Иуда

Дождавшись наступления сумерек, прапорщик Михайленко тихо и незаметно покинул территорию складов. Через четверть часа он уже был у подножья горного массива. Там, в сугробе талого снега он откопал заранее приготовленный баул, скроенный из плотной брезентовой ткани. Кое-как взгромоздив его на свои худые плечи, и изрядно пригнувшись под тяжестью ноши, прапорщик отправился вверх по склону, в сторону лесного массива.

Короткими передвижениями, периодически сбрасывая со своего горба тяжеленный баул и останавливаясь для того чтобы отдышаться, Михайленко постепенно преодолел почти километровую дистанцию по пересечённой местности. И вот, он наконец-то наткнулся на условный знак, свидетельствовавший о том, что с горем пополам, ему таки удалось добраться до условного места. Тяжело дыша и бегло осматриваясь по сторонам, прапорщик вслушался в тишину ночного леса.

Ожидать «другую сторону», Михайленко пришлось не так уж и долго. Через пару минут, прямо перед ним вдруг появились вооружённые люди. Они словно возникли из воздуха или выросли из-под земли. В мужчине, отошедшем от группы «лесных призраков» и прямиком двинувшемся к прапорщику, угадывалась военная выправка. Осанка; широкие плечи; уверенный чеканный шаг; полевая форма; чёткие фразы и крепкое мужское рукопожатие – без каких-либо дополнительных пояснений свидетельствовали о его армейском прошлом. Тогда как, едва заметный кавказский акцент, да густая чёрная борода – выдавали его нынешнюю принадлежность к одному из чеченских вооружённых бандформирований.

Забегая несколько вперёд, следует отметить, что был этот бывший офицер советской армии, отнюдь не рядовым боевиком. Салман Даудов являлся весьма известным и признанным в Чечне полевым командиром.

– Здорово, «кусок»!.. – особо не церемонясь, Даудов приветствовал прапорщика с нескрываемым к тому презрением. – …Как наши дела? Надеюсь, ты не с пустыми руками пожаловал?

– Притащил то, что заказывали… – Михайленко пнул лежавший перед ним брезентовый мешок. Предстоящая процедура, передачи оружия в обмен на деньги, была ему весьма привычной.

– Молодец, хорошо родиной торгуешь… – усмехнулся полевой командир. – …Давай-ка, проверим качество и количество… Если всё будет в порядке, получишь соответствующий расчёт.

– Обижаешь, Салман. По-моему, я ещё ни разу тебя не подводил. Как всегда, всё новое. В заводской смазке… – заверил чеченца прапорщик. – …Оружие на десять раз пересчитано. Один гранатомёт даже лишний… Так сказать: в качестве бонуса.

– Доверие доверием, а перепроверить будет вовсе не лишним… – копошась в брезентовом бауле, ответил чеченец. – …Как-никак, а мы с тобой по-прежнему, по разные стороны противоборствующих сторон.

– Кстати, Салман… – проигнорировав последнюю фразу Даудова, прапорщик предпочёл сменить тему текущего разговора. – …Ты б свои «липовые» документы сперва показал. Из-за безграмотности твоего писаря, давеча я едва не спалился… Подумать только!.. В трех местах: вместо «е», он нацарапал «э». Как сам говорит – так, очевидно, и пишет.

– Не ссы, прапор. На сей раз, нашими бумагами ты точно останешься доволен. Все печати и необходимые реквизиты из ваших, реально существующих подразделений. Причём заполненные реальными штабными крысами… – полевой командир протянул Михайленко накладные. – …Про обещанную ёмкость для воды, не забыл?

– Она уже на складе. Ты бы только знал, с каким трудом мне удалось выбить тот подвесной авиационный бак… Замордовали, суки, своими вопросами: дескать, зачем мне тот бак и на какие цели?.. Надеюсь, что на следующую встречу, я вам его уже приволоку.

– Мог бы и сегодня подогнать, не переломился… – недовольно поморщился Даудов. – …Пустой авиационный бак, насколько мне известно, вовсе не тяжёлый… Вот-вот лето наступит, снег растает… Учти, если мои бойцы останутся без питьевой воды, я тебя за яйца подвешу.

– Салман, авиационный бак, не автомат и не пистолет… Это достаточно приметная вещь. Требуется немного обождать. Пусть о нём слегка подзабудут… – рассовывая по карманам полученную валюту, рассудительно пояснил прапорщик.

– Будь, по-твоему… – в знак согласия полевой командир кивнул бородой. – …Делай так, как считаешь нужным, не пались понапрасну. На следующую встречу, вместе с ёмкостью под воду притащишь кое-какие медикаменты… – протянув Михайленко листок бумаги, сложенный в четверо, чеченец поспешил с пояснением. – …В списке самое необходимое… Хоть из-под земли, но добыть нужно всё.

– Салман, ты ведь знаешь, я работаю только по оружию… – нерешительно заявил прапорщик. – …С лекарствами, всё намного сложней и рискованней… Там, совершенно иная отчётность, более жёсткий контроль. Короче, на медикаменты я не подписываюсь.

– Так ты, помнится, и на оружие когда-то не подписывался… – ухмыльнулся Даудов, припомнив Михайленко самую первую их встречу. – …Начинать всегда сложно. Ваши федералы задолбали меня своими бесконечными зачистками, продуха от них нет. У меня полно раненых, им нужна скорая и действенная помощь. Принесешь образцы необходимой документации, мы и эти фальшивки выправим.

– До сего момента, ты, помниться, и без моей помощи как-то обходились.

– Подвел нас нынче «Красный крест». Да, и остальные малость прибздели…

– А ведь я тебя как-то предупреждал о том, чтоб ты не брал иностранцев в заложники… – усмехнулся Михайленко, уже подсчитав в уме свои грядущие дивиденды. Он и ломался-то сейчас перед Салманом, с одной лишь единственной целью, набить себе большую цену.

– Не твое это собачье дело, – вскипел Даудов.

– Ладно-ладно. Придется помочь твоим недобиткам… Куда же я денусь? – невзирая на гнев полевого командира Михайленко не упустил случая и для злой иронии, в адрес Салмановских боевиков.

Прапорщик прекрасно понимал, что в некоторой степени Даудов от него зависим. Потому, собственно, он и наглел. А ещё Михайленко имел чёткое представление о том, что, невзирая на видимую послевоенную разруху, у чеченцев водились деньги. И уж если имелись они у рядовых боевиков, то у полевых командиров их и вовсе было немерено.

Во время взаиморасчетов, Салман практически не торговался. При этом заказывал исключительно новое и эксклюзивное оружие, которое стоило не малых денег. Бывали даже случаи, когда полевой командир приносил на обмен (или, как выражался сам Даудов: на металлолом) вполне приличные, пусть и немного побывавшие в употреблении автоматы, пистолеты и даже пулемёты, из которых ещё стрелять и стрелять. Прапорщику требовалось лишь заменить на оружейных складах, новые «стволы» старыми. Потому, собственно, и давила Михайленко «жаба». Потому и стремился он урвать от бандитского денежного пирога, как можно больший кусок… Потому и сейчас, улучив в разговоре с чеченцем благоприятный момент, прапорщик тотчас решил взять быка за рога.

– Конечно, помогу. Мы же с тобой, как братья… – Михайленко дружески похлопал полевого командира по плечу. – …Однако сразу хотелось обговорить кое-какие нюансы. Медикаменты – товар вовсе не дешёвый. Считаю, что будет вполне справедливым, если стоимость моих услуг с сегодняшней ночи увеличится, на десять процентов.

– Эт, с какого перепуга?.. – возмутился, было, Даудов. – …По мне, так я и без того, едва ли не в золоте тебя купаю.

– Пойми, Салман… – быстро сообразив, что слегка перегнул палку, Михайленко предпочел изыскать из нынешней встречи, несколько иную для себя пользу. – …Дело вовсе не в моей жадности… Изменились условия. Они, положа руку на сердце, значительно ухудшились… – тяжело вздохнув, прапорщик продолжил. – …Во-первых, на склады назначен новый командир караула. Во-вторых, всё тот же Побилат… Об этом лейтенанте я говорю тебе при каждой нашей встречи. Он, словно тень, непрерывно следует за мной. Из-за этого урода возникают всевозможные проблемы с выносом оружия и боеприпасов. Тогда как любой дополнительный риск, требует соответствующей оплаты…

– Лейтенанта твоего, мы нейтрализуем… Сделаешь так, чтобы он, под благовидным предлогом покинул объект. Всё остальное я беру на себя. На крайний случай, снайпер «шлёпнет» его прямо на территории. Можешь считать, что с твоей тенью вопрос решен. Теперь о новом командире. Кто он? Откуда?

– Князев… Майор Князев.

– Знакомая, вроде фамилия… – припоминая что-то, Салман почесал затылок.

– Даудов, да ты и впрямь, чересчур завоевался… – от души рассмеялся прапорщик. – …Забыл что ли, своего училищного другана? Даже я, проучившись с вами лишь пару курсов, и то его сразу узнал. Хорошо помню, как он громче всех требовал моего отчисления из училища, за ту несчастную и злополучную кражу. Ну, Салман, шевели мозгами.

– Валерка, что ли? – поморщил лоб полевой командир.

– Он самый.

– Нашел «другана»… – Даудов смачно сплюнул. – …Так ведь он, вроде в спецназе?

– Служил… – утвердительно кивнул прапорщик. – …А теперь, почему-то здесь, на наших складах оказался.

– Кусок, ты в этом уверен?.. Ничего, случаем, не путаешь?.. – переспросил чеченец, всё ещё сомневаясь в полученной от прапорщика информации.

– Да, говорю тебе: он… Сегодня, через складское окно, как тебя, его видел. Весь вечер, на пару с Побилатом по территории рыскал, будто искал что-то. Внешне, он такой же, как и прежде. Разве что мышцами немного оброс.

– Выходит, Князь уже майора получил… – Салман вдруг задумался о чем-то своем. После чего, встряхнув головой, продолжил. – …Есть у меня один человек, имеющий на твоего нового командира, вот такой зубище… – демонстрируя тот зуб, Даудов широко развел руки в стороны. – …А я-то дурак, поначалу не придал его словам никакого значения… Дело в том, что этот самый «человек», будто заранее знал о том, что Князев объявиться именно в нашем районе. Потому и ждет он Валеру, именно здесь. Уж давно поджидает. Впрочем, и мне самому будет вовсе не лишним поквитаться с Князевым за кое-какие проступки. Перешел он мне однажды дорогу… – сквозь зубы проговаривая последнюю фразу, глаза чеченца налились кровью.

Против подобных угроз Михайленко вовсе не возражал. Уж очень не хотелось ему служить бок о бок с тем, кто знал из его биографии не самые лицеприятные факты. Прапорщик мгновенно уловил, как крепко зацепила Даудова его неожиданное известие. Знал он и о том, что Салман своих слов на ветер не бросает. И коль чечен заикнулся сейчас о своей мести, то будьте уверены, он своего добьется.