Отдел переводов, апрель 1995

В апреле я «временно» (почему временно и в кавычках, объясню ниже) попал в Отдел Переводов ГЦХ, головную контору, которая заведовала в СНГ переводами. Первой моей работой был срочный перевод моей давно любимой книжки «Самоанализ», другие переводчики в то время так же срочно переводили другие книги. Связано это было с тем, что «сквиррелы» (то есть не подчиняющиеся власти церкви Саентологии люди, занимающиеся Саентологией) нелегально издали эти самые тексты и пустили их в оборот на рынок. Надо было «перекрыть» эти переводы нашими, «правильными». Я тогда не особо вникал в то, кто такие эти самые сквиррелы и почему они так себя ведут. Помню только, что одну из сотрудниц отдела переводов постоянно таскали в Особый отдел и уговаривали пошпионить за некоей Верой Подшиваловой, которая вроде бы и стояла за этими нелегально распространявшимися переводами. А продавались они везде, помнится, я до этого даже купил где-то в Ульяновске экземпляр «Дианетики 55!», удивляясь тому, как оперативно саентологи переводят книги. Оказалось, это не они. История Веры Подшиваловой мне немного позже открылась подробнее, благодаря некоторой неосмотрительности бывшего начальника переводов и еще кое-каким инцидентам, о которых я расскажу позже.

Активно переводили мы около двух месяцев по особой технологии перевода, которая состояла из множества шагов, включавших прояснение слов чтением вслух, собственно перевод, его множественную сверку с помощью второго переводчика, и так далее. Я потом подсчитал, что при этом Самоанализ я прочитал на обоих языках 52 раза. Параллельно освоил офисные программы Windows, о которых до этого я имел понятие весьма приблизительное.

В свободное время я учился, и за две недели мне удалось получить сначала «статус один, временный», и «статус два, постоянный» как сотруднику. Это тоже такие курсы с экзаменом в конце, после которого повышаются твои права, зарплата и прочие статусные моменты внутри организации. Придя после этого за своей повышенной зарплатой, которая тогда, если я верно помню, составляла что-то около 25 долларов в неделю, я с удивлением заметил, что из всей сотни сотрудников я нахожусь чуть ли не в первой десятке, а остальные ни курсов не проходили, ни статусов не получали. Это мне показалось довольно странным. Оправдание было в том, что якобы «приходится много работать», но мы в отделе переводов тоже работали часов по 10 в сутки, и при этом находили время учиться довольно быстро.

25 долларов в неделю – это было неплохо, если учесть, что организация нас кормила, платила за жилье в Москве (жили мы в квартирах, сдаваемых окрестными жителями, и, кстати, поиск и съем таких квартир и составлял обязанности моего второго поста на EPF после шныря), и что мы могли в свободное время проходить обучение бесплатно (позже, правда, выяснились некоторые нюансы в отношении оплаты, о которых никто заранее не предупреждал). По моим расчетам, выходило, что я получаю около 600 долларов, что было совсем неплохо для 1995 года, тем более что временами можно было «заказать на финплане» что-то необходимое сверх того, что выплачивалось зарплатой, и получить это на руки. Например, костюм, если ты устный переводчик, или что-то еще, что имело отношение к работе.

Жили мы тогда довольно весело и дружно, работать мне там очень нравилось, и самое главное – в свободное время у меня было немерено литературы для чтения, которая мне была очень интересна – лекции, книги, и так далее. Готовые переводы отправляли телексом (Интернет тогда саентологам был воспрещен как «подавляющая структура») в Лос-Анжелес для проверки и издания.

Конечно, при таком графике работы мне через некоторое время начало казаться странным, что в организации нет выходных. То есть, свободно у нас было только полдня в первой половине воскресенья, однако это был не то чтобы выходной, а скорее просто время на стирку, уборку дома и так далее. После обеда у нас снова было построение, и мы должны были торчать на рабочем месте, независимо от того, была работа или нет. Мне всё это показалось странным, и я стал спрашивать народ – мол, выходные-то у вас тут есть? Отвечают – нету, ты что, какие выходные. Я в это не поверил, и, согласно правилам саентологов, стал искать, «где это написано». Это такое расхожее высказывание Хаббарда, любимое саентологами – «То, что не написано – не есть правда». Нашел. Оказалось, что написано было, что выходной можно брать еженедельно, если у тебя всё хорошо со «статистиками» (то есть, если ты на текущей неделе неплохо работал). Я написал заявление и на той же неделе получил в свое распоряжение полностью всё воскресенье. Вернулся в отдел – говорю – вот и все дела. Народ удивлялся. А я удивлялся тогда тому, почему народ вообще так склонен принимать любое неудобство за закон и даже никто не пытается что-то прояснить или найти обоснование. Вскоре точно таким же образом я смог взять выходной одновременно со своей подружкой, и даже потом брал два дня подряд. И у меня это получалось. Многие неудобства «режима» на поверку оказывались добровольными самоограничениями, а не правилами организации.

Как-то раз я встретил в коридоре двух девушек, которые работали со мной еще на EPF, но так до сих пор его и не закончили. Они работали на кухне и жаловались на то, что у них совершенно нет времени учиться, потому что они постоянно торчат на кухне. Они писали заявление начальству с просьбой перевести их на другую работу. Я внимательно их выслушал, посочувствовал, а потом по пути в буфет вспомнил, что у нас в отделе переводов есть два человека, которые тоже работали на кухне, но при этом смогли завершить EPF за две недели, и я особого напряжения в них при этом не замечал. И надо добавить, что питание сотрудников в эти две недели было куда лучше, чем теперь.

Вообще, всяких вот таких ситуаций с жалобами на начальников и на положение и так далее было много. Например, с теми же статусами персонала – большинство персонала не училось, потому что «приходится много работать». Вечерами я видел, как за столами сидят сотрудники Нью Эры и, зевая, чего-то чертят на листках… им было тоже «некогда» учиться. Мы тогда работали вообще не покладая рук, и прошли курсы буквально на обеденных перерывах за пару недель.

Вообще, пронаблюдав множество таких ситуаций, до и после Си Орга, я отметил, что и жаловаться на Си Орг в основном склонны те, кто пребывал вот в эдаком странном состоянии «жертвы». Оно само по себе никак не связано с тем, где человек находится, это просто его собственное состояние. Куда его не отправь, везде ему будет плохо, и во всем будет виноват начальник или работа, и не будет ни времени для самосовершенствования, ни для продвижения. Самое странное тут было то, что в реальной жизни никто не может работать без выходных, и он всё равно эти выходные себе так или иначе устраивает, но уже каким-нибудь мошенническим образом. Самый простой – «заболеть». Особисты назначали себе придуманные «встречи» и уходили гулять по городу. Переводчики приходили в воскресенье на обед и потом снова исчезали куда-то. И так далее. Я со своей подругой обычно в воскресенье шел после обеда в Измайловский парк, мы там гуляли до ужина, потом возвращались… иногда переводчики хохотали, видя травинки в наших волосах. Как-то раз мы чуть не «попались» – выходя из трамвая, которые привез нас из парка, мы увидели, как из двери выходила венгерка Илка, наш тогдашний «этик-офицер». Я уже приготовился к обороне, как вдруг вслед за ней выпорхнул ее приятель, с которым она работала в одном кабинете, они взялись за ручки и направились прямиком в тот же самый парк… Мы выдохнули… Помню еще смешной случай, когда одним летним прекрасным днем как-то получилось так, что все сиорговцы пропали одновременно, и в организации не осталось вообще никого, кроме супервайзеров в классах, даже регистраторы куда-то умудрились исчезнуть. Это было смешно, потом нас всех строили и требовали отчета и всё такое. Но никто не догадался спросить про выходные или просто назначить их, для того чтобы этот вопрос просто закрыть. Как сказал сам же Хаббард, «закон невозможно ввести в действие, если он не соответствует обычаям того общества, в котором он вводится». Он был прав, я думаю.

Работа над письменными переводами, кто знаком с ней, вообще очень трудоемкая. У нас были старинные гудящие компьютеры, комнатка крохотная, за окном лето… в общем, обычно, отработав за экраном часов пять или шесть, я еще пару часиков читал, и потом собирался и уходил домой. Я мог уйти в шесть или в восемь, и крайне редко оставался на работе до конца, то есть до одиннадцати. Это многие знали, но поскольку к работе и к статистикам претензий не было, из попыток заставить меня торчать на работе до более позднего времени ничего не выходило. Хотя, конечно, кто-то про себя меня за это ненавидел. К этой категории, к примеру, относилась Илка…

Тогда уже дело шло к осени, и мои уходы стали очевидны, поскольку гардероба у нас не было, и я топал через весь коридор (отдел переводов находился в самом закутке) в наброшенной на плечи куртке. Она остановила меня и строго спросила:

– Куда ты идешь?

Я говорю:

– Домой.

– Но почему ты идешь домой, когда все работают?

– Потому что я сделал всю работу на сегодня.

– Тогда иди учись.

– Я уже прошел всё, что на сегодня запланировал.

…после минутного замешательства:

– А для чего тогда, по-твоему, существуют правила для персонала?

– Для чего? – спрашиваю. Она взбесилась:

– Иди и пусть тебе скажет начальник ОХС.

– ОК. – Я зашел в ОХС, дверь была напротив, и спокойно спросил начальника ОХС (который на самом деле уже не раз проигрывал в этом идиотском словесном айкидо):

– Можно спросить тебя, Виталик?

– Чего?

– Для чего существуют правила для персонала?

– Да иди ты на***!!!

– Спасибо.

Выхожу, там стоит торжественно Илка:

– И что он тебе сказал?

– «– Да иди ты на***!!!»…

У Илки отпадает челюсть – и я пошел себе дальше.

Я вообще тогда заметил, что большинство техник манипуляции рассчитано на то, что ты испугаешься в самом начале и станешь врать. А если просто применить это самое айкидо, не спорить и говорить правду, то вообще как-то подавить невозможно. Было много таких случаев, в основном как раз страдал от них начальник ОХС, который должен был «улаживать» таких как я. Например, ему донесли таки, что я вчера рано ушел с работы. Вызывает: