Цитаты из книг автора «Олег Цендровский»

Наш герой неблагоразумно мечется из одной стороны в другую, и накопительный эффект всех его активных усилий близок к нулю, потому что он периодически меняет точки приложения энергии. Все накопленные изменения в каждой из них оказываются отброшены движением жизни назад, так как они непостоянны.

Потребление вещей, людей, эмоций, впечатлений, механическое проглатывание книг и фильмов принадлежат к тому же разряду. Они или оставляют минимальное наследство нашим следующим «Я», либо попросту

В форме героического мифа человечество раз за разом формулирует фундаментальный принцип личного и общественного развития – принцип достаточной ответственности. Он же есть одновременно и важнейший компонент счастья, поскольку только добровольно взятая и соразмерная ноша воспринимается легкой и вселяет в ноги прыть. Отсутствие же на спине такой поклажи делает путь тягостным, вялым или по крайней мере

Это не только интуитивно понятно, но и было продемонстрировано во множестве экспериментов, например Вольфрама Шульца (2010 г.). Обезьян научили нажимать рычаг, и за выполнение этого простого задания они получали одну изюмину. Мозг, разумеется, награждал их за этот благой результат порцией дофаминовой радости. Затем происходил приятный сюрприз: за то же задание начали давать две изюмины, и в ответ дофамина в обезьяньем мозге стало намного больше. Однако счастье быстротечно, и экспериментаторы вернули все на круги своя, вновь вознаграждая за нажатия на рычаг лишь одной изюминкой. В ответ на такую подлость уровень дофамина не только не повышается, а падает ниже базового уровня. То, что недавно было прекрасным раскладом, в свете новых данных перестало им быть. Мозг иначе оценил набор имеющихся возможностей, так что одна изюминка – причина уже не для радости, но для страдания.

Это также предполагает взятие на себя ответственности и признание собственной вины, ведь только то, что слабо, оказывается сметено. Человек осознает, что он был недостаточно внимателен к самому себе – он был тем, кого можно предать. Далее, он был чрезмерно зависим, недостаточно устойчив – тем, кого таковое предательство выводит из строя. Наконец, он не был внимателен к тому, что происходит вокруг – не замечал доброй сотни предвестий беды, медлил, когда нужно было действовать, заметал грязь под ковер и не держал своей внешней жизни в порядке так же, как не держал в нем и внутренней. В этом понимании, в этом взятии на себя ответственности обретаются тогда силы, вдохновение, творческий энтузиазм менять свою жизнь к лучшему, готовить себя к ее вызовам и извлекать уроки из ее ударов.

В особенности осознание этого важно для таких моментов человеческой жизни, когда целые пласты ее оказываются разорваны, выкорчеваны и накал страдания достигает предельных значений. Таковы трагедии болезни, смерти близких, духовного кризиса утраты веры и цели, горького разочарования, колоссальной неудачи и поражения, предательства и измены. Почва тогда оказывается как будто выбита из-под ног, основания, на которых покоилась жизнь, потрясены или полностью разрушены: наступает то, что можно назвать символической смертью. Порядок демонтирован – и воцаряется хаос, в самом строгом его понимании. Это полупустое враждебное пространство, стихия неопределенности, бессвязности, когда непонятно, что делать, все ориентиры сбиты или же отсутствуют и не ясно, где верх, а где низ.

объем, интенсивность и продолжительность стресса, которые требуются для духовного и творческого роста, не сопоставимы с потребностями развития физического и даже интеллектуального, потому столь немногие продвинулись по этому неторному пути. Люди столь инертны, столь малоспособны к изменению именно в силу собственной неготовности платить запрашиваемую всякой трансформацией цену – дискомфорт и боль, тем большие, чем амбициознее ставимые задачи.

Мышцы, испытывая метаболический и механический стресс, увеличиваются в объеме и совершенствуют клеточное оборудование. Занятый обработкой информации мозг, преодолевая нервную усталость, учится, формирует новые связи и даже новые нейроны.

«люди боятся мысли больше, чем чего-либо на земле: больше катастрофы, даже больше смерти»[24].

Оглянитесь вокруг, и вы увидите неугомонных людей, всегда чем-то озабоченных и занятых. Упрекнуть их в недостатке деятельности не выходит – ком застревает в горле. Но не стоит обманываться этим ловким трюком: кипучая активность человека есть обычно лишь маскировка крайней пассивности и бездеятельности в том, что касается высших психических функций. Как раз наиболее деятельные из людей чаще всего и оказываются самыми прожженными ленивцами. Дело в том, что подлинное умственное усилие и творчество, внутренняя борьба, работа над своей личностью и преодолением искажений восприятия есть процессы, вызывающие уникальное по интенсивности напряжение, даже не сопоставимое с поднятием сотен килограммов в спортзале. Когнитивная нагрузка стоит у человека на врожденных тормозах: по эволюционным причинам мозг склонен видеть в ней опасное расходование ресурсов и хронически сопровождает стрессом-угрозой.