Цитаты из книг автора «Олег Цендровский»

Частые и сильные эпизоды стресса-угрозы (с пиками норадреналина) или хроническое состояние загнанности (без всплесков норадреналина, но с постоянным кортизолом) наносят мозгу урон, сопоставимый с черепно-мозговыми травмами. Размер гиппокампа идет на убыль за счет уменьшения числа нервных клеток и отмирания их отростков. Миндалина – ключевой центр страха и агрессии – растет в размерах, как и наша склонность отрицательно на все реагировать. Иммунная система находится в постоянно угнетенном состоянии, растет риск широкого спектра заболеваний, от сердечно-сосудистых до раковых, а процессы старения ускоряются за счет подавления фермента теломеразы. Сверх того, из-за интенсивной когнитивной и эмоциональной нагрузки страдает сила воли и способность к самоконтролю, поведение становится более шаблонным и агрессивным.

Прошло почти столетие после экспериментов Йеркса и Додсона, прежде чем стало формироваться научное понимание, что количество стресса и соответствующих веществ второстепенно по сравнению с качеством нашего отношения к стрессовой ситуации[23]. Если мы не принимаем ее добровольно и трактуем как угрозу, то воздействие стресса оказывается не только дестабилизирующим, но и разрушительным. В нас включаются алгоритмы жертвы, а все процессы, связанные с созданием условий для роста, здоровья и долгосрочной продолжительности жизни, тормозятся как лишенные приоритета.

Со времен древних греков основой благоразумия является великая истина: «Мера важнее всего».

Работа порождает трение шестеренок, двигатели дают выхлоп, и возникает тот благой вид стресса, который можно назвать творческим дискомфортом. Он не должен сваливаться в кучу со стрессом-угрозой, что так часто происходит, и сопровождаться отрицательными переживаниями. От того, сумеем ли мы переобучить свою нервную систему, от того, понимаем ли мы потенциал творческого дискомфорта, зависит очень многое. Как станет вскоре ясно, он лежит не только в основе развития, но даже телесного здоровья и полноценного счастья.

По умолчанию, всякая проблема, препятствие, ощутимая натуга – это угроза, это сигнал, что нечто идет не так и впредь подобных ситуаций следует избегать. Поэтому в нас возникает стресс, а по нервным окончаниям бежит заряд негативных эмоций, понижающий статус поведенческой программы, приведшей к этой проблеме.

В ответ на удары действительности организм отстраивает свои укрепления, он учится справляться с самым широким спектром проблем и повышает свою живучесть.

Тем не менее всякая маленькая экономия, достигаемая подобным путем, берется в кредит у будущего с грабительскими процентами. Сберегая с каждым днем понемногу в счет дня завтрашнего, с течением времени мы оказываемся все глубже в долговой яме, спускаемся ниже и ниже.

Ложь накладывает печать на род занятий, круг общения, набор тем и привычек – они становятся подчинены ложному ориентиру. Человек попадает в окружение людей, общение с которыми возможно, лишь если он будет значительно редактировать собственную личность, коверкать или скрывать какую-то важную правду, порой подавлять самое сильное и ценное в себе.

Во-вторых, ложь не просто эфемерное колебание воздуха, но поступок, активно меняющий обстоятельства жизни. Выпущенная на волю, она вынуждает соизмерять с ней свое поведение, фильтровать слова и реакции, чтобы избежать обличения. Ложь создает специфические ожидания у окружающих, влияя тем самым на наши действия, и жизнь начинает зависеть от длинной цепочки недосказанностей и искажений.

Чем меньше градус правдивости и взаимности в группе, тем хаотичнее и бессильнее она – входящие в нее единицы неохотно объединяют усилия и находятся в постоянных конфликтах.