Глава 3

И всё же, как здорово, когда на диком берегу реки, в полумраке надвигавшейся ночи, вокруг костра собираются сплошь твои ровесники. Люди, которые знают друг друга с самого детства. Более того, мы воспитывались одними и теми же учителями, одной и той же улицей, жили в одном и том же времени. У нас были одинаковые учебники, книги, кинофильмы. Отчасти мы и мыслили примерно в одном и том же векторе. Невзирая на то, что последние тридцать лет, каждый из нас жил по-своему, в разных районах, городах или странах; невзирая на то, что мы успели расслоиться по разным социальным группам… Тем не менее, нам удалось сохранить тот самый внутренний потенциал, который и был изначально заложен в нас в школьные годы. Потому и легко нам было нынче общаться, находить общий язык, какие-то понятные всем темы для разговора.

А ещё, в той или иной степени, мы были готовы прийти друг другу на выручку. За десять школьных лет мы отчасти стали родственниками, единой семьёй, взрослыми детьми, покинувшими один и тот же отчий дом. При этом каждый из нас на протяжении всей своей жизни сохранил любовь и душевную теплоту ко всем его прежним обитателям.

В некотором роде я и сам, отправляясь на сегодняшнее торжество, сохранял в своей душе определённую надежду на то, что найду здесь, как минимум, товарищескую поддержку. И если ребята не помогут мне каким-то конкретным действием, то, по крайней мере, дадут некий дельный совет или просто посочувствуют. Ведь, помниться и я, в своё время помог кое-кому из одноклассников с трудоустройством, оказывал некоторую посильную материальную помощь.

В общем, эту самую поддержку, я в этот вечер всё-таки получил.

Ближе к полуночи, когда у костра остались лишь самые стойкие, ко мне подсел всё тот же Фофан. Он дружески похлопал меня по плечу: «Не отчаивайся. Через недельку набери мой номер. Что-нибудь придумаем…»

И это при том, что я вообще ни о чём его не просил…

В принципе, я не услышал от Игоря никакой конкретики. И, тем не менее, на душе моей как будто бы полегчало.

Меж тем, под рюмочку и тихие гитарные переборы, вокруг костра вновь завязался разговор с лёгким присутствием неких ностальгических настроений по поводу безвозвратно утраченной юношеской поры.

– Помните, как, начиная с восьмого класса, мы каждое лето ходили всем классом в походы?.. – после случайно зависшей паузы вдруг заговорил Сашка Каржановский. – …Вот, так же как и сейчас сидели у костра, пели до утра песни, пекли картошку. Нам было весело и без какого-то там алкоголя… Мы пьянели от ощущения нашей молодости. Получали неизгладимые впечатления от безбрежной речной глади, ночного звёздного неба, той свободы, которая нас в то время окружала.

– Мы были вместе не только в походах… – поддержала Сашку Светка. – …Мы, помниться, и на дни рождения приглашались едва ли не всем классом. Каждый вечер собирались на территории соседнего детского сада. А наши школьные дискотеки!..

– Мы действительно были всегда вместе… – разговор поддержал Олег Кучеров. – …В разговорах со своим сыном я частенько интересуюсь, чем он занимается, узнаю как у него дела в школе… Мой оболтус учиться в девятом классе. У них каждый за себя. Закончились уроки и все по домам к своим компьютерам. Никаких тебе встреч, дискотек, походов и прочего. Всё общение исключительно через соцсети.

– Теперь иные времена… – тяжело вздохнул Женька. – …Нынче через соцсети общаются не только дети, но и взрослые. Сейчас, как никогда актуально правило: время – деньги. Если б вы только знали, каких трудов мне стоило вырваться вот на эту самую встречу.

– Ты, Жека, отчасти прав… – в разговор вступил Андрей Зайцев. – …Если бы наши дети жили во времена социализма, у них наверняка были совершенно иные интересы, увлечения, жизненные смыслы. Но, увы… Та реальность нами потеряна уже безвозвратно.

– Позвольте возразить… – данную тему с удовольствием поддержал Вовка Ярошевский. – …Вы напрасно думаете о том, что нам не под силу вернуться в социалистическое прошлое, в ту самую эпоху, в которой и прошли наши школьные годы. Причём, это вовсе не фантастика, не какая-либо симуляция или музейная экспозиция. Я запросто могу перенести вас в иную эпоху, где вы в полной мере сможете вновь ощутить те самые впечатления и чувства, которые мы пронесли через всю вашу жизнь и которые уже считаете безвозвратно канувшими в небытие.

– Володя, что ты имеешь в виду?.. – на полуслове оборвала его Светлана Иванова. – …Расскажи поподробнее.

– Да, ведь я ещё в прошлом году вам рассказывал… – с явным недовольством ответил ей Ярошевский. – …Причём, в самых мельчайших подробностях.

– Вовочка, ведь ты прекрасно знаешь о том, что из Австрии я вернулась лишь в этом году. Потому и не могла услышать данное повествование… – не унималась Светка. Немного приподняв и без того короткую юбку, тем самым обнажив загорелые бёдра, Иванова соблазнительно провела по ним своей элегантной ладошкой. – …Пожалуйста, повтори его лично для меня.

– Ну, хорошо… – смущённый Вовчик всё же сдался. – …Если в двух словах, то я предлагаю вам приобрести двухнедельный тур в Советский Союз. Стоимость путёвки вдвое меньше чем в ту же самую Турцию или Таиланд. Зато впечатлений и пищи для размышлений вы получите значительно больше. За две недели вы совершите порядка двенадцати экскурсий…

– Что-то мне ни разу не приходилось слышать о подобных путешествиях… – с определённым сомнением покачал головой Сашка Каржановский.

– Ты, наверное, хотел сказать, что ни разу не видел подобной рекламы?.. – усмехнулся в ответ Ярошевский. – …Так оно и есть. Мы в рекламе вовсе не нуждаемся. У нас и без того, все путёвки расписаны на пару лет вперёд. Желающих в разы больше, нежели экскурсионных мест, которые мы можем обеспечить. Восемь групп в месяц, по двадцать человек в каждой. Лишь благодаря мне, вы имеете уникальную возможность попасть в тот мир без каких-либо очередей и долгих ожиданий.

– А-а!.. Кажется, я начинаю догадываться, в чём смысл твоих экскурсий… – сообразил Илья Мельник. Обращаясь к своей супруге, он продолжил. – …Ирина, помнишь, как мы однажды путешествовали по Золотому кольцу России?.. Как в одном из городков, сохранившем свой неповторимый, первозданный вид, для туристов проводили всевозможные славянские костюмированные праздники…

– Нечто подобное я видел в Египте… – Мельника поддержал Женька Малюта. – …Возле одной из египетских пирамид было организованно грандиозная реконструкция похорон фараона…

– Нет, нет и ещё раз нет!.. – едва ли не заорал в ответ Ярошевский. – …Никаких реконструкций, костюмированных праздников и прочей симуляции. Вы погрузитесь в реальный социалистический мир, в котором живут, работают и отдыхают десятки тысяч людей. Всё там будет абсолютно натуральным.

– Вовка прав… – за Ярошевского поспешил вступиться Васька Бессонов. – …Год назад я там был. Впечатления просто обалденные!.. Уверяю вас, вы вовсе не пожалеете, если воспользуетесь предложением Владимира.

– Какие впечатления?.. Какие, на хрен, обалденные?.. – тотчас подал свой голос Костя Усталов. – …Не поверите, но точно так же, как и Васёк, я сдуру повёлся на Вовкины уговоры, отправившись в мир «совка»…

– Ну, слава Богу. Выходит, не все из нас, ещё успели сойти с ума… – поддержал Усталова Лохновский, на время отложивший в сторону гитару. – …А то, слушая байки Бессона, я, признаться, прибываю в полном оху… Ой!.. Прошу прощения у дам…

Благо, нашёлся хоть кто-то, сумевший вернуть меня в реальность. Ведь мы кое-как вырвались из эпохи грёбаного застоя, разогнав тоталитарный режим, навязанный нам коммуняками. Ребята, вы чё?.. Совсем что ли подзабыли, как нас гоняли лишь за то, что мы слушали «Kiss»; «Led Zeppelin»; «Rainbow». Нам всё запрещали, нас лишали свободы и права голоса.

– Действительно, мы были полностью закрыты от внешнего мира, нас никуда не выпускали… – возмутилась и Прыгунова. – …На всю страну, одни засранные Сочи. Ни вам Египта, ни Турции…

– В космос летали, содержали огромную армию, на весь мир показуху устраивали… – тут и Иванова не упустила шанса вставить своё слово. – …А нормально одеться было вовсе не во что. Ведь тот ширпотреб, что висел в магазинах, не каждая бы колхозница на себя одела.

– Вот и я том же… – вновь заговорил Лохновский. – …Как бараны, ходили строем: что в школе, что на демонстрациях.

– Уж и не знаю, как вы, ребята… А вот я с превеликим удовольствием отправился бы сейчас на первомайский парад… – в слащавой улыбке вдруг расплылся Каржановский. – …Помните, как мы пристраивались к колонне какого-нибудь предприятия и шли вместе с ней до самого центра?.. Как задорно кричали «ура», отвечая на каждый призыв…

– Ну… Тут у каждого своё мнение… – недовольно поёжился Ярошевский. – …Мне отчего-то показалось, будто бы именно тебе, Костя, прошлогодняя поездка в наибольшей степени пришлась по вкусу. Быть может, на тебя каким-то образом повлиял Мухин?.. Тот самый идиот, неоднократно прорывавшийся в твой гостиничный номер.

– Костя, позволь узнать, что ты имел в виду под словом «совок»? – чуть перебив Владимира, к Усталову вдруг обратился, молчавший до сего момента Фофан.

– Совок – это тот долбаный строй, в котором мы когда-то жили и который лет двадцать тому назад благополучно канул в небытие… – принялся объяснять Усталов. – …Я имел в виду ту долбаную уравниловку, с пустыми прилавками и железным занавесом, когда наши родители жили словно скот, как последнее быдло…

– Костян, но ведь именно этот самый «совок» и воспитал тебя как спортсмена… – усмехнулся в ответ Феофалов. – …При этом, так называемом «режиме», каждый из нас получил не самое худшее бесплатное среднее и высшее образование. Вспомните, как летом, каждый из нас ездили в пионерлагеря.

Эх, Костя, Костя… Я отлично помню тот телевизионный репортаж с юношеского чемпионата Европы по борьбе из Афин. И твою скупую мужскую слезу, когда диктор объявил на английском, дескать, чемпионом Европы в лёгком весе стал Константин Усталов, Советский Союз. Костя, ты только вслушайся: «Советский Союз»! Какое величие! Ох, как я был тогда горд не только за тебя, своего одноклассника, но и за всю нашу великую страну. А теперь, спустя двадцать пять лет, ты вдруг заговорил о каком-то там «совке»?..