Копенгаген хорошо подготовился. В этот раз мы основательно обновили здание «Активного Университета». Комната Кармапы была особенно красиво обставлена, но уже при входе Кармапа спросил: «Что это за место?» У него сразу поднялась температура до 41 градуса и вскочил волдырь на бедре. Все были в шоке и не понимали, что происходит. Потом выяснилось, что в XIX веке в этом помещении жил последний палач Дании. Позже здесь разделывали кроликов, а из их шкурок шили перчатки. Мы и раньше замечали, что атмосфера здесь не самая лучшая. Вначале, когда мы ходили по коридору в очень узкие и плохо закрывающиеся кабинки туалетов, нам часто попадались наркоманы со шприцами и перетянутыми жгутами руками. Но мы думали, что, наклеив новые обои, мы все это очистили.

Врач вскрыл волдырь, и вскоре Кармапа показал, как Алмазный путь использует любую энергию. Садясь на трон, он преобразовал боль и болезнь в лучезарную улыбку, воздействие которой чувствовалось во всем зале. В конце он давал благословение. В фильме, который был тогда снят, видно, как после его прикосновения меня отбрасывает назад, а друзья меня подхватывают.

Он преобразовал боль и болезнь в лучезарную улыбку

Десять дней, которые Кармапа провел в Копенгагене, прошли с пользой. Центр был всегда полным. Два дня до Рождества Кармапа давал публичные церемонии Короны. Когда он в первый день надел ее на голову, зал с двумя тысячами гостей стал подобен кристаллу. Все затаили дыхание, и воцарилась абсолютная тишина. Когда он надел Корону на второй церемонии, в дальнем секторе поля моего зрения промелькнуло что-то огромное. Только через секунду я понял, что произошло: мой старинный университетский приятель Зигвальд из Исландии, двухметровый, с огромной рыжей бородой, стоял перед всеми абсолютно пьяный и дико размахивал руками. Мешкать было нельзя, иначе потерялась бы сила момента. Я вскочил, ударом кулака сложил его пополам и дотащил на спине до того места, где я сидел. Все произошло так быстро, что почти никто ничего не заметил. Передача не была нарушена.

Все было очень необычно и не по-датски. Скоро закрывались магазины, и уже было невозможно купить рождественские подарки, но люди часами стояли в очереди, чтобы получить благословение Кармапы. К сожалению, во время этого буддийского события, на тот момент самого крупного в Дании, мы забыли прорекламировать наш центр. Но еще и сегодня к нам приходят люди, которые говорят: «Этот человек с Черной короной что-то изменил тогда в моей жизни».

Рождество и празднование Нового, 1975, года полностью проходили под знаком Кармапы. Гелонгма Палмо радовалась тому, что несколько человек собирались принять монашеское посвящение. Среди них была и Мария из Швеции, которая, сделав пожертвование Карма Линга, потом все испортила. И хотя женщины и мужчины в одеждах Будды выглядели торжественно, я знал их и считал, что их время еще не пришло. Для тибетцев ношение красных ряс является одним из условий получения образования, и там часто так одеваются сильные люди, желающие чего-то достичь в жизни. На Западе же это в основном те, кто не справляется с полнотой жизни и поэтому выбирает безбрачие. И надо иметь очень особенный склад характера, чтобы выдерживать это состояние продолжительное время. Сегодня ни один из десяти человек, которые тогда вступили на этот путь, не остался на нем. Но какую-то пользу это должно было принести, иначе Кармапа наверняка не допустил бы этого.

В поездке по Америке, Норвегии и Швеции Тенга Ринпоче постоянно сопровождал Кармапу, но Кармапа никогда не просил его учить. Впервые это произошло в Копенгагене. Там Тенга Ринпоче давал поучения по медитации на Восьмого Кармапу, которая сегодня многими используется, и мне выпала честь переводить. 28 декабря Кармапа еще раз демонстрировал Корону перед полным залом. Этим он дарил всем посетителям встречу с Буддой в нас самих.

Кармапа дает Прибежище

Поучений было немного. Кармапа говорил предельно кратко, потому что английская монахиня, которая настаивала на том, чтобы его переводить, не очень хорошо знала тибетский. Кроме того, она была не способна передать его непосредственный ум йогина, иногда превращалась в моралистку и выглядела неестественной. Зато Кармапа много благословлял и вел частные беседы. Почти каждый день он находил время для посвящений и Прибежища. Многие также давали Обещание Бодхисаттвы, выражая сильное пожелание стремиться к Просветлению для блага всех.

Многие также давали Обещание Бодхисаттвы, выражая сильное пожелание стремиться к Просветлению для блага всех.

Несколько раз Кармапа просил провезти его по посольскому кварталу Копенгагена, где сейчас находится наш центр, состоящий из трех больших домов в стиле модерн. Еще он был так добр, что дважды навестил моих родителей – один раз приехав к обеду со всей своей «свитой», а второй «просто так». Когда мы были с ним на севере острова Зеландия, он вдруг спросил Ханну, где живет ее отец. Оказалось, что это всего в одном километре от нас, – и в тот же день ее папа принимал особенного гостя.

1975

Германия

По дороге в Германию Кармапа благословил новый центр в Родбю, и мы еще раз посетили «Дом Тишины», где однажды убежали с лекции слушатели Калу Ринпоче. На сей раз наше пребывание нанесло сильный ущерб их обычному распорядку. Наш йогический стиль выбил почву из-под ног этих благонамеренных людей, на которых Тхеравада наложила явный отпечаток. Как только ламы обнаружили, что кухня там вегетарианская, они побежали на улицу и вернулись с купленной курицей. Они смеялись и громко разговаривали, что было запрещено, а я давал поучения до двух часов ночи, хотя все должны были ложиться спать в одиннадцать.

Кармапа имел большие виды на немцев – это было вне сомнений! Он несколько раз показывал Черную корону – даже когда приходило мало людей. Неподалеку от Киля Учению открылись несколько психологов и студентов мединститута. Мне импонировало сочувствие, честность и энергичность большинства из них, но были и такие, каких я обычно отсылаю к другим учителям. Главная слабость – это зависимые и недовольные люди. Вместо того чтобы радоваться и иметь свою точку зрения, они сплетничали о чужих учителях и разрушали тем самым уровень общего доверия. Это создает трудности для Алмазного пути во всем мире. Эти персонажи без юмора с удовольствием «играют в церковь», почитают и хвалят учителей и друзей, прежде всего за то, чего те не делают или не решаются делать, – а это привлекает скучных людей. Энергия и способности приводят их скорее в замешательство, и самым святым для них, наверное, был бы тот, кто лежит на кладбище. Уже тогда я решил, что буду жить так честно, чтобы подобные люди с криком убегали от меня, – и это удается по сей день.

У Кармапы были виды на немцев

Кармапа делал все, чтобы еще укрепить мою и без того уже сильную связь с германоязычной частью Европы. Он часто просил меня быть там «его человеком». С того момента, как он, «Драгоценность, Исполняющая Желания», это сказал, связь стала нерасторжимой и с тех пор только углублялась. Моя семья датско-норвежская, но она жила на юге Ютландии, который стал датским только после референдума 1920 года. Мой отец написал пятьдесят книг по немецкому языку, чтобы заново научить ему датчан после Второй мировой войны. Поэтому Кармапа укрепил старую связь, и сегодня у меня нигде нет таких хороших друзей, как в Германии. В этой части мира я провожу больше всего времени.

Недалеко от Любека Кармапа сказал нечто, чего мы не слышали от него ни до, ни после этого: «Здесь я был в одной из прошлых жизней». Он говорил это серьезно. Какое-то мгновение я думал об Иоганне Себастьяне Бахе, потому что у Кармапы есть много излучений. Я не знаю, о чем в этот момент думали все остальные. И потом мы покатились по Германии, которая теперь была моей ответственностью, и дальше, к теософским дамам в Нидерланды.

Немцы особенно хорошо подходят для Алмазного пути. У них сильные и часто иррациональные энергии, которые можно использовать и преобразовывать. Голландия, напротив, – скорее «махаянская» страна, крепко стоящая на ногах и очень «примерная». Это сильно чувствовалось. В «пограничных странах» выражены скорее гордость и запутанность, тогда как в Центральной Европе больше выделяется желание. Центральные европейцы приходили к Кармапе за сильными впечатлениями и вдохновением, а голландцы и англичане – прежде всего за новыми знаниями, которые можно обсуждать впоследствии. Но во второй половине 90-х годов интерес к Алмазному пути вырос как в Англии, так и в Нидерландах, и наши центры там начали развиваться. Французам было часто достаточно мощного представления и внешней рамки, а чего хотели бельгийцы, так никто и не понял. Только в 2000 году у нас возникли милые группы Алмазного пути в Париже и Брюсселе.

Центральные европейцы приходили к Кармапе за сильными впечатлениями и вдохновением, а голландцы и англичане – прежде всего за новыми знаниями, которые можно обсуждать впоследствии.

Голландия

В Амстердамском культурном центре «Космос», где на верхнем этаже продавали гашиш, все чуть было не провалилось. Уже на входе Кармапа начал произносить стослоговую очистительную мантру Алмазного ума, что было плохим знаком. По дороге к залу, где он собирался дать церемонию Короны, люди были настолько невнимательны или накачаны наркотиками, что нам приходилось отодвигать их в стороны, чтобы помочь Кармапе пройти. Во время приготовлений невозможно было добиться тишины. Все просто продолжали говорить. Достойные члены свиты Кармапы пытались что-то сказать со сцены, но никто их не слушал. Положение становилось невыносимым, но было бы жаль, если бы Кармапа просто ушел оттуда, никого не благословив. Поэтому я перебрался через какие-то заграждения, залез на сцену и начал на них орать. Это было им понятно, и через несколько секунд стало тихо. Как ни странно, мои не слишком лестные выражения не вызвали никакого гнева, и большинство даже остались на медитацию, которую я проводил в конце. Хотя замысел был в том, чтобы установить тибетско-европейские контакты, я с тех пор стал ответственным за неадаптированных, длинноволосых молодых людей.

Франция

В Париже Кармапу ожидали большие выступления, было полно известных людей и представителей высших классов общества. Церемонии проходили в больших залах прекрасных отелей, и французы брали плату за вход, что следовало делать и нам. В долгосрочной перспективе невозможно, чтобы те немногие, кто является сердцем центров, брали все расходы на себя. Постоянно будучи в долгах, люди теряют вдохновение. Забавно было видеть у французов хорошую организацию и наблюдать, как сквозь нее все равно проступает их натура. Менее состоятельных последователей мы провели в зал контрабандой. Нужно было помогать тем, кто редко находил работу и повсюду следовал за Кармапой.

Сцена была всегда оформлена одинаково. В центре стоял трон для Кармапы, по правую сторону от него садились одетые в красное тибетские монахи, а по левую – одетые в черное монахи из местного центра дзэн. Публика, сидящая в зале, выглядела более старшей и социально адаптированной, чем в германском мире. Молодежные волнения были здесь, очевидно, не такими широкомасштабными, как в северной Европе, потому что даже юное поколение выглядело очень благонадежным. Здесь все знали, с какой стороны хлеба должно быть масло, и подстраивались под существующий порядок, а не шли против него.

Арно Дежарден, который написал предисловие к «La Voie du Diamant» («Алмазный путь») – нашей первой французской книге, – произносил на многих лекциях вступительную речь. За несколько лет до этого он «обнаружил» тибетцев и вызвал волну увлечения ими. Его мастерски сделанные фильмы и книги, задевающие нерв того времени, наполнили Кангьюром монастыри и привели к Калу Ринпоче богатых французов, ищущих магию Востока.

Во время демонстрации Черной короны различия между тибетским буддизмом и дзэном были видны до невозможности отчетливо. Смертельно серьезные последователи дзэна сидели прямо, как свечки, в своих черных одеяниях. Тибетцы же выглядели как живые красные комочки, которые шептались, смеялись и бросались рисом. Иногда они даже засыпали в «самые святые» моменты.

Разнообразие буддизма стало еще более заметным, когда нас пригласили в храм учителя дзэна Дешимару – купольное сооружение в одном из внутренних двориков Парижа. Сначала тибетцы спели несколько молитв-пожеланий, потом дзэнцы спели Сутру Сердца, при этом ударяя в гонг и в такт совершая поклоны. Это выглядело по-военному, но впечатляло, а по завершении они опять сели прямо. Но когда потом учитель пошел по рядам, ударяя всех плоской палкой по верхней части спины, что не дает заснуть, хоть и не причиняет боли, – это уже было слишком для нашей группы. Сначала Пунцог, самый младший, а потом все остальные один за другим начали натягивать красные накидки на головы и покатываться со смеху. Только Кармапе удалось сохранить серьезное лицо.

Дешимару, как и большинство самураев, был очень необычным японцем с заметно европейскими чертами лица. Щедрый и открытый к тому хорошему, что есть в женщинах и вине, он подарил Кармапе несколько очень красивых тибетских статуй Будд.

Потом мы посетили ныне функционирующий монастырь в Плеже. Туда пришло необычно много местных жителей. Они, очевидно, услышали, что Кармапа – это своего рода Папа Римский. Там он дал нам с Ханной еще одну передачу Великой печати, а всем вместе – посвящение во Всемогущий Океан. Передача ударила как молния. Прошли часы, пока меня снова можно было использовать на обычном мирском уровне.

Активность всех Будд

Передача ударила как молния. Прошли часы, пока меня снова можно было использовать на обычном мирском уровне.

В середине января Кармапа летал на два дня в Рим по приглашению Папы Римского. Последний не впечатлил тибетцев, и они со своей обычной прямотой говорили, что он выглядел старым и усталым.

В Карма Линге поблизости от Клермон-Феррана мы провели несколько чудесных дней, и там Кармапа дал особенное посвящение в Алмаз в Руке из линии преемственности Карма Кагью. Такого посвящения у нас еще не было. К моему удивлению, мне показалось, что от прикосновения Кармапы я ничего не почувствовал, но потом благословение настигло меня с полной силой. Алмаз в Руке считается отцом Носящего Черный Плащ. Он действительно продемонстрировал свою близость. Он хранит тайные поучения и является силой всех Будд.

Алмаз в Руке, отец Носящего Черный Плащ

Со своей красивой новой женой и некоторыми из своих одиннадцати детей пришел мистер Б. Бенсон, английский гений, который работал над самолетами с дельтавидным крылом и изобрел еще целую кучу всякой электронной мелочи. Он собирался подарить Кармапе для центра горный хребет в Дордони. Но при этом он предлагал объявить этот участок независимым государством, как Монако, что совершенно не понравилось чиновникам, и они долгие годы препятствовали развитию этой области.

В Карма Линге мы впервые увидели медитирующих птиц Кармапы. Один из лам, совершенно счастливый, спускался по лестнице с неподвижной желтой птицей на блюдце. Она сидела очень прямо клювом вверх. «Ее благословил Кармапа, – сообщил лама. – Он сказал, что сегодня вечером ее ум достигнет Освобождения». К ужину птица превратилась в клубок перьев, какими обычно бывают мертвые птицы, и была похоронена с большой помпой. «Это был Бодхисаттва», – сказал Кармапа, и с тех пор во время поездки птицы украшали алтари.

Кармапа часто расширял границы как нашего школьного образования, так и здравого смысла. Например, он говорил, что в Дании существуют эльфы размером с большой палец на руке; они питаются экстрактом цветов. Если нечто с таким маленьким мозгом, как у птицы, может быть Бодхисаттвой, то нелепо считать мозг производителем сознания, как его видит большинство. Мозг можно рассматривать как преобразователь, радиоприемник, принимающий потоки опыта – программы – из безграничных возможностей пространства. Так объясняется вневременное существование, которое религии с разной степенью ясности приписывают нашему уму.

Мозг можно рассматривать как преобразователь, радиоприемник, принимающий потоки опыта – программы – из безграничных возможностей пространства.

На десять прекрасных дней нас пригласил к себе в замок под Цюрихом миллионер Шульце. Это был высокий, сильный мужчина, который открыл для Запада Бутан. Почти весь швейцарский бизнес проходил через его руки. В замке тибетцы смогли отдохнуть, а у нас было время на то, чтобы получить представление о регионе, который Кармапа постепенно передавал нам – мощной Европе к востоку от Рейна. Люди прямо после встреч с ним приходили ко мне: «Кармапа сказал, что нам нужно пригласить тебя. Когда ты сможешь приехать?» Следующие годы обещали стать захватывающими.

Затем мы нанесли визит в Рикон, тибетский культурный центр неподалеку от города Винтертур. Когда политики в 60-х годах еще думали, что беженцам можно помочь, приглашая их жить в Европу, швейцарцы сделали мудрый выбор. Они приняли 1000 тибетцев – представителей способного, трудолюбивого, не употребляющего наркотиков народа с крепкими семейными узами. Выходцев из знаменитого восточнотибетского племени воинов кхампа, к которому принадлежал также и Кармапа, среди них было немного, но эти дикие и самостоятельные люди наверняка не вписались бы в швейцарское «миллиметровое общество».

В декабре 1973 года мы уже ездили в Рикон поблагодарить Далай-ламу за его визит в Копенгаген. Тогда мы получили, сами того не желая, посвящение в тибетские политические интриги. Впоследствии мы научились разделять политику и религию. Еще и сегодня приходится частенько закатывать рукава, чтобы защитить свободу линии преемственности и чистоту Учения; это весьма увлекательное занятие.

Визит Кармапы вызвал большой переполох. Едва прибыв, он сказал: «Они тут слишком увлекаются политикой». Потом разразился четырехдневный ураган, какого люди здесь никогда не видели. Черепичные крыши слетали, деревья ломались, и тибетцы не могли совершать свои обычные обходы монастыря. Ураган попросту сбивал их с ног. Эта внешняя рамка как нельзя более подходила к происходящему внутри.