Хоккей – игра «партийная» Лейк-Плэсид-80 г.

Во все времена – будь то в СССР, а теперь в России хоккей с шайбой никогда не был в тени. Этот вид спорта пользовался поддержкой народа и до 1991 года был под неусыпным вниманием со стороны ЦК КПСС. И работать в сборной команде СССР было почётно и ответственно.

В 1976 году. Виктор Тихонов, хоккейный тренер-новатор, был приглашён наставником в ведущий клуб страны ЦСКА и одновременно возглавил сборную команду страны. Современные взгляды на тренировочный и соревновательный процесс позволили Виктору Тихонову поднять команду рижского «Динамо» из аутсайдеров до пятёрки лучших команд СССР.

Виктор Тихонов взял в руки хоккейный руль сборной и начал подбирать в свой тренерский коллектив профессионалов-единомышленников. Мне предложили войти в эту команду. К этому моменту я уже десять лет отработал в сборной команде по плаванию. Участвовал в подготовке пловцов к трём летним Олимпийским играм – Мехико, Мюнхен, Монреаль. Закончил диссертацию по проблемам восстановления работоспособности спортсменов сборных команд страны…

О хоккее знал только со слов рекордсмена Европы, призёра Олимпийских игр по плаванию в Мехико-68 и Мюнхене-72, Володи Буре. Он искренне переживал, что его в детстве отдали в плавание, а не в хоккей. Хотя его отец – тренер бригады кролистов сборной СССР, Валерий Владимирович Буре говорил, что лучше быть хорошим пловцом, чем плохим хоккеистом.

Валерий Владимирович в довоенные годы был вратарём в сборной команде СССР по водному поло. В своих воспоминаниях он много рассказывал о временах, когда лично от Сталина получал поздравления и памятные подарки после выигрышных выступлений. Сталин, прежде чем отправить спортивную команду на выступление за рубеж приглашал в Кремль и спрашивал о планах на выступление. Если у тренера и команды были сомнения, что могут не выиграть первого места, он оставлял их дома с пожеланиями – тренироваться и тренироваться. О временах, когда великие взлёты и победы (не имело значения в какой области), часто заканчивались одним – лагерями.

Десять лет своих лагерей вспоминал не только с болью, но и с радостью. Жизнь в заключении для физически крепкого и морально сильного спортсмена была нестерпимо гнетущей, но он в лагере не сдавался, физически занимался собой, много читал о работах тренеров в разных видах спорта, женился, там родились и два его сына – Володя и Алексей. Из сыновей вырастил двух великолепных спортсменов по плаванию.

Старший – Алексей плавал «дельфином» за сборную страны. Младший – Володя плавал «кролем», участвовал в двух Олимпийских играх, он не стал последователем отца и своих двух детей – Пашу и Валеру отдал в хоккейную школу ЦСКА, где впоследствии из них выросли два хоккеиста мирового уровня.

Будучи уверенным в своём профессионализме (я, кандидат педагогических наук, по проблемам восстановления работоспособности в большом спорте – плавание) от предложения поменять родное мне плавание на хоккей отказался.

Дело в том, что я организовал курсы подготовки специалистов по спортивному массажу. Объявил набор на курсы спортсменов, закончивших свою спортивную карьеру, оставшись без профессии, но зачастую с высшим физкультурным образованием. Следующие 12 лет курсы по массажу стали не только популярны, но сильно востребованы. Руководство Спорткомитета начало присматриваться к моим инициативам и помогать в организации учебного процесса, считая курсы благим делом.

У меня за спиной были две Олимпиады – и я не мог даже предположить, что очередные Олимпийские игры в Монреале – 1976 году пройдут без меня. Примерив олимпийскую форму, еду в Шереметьево и там мне говорят, что в самолёте Москва – Монреаль мест больше нет. А потом мне сообщили, что я не «выездной». Это означало, что у меня нет возможности выезжать за рубеж со сборными командами. Загрустил, если не сказать больше, и начал подумывать – куда направить и где применить свои знания и опыт работы. Были предложения от штангистов, велосипедистов, лыжников гонщиков, но остановился на хоккее. И игра интересная, и работа новая – в игровой команде.

Вячеслав Колосков, который был начальником Управления футбол-хоккей Спорткомитета СССР, поддержал мою кандидатуру на работу в сборную команду по хоккею. Мы знали друг друга по работе в пионерских лагерях ЦК КПСС. Колосков быстро разобрался в моей ситуации – криминала за мной никакого не было и оказалось, что я «выездной».

Работа в новом коллективе сборной не стала для меня проблемой, больше того моё новаторство в вопросах восстановления работоспособности спортсменов, которое я разрабатывал с пловцами в хоккее поощрялось. А началась моя карьера в хоккее с поездки домой к Саше Мальцеву. Он лежал после серьёзной травмы и сроки его возвращения на лёд были не ясны. Ежедневно я проводил с ним лечебные и восстановительные процедуры, и через неделю Саша уже был в строю, начал полноценную подготовку к чемпионату мира.

Моё новаторство поощрялось, и меня направили как консультанта на строительство спортивной базы в знаменитый Новогорск. Строительство большого корпуса с ледовым манежем к этому моменту завершалась по «довоенному» проекту. Перепроектировать уже стоящие бетонно-кирпичные рельефы было невозможно, исполнители чётко руководствовались планом строительства.

Но пока не положили кафель в тепловой ванне, вагонку в сауне и не сделали двери в проходах, я убедил строителей кое-что усовершенствовать. Тепловую ванну по замыслу проектировщика бетонировали глубиной в два с половиной метра, как объяснили, для баскетболиста Яна Круминьша (рост 2.18). Переделали на глубину мирового стандарта 90 сантиметров, т. к. в тепловой ванне Круминьш или кто-то другой не должны стоять или плавать в ванне размером 2×3 метра, а обязаны сидеть или полулежать.

Согласно мировым физиологическим данным горизонталь всегда благоприятнее действует на уставший организм спортсмена, чем вертикаль.

Проектировщики согласились, что двери в сауны должны открываться наружу, а не вовнутрь, т. к. перегревшийся спортсмен или руководитель спорта, иногда, теряя ориентацию, мог вывалиться из сауны, облокотившись на дверь, а не свариться внутри, как это уже бывало раньше, правда среди чиновников. Настоял, чтобы поставили массажные кушетки при восстановительном комплексе (сауна с тепловой ванной), вместо банкетных столов. Пришлось долго решать эту проблему: видимо для руководства банкетные столы были важнее массажных кушеток. В беседах с руководством Управления и директором базы я упирал на то, что на спортивной базе после сауны полезней спортивный массаж, а не застолье.

При малом корпусе, где жили хоккеисты и футболисты, я добился, чтобы спланировали камин в комнате отдыха, водопад в бассейне, тепловую ванну с гидромассажем, комнату для массажа, начал организовывать работу по восстановлению работоспособности хоккеистов в полном объёме.

Сейчас это выглядит, как само собой разумеющееся, но тогда эти переделки требовали немалых усилий.

Августовские сборы, которые спортсмены называли «на выживаемость», изобиловали кроссами, фортреками, «городками» (несколько препятствий, преодолеваемые с отягощениями), занятиями штангой и многое другое, что привнёс Виктор Тихонов в тренировочный процесс, повышая его интенсивность. Работа – иное слово не подходит – начиналась в восемь утра и заканчивался в восемь вечера, с небольшими перерывами на отдых.

До завтрака – утренний кросс с растяжкой. Растяжку проводили два специалиста по карате из Сочи, которых Владимир Юрзинов пригласил для работы с хоккеистами сборной команды. После таких растяжек выросла очередь к врачу с жалобами на боли в паху. Новаторство терпели. Куда деваться…

После утренней зарядки в темпе помыться, побриться, почистить зубы и – на пищеблок. Едой не увлекались, знали, что через час – «городок». Его пройти в «лёгкую» с полным желудком не представлялось возможным.

Сразу после завтрака тренер, врач и массажисты несли на футбольное поле штанги, лёгкоатлетические барьеры, гимнастические скамейки, набивные мячи и многое другое для устройства «городка».

На старте «городка» ставили 10–15 барьеров, которые нужно перепрыгнуть, отталкиваясь сразу двумя ногами без остановок. После чего хватаешь двадцатикилограммовые блины от штанги и делаешь двадцать движений от груди вперёд назад. Затем серпантином пробегаешь десяток шестов, как в слаломе и подбегая к гимнастической скамейке, ставишь на неё ноги, отжимаешься тридцать раз в упоре на руках. Тут же, проползая под лежащим барьером, берёшь сорокакилограммовую штангу и толкаешь вверх в темпе сорок раз. Закончив движение, хватаешь набивной мяч и в быстром темпе к финишу.

А на финише – тренер с секундомером, врач с секундомером для измерения пульса, массажист здесь же, на траве. Надо успеть встряхнуть, расслабить, подготовить к следующему старту. И таких пять-шесть стартов. Варианты «городков» менялись, суть оставалась прежней. Время прохождения дистанции сокращалось, Увеличивался вес на штанге и количество движений в прыжках и отжиманиях.

На обед шли молча. Два часа послеобеденного отдыха проходили мгновенно. Кто-то читал, кто-то смотрел телевизор, кто-то успевал заснуть. Так шла подготовка к вечерней тренировке.

До ужина фортрек – кроссовое мероприятие, когда вся команда делится пополам и на круге длиной в два или три километра, на концах диагонали, ставятся группы. Начинается бег по общему старту. Каждая из групп свои 10–15 кругов старалась закончить первой. Проигравшим предстояло бежать дополнительные круги или отжиматься. На восстановительные мероприятия народ шёл не спеша, не потому, что не хотел погреться в баньке и полежать в тёплой гидрованне, а просто не было сил.

Требовались более эффективные средства восстановления работоспособности игроков. Чередуя сауну с массажем, плавание в бассейне с гидромассажем, расслабляющий массаж перед сном с тепловой ванной, я и мои помощники старались паузы отдыха делать более эффективными. Восстанавливаясь к следующей тренировке, игроки чувствовали высокую работоспособность.

Приятно было наблюдать, когда к концу тренировочного дня уставшие игроки Володя Петров, Борис Михайлов, Гена Цыганков, Володя Лутченко и все молодые, кто помещался в тепловом гидробассейне, шутили и смеялись, рассказывали анекдоты. Как Валера Харламов с Валерой Васильевым и Сашей Мальцевым резвились в плавательном бассейне, пытаясь затолкнуть друг друга под водопад.

Все резвящиеся и плавающие в бассейне, лежащие в гидрованне и сидящие у камина за шахматами или у ТV ждали своей очереди на массаж. А мы, на трёх кушетках одновременно, перебирали позвоночники как на клавиатуре пианино от крестцово-поясничной области до воротниковой зоны головы, доводя уставшее тело спортсмена до абсолютного блаженства. Что может быть приятнее работы в удовольствие!?.

Особенно трудными днями недели были понедельники. Здоровый, молодой тренированный спортсмен, выпущенный на волю, искал «свободы, равенства и братства». Нарушали режим не все, но те игроки, которые злоупотребляли «свободой», умудрялись опаздывать на утреннюю тренировку в понедельник. Актёрских способностей не хватало, чтобы скрыть своё «перевозбуждённое» состояние.

Виктор Тихонов ничего не говорил, только давал такие дополнительные нагрузки этим «свободомыслящим» игрокам, что они всё-таки входили в состояние абсолютной тренированности. «Понедельники» повторялись всё реже и реже.

Вечерняя программа сбора, организованная «политруком» команды Володей Ясеневым была насыщенной. Тогдашний книжный дефицит страны Володя компенсировал, доставая классические романы, детективы и научную фантастику. Читали много и увлечённо. Фильмы, чаще отечественные, привозили из «фондов», закрытых для других. В кинозале тесно. Вся новогорская «обслуга» на приставных стульчиках. Устраивались встречи с интересными людьми, но чаще с уфологами, которые видели сами или встречались с теми, кто сам видел НЛО. Шахматы – для любителей.

Культурная программа помогала отвлечься уставшим спортсменам и сгладить однообразие вечеров на хуторе близ Новогорска.

Ночная программа сбора или «посиделки» после отбоя, чаще после 00 часов, когда все и всё успокаивалось, в подвале малого корпуса Новогорска или в столовой; собирался весь штаб сборной: анализировали прошедший день, строили планы на следующий. Самовар ёмкостью на три ведра парил, как труба теплоцентрали. Гоняли чаи с сухарями. Делились своими соображениями и планами на будущее.

«Политрук» Володя Ясенев советовался, какой фильм привезти или кого пригласить в команду собеседником. Доктор Борис Сапроненков укорял нас, массажистов, за нечёткое определение пульса у хоккеистов по окончании упражнений или пробеганий дистанций. Нам, массажистам, укорять было некого, кроме самих себя. Администратор команды Анатолий Сеглин излагал чёткий план работы на следующий день. Начинались обсуждения и предложения.

Научный работник Игорь Захаркин философствовал об объёмах, интенсивностях нагрузок, методах их фиксирования. Это не помешало ему испоганить многопрофильный спортзал тренажёрным снарядом, который, простояв два или три года без действия, был демонтирован и выброшен на свалку. Всё шло своим чередом. В спорах рождались истины.

После нагрузочного пекла, когда пульс по окончании упражнения частенько зашкаливал за 200 ударов в минуту, сборная команда в сезоне могла не только перебегать любого соперника, но при наличии таких великолепных мастеров, как Валера Харламов, Борис Михайлов, Хельмут Балдарис, Сергей Капустин, Александр Мальцев, Николай Дроздецкий и др., могла обыграть самую прыткую команду на планете.

Первой золотой медалью на чемпионате мира в Праге-1978 г. завершил свой первый сезон в национальной сборной по хоккею её новый главный тренер Виктор Тихонов. Подводил итоги и я. Да я поменял выносливость спортивного плавания на скоростно-силовой лёд хоккея. Новый вид спорта заставил перестроить собственную технику воздействия на организм спортсмена и тактику применения всего арсенала восстановительных средств. Валера Харламов, всегда пунктуально ждал меня на массажной кушетке, лёжа на груди, а после массажных манипуляций расслаблялся, так, что на мою просьбу перевернуться, чтобы продолжить массаж он не слышал, так глубоко спал.

Пришлось «с листа» осваивать технические навыки в хоккее. Методику точки коньков перенимал у коллеги Георгия Авсеенко. Штопку защитного оборудования усовершенствовал, советуясь с Геной Цыганковым и Витей Жлуктовым, которые делали её великолепно. Помогая им, на самом деле помогал себе усвоить, приобрести навык новой для меня работы.

Пражские финальные игры с чехами и канадцами вводили в такую ознобную дрожь, которую я раньше не ощущал в плавании на Олимпийских играх.

Находясь на скамейке рядом с командой, понимаешь, что эта игра – сильнейшие эмоции. Именно сначала – эмоции, а только потом техника и тактика игры. Роботы или «пассивно-сопливые» в хоккее не выживают. Они «умирают» в детских спортивных школах, как бы родители ни хотели обратного. Коллективные эмоции в игровых видах спорта рождают такую мощь и силу духа, единую страсть, которым не могут противостоять высокие техники и тактики игры.

Чемпионат мира 1978 года закончен. Прага спит, расстроенная «серебром», а не «золотом». Золотая орда СССР бодрствует в спящем отеле. Василия Первухина укладываю спать по третьему разу. Ложится не раздеваясь. Через двадцать минут встречаю его в рецепции, вяло дискутирующего с приятной женщиной из администрации.

Александр Голиков лежит в постели. В игре за выход в финал он лёг под шайбу, защищая ворота. Шайба угодила в ногу, чуть выше коленного сустава, в щель между щитком и хоккейными трусами. Мгновенно возникла синюшная опухоль, образовав второе бедро. Всю ночь, через каждые два часа, делал ему специальный лечебный массаж. На финальную игру Александр вышел, отыграл, помог команде. Настоящие герои в обход не ходят. Георгий Авсеенко, мой учитель и коллега «отдыхает» с семью швами на голове. В игре с канадцами наши игроки «заперли» соперника в их зоне. Канадцы, разряжая обстановку у своих ворот, выбрасывают шайбу за борт, в сторону нашей скамейки запасных. Игроки пригнулись, а Лаврыч (так называли Георгия Лавровича Авсеенко) не успел и шайба угодила ему в лоб. Пришлось отнести упавшее тело в раздевалку и ассистировать доктору Борису Сапроненкову, который накладывал швы. И в «нашей» команде бывают издержки.

Золотой медали моего первого чемпионата мира мне как стажёру, не хватило. Счастлив тем, что был рядом, помог крупицами своих знаний. Словом борозды не испортил. Первый мой «блин» не оказался комом. Команда меня поняла, приняла и благословила на дальнейший труд в хоккее.

В начале 1979 года сборная команда СССР поехала в США на серию игр со сборной командой НХЛ. НХЛ – Национальная Хоккейная Лига объединила два великих государства Канаду и США для большого бизнеса. Всё лучшее в мировом хоккее теперь концентрируется в НХЛ. Игроки, достигшие в своих государствах значительных успехов в хоккее, мечтают заключить контракт с любым клубом НХЛ. Большой бизнес – большие возможности.

Сборную НХЛ собирают крайне редко и только по «великим праздникам», когда можно заработать большие деньги. Поскольку чемпионаты мира и Олимпийские игры не входили в сферу интересов НХЛ, то руководство Лиги делало всё, чтобы они не считались значимыми соревнованиями. Выше всего они ставили собственный Кубок Стэнли. «Железный занавес» не позволял нашим хоккеистам не только играть, но даже мечтать о работе в клубах НХЛ.

Серия игр 1972–1974 гг. между сборной СССР, неоднократным чемпионом мира и Олимпийских игр со сборной НХЛ и ВХА перевернули систему ценностей не только в мировом хоккее, но и вообще в мировом спорте. Неожиданно для многих открылся «занавес» и на сцене разыгралась хоккейная битва двух систем – профессиональной, за большие деньги и «любительской» за суточные. Мир впервые увидел, что канадскому хоккею может противостоять хоккей СССР.