Глава 3. Переход в Антимир

Активизация портала

После долгих месяцев подготовки, исследований и сомнений настал момент, когда команда, наконец, была готова сделать шаг в неизвестность. Портал, созданный с помощью передовых технологий, являлся не просто изобретением, а настоящим чудом науки – врата в Антимир, мир, где не действуют привычные законы физики, а сама реальность искажена до неузнаваемости.

Перед тем как ступить на этот порог, каждый из исследователей ощутил нарастающее чувство тревоги. Внутреннее беспокойство не покидало их, но эта тревога была едва ли не физически ощутимой. Они стояли перед гигантским кольцом, вырезанным из какого-то темного металла, который переливался, будто поглощая свет. Внутри кольца была видна воронка из вихревых энергетических потоков – они бурлили, перекручивались, образуя невообразимые узоры. Головокружительный спектр света и тени, отражающийся в этом вихре, менялся так быстро, что глаза начинали уставать, пытаясь зафиксировать хоть один момент.

Лазарев, сдерживая внутреннее беспокойство, повернулся к своей команде. Он знал, что этот шаг – не просто эксперимент, а настоящее путешествие в неизведанное. Он должен был убедить их, что всё, что они сделали, – это не безумие. В его голосе звучал холодный уверенный тон, хотя внутри него кипела буря.

– Мы не можем вернуться назад, – сказал он. – Мы уже зашли слишком далеко, и это наша единственная возможность изменить всё. Но помните, что мы делаем. Мы проходим через нечто, что не может быть объяснено. Никто не вернётся прежним.

Когда последние слова прозвучали, тишина, как всегда, заполнила комнату, но она была напряжённой, пропитанной ожиданием. Перед ними открывался путь в неведомое, и каждый знал, что шагнуть через этот порог означало не просто перемещение в другой мир, но и перемену всего, что они знали о себе и о реальности.

С напряжённым вздохом они вошли в портал.

Процесс перехода оказался гораздо более интенсивным и пугающим, чем они могли себе представить. С самого первого шага через кольцо их восприятие мира начало искажаться. Пространство перед ними стало размытым, как если бы оно распадалось на отдельные элементы, которые одновременно существуют и не существуют. Словно они шагали сквозь жидкость, которая в момент их движения текла и менялась, а сама реальность теряла свою устойчивость.

Звуки были не менее странными. Это не был шум или какой-то конкретный звук. Это была смесь звуков, которые невозможно было описать словами. Крики, жужжание, невидимые шаги, шёпот, скрежет – всё это сливалось в невообразимую гармонию, создавая ощущение, что они не просто проходили через портал, но и сами становились частью чего-то гораздо большего, неуловимого.

Свет, который когда-то казался чётким и ярким, теперь распадался на несколько потоков, словно переживал некую катастрофу, и начинал тянуться, сжиматься, растекаться по несуществующим линиям. У каждого из членов команды возникло чувство, что их тела изменяются, как если бы пространство само растягивалось, проходя через их кожу, через их клетки. Их формы становились такими же искаженными, как и мир вокруг. Казалось, что это не просто переход, а целая трансформация их сущности, лишение человеческих границ.

Сначала они ощутили легкий дискомфорт, затем – нечто большее. Всё внутри них начало казаться странным, неправильным. В их головах зазвучали туманные слова, фразы, будто бы кто-то, чьи лица они не могли разглядеть, шептал им на ухо, делая это едва слышным голосом, но каждый из этих голосов казался знакомым. Он был холодным и чужим, но все же звал их по имени. Сначала это были имена их друзей, затем – знакомых, а потом – и их собственные.

Сердце каждого било быстрее, а тело становилось легче, словно тянуло к невидимой цели, притягивало в этот размытый, изменённый мир. Команда почувствовала, как нарастающая сила проникает в их сознание, пробуждая неведомые инстинкты и странные ощущения. Они двигались в какую-то пустоту, где не было ни света, ни тени, ни чего-либо чёткого.

Зрелище этого мира… даже не мира, а самого перехода, было поистине страшным. Вокруг них не было ничего. Тёмные, извивающиеся массы, что-то непонятное и постоянно меняющееся, будто сама реальность была дышащей, живой сущностью. Всё это перемещалось, сжигалось, трансформировалось на глазах, но не в том ритме, к которому они привыкли. Всё вокруг, включая их собственные тела, распадалось на фрагменты, и каждая частичка ощущалась как нечто отдельное, автономное, как часть чего-то древнего и неизведанного.

Неожиданно всё вокруг замерло.

Команда стояла в полной тишине. Внутри их тел что-то щёлкнуло. Резкое чувство пустоты охватило их, как если бы они поглотили мир и одновременно стали его частью. Лазарев почувствовал, как его тело стало тяжёлым, как если бы земля под ногами исчезла, а он сам был унесён невидимыми потоками, поглощён теми самыми искажёнными законами, которые правят этим миром.

– Мы здесь, – произнёс Петров, его голос звучал отрешённо и как-то потерянно. Казалось, что он говорил не с ними, а в пустоту, где не было никого.

Каждый из исследователей испытал странное чувство. Они были здесь, но были и в другом месте. Антимир словно поглощал их, делая их частью самого себя. Они стали не просто путешественниками, а частью той реальности, что существовала за пределами их понимания.

Что-то было здесь, нечто невидимое, нечто… чуждое. И они поняли, что их жизнь теперь будет измеряться не временем, а тем, что они способны понять или почувствовать в этом мире, где всё изменено и разрушено.

Первый взгляд на другой мир

Когда последние шаги, сделанные через сияющий портал, привели команду в Антимир, они оказались в мире, который нельзя было даже представить в самых смелых научных гипотезах. Всё здесь было чуждо и искажено, словно каждый элемент природы был вырван из привычного контекста и поставлен наизнанку.

Первое, что поразило их, – это абсолютная тьма, которая не была тёмной в привычном смысле слова. Это не было отсутствие света, как в ночном мире, а нечто гораздо более тревожное: тьма, поглощавшая не только свет, но и сама становившаяся присутствием. Воздух, который они дышали, был густым и вязким, как смола, но при этом совершенно не напоминал земной кислород. Он словно тянул их вглубь, заставляя дышать с усилием, как если бы он сам отталкивал их дыхание. Печальная истина начинала медленно оседать на их сознание: они больше не были хозяевами этого мира.

Каждый из членов команды начал ощущать странную тяжесть в груди, как если бы их тела не были предназначены для этого места. Это было не просто усталость или болезнь – это было ощущение, что само пространство вокруг них хочет поглотить их, вырвать из человеческой реальности. Всё здесь было искажено, как если бы законы физики не просто изменялись, но обрушивались друг на друга, создавая совершенно другие правила, которыми они не могли управлять.

Пейзаж перед ними был тёмным, беспокойным и бескрайним. Скала, застывшая в мгновение, казалась гигантским монолитом, но в следующий момент она казалась движущейся, как будто её контуры шевелились и расплывались, подчиняясь иному времени. Лавины камней катились в сторону, в то время как растительность, если её можно было так назвать, закручивалась в спирали и исчезала в пустоте, как если бы она сама втягивалась в невидимую воронку.

И тут стало ясно: в этом мире время текло по совершенно другим законам. Время здесь не двигалось поступательно, оно распадалось и ломалось, словно поток реки, из которого извлекаются камни. Один шаг вперёд, и ты мог почувствовать, что ты оказался на несколько секунд в прошлом, а другой – что ты улучшаешь момент, который уже был. В каждом движении было что-то искажённое, как будто прошлое и будущее переплелись, создавая вихрь, который невозможно контролировать.

Звуки, которые они слышали, тоже не имели логики. Шумы, от которых они привыкли защищаться, теперь казались более тревожными и глубокими. Кажется, что в этом мире звуки даже не двигались, а исходили прямо из самого пространства. Звук был неподвижен, а его волны пробегали по телу и затрагивали сознание, вызывая чувство дезориентации и страха. Каждый шорох мог стать не только предвестником чего-то опасного, но и первым шагом к пропасти, откуда нельзя вернуться.

Как только они начали двигаться по этому странному и мрачному пейзажу, команда почувствовала, как их восприятие мира начинает меняться. Воздух оказался не только тяжёлым, но и словно лишённым какого-либо запаха. Никакой свежести, никакой живой сущности. Всё вокруг было мёртвым, но не в том смысле, как обычно понимается смерть. Здесь не было смерти как утраты жизни, здесь было что-то гораздо более зловещее – отсутствие всего, что живо. Мертвенность этого мира была безысходной, лишённой каких-либо границ.

Доктор Петров, вцепившись в рукоять своего инструмента, первым сделал шаг в этом странном мире и тут же почувствовал, как его мысли становятся туманными. Он был как будто на грани срыва в бездну, из которой не было пути назад. Он глянул вокруг и увидел, как земля под его ногами кажется непостоянной, как её контуры теряются и изменяются, как если бы он ступал на поверхность, которая больше не была частью реальности, а частью какого-то кошмара.

– Это не реальность, – сказал Петров, его голос звучал неестественно, словно его слова теряли значение, растворяясь в пространстве. – Это что-то… что-то другое. Это как сон, из которого нельзя проснуться.

Алексей, который до сих пор старался сохранять хладнокровие, почувствовал, как его сознание начинает размываться, и он тут же попытался зафиксировать происходящее в своих заметках. Но руки дрожали, и на его лице проступил страх. Он посмотрел на своих коллег и заметил, как их выражения становились странными и даже незнакомыми. Они начали говорить с ним, но казалось, что их голоса приходили откуда-то издалека.

Но хуже всего было то, что они начали терять ощущение времени. Один час мог растянуться на несколько дней, а несколько минут могли казаться вечностью. Каждый шаг приводил их дальше в этот мир, но не в том смысле, как они могли бы представить. Здесь не было направления. Здесь не было целей. Здесь была только вечная пустота, в которую они попадали и от которой не могли вернуться. Всё, что оставалось – это ощущение, что они не просто исследуют, но становятся частью чего-то безжалостного, что поглощает их и скрывает их в себе.