолжали ими питаться. Отца Марка они пощадили, оставив ему свободу выбора и забрав его молодых дочерей для своего «гарема». Буквально за месяц кровососам наскучили сельские виды, и они решили, что пора сворачиваться, соответственно оставлять кого-то в живых из жителей деревни они не собирались. За это время отец Марка не просыхал ни дня, ища искупления на дне бутылки самогона. Когда вампиры пришли в его дом и растерзали всех кроме него и его младшего сына к нему в голову пришла безумная мысль. То ли это было результатом белой горячки, то ли мужчина совсем обезумел от чувства вины, но отец Марка пожелал стать одним из вампиров. Кровососы согласились. Однако выдвинули одно условие – мужчина должен был убить собственного шестилетнего сына. Мальчик был последним свидетелем. Отец Марка долго колебался, но в конце концов взял в руки кухонный нож, заботливо предоставленный одним из вампиров, и двинулся на ребёнка. Именно в этот момент в деревню ворвалась бригада Ордена. Это были опытные чистильщики, которые быстро истребили всех кровососов, оставив только пару раненых для допроса. Отца Марка, уже занесшего нож для удара, застрелили прямо на глазах у самого мальчика. Орден искореняет зло в любых его проявлениях. После этого чистильщики забрали осиротевшего Марка с собой. Он был в состоянии глубокого шока, совсем не разговаривал и почти не ел, судя по записям, оправится ему удалось только через пару месяцев.

Так как из очевидцев никто не уцелел, то весь рапорт практически целиком основывался на допросах уцелевших вампиров и отчетах чистильщиков. Сам Марк никогда не говорил о произошедшем. И, судя по всему, со временем придумал менее страшную версию событий, которые навсегда изменили его жизнь. Ада даже не могла винить мужа за это. Ей бы тоже хотелось забыть такое.

Ада покинула Архивы, аккуратно сложив все позаимствованные ей на время папки обратно в массивный секретер. Её скромные изыскания не дали её так много ответов, как хотелось бы, а наоборот породили ещё больше вопросов. Ада неторопливо вышла из главного здания Ордена во внутренний двор. Осеннее солнце легонько пригрело девушку своим слабым теплом, и она немного отвлеклась. Архивы Ордена, ни смотря на всю свою обширную библиотеку, теперь были ей бесполезны. Единственным что могло дать Аде ответы было само Место, но оно предпочитало хранить молчание. Поэтому девушка решила, что не стоит сейчас загружать себя лишними пустыми рассуждениями.

В центре внутреннего двора Ордена располагалась огромная тренировочная площадка, на краю которой Ада увидела своего отца и, верно сидящего рядом с ним, Снега. Возле гигантского белоснежного пса стоял её сын, слегка придерживающийся за светлую шерсть собаки. Поначалу Ада, как и любая мать, побаивалась оставлять своего ребёнка рядом со Снегом. Пёс был настолько большим что мог запросто откусить голову взрослому мужчине, что уж говорить про маленького мальчика. Девушка понимала, что эта собака никогда не причинит вреда её малышу, но материнский инстинкт невозможно пересилить и угомонился он только тогда, когда она увидела, как Снег уснул вместе с её сыном на полу гостиной. Пёс бережно лёг рядом с ребёнком, согревая его. Он не вставал и не шевелился до того момента пока Ада не унесла сына наверх в его кроватку. Девушке даже показалось, что пёс пытался реже и не так шумно дышать, чтобы не разбудить мальчугана. После этого ей стало ясно что Снег скорее отдаст свою жизнь, чем навредит её малышу, настолько сильная забота была в его, слишком умных для собаки, глазах.

Сейчас, троица из её отца, сына и огромного пса стояла на краю тренировочной площадки, наблюдая за упражнениями чистильщиков. Время близилось к вечеру. Солнце уже начало прятаться за верхушки деревьев, а по воздуху постепенно разливалась легкая прохлада. К этому времени весь молодняк с площадки уже разогнали на отдых и начинались серьезные тренировки. Инструкторы становились молчаливыми и только изредка поправляли чистильщиков спокойным тоном. Им практически нечему было их учить, сейчас на площадке находились лишь опытные бойцы. Мужчины и женщины бились в спаррингах, кто в рукопашную, кто используя деревянное оружие. Кто-то оттачивал свои умения на тренировочных манекенах или на стрельбище. Чистильщики сражаются с теми, кто зачастую в несколько раз превосходит их в физических возможностях и поэтому они должны быть очень хороши. Просто нечеловечески хороши. Происходящее по вечерам на тренировочной площадке выглядит как целое представление. Группа мужчин с необычайной ловкостью преодолевает, такую сложную для новичков, полосу препятствий. Две молодые женщины, сжимая в руках тяжелые деревянные мечи, ожесточенно бьются в схватке, которая больше напоминает вихрь из пируэтов, финтов и ударов. В дальней части площадки, на стрельбище, кто-то особо умелый, с завязанными глазами, каждым выстрелом сбивает подброшенное высоко в воздух крошечное блюдце.

Ада подошла поближе к своим родным, но решила пока не отвлекать их. Отец стоял, скрестив свои мощные руки на широкой груди, и одобрительно кивал некоторым чистильщикам. Девушка в очередной раз удивилась, что возраст практически не изменил его. В свои пятьдесят пять её отец был по-прежнему крепок и мог дать фору любому молодому чистильщику Ордена. Единственное что могло выдать его возраст было то, что в волосах у него уже начала серебриться седина. Её сын, ни издавая ни звука, стоял рядом и зачарованно глядел на всё происходящее на площадке. Действие настолько поглотило его, что он даже не заметил, как Ада подошла. Внимание на девушку обратил только Снег, который слегка повернул свою большую белоснежную голову и скромно вильнул хвостом, воздержавшись от более бурного приветствия, дабы не потревожить малыша, держащегося за него.

Аду всегда тревожил этот тихий восторг её сына от созерцания тренировок. Она не хотела, чтобы в один прекрасный день её малыш тоже вышел на эту площадку. Даже лучшие из чистильщиков не всегда возвращаются обратно с заданий и Ада не желала вновь и вновь переживать те чувства, которые она испытывала, когда её отец или Марк отправлялись на зачистки, каждый раз ожидая что одного из них принесут к ней, бережно завернутого в белый саван, пропитанный кровью. И если на решение этих мужчин из своей семьи повлиять было невозможно, то её сына, её малыша – Орден не получит. Только не чистильщиком. Пускай становится аналитиком, оружейником, да хоть Хранителем Архива, но она не позволит своему ребёнку участвовать в зачистках… Хотя в глубине души Ада понимала и видела, что её сын унаследовал непоколебимый нрав свойственный ей самой и её отцу и, скорее всего, когда настанет время он выйдет на эту площадку вместе с кучей других неоперившихся юнцов и под гарканье старых инструкторов начнёт тренироваться, а спустя пару лет отправиться на свою первую зачистку. И она не сможет ему помешать.

Ада продолжала тихонько наблюдать за своими домочадцами, когда за спиной раздался знакомый голос. Девушка медленно повернулась. Марк стоял на другом краю тренировочной площадки и улыбался. В руках у него был длинный брезентовый свёрток, связанный грубой бечёвкой. На лбу красовался свежий шрам, а само лицо осунулось и под глазами темнели круги. Одежда была всё помятая и грязная. Русые волосы стали длиннее и свисали сальными прядями, обрамляя утомленное лицо. Но даже не смотря на свой вид и сильную усталость, Марк всё равно улыбался. Той самой немного мечтательной улыбкой. Он наконец-то нашёл то, что так долго искал. Ада с облегчением вздохнула и направилась навстречу мужу. Эта его улыбка свидетельствовала о том, что всё и правда закончилось. Что Марку больше не нужно будет пропадать в Архивах, забывая о семье, что объект его одержимости теперь у него в руках, в этом брезентовом свертке. Два месяца тревоги были позади и Аде хотелось просто обнять мужа, прижаться к нему, вдыхая его запах, и просто помолчать. Но их сын опередил её. Мальчуган шустро бросился к Марку, забыв о тренирующихся на площадке, забыв о Снеге. Он бежал радостно, выкрикивая всего одно слово – «Папа!». Марк засмеялся и подхватил малыша одной рукой, не выпуская из другой свёрток, и закружился с ним. Ада почувствовала, как к глазам подступают робкие слёзы радости. Она давно уже не слышала, чтоб их сын так заливисто хохотал. Девушка отвернулась чтобы аккуратно смахнуть слёзы с глаз и увидела нахмуренный взгляд отца. Он по-прежнему стоял, сложив руки на груди, только теперь повернутый в сторону Марка. Снег послушно сидел рядом, еле слышно поскуливая, ему тоже хотелось поучаствовать в радостной встрече, но он понимал, что его хозяин это не одобрит. Однако для Ады было главное, что Марк наконец вернулся. Она подошла к мужу и крепко обняла его вместе с сыном, который всё еще сидел у него на руках. Марк поцеловал её в лоб и уткнулся лицом ей в волосы.

– Прости меня, – услышала Ада его тихий шепот.

– За что ты извиняешься? – она чуть отстранилась и заглянула в его голубые глаза.

– За всё что тебе пришлось пережить, – ответил Марк, – но теперь всё позади. Я нашёл его, – с этими словами он поднял руку сжимающую свёрток. – Меч теперь у меня. И теперь всё будет хорошо.

Ада снова прижалась к мужу, вдыхая едкий запах пота и дорожной пыли. Сейчас она была готова поверить ему…

Но ничего не стало «как прежде». Первые пару недель после своего возвращения, Марк и провёл со своей семьёй. Он, как и прежде, много времени проводил с их сыном, даже смастерил ему небольшой деревянный меч, приведя мальчишку в неописуемый восторг. По ночам Марк, как и прежде, привлекал Аду к себе, страстно целовал и ласкал её, заставляя девушку желать его каждой клеточкой её тела, и она забывалась в крепких объятиях мужа. Он снова улыбался, но… Что-то в его улыбке изменилось. С каждым днём Ада всё больше замечала, что её муж вернулся другим. Марк ничего толком не сказал о том, как он достал этот треклятый Меч, только махнул рукой. По его словам, сложнее всего было добраться до самого места, где его спрятали. Это была какая-то пещера, в темноте которой он и рассек себе лоб, ударившись о какой-то выступ. Когда Ада захотела удалить шрам при помощи магии, Марк только отмахнулся, сказав, что шрамы красят мужчину и снова улыбнулся. И его улыбка с каждым днём становилось всё страннее.

Сам Меч не представлял из себя ничего примечательного. Обоюдоострое лезвие шириной где-то в два пальца и длинной около метра, рукоятка, потемневшая от времени и отполированная ладонями предыдущих владельцев до блеска, и чёрные ножны из жёсткой кожи, обитые на конце железом. Ада не почувствовала в клинке ни капли магии, кроме древнего заклинания остроты, бесконечно держащее идеальную заточку. Однако Марк утверждал обратное.

– Этот Меч способен сразить любое существо, мёртвое или живое, – говорил он. – Этот Меч бывал в руках великих воинов. С его помощью выигрывались войны и воздвигались империи. Обладающий им, обретает немыслимую силу, – в его глазах снова начинал загораться тот фанатичный огонь, который испугал Аду когда-то.

– Я не чувствую в нём почти никакой магии, – скептично отвечала она Марку.

– Всё просто, – улыбнувшись говорил он. – Этот клинок не из нашего мира. Такого сплава стали ты не найдёшь нигде на планете.

– И откуда он тогда взялся?

– Не знаю, – пожимал плечами Марк. – Знаю только, что первым кто нашёл его был чистильщик. Точнее – Первый Чистильщик. Собственно, отчасти благодаря этому Мечу и возник Орден.

– Что ты имеешь в виду? – спросила его Ада.

– Ты же знаешь эту легенду про первого человека положившего свою жизнь в борьбе с порождениями ночи, – ответил Марк.

– Знаю, – кивнула она. – Но никаких мечей там не упоминалось.

– Всё потому-что сила Меча настолько огромна, что о нём решили умолчать и спрятать его подальше от всех, – Марк сделал короткую паузу. – Оно и логично. Обладать такой силой слишком опасно для одного. Но рано или поздно кто-нибудь находил этот Меч и всё начиналось по новой. Такую мощь невозможно скрыть надолго.

– И что именно начиналось «по новой»?

– Войны, в основном, – ответил ей муж.

– И ты решил принести такую вещь сюда? Решил, что ты вправе ей обладать? – в голосе Ады снова проскользнули стальные нотки.

– Нет, что ты! – ответил Марк. – Я принёс его в Орден. Чтобы этот Меч снова нёс добро в этот мир. Здесь для него самое лучшее место.

И Ада поверила ему.

Однако спустя пару недель Марк снова начал пропадать. На этот раз уже в лабораториях Ордена. Теперь он изучал этот Меч. Пытался понять, как лучше его использовать и каков предел силы этого клинка. Ада, поднаторевшая за последнее время в магии артефактов, предложила ему свою помощь, но он достаточно резко отказался. Марк не хотел видеть никого рядом с этим Мечом и даже выгонял всех из одной из лабораторий, чтобы остаться с клинком один на один. Его одержимость никуда не делась, только приняла новую форму и Архивы Ордена с их длинными рядами книжных полок заменили колбы, реторты, горелки и прочие приспособления магической направленности, которых в избытке было в лабораториях. Правда длилось это совсем недолго, всего месяц. В один день Марк вышел из лабораторий, держа в руках Меч, и больше ни разу туда не вернулся. По его глазам Ада поняла, что он что-то узнал. И эта тайна была настолько ужасающей, что Марк стал изменяться ещё больше. Он снова стал нелюдимым и молчаливым, и всё свободное время стал проводить на тренировочной площадке, доводя себя до изнеможения. Чистильщикам Ордена это понравилось. Один из лучших бойцов снова вернулся в строй, грех не порадоваться, тем более что Марк перестал пропускать зачистки и хватался за любое задание, чем изрядно трепал нервы Аде. Девушка снова теряла мужа, но на этот раз он даже не хотел об этом говорить…

Прошло где-то полгода. Ада практически не видела Марка. По началу ей было невыносимо видеть, как сильно с каждым днём меняется её муж. На людях он был таким же улыбчивым и добродушным, но при виде Ады сразу менялся в лице, становясь отрешенным и молчаливым, словно знал о ней что-то ужасное. А чуть позже Марк попросту стал избегать её. До Ады только доходили новости об его успехах на заданиях и о том, что с каждым днём её муж обретает всё большее влияние в Ордене. Благодаря всему этому его даже хотели принять в Совет Бригадиров – группу опытных чистильщиков, опору Главы. Её отец был против, что вызвало бурю негодования в рядах Ордена и тогда он напомнил им как Марк забрасывал тренировки и любое участие в зачистках, с азартной одержимостью увлекаясь очередными исследованиями. Это поумерило пыл самых ярых сторонников, однако среди рядовых чистильщиков, которые были по моложе, начинало разгораться пламя недовольства. Они хотели видеть в рядах Совета кого-то приблизительно своего возраста, кого-то чьи заслуги они видели собственными глазами, а не только слышали о них из уст инструкторов. Впервые за долгое время решение Главы Ордена создало такой резонанс во мнениях. Многие посчитали его пристрастным из-за печальной истории Марка и Ады. Правда открыто спорить с отцом никто не рискнул.

Марк, по-прежнему, не расставался с Мечом, однако никто из других чистильщиков не уделял этому особого внимания. Практика фехтования до сих пор является обязательной дисциплиной на тренировках. У инструкторов есть даже звучная поговорка на этот счет – «Нет ничего надежней острой стали в брюхе твари». Холодное оружие в Ордене пользовалось уважением, хоть и было устаревшим и медленно вытеснялось под давлением более эффективного огнестрельного, поэтому мечники встречались всё реже, но отнюдь не являлись диковинкой. Правду о самом Мече (или то что он считал правдой) Марк, видимо, тоже никому не рассказал.

1
...
...
18