П Р Е Д И С Л О В И Е .

( редакция от 5.10.2020 г. )

Прочтение книг Поля Брэгга “ Чудо голодания “ , Ю. С. Николаева “ Голодание ради здоровья “ и Герберта Шелтона “ Ортотрофия “ отозвалось во мне общим личным впечатлением от их идеи : увлекательно , убедительно , жизненно значимо и достоверно . Появилось столько парадоксальных размышлений , что с любопытством засел за написание этих заметок . Интуитивные предчувствия об основах здоровья и жизнелюбия во мне единодушно констатировали : это ко мне моё , по мне , для меня . И параллельно оно, прочтение , пробудило осознание , что аналогичное же впечатление на меня производит и общее атеистическое мироощущение : увлекательно , убедительно и достоверно для моего психотипа . Я лично без видимых внутренних колебаний склонен воспринимать это мировосприятие как лечебное , как профилактический атеизм и положиться на него в практике моей реальной жизни . Это великое благо человека – такая непротиворечивость чувств и доверия к существованию законов у сложнейшего и неопределённого происходящего и вне человека , и в нём самом . Но относительно описанного авторами в названных книгах смысла и влияния на жизнь человека лечебного голодания я одновременно озадачился и вопросом к себе : почему же я при возникшей таковой непротиворечивой сознательной доверчивости к нему не сотворяю на практике это обнадёжившее меня чудо ? Какие подсознательные психологические реакции , феномены , особенности моего восприятия , характерологические качества , социально – психологические мотивы могут препятствовать введению в практику моей сознательной повседневной жизни культивирования лечебного голодания , как метода автономного самооздоровления , саморазвития , как профилактики соматического и психического неблагополучия , нездоровья ? Почему мои исполненные доверия представления о нём не переходят в качестве мотивации в моё реальное поведение ? Мои размышления над ответами на эти ключевые вопросы я и сделал содержанием этой книги . Они , видимо , будут похожи на некое околонаучное субъективное психосоматическое фэнтези . В этом качестве я и рекомендую читать их , воспринимать их содержание и соответственно относиться к ним . Исходя из предположения , что такие же вопросы к принципам и процедуре лечебного голодания могли бы возникать не у меня одного , размышления свои я излагать буду как бы от лица некоторого умозрительного “ мы “. Но там , где достанет самодостаточности авторского мужества , буду переходить на “Я“ .

1.

Первое же , что способно настораживать , обескураживать нашу психологию – это словосочетание “ лечебное голодание “. Под голоданием в упомянутых книгах описывается суточное ( 24 – часовое ) и более продолжительное воздержание от употребления какой – либо пищи , еды , продуктовых товаров . Но как живому природному существу , человеку социализированному в современную диетологическую парадигму общества возможно животное состояние голода воспринимать как " лечебное " , без колебаний принять и практиковать его как фактор формирования , поддержания или даже возвращения здоровья , если оно , это состояние голода , напротив и прежде всего, массово ассоциируется в нас со страданием, измождением, упадком сил , энергии , ментально сопряжено с депрессией , мучительным и медленным умиранием , бедой ? Да ещё и рядом с историческими ассоциациями с состоянием человека в условиях Ленинградской блокады . Да , вынужденный насильственный голод определённой продолжительности заканчивается в итоге смертью живого . Да, в нашей психологии он сопряжён с нашей личной гибелью . Но , осмысленно варьируя его интенсивность , степень и обстоятельства своей погружённости в процесс голодания , мы способны , утверждается в вышеназванных книгах , самооздоравливаться . Подозреваю , и даже саму старость , старение возможно представить как закормленную до неузнаваемости молодость . Спросим же у любой старости и услышим : она психологически чувствует себя всего лишь захворавшим юношеством, потерпевшим трёхразовое ежедневное переедание : завтрак , обед и полдник , добивающий ужин . И недоумевает от переживания старческого состояния своего организма , сопровождающегося контрастирующими с немощью воспоминаниями юношества . Звучит парадоксально – амбициозно в ушах приученного к скромности человечества . Для нас с вами периодически индивидуально перетерпеть чувство голода социально постыднее , непрестижнее, немотивированно , нежели мыкаться в сложившихся группах от обжорства к обжорству . Может поэтому мы не творим чудеса ?

2.

Некоторый имеющийся у меня личный спонтанный и бессистемный опыт воздержания от пищи , конечно , облегчил возникновение и развитие моего доверия к голоданию , как к лично мной контролируемой и осознанной непринудительной процедуре , как к добровольно избранному и именно действенному фактору оздоровления физического и психического самочувствия . Однажды я выпил избыточно много кофе , слушая по радио передачу о возможной угрозе для России от экспансии Китая. Почувствовал некоторое нервное перевозбуждение , загрузившее меня уже психологическим представлением о возможности появления иноземной стомиллионной армии – не то солдат , не то соседей, – которой я должен буду что – то содержательное убедительное примирительное рассказывать . А и нечего сказать – то ! И тревожность заполнила меня целиком . На крепкий чай организм отреагировал аналогичной реакцией на информацию о внешнеполитическом положении России . Прислушавшись к своим телесным ощущениям и осознав , в чём , собственно , дело , я , отныне , если застаю себя на убеждённости, что именно Антанта мне не даёт прохода , что Республика и моё благодушие уже в империалистическом кольце врагов, что моя разговорчивость – находка для шпионов, а потенциальные обидчики уже у ворот, я начинаю припоминать и анализировать : а что я недавно принял , попил , покушал ? Становится любопытно : что это была за тревога : действительно ли от реальной внешней угрозы , опасности или она лишь проделка кофейно – пищевого – метаболического процесса в моём организме ? И как всё происходило бы лично со мной биолого – когнитивно , интеллектуально – мировоззренчески в случае , если бы я предварительно поел , например , морковки с капустой экспериментально отвлечённо от просветительско – интеллектуальной , образовательной основы мировоззрения ? Что бы такого морковно – доминирующий обмен веществ в моём организме внушил бы мне и про планы Китая на моё существование , и про симпатию ко мне порядков у мироздания : они мне как снег на голову или как манна небесная ? И я , вместо тревожного или панического стремления куда-то бежать, что – то революционно декларировать , что-нибудь эпохально свершать, от чего – то немедленно безоглядно избавляться, воинственно обороняться, начинаю возвращать себе дееспособное активное целесообразное уравновешенное поведенческое и эмоциональное реагирование и поведение . Обычно оно выраженно восстанавливалось , когда возвращался аппетит и здоровое чувство естественного голода после непродолжительного воздержания от еды . И восстанавливалось менее чем через 24 часа полного отсутствия пищи . Уж не остановиться ли и на этих нескольких часах , умиротворяю я себя ? Покушал – попереживал – переварил – успокоился , покушал – попереживал – переварил – успокоился , ........ . Вот же она , синица в руках ! Любопытно и поучительно , как рацион питания человека ( но не массированные коммерциолизированные общепитовские изощрения кухонь населения мира над его собственным рационом питания ) определяет в нём эмоциональные и чувственные основания реактивности , доминанты течения и характер тематического содержания его индивидуального мышления и социально – психологических представлений , поведенческих установок ? Но подмечаю и невольно продолжаю вдумываться во внешне как бы странноватое проявление одного и того же своего чувства и к лечебному атеизму во мне , и к идеям лечебного голодания в прочитанных книгах . Приходится констатировать за этим любопытным фактом совпадения присутствие какой – то значимой личной мотивации . И , чувствуя и надеясь , что она не паранойяльного качества , я приступаю к размышлениям над ней . С одной стороны , моё личное доверие к лечебности голодания прорастает во мне , но , с другой стороны , ещё не дорастает до убеждённости , что ограниченное добровольное индивидуальное голодание в своих принципах в потенциале способно стать такой будущей санкционированной и признанной частью всемирной Культуры , к которой и я буду не прочь приобщить собственную персональную жизнь . Не хватает мне в собственной внутренней культуре личной самобытности , индивидуальной самоценности для единоличного непротиворечивого принятия идеи , что голодное , голодающее способно быть полноценной жизнью , а не существованием – ломкой, что голодный человек – не лузер , а голодание – это его ментальная потенциальная перезагрузка . Невдомёк ещё моей внутренней индивидуальной культуре без освящённости внешней Культурой довериться самой себе в подборе индивидуализированных инструментов самоформирования , самоодобрения , самообладания , самореализации . За что – нибудь во всемирной Культуре на эшафот шагнуть ещё бы , возможно, и призадумался в каком – либо порыве самоотречения . За персональную , как бы маргинальную , ломку голодающего отщепенца , голодранца – и не подумаю . Может , поэтому и не творю чудеса ?

3.

Наконец , в собственных размышлениях я констатирую : и атеизм , и голодание ободряюще представляются мне перспективным личным судьбоносным поведением с большой буквы , чем и стали мне любопытны даже в теоретически строгой недоказанности их в таковом значении . Судьбоносная туманность в них ещё какая – то сохраняется . . . Порой , переживание гуманитарных сладких предвкушений от неё милее математической безупречности ясности доводов чистой логики . И атеизм , и голодание в моём подсознании начали стараться вырисовываться для меня как система поведения , питающая меня надеждой , что свобода выбора , значимость моей личной воли в реальностях внешнего и внутреннего моего мира могут быть доступными лично мне в важнейших основополагающих пределах , в ободряющих меня чувствах , достаточных для моей частной жизни как личного земного пути . Совершенствование молитвенных текстов , молебных ритуалов человечества уже достигло апогея и постепенно начнёт или отходить к истории , или трансформируется в признание естественнонаучности техник аутонастройки земным человеком собственных тела и психики . Атеизм предлагает видеть будущее исключительно как достояние интеллектуального труда самого человека над динамичным совершенствованием его познания и знаний , собственной просвещённости вне зацикливания на любовании их историческими мифологическими предпосылками , зародышами . Предчувствовать будущее здоровья человечества за доминированием его развитого просвещённого самоконтроля и гигиенической самоорганизации , а не за высокодоходными медико – техническими тотальными манипуляциями над покорноплатёжной клиентурой – это моё , это по мне . Эти два посыла от моего мышления и моя потребность в чувстве личной весомости и влиятельности на природную основу моей собственной жизни и двигают меня дальше в этом повествовании . Перед экстренной же медициной катастроф , перед высокотехничной медициной и их сверхдоходностью снимаю шляпу . Но выношу их за скобки моей способности предвосхищать примат их значения , силу их давления и влиятельности на глубинные природные основы здоровья человека . И идеалистически пылко умоляю их всё же не оставлять нас , почтительно оставить флагманом здравоохранения наше индивидуальное ответственное просвещённое самооздоровление и самолечение человека , достойно , но вспомогательно следовать в его кильватере , почтительно сопровождать его становление . Здоровье человека , пока он сам себе интересен именно как человек , первично более нуждается в его авторской индивидуально заинтересованной заботе о себе , нежели во вседозволенности навязчивой опёки над ним высокотехничной медицинизированной манипулятивности . Иначе апокалипсис может явить себя человечеству инкубатором , где в пробирках – колбах роботы для совершенствования киборгов – заказчиков выращивают человеческие органы . Это великое и сладкое слово " Самолечение " завораживает , что говорить . Но и веет одновременно холодком самодельной и самонадеянной крамолы . Может , поэтому до сих пор я не творю чудеса голодания ?

4.

Смутить нас может и эпитет “ лечебное “ рядом с термином " голодание" . Принятие лично уместным такого их сочетания подразумевает и одновременное косвенное неявное признание неозвученного , очень уж нелестного и нежелательного для нас статуса “ больной “ , “ болеющий “ , а также и принятия уместности , существования необходимости что – либо полечить в нас болезненного . Легко ли и сладко ли психологически признавать себя априори болезненным , больным без явной , наглядной клинической симптоматики , которую уже невозможно подсознательно игнорировать ? Вопрос для меня риторический ; Но и доверие к прочитанным книжкам у меня не исчезает . Моё подсознание подготовлено уже на какой – то компромисс и уже заказывает – востребует от моего сознания компенсирующую замену эпитета “ лечебное “ на какой – либо иной , к которому оно, подсознание , обещает лояльность своего отношения . В сознании моём сговорчиво начинают чередоваться облегчающие душевное их восприятие варианты именования голодания : суверенное , поздравительное , молодильное , живительное . . . Побольше доверия и персональных надежд на него вызывает у меня эпитет “ живительное” . Живительное – наиболее примирительное для меня звучание – сочетание с понятием голодание . То есть , в нём я уже не больной в собственных моих глазах и в мыслях . Его я и намерен использовать в предлагаемых дальнейших размышлениях . Живительное , т.е. возвращающее , порождающее энергию , живость , оживлённость , животворность ощущений от качества функционирования организма , от его психического состояния и психологических компетенций и смыслов моих действий , которые я называю своей жизнью . Мне представляется , что , в сравнении с "лечебным" голоданием , "живительное" голодание для здорового человека может звучать более симпатично , возвышенно и мотивирующе на изучение его практического смысла , практики его проведения . Голодание под брендом живительного могло бы быть привлечено нами в практику нашей жизни раньше , чем формируются реальные болезни , клинические дискомфорты , диагнозы , порождающие неотвратимость уже именно лечебных процедур . Лечебное – это уже лечебная и уже медицинская процедура , предполагающая параллельное психологическое констатирование и травматичное признание наличия заболевания . Живительное же может практиковаться и как светское мероприятие в жизни здорового человека . При наличии клинической проблематики , в процессе лечения реальной болезни предполагать в больных людях способности на волевые усилия , требующиеся для проведения лечебного многосуточного голодания , малореалистично. В массе своей мы , люди, не способны на такого уровня индивидуальную самобытную волевую добровольную самомобилизацию и в физическом и в психологическом смыслах и мотивациях . Лечебное голодание действует , чистит оздоравливает внутривенно , внутриклеточно , капилярно – тотально , всесуставно , а наше сознание это его функционирование на уровне телесных ощущений воспринимает и трактует как блуждание трактора по организму . В таких “ внутритракторных” ощущениях надо быть человеком семи пядей во лбу , чтобы сохранять принципиальное понимание : борьба с самим собой за локальное по времени самоконтролируемое удержание себя в детоксе лечебным голоданием перспективнее , чем безвольно влачить безвременное прозябающее существование в угнетённости тотальной интоксикационной депрессивности . Может и поэтому мы не творим чудеса ? Живительное же голодание было бы психологически более щадяще к человеку , если предложить его в качестве профилактического доклинического личного подконтрольного действа для оживления энергетики ещё благополучных , непроблемных реальных соматических , психических компетенций индивида и личности . Живость , оживлённость, живительность и интригующе и приятнее , чем лечение . Если нам и “ послан” мозг , то это не просто так : это орган и шанс нам осознать себя лучшим , что появилось в жизни . Ну , а если у нас онкологическая эпидемия , значит мозг ошибся черепной коробкой ?

5.