Ключевые слова: автоматизация, акматическая фаза, аттрактор, бифуркация, виртуальная реальность, геополитика, динамический цикл, инерция, институциональная матрица, институциональный интегратор матрицы (ИИМ), информация, катастрофы флаг, метапотребност, матрицы определитель, модель жизнеспособной системы, монополия, неустойчивость, обскурация, оптимизация, пограничье, потребление, потребность, продукт, предметы труда, равновесие, развитие, разделение труда, резонанс, рутинный труд,синхронизация, системотехника, социология, сообщество, сфера услуг, творческий труд, технология, упорядочение, управление, физиократия, функциональная система, хаос, цивилизация, цикл, фаза, хинтерланд, эволюция, экономика физическая и цифровая, элита, энтропия, этногенез, ядро.

Настоящая работа состоит из четырёх частей. Она представляет попытку объединения научных достижений в области различных дисциплин (математики, социологии, экономики, истории) с целью описания социально-исторических процессов и оценки перспектив. Отказавшись от детерминистического подхода к анализу событий, предпринята попытка с помощью современного математического аппарата экономики, социологии и кибернетики установить взаимосвязь между различными составляющими общественного развития безотносительно к временному периоду.

В основу предлагаемой онтологической (в определении У.Куайна)¹ концепции положена теория сложных систем. В ней исследуется исторический процесс, в качестве базовой модели которого используется институциональная матрица Поланьи-Норта, модифицированная относительно модели жизнеспособной системы таким образом, чтобы её составляющие можно было подвергнуть формальному анализу. Её элементы представляют собой совокупность трёх составляющих: физической, биосоциальной и информационной. Для их описания использованы динамические модели и результаты исследований Р.Коллинза, П.Турчина, Ханнемана и многих других. Автором предпринята попытка создать единую динамическую модель исторического процесса на основе теории группового поведения, приложений теории катастроф, концепций М. Вебера, Ж. Лакана, Л. Ларуша, Р. Льюиса, Бромлея-Гумилёва и Маслоу-Четвертакова.

Безусловно, в настоящей работе присутствует „предвзятость подтверждения”², которая может быть преодолена только конструктивной критикой, а не полным отрицанием фактов и неприятием математических и логических доказательств. По мнению автора, только конструктивная дискуссия приблизижает к прониманию De rerum natura³. „Жизнь имеет полное право предлагать вопросы науке; наука имеет обязанность отвечать на эти вопросы жизни; но польза от этого решения будет только тогда, когда, во-первых, жизнь не будет торопить науку решать дело, как можно скорее, ибо у науки сборы долгие, и беда, если она ускорит эти сборы, и, во-вторых, когда жизнь не будет навязывать науке решение вопроса, заранее уже составленное вследствие господства того или иного взгляда”⁴.

ЧАСТЬ I. Основные понятия и определения

“… Для начала требуются факты. Только после этого их можно перевирать”

(Марк Твен)

Учёный-историк воспринимает прошлое как переплетение событий и фактов, в которых пытается найти закономерность. Взаимодействие и противоречия между акторами истории становятся причиной формирования общих интересов и порождают конфликты. Их динамика определяет дальнейшее развитие общества, которое по истечении некоторого времени становится историей. Чем дальше от исследователя отстоит события, тем сложнее его анализировать и точно описать в современных терминах. Писатель-историк больше свободен в своём выборе⁵, поскольку следует собственным представлениям об описываемой эпохе. Он волен интерпретировать события через призму судеб своих героев, сближая их с читателем. Под его пером история превращается в некое действие, у которого имеется своя логика и мораль. По своей форме оно близко к классической пьесе с завязкой, кульминацией и финал. Между этими подходами, несмотря на их декларируемую полярность, не имеется принципиальных различий, поскольку они преследуют одинаковую неочевидную цель: „историческое познание имеет определённый смысл”⁶.

§1. ПУТЬ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

“ …nanos gigantum humeris insidentes… “⁷

(Бернар Шартрский)

Учёный-историк воспринимает прошлое как переплетение событий и фактов, в которых пытается найти закономерность. Взаимодействие и противоречия между акторами истории становятся причиной формирования общих интересов и порождают конфликты. Их динамика определяет дальнейшее развитие общества, которое по истечении некоторого времени становится историей. Чем дальше от исследователя отстоит события, тем сложнее его анализировать и точно описать в современных терминах. Писатель-историк больше свободен в своём выборе⁸, поскольку следует собственным представлениям об описываемой эпохе. Он волен интерпретировать события через призму судеб своих героев, сближая их с читателем. Под его пером история превращается в некое действие, у которого имеется своя логика и мораль. По своей форме оно близко к классической пьесе с завязкой, кульминацией и финал. Между этими подходами, несмотря на их декларируемую полярность, не имеется принципиальных различий, поскольку они преследуют одинаковую неочевидную цель: „историческое познание имеет определённый смысл”⁹.

До самого последнего времени человечество училось методом проб и ошибок, но осознавало всю ущербность этого подхода и пыталось создать некие умозрительные конструкции, которые до недавнего времени были исключительно описательными. Вероятно, первым таким „схематистом” был „отец истории” Геродот, который объяснял греко-персидские войны взаимными обидами. Последователи Фукидида, Плутарха, Светония и Тацита, подражая им, искали смысл и выводили мораль и для правителей и подданных. Их описания расширяли представление о доступных их пониманию событиях, интервалах времени и пространства. Находились даже историки, пытавшиеся вывести закономерности развития тех или иных событий из деяний как отдельных людей, так и народов.

Новый период в исследовании истории открылся с выделением из неё ряда социальных наук и связаны с эпохой Ренессанса. Теория меркантилизма, идея общественного договора и их дальнейшее развитие заставили энциклопедистов XVI-XVIII веков по-иному смотреть на вещи, накапливать и систематизировать информацию¹⁰. Наивысшим достижением этого периода является создание историко-критического метода, который имеет первостепенное значение для написания истории, отображения причинно-следственных связей и воссоздания событий прошлого. Его применение привело к появлению первых описательных моделей исторического процесса¹¹. Во второй половине XIX века количество перешло в качество, и появились первые исторические, социологические и экономические концепции.

Одним из самых выдающихся обобщений стал выдвинутый Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом формационный подход и построенный на этой основе исторический материализм¹². Он довольно точно определил общий тренд развития общества в рамках тех знаний, которыми обладали его cjdhtvtyybrb. Их оппоненты М.Блок, В.И. Вернадский, Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев и А. Шпренглер создали свои концептуальные модели. Их детерминизм и линейность не позволили создать такую же стройную теорию, но оказали существенное влияние на дальнейшее развитие исторической науки. Современники Маркса и их последователи, например, Спенсер и Дюркгейм, вполне допускали наличие закономерностей и перспективу их обнаружения.

Современная социология довольно пренебрежительно относится к материалам их исследований, обвиняя в излишнем биологизме. Следует отметить, что реальности это был просто первый шаг к системному изучению общественного развитие, начинать изучение которого было совершенно естественно с установлением связей между биологической и социальной стороной человека. Так, в социал-дарвинистский подход к истории основывался на основе мальтузианстве. Его наиболее известными представителями были Ф. Ницше и Э. Геккель. Его появление и распространение связано с началом одного из центральных событий во всей истории человечества – глобального демографического перехода. Обнаружив его признаки, Мальтус выдвинул гипотезу, что человечество растет в геометрической прогрессии. Однако, современные расчёты палеодемографов показали, что он ошибался: на протяжении всей истории человечества скорость роста его численности оказалась равной квадрату этого числа и может быть представлена формулой:

, где A и B – константы, а t – время¹³.

Существует ряд теорий, по-разному объясняющих механизмы и причины демографического перехода. Одна из этих концепций исходит из демографического императива, согласно которому биологические особенности человека ставят предел дальнейшему росту человечества. В другой модели развития за основу берется технологический императив. Здесь изменение закона роста связывают с насыщением жизнеобеспечивающих технологий¹⁴, когда дальнейший прогресс не позволяет существенно уменьшить смертность и увеличить продолжительность жизни. Также следует отметить, что культурные факторы не менее существенны, как уровень технологий¹⁵, и сильно видоизменяют природу событий. Несмотря на разные исходные предпосылки, прогнозы указывают на стабилизацию численности населения Земли на уровне 9-12 млрд. человек и, как следствие, наступление новой исторической эпохи. Таким образом, современные исследования в значительной степени опровергают концепции социал-дарвинистов, которые теперь следует рассматривать скорее, как политический экстремизм, а не науку.

В трудах Макса Вебера признана сложность и транзитивность исторических явлений, а их интенсивность связывается не столько со временем и пространством, сколько с конкретными условиями и обстоятельствами, что подтверждается фактологическим материалом. На основании этого М. Вебером были предложены обобщающие модели, которые оказались довольно продуктивны. Однако, охватив чрезмерно широкий исторический диапазон, они пропустили динамику реальных процессов. В каждом из поднятых им вопросов М. Вебер был нов, но при этом оригинальность его идей скорее затруднила и отвлекла внимание от основных задач исторической науки. Это особенно сказалось на критическом анализе фактического материала. В понимании и интерпретации конкретных исторических деталей М. Вебер остался точнее многих своих эпигонов, которые ввели „рациональные” упрощения и отказались от детализации, что стало причиной появлеия поверхностной и выхолощенной версии его концепта. Наиболее последовательным критиком теории типов является С.А. Четвертаков, который плодотворно и последовательно постарался выстроить динамическую модель на основе теории потребности Маслоу. Однако, он не избежал „предвзятости подтверждения” и запутался в собственных определениях. Тем не менее, его аксиоматика и логика позволяют выстроить полноценную математическую модель этносоциальной организации.

Одной из наиболее глубоких и удачных концепций исторического процесса является цивилизационный подход, развитый выдающимся историком Арнольдом Тойнби¹⁶. Сформулировав закон «вызова и ответа», А. Тойнби высказал предположение о её нелинейности. Он попытался ввести классификацию, выделив 21 цивилизацию. Многие из них успешно развились и прошли свой жизненный цикл, чтобы уступить свое место более молодым, сильным и успешным сообществам. Но многие оказались «остановлены» в силу внешних или внутренних причин, которые историк посчитал случайными факторами. Рассматривая историю цивилизаций, он выделил фазы их развития и обнаружил ряд аналогий, но не смог обнаружить между ними закономерности. Другим важным достижением учёного стало обсуждение альтернативности путей исторического развития.

Термин „цивилизация” начал использоваться в произведениях европейских философов со второй половины XVIII в.¹⁷ и первоначально имел значение, подразумевающее противоставление культурного состояния общества варварству¹⁸. В настоящее время можно разграничить не менее пяти основных значений категории «цивилизация»:

во-первых, понятие цивилизации отождествляется с понятием культуры, что связанно с особенностями французского языка, в котором в отличие от русского и немецкого понятия «цивилизация» и «культура» являются синонимами;

во-вторых, определение цивилизации, данное Л.Г. Морганом, в значении наивысшей стадии развития общества, последовавшей за стадиями дикости и варварства¹⁹;

в-третьих, цивилизация определена, как «одно из разнокачественных состояний общества в его изменении в реальном историческом времени»²⁰;

в-четвертых, термин цивилизация используется для определекния „совокупности организационных средств (программ деятельности), посредством которых люди стремятся достичь тех общественных целей, которые заданы существующими универсалиями культуры и фундаментальными символами последней” (Тойнби, Хантингтон и т.д.);

в-пятых, цивилизация определяется как предметная форма структуры общества разделенного труда, материализованная из социально-интегративныx интересов в форме города.

Последнее толкование термина «цивилизация» опирается на исторически закономерный ход возникновения цивилизованного общества, как этапа социальной интеграции. Такое определение привязывает зарождение начал урбанистической культуры и, следовательно, генезис цивилизации, с неолитической технологической революцией. В этом варианте понимания цивилизации история развития технологии приобретает первостепенное значение для понимания её происхождения и развития. Такой подход позволяет искать причинно-следственную связь между демографическим состоянием общества и степенью сложности, практикуемой им технологии²¹, что позволяет объяснить корреляцию основных демографических и технологических революций в человеческой истории.

Альтернативная концепция мировой истории была выдвинута Л.Н. Гумилёвым, который критиковал основной тезис “Постижения истории»: “Самое важное – соотношение человека с ландшафтом “. Согласно концепции Тойнби, суровая природа стимулирует человека к повышенной активности, с одной стороны, это вариант географического детерминизма, а с другой – ошибочен. В противоположность А.Тойнби Л.Н. Гумилёв сформулировал “пассионарную теорию этногенеза”, отказавшись от цивилизационного подхода. В её основу легла концепция этноса Ю.В. Бромлея, определение которого близко к третьему из толкований термина “цивилизация»²².

Карта 1. „Цивилизации Хантингтона” и зоны межцивилизационных конфликтов по состоянию на 2023 г.

Близкая к позиции Бромлея-Гумилёва, концепция Хантингтона²³