Читать книгу «Торговцы грезами» онлайн полностью📖 — Олафа Бьорна Локнита — MyBook.
image
cover

Киммериец прекрасно знал о власти, что имели над ним простые кусочки изжелта-белой слоновой кости, обточенные в виде кубиков, с нанесенными на их грани черными точками и рисунками. Начав играть, Конан уже не мог остановиться, пока не выигрывал или не проигрывал все. Последнее по каким-то неведомым причинам случалось гораздо чаще, нежели первое. Нынешняя игра не стала исключением. Слабая надежда на удачу и возможность отыграться таяла вместе с сухим стуком разлетающихся по заплеванной столешнице костей.

Он проиграл золото, полученное от шейха оазиса Баргэми в уплату за возвращение похищенной сестры правителя маленькой крепости, затерянной на границе Туранской пустыни и гор. Потом – империалы, заработанные в Султанапуре, затем на кону оказался гнедой гирканский скакун… Больше ставить было нечего, наступала неизбежная пора одуматься и остановиться, однако сделать это никак не удавалось. Конан, нарушив собственное более-менее соблюдаемое правило: «не играть в долг», предложил бросить кости заново. А затем еще, и еще…

Остановил игру, грозившую перейти в бесконечное разорение, капитан немедийцев, сохранивший некоторую ясность мысли. После подсчета долгов северянин, мысленно ужаснувшись и оттого немного протрезвев, отправился наверх, заверив своих партнеров, что часть денег хранится у него в комнате. Денег там, разумеется, не нашлось, пусть он даже перерыл всю нехитрую поклажу, разбросанную по полу. Зато имелись золотые монеты и самоцветы, принадлежавшие Мораддину. Ими-то Конан и расплатился, пообещав, что остальное вернет чуть позже. Кажется, ему не слишком поверили, но согласились обождать…

«Ну, и что теперь? – Конан, шедший куда глаза глядят, немного замедлил шаг и огляделся. Занесло его на окраины городка, где были в беспорядке раскиданы загородные домики местной знати, окруженные чахлыми, высохшими садами. – Где достать денег? А самое главное – что я скажу Мораддину, когда он вернется?»

Киммериец попытался представить грядущее объяснение: «Понимаешь, я тут… Ну, так получилось… В общем, я твое золото проиграл. Вместе с камешками. И свое тоже. Да, лошадь тоже проиграл…»

Интересно будет поглядеть на выражение лица полугнома. Нет, сдержанный Мораддин наверняка не опустится до криков и проклятий в адрес некоторых тупоголовых варваров. Он просто со свойственным ему блеском тут же прикончит незадачливого приятеля, ненароком перепутавшего свой карман с чужим. Остается надеяться, что в память о пережитых вместе испытаниях и из человеколюбия он сделает это быстро. С другой стороны, Мораддин может устроить Конану такую взбучку, что самому жить не захочется, и вобьет правило: «Не играй на деньги своих друзей без их разрешения!» в голову вместе с зубами. Требуется немедленно что-то придумать и предпринять. Мораддин должен получить свои (или равноценные) камни обратно, все прочие дела могут обождать, а шлюхи и продавцы вина убираться к демонам.

Соображалось плохо. Хотелось есть, а еще больше – пить. Над безлюдными улочками дрожало жаркое марево, город погружался в ежедневную духоту и полусонную дремоту. Конан бросил взгляд по сторонам, выискивая хоть какой-нибудь клочок тени, и выругал себя за то, что отправился шататься по здешней гиблой дыре в самое неподходящее для прогулок послеполуденное время.

Он свернул с мощеной давно выкрошившимся булыжником улицы в чей-то сад, запущенный и наглухо заросший бурьяном, перешагнув через низкую каменную ограду. Несколько оливковых деревьев, выживших наперекор всему, окружали в центре сада потрескавшуюся и покрытую ярко-зеленым мохнатым мхом чашу старого фонтана из красноватого песчаника. Фонтан, как ни странно, действовал и посейчас, через волнистые края стекали тонкие струйки холодной воды, с плеском разбиваясь об лежавшие внизу щербатые плиты и разбегаясь по высохшей земле.

Вволю напившись и сунув нещадно гудевшую от жары и вчерашней выпивки голову под воду, киммериец почувствовал себя гораздо лучше. Настолько, что решил узнать, кому принадлежит приютивший его сад.

За пыльными, ломкими от здешнего жгучего солнца зарослями открылась задняя часть небольшого двухэтажного дома, сложенного из розоватого камня, и жмущиеся к ней хозяйственные пристройки. Домик, в отличие от сада, выглядел ухоженным и обитаемым: за распахнутыми настежь окнами колыхались тяжелые шторы, доносились приглушенные голоса беседующих людей. В сарае неожиданно низко и протяжно замычала корова. Похоже, розовый дом был загородной усадьбой процветающего купца или дворянина.

Внезапно вспыхнувшее любопытство было полностью удовлетворено, однако Конан не торопился уходить. Он внимательно и оценивающе осмотрел дом, точно прикидывал, в какую цену тот может обойтись и не потребуется ли в ближайшее время ремонта. Усадьба находилась в отдалении от прочих строений, на расположенных на высоте человеческого роста окнах не имелось ни ставень, ни решеток, поблизости не маячили злобные сторожевые псы. Домик висел, как созревшее яблоко на ветке, и, казалось, только и ждал, кто первым его сорвет.

«Кажется, сорву его я», – вполголоса пробормотал киммериец, невольно хмыкнув. Ему припомнились давние деньки в Шадизаре, когда все его достояние, так же как сегодня, составляли меч да горстка медных монет, а завтрашний день полностью зависел от удачно совершенной кражи. Маленькая тихая усадьба в предместье городка Дэлирама была обречена на ночной визит не слишком желанного и званого гостя.

* * *

Отведенная Конану с Мораддином комната, вопреки заверениям хозяина постоялого двора, являлась отнюдь не самой лучшей. Днем в ней не составляло труда задохнуться, а ночью – замерзнуть. Рама с тусклыми маленькими стеклами, первоначально вставленная в оконный проем, теперь валялась где-то под стеной. Новые постояльцы совместными усилиями выбили ее, пытаясь хоть немного проветрить помещение.

Еще в комнатушке, больше напоминавшей слегка улучшенную и благоустроенную клетку для диких животных, находилась пара шатающихся колченогих табуретов и две небрежно сколоченные низкие кровати. Конан уже успел сломать одну из них, рухнув на нее всей тяжестью, чем вызвал тихий смешок у Мораддина. Теперь варвар спал на полу, считая, что у половиц шансов провалиться несколько меньше.

Имелось у комнаты и одно неоспоримое достоинство – ее единственное окно выходило на задний двор «Медной подковы». Когда-то хозяин собирался развести там огород для собственных надобностей, но грядки крайне быстро заросли сорняками и огромными лопухами. На задворки выкидывали отслужившие свое поломанные вещи, днем там бродили грязно-белые лупоглазые козы, но главное состояло в другом. Через дворик можно было попасть на одну из главных улиц городка, минуя неизбежный проход через внутренние помещения гостиницы. Безусловная выгода для человека, собирающегося потихоньку отправиться на ночную прогулку, а затем желающего незаметно вернуться.

«А что бы сказал Мораддин, увидев, какие дела творятся в его отсутствие? – Конан не спеша шел по тихим темным улочкам, убеждаясь, что о такой роскоши, как ночная стража, в Дэлираме не имеют ни малейшего представления. – С другой стороны, как он узнает? Ежели получится выкупить камешки, то у него даже подозрения не возникнет, что его собственность куда-то отлучалась. А не получится? Ладно, придумаем что другое…»

При всем уважении к бойцовским качествам Мораддина, киммериец не понимал его болезненной честности и прямоты, считая их досадным наследством папаши-гнома. Ну скажите, как можно прожить в этом паршивом мире, никогда не кривя душой, не присваивая чужого и не нарушая данного слова? Да тебя быстренько собьют с ног, затопчут и разорвут на мелкие кусочки, причем твои же лучшие друзья-приятели. Какой-нибудь святой отшельник может позволить себе изрекать всегда только правду и жить, не имея за душой ничего, но прочие-то люди не отшельники! Им и выпить хочется, и закусить, и…

«В кости перекинуться, – мрачно завершил мысль Конан, вспомнив, что привело его к необходимости полуночной прогулки в предместья. – Никогда, слышишь, никогда больше! Либо играть, либо пить, иначе рано или поздно доиграешься до того, что будешь собственной башкой расплачиваться. А она мне пока очень дорога…»

Подобные клятвенные обещания давались уже не раз и даже не два, но никогда не выполнялись. Еще одно подтверждение той невеселой мысли, что можно справиться с любым противником (или почти с любым), кроме себя самого.

Одинокая усадьба вырисовывалась в безлунной ночи темным причудливым силуэтом. Во дворах соседних домов изредка лениво гавкали выпущенные собаки, но облюбованный киммерийцем домик хранил полное молчание. Конан подошел к нему также, как и днем – со стороны запущенного сада. Часть окон беспечные хозяева все же закрыли, но два стояли по-прежнему распахнутыми.

«Какие-то идиоты здесь живут, – подумал северянин, подтягиваясь и осторожно перелезая через подоконник. – Окна без решеток, собак нет… Они бы еще на дверях объявление вывесили – „Заходите и берите все, что пожелаете.“ Хотя постойте, а вдруг у них ночью кобры по дому ползают? Или еще какое паскудство?»

Мысль была исключительно здравая, но немного запоздалая. Раз уж забрался в дом, то не уходить же с пустыми руками.

Ночь выдалась темной, но не настолько, чтобы абсолютно ничего не разглядеть. Конан, похоже, забрался в нежилую комнату – гостиную или, скорее, в обеденный зал. Посредине виднелся большой круглый стол на изогнутых ножках, вдоль стен – сундуки и пузатые шкафы. На одной из стен располагалось черное квадратное пятно, наверное, ковер с почти неразличимым в полумраке рисунком.

«Где они могут хранить золото? – рассуждая, киммериец быстро передвигался от одного предмета обстановки к другому, проверяя, заперты они или нет, и не лежит ли там что-нибудь полезного. – Здесь наверняка можно наткнуться на всяческую дребедень, вроде колечек и цепочек, но куда можно спрятать монеты? Надо пошарить по соседним комнатам…»

Тихий скребущий звук заставил его настороженно замереть и медленно обвести помещение взглядом. Шорох раздался совсем неподалеку, однако это было не шлепанье ног человека по полу и не звяканье ключа в замке. Скорее, еле слышный шелест напоминал шуршание ворочающегося в соломе зверя. Теперь Конан точно определил, откуда он идет – от черного настенного ковра. Может, там спрятана дверь?

Варвар беззвучно пересек комнату и приблизился к подозрительному ковру, умеющему издавать звуки. Оказавшись рядом, северянин внезапно понял – никакой это не ковер, а выдолбленная в стене ниша, забранная толстой и частой железной решеткой. В нише шевелилось какое-то живое существо, источник тех самых неясных шорохов.

«Ну как у них там леопард или медведь? – Конан тщетно пытался разглядеть во мраке клетки ее обитателя. – А если что еще похуже?»

Из темноты рывком появился смутный белый овал лица. Затем сквозь решетку просунулись длинные тонкие пальцы, крепко обхватив толстые прутья.

«Кром, да там человека заперли! – изумленно сообразил киммериец. – Ну и домик!»

Неизвестный за решеткой молчал, слышалось только его прерывистое дыхание. Стиснувшие железо пальцы чуть подрагивали, и северянин подумал, что пленник – подросток… или женщина.

– Эй, – шепотом окликнул Конан. – Ты кто?

Ответили тоже шепотом. Голос у пленника был чуть слышный и надтреснутый, точно человек навсегда сорвал его в отчаянном крике:

– Выпусти меня… Пожалуйста…

...
9