Москва, Си Орг, февраль 1995

Примерно в середине февраля 1995, как раз после последней зимней сессии и завершения циклов с университетом, я снова отправился в Москву вступать в Си Орг. Сделать это было довольно нелегко, то есть уехать, я имею в виду – не хотелось покидать насиженного места, друзей и менять жизнь. Но никакой перспективы в Питере я больше не видел, и, сжав волю в кулак, купил билет и двинулся навстречу неизвестности. Сходу таки не получилось, мне пришлось решать вопросы с пропиской, которая у меня оставалась всё еще литовская (в Питер я приехал учиться в университет из Вильнюса), и в Москве уже была непригодна. Родители мои тогда уже переехали в Россию, и я несколько раз мотался от них до Питера и обратно, пока этот вопрос не был улажен. Собственно, основная трудность была связана с военкоматом, в котором призыв по случаю войны в Чечне шел круглый год, и меня оттуда не желали выписывать, а без военной регистрации я дома не мог прописаться. В конце концов таки мне удалось перевезти документы домой и прописаться там, и наконец-таки вернуться снова в Москву. Помню, я тогда настолько замотался, что однажды даже перепутал Московский вокзал в Питере с Ленинградским в Москве. Залы в них одинаковые, только в Москве посреди зала по-прежнему стоит Ленин, а в Питере его поменяли на Петра Первого. И я как-то раз высадился в Москве в полной уверенности, что я в Питере, и, увидев на месте золотого Петра снова белого Ленина, вздрогнул – мне пришло в голову, что пока я тут туда и обратно ездил, власть снова сменилась…

В Москве, подписав тот самый пресловутый «контракт на миллиард лет» и заполнив какие-то тесты на пригодность и анкету для сотрудников, я был наконец принят в ряды и неожиданно получил в руки свое первое орудие труда, а именно – швабру. Так я узнал про EPF, нечто вроде школы молодого бойца и хозотряда в одном флаконе, о котором мне никто ничего не рассказывал до этого. Удивился я здорово, стать шнырем-то после университета, однако противиться этому не стал, так как после перевода материалов ПИН/ПЛ Хаббард был у меня в большом авторитете, раз надо, значит надо.

Атмосфера в организации царила еще более энтузиастическая, чем в питерском центре. Народ работал на максимальных оборотах, было видно, что тут всё серьезно и весомо, и что еще это прикольно и весело. Люди мне нравились.

На следующее утро я уже мыл пол перед занятиями в классах, и одна важная девочка, которая, как мне потом сказали, училась на «мастера при оружии» (сиорговское название для администратора по этике), презрительно посмотрев на мои упражнения со шваброй, заявила, что за такое «могут и на этику отправить». Вообще в плане «этики» тут постоянно что-то происходило. Если вы не знаете, «этика» – это такая страшилка для саентологов, они ей постоянно друг друга пугают и вообще используют как способ морального влияния. Постоянно ходят разговоры и толки об этичности, неэтичности, овертах (типа, грехах, или вредных поступках) и висхолдах (утаиваниях), в общем, такой отличный способ давить на совесть, превращенный в технологию. Для саентологов это просто любимое занятие – пообсуждать «этику» и «оверты» окружающих. Но всё это я узнал уже потом, а на тот момент мне всё это было внове… Я со страху побежал спрашивать у начальника, что со мной будут там делать, тот меня успокоил, объяснив просто и доходчиво, что у них так наказывают за плохую работу – «отправляют на этику». Я стал стараться работать хорошо.

Общая атмосфера в организации так и лучилась для меня новизной и энергичностью. Персонала тогда уже было довольно много, около шестидесяти человек, и каждый делал какое-то свое полезное дело, работа просто кипела. Студентов и прочей публики бывало по несколько сотен человек в день, и это тоже создавало общее ощущение мощных потоков и событий в этом месте. Этот общий фон кипучей деятельности я больше никогда и нигде в такой интенсивности не встречал, и это было действительно здорово. Одновременно работало несколько классов, постоянно там и сям открывались новые дианетические центры, народ у нас был со всего СНГ. Ново, весело, интересно.

EPF также кроме работы по хозяйству подразумевал прохождение пяти курсов для новичков, а именно Basic Study Manual, Welcome to Sea Org Course, Basic Sea Org Member Hat, большого Scientology Ethics Course, Grooming Course (уход за собой и прочее). Довольно интересный и основательный набор.

Названия написал по-английски, потому что я учился на английском с помощью невесть каким ветром оказавшегося там иностранного супервайзера, китаянки, которая именовала себя Мэри Сью и оказалась в конторе случайно, пролетая из Китая в США и утеряв документы где-то по пути. В общем, она как бы отрабатывала то, что организация ее приютила, делая всё, что могла. Поймала она меня в классе в состоянии засыпания над буклетом курса Welcome to Sea Org. «Основы обучения» я проходил в питерском центре, так что меня от него избавили.

Мэри Сью довольно быстро поняла, что я просто не владел элементарными приемами технологии обучения, и тут же вернула меня на курс Basic Study Manual, и стала придирчиво меня по нему муштровать. Я проходил его две недели, мне показалось – вечность. Потом еще две недели Welcome to Sea Org Course – по Методу 7 для малограмотных. Остальное я с такой артподготовкой прошел сам за оставшиеся две недели. Она со мной здорово поработала, находя мне напарников-китайцев из московской диаспоры и студенчества, которых она активно окучивала в это время. Во всяком случае, через полтора месяца я прошел все эти курсы немалого объема (включая, к примеру, полный текст большой книги по саентологической этике) и научился вполне сносно болтать на английском с местным начальством – до того мой английский был исключительно письменным. Параллельно из симпатии ко мне Мэри взяла на себя пост что-то вроде наставника EPF, и по утрам она строго гоняла нас за малейшее опоздание. «Строгость» в ее исполнении выглядела довольно забавно, но всё-таки это тоже дисциплинировало. Она бежала по утрам по коридору, и если видела отстающих EPFеров, то кричала им отчаянно: «Run, run!!!» – и личным примером показывала, как быстро надо бежать.

Начальник EPF

Тем временем за бойкость меня из шныря сначала сделали заведующим по поиску жилья для персонала, я довольно быстро выработал оптимальный способ поиска жилья для сотрудников, но только разошелся, как недели через две меня уже продвинули до начальника EPF, так что я стал значимой фигурой, если учесть, что контора занимала целый этаж, и мы должны были все это обслуживать – уборка, ремонт, весь физический труд типа «принеси-разгрузи», кухня и питание для всего персонала, включая закупку продуктов и так далее.

По завершении этих пяти курсов и хорошей характеристике, человека переводили в сотрудники, и он обретал так называемый «статус ноль, условный», то есть ему давали пост и смотрели, как он будет работать и учиться.

Я потратил на EPF полтора месяца, то есть шесть недель. Это было сравнительно немного, был у нас там один кадр, который проходил это всё восемь месяцев. Хотя, конечно, там многое также зависело и от начальника. Поскольку надо было обслуживать всю организацию, то работы было невпроворот, и временами учиться было просто некогда, а если не учишься, то и завершение EPF тоже особо не светит. Замкнутый круг выходил. Когда я стал начальником EPF, это было для меня большой проблемой, потому что многим не удавалось дойти до класса неделями, и они просто работали и работали, как рабы, в то время как по правилам организации они были должны учиться не менее 4,5 часов в день на курсах. Однако мне довольно быстро удалось «вычислить» причину такого состояния, она оказалась в том, что прежний начальник EPF принимал «заказы» круглосуточно, и никак не мог спланировать работу команды. Я ввел всего-навсего одно правило: заказы должны подаваться в письменном виде в мою коммуникационную корзину, и я вынимаю из нее все входящие послания один раз в сутки, в 9 вечера. Все полученное и планируется на следующий день, и до следующей выемки никаких заказов и приказов не принимается. В результате мне удалось не только всё хорошо спланировать и «закрыть» все основные функции, но даже оказалось, что я могу ежедневно освобождать от работы нескольких человек, позволяя им учиться полный день и наверстывать потерянное время. Сам я при этом сидел в кабинетике за столом и только руководил. Само собой, это немедленно вызвало на меня нападки, так как «лошади должны работать». Хоть меня это и смешило, поскольку реальных претензий по работе не было совершенно никаких, наоборот, всё делалось с гарантией и вовремя, при условии своевременности заказа, мне пришлось несколько раз выдержать драчки с начальником за наше право учиться. Наверное, это просто срабатывал неубиваемый в нас инстинкт дедовщины. Один раз он потребовал немедленно отрядить ему бойца, чтобы тот сбегал за тортиком для командного офицера, однако у меня все сидели на курсе или уже были заняты, и это вызвало жуткий скандал с врыванием в класс и требованиями немедленно выйти и выполнить «приказ». На мою сторону встали даже супервайзеры, которым не понравилось такое обращение со студентами, пусть даже и EPFерами, и от нас отстали.

Однако я скоро сменил место, начальником EPF сделали другого человека, тот мою инструкцию сохранить не смог, и очень скоро все пришло в первоначальное состояние. Впоследствии даже замначальника особого отдела вспоминал, «как хорошо было при Матвееве – отправил заказ и знаешь, что это сделают». На мой взгляд и ощущение, эти шесть недель были полным хаосом, но со стороны это выглядело иначе, как он меня потом убеждал.

Вообще, отдельного рассказа также заслуживает ситуация с рабочим временем. При Вальтере Котриче, который был командующим офицером русского Сиорга в начале 1995 года, контора работала часов с 10 утра и до 10 вечера, только EPFеры приходили чуть раньше, чтобы успеть сделать утреннюю приборку. После его отъезда нас стали заставлять оставаться до 11 вечера, так что до дома мы добирались к полуночи. Жили мы тогда на съемных квартирах, и на первой из них, куда я попал изначально, проживал переменный контингент новоприбывших, человек в пять или шесть. Хозяева об этом, само собой, не знали, и вообще это выглядело довольно странно. Через неделю примерно от непривычного графика работы – с утра до вечера и без выходных – меня прихватила какая-то странная болезнь, постоянно гудела голова и была высокая температура. Однако поболеть мне, конечно, не дали, как сказал мне один мой тогдашний сосед, Андрей, «надо заставить дела идти правильно». При этом он по-идиотски хихикал и силком волок меня на работу. Однако, через недельку всё это как-то сгладилось и прошло, но тогда заболел уже сам Андрей. Как-то утром он вышел на кухню, где я что-то готовил на завтрак, умыться, и вдруг, выходя, повалился с жутким грохотом в обморок прямо через стеклянную дверь. Когда я к нему подошел, он лежал, закрыв глаза, и стонал. На мое предложения встать и «заставить дела идти правильно» он зашептал страстным шепотом: «Заткнись, дурак, у меня же инграмма записывается!». На работу он, конечно, не пошел. Пришлось мне вызывать ему скорую, причем адреса этой квартиры Андрей назвать не смог, и мне пришлось сбегать на улицу и посмотреть на угол дома. Приехали врачи, посмотрели на больного, сообщили мне, что это «скарлатина», что в Москве эпидемия, и немедленно увезли его в больницу тут же, на Соколиной горе. Само собой, через пару дней оказалось, что это был просто обморок от усталости и лихорадка, но Андрей еще с удовольствием проторчал там несколько дней. Я ходил его навещать, при этом он подбегал к медсестре и просил у нее разрешения сделать ему ассист-прикосновение, показывая ей указательный палец и объясняя, что я буду делать. Сестра удивлялась и потом украдкой смотрела сквозь стеклянную дверь на двух идиотов, один из которых сидел с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице, а второй тыкал его тело пальцем. Выглядело это в данном месте действительно довольно странно.

Этот Андрей меня и потом поражал своим странно-наивным отношением ко всему. Он свято верил в крутость СиОрга и считал себя великим вождем в отношении тех, кому не выпало такого счастья – служить в СиОрге. Работал он в ABLE³, помню, как однажды его послали в Нарконон, когда там был начальником еще некто Иванов, бывший военный и вообще большой грубиян. Андрея туда отправили «проверить статистики», он туда гордо отправился и заявил тамошним, что он, дескать, «офицер СиОрга» и «приехал проверить их статистики». И был, конечно, послан на ***. В те времена еще никто не знал, что саентология – это секта, и сиорговцев на *** посылать не стоит. Андрей вернулся весь в слезах, оскорбленный в самых глубоких чувствах: «Я им говорю – я офицер, а он – иди ты на ****» – аааа…