Разошлись глубоко заполночь, убедившись, что из каждый соратников усвоил, какие действия ему надлежит совершить завтра. Дана сняла со стены лампу и вышла проводить участников маленького военного совета. Заодно обогнула шатер и взглянула на тщательно залатанную кривую прореху, память о кратком пребывании в лагере мятежников не в меру раздражительного колдуна из Рабиров. Мимолетом Дана подумала, как там поживает Маэль Монброн – аквилонский граф вызывал у нее смутную симпатию – и отправилась спать. Завтра придется встать рано, до наступления рассвета.

Грядет трудный день. Трудный и славный.

Ольтен по-прежнему сидел за столом, подпирая голову руками и рассеянно изучая огромные пергаментные листы чертежей. При виде возвратившейся Долианы он шевельнулся и неожиданно спросил:

– Дана, ты уверена, что мы поступаем правильно? Может, еще не поздно вернуться к переговорам? Если мы обратимся к Чабеле, она наверняка поможет…

– Снова будут произноситься бессмысленные речи и даваться обещания, которые никто не собирается выполнять, – огрызнулась Дана. – Переговоры бесполезны, ибо Тараск не собирается нас выслушивать и меньше всего хочет, чтобы темные дела, совершенные им ради получения Трона Дракона, выплыли на свет. Как и нам, Кофийцу необходимо очевидное, бесспорное доказательство его правоты. Таким доказательством может служить только безусловная победа или поражение. Или – или, мой друг, как на редкость здраво заметил неприятный месьор ксальтоун. Иного не дано. Ступай вздремни. Тебе завтра командовать, вести армию в бой и быть героем. Что же до дражайшей Чабелы, то Ее зингарское величество напрочь запуталась в паутине собственных интриг. Она должна сообразить, что регентшей Немедии ей не бывать и лучше вовремя отойти в сторону. Мы справимся сами.

Говоря, Дана поспешно размышляла, стоит подкрепить ободряющие слова действием или нет. Пожалуй, стоит. Ольтену завтра придется куда труднее, чем ей.

– Ты победишь, я верю и знаю, – девушка встала за табуретом Ольтена и быстрым движением ладони взъерошила густые светлые волосы принца. – Никто не сможет встать у нас на пути. Скоро мы вернемся в Бельверус, вернемся как победители. И вздернем Тараска Эльсдорфа на Золотых Офирских воротах, пусть болтается!

– Мне бы твою уверенность, – вздохнул Ольтен. Иногда он побаивался своей верной соратницы. С тех пор, как она заполучила Алый Камень, ее характер сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Принц опасался, что молодая герцогиня Эрде вступила на скользкую дорожку излишней самонадеянности. Вдобавок Ольтен внимательно прислушался к речам странноватого мага из Рабиров и нашел многое в его словах соответствующим истине. Переливчатый блеск Каримэнона ослепил Долиану, сделав наследницу дома Эрде мстительной и жестокой.

Осколок Третий: Битва.

Окрестности замка Демсварт.

Около восьмого послеполуночного колокола

26 дня Второй весенней луны.

Башни замка, как и положено, завершались большими круглыми площадками, обнесенными изрядно осыпавшимися зубцами. Похоже, у семейства Демсвартов не хватало средств на достойное содержание фамильного укрепления, и оно потихоньку ветшало.

Дана забралась в бойницу между двумя выступами и, придерживая раскачивавшийся на золотой цепочке Талисман, выглянула наружу. Налетевший ветер немедля растрепал ей волосы и принялся назойливо дергать за складки плаща.

Эдмар Крейн не ошибся. Отсюда в самом деле открывался замечательный обзор. На холме справа и чуть впереди виднеются яркие палатки Совета Семи королей, столпившиеся вокруг пронзительно-голубого шатра под знаменем с Золотой Башней Кордавы. Прищурившись, Долиана рассмотрела кучку людей, стоявших подле входа в маленький передвижной дворец зингарки. Должно быть, Чабела и ее коронованные дружки собрались поглазеть на сражение. Впереди, в направлении Полудня, не более, чем в лиге от крепости, грозно поднимается темная, безлесная возвышенность, окруженная кольцами опрокинутых набок повозок и наскоро сооруженных палисадников. Вдоль укреплений стремительно движется маленький конный отряд: Ольтен, Эдмар Крейн и Герен дие Итери в последний раз проверяют готовность армии Рокода. Принц наверняка сочтет необходимым произнести пару-другую патетичных фраз.

Дана Эрде повернулась к Закату. Пологий склон, подернутый тающими клочьями утреннего тумана, тяжелый топот спускающейся в долину конницы и долетающий даже сюда лязг доспехов. Армия Тараска строится в два огромных клина, готовясь к бою. Тяжелой пехоте нужно пересечь равнину – марш в пол-лиги через кочковатое поле, засыпанное мокрым снегом, перемешанным с чавкающей грязью. Сомнительное удовольствие.

Она уже собиралась вернуться обратно, когда ее внимание привлекла ярко блеснувшая оранжевым точка. Костер. Точно, огромный костер, сложенный у подножия холма, занятого посольским лагерем. Сигнал? Неосторожность воинов, плеснувших в пламя кувшин масла? Какой-то ритуал? Может, у зингарцев сегодня праздник?

Ничего не решив, Долиана спрыгнула вниз, пробежала через площадку и, перевесившись через хлипкое деревянное ограждение, взглянула во внутренний двор крепости, отданный во владение кавалерии мятежников. Триста с небольшим лошадей и столько же людей. Пестрое сборище гомонило, разбивалось на десятки, звенело оружием и всячески выказывало полнейшую готовность к бою. Дана поискала взглядом их командира, Эскена из баронства Клеве на Соленых Озерах, и нашла его на ступеньках высокого парадного крыльца. Эскен в окружении дружинных отдавал распоряжения, водя пальцем в латной перчатке по трепетавшему на ветру чертежу.

Кто-то заметил герцогиню Эрде на вершине башни и заорал «Слава Госпоже!». Его дружно поддержали, и Дане пришлось милостиво помахать рукой своим сторонникам.

Настало время позаботиться о Талисмане, большом темно-алом полупрозрачном рубине в золотой оправе в виде кусающего свой хвост дракона.

Долиана попыталась изгнать из головы любые посторонние мысли. Общение с магическим предметом требовало полной сосредоточенности, а сегодня ей предстояло не только нападать, но и защищать свою армию от атак волшебника, куда более умелого и знающего, чем она сама. Ксальтоун, маг высшего посвящения, выступавший на стороне Тараска Эльсдорфа, стократно превосходил Дану Эрде по опытности, зато на ее стороне имелась Сила, коей не обладал ни один из волшебников Материка. Дане не всегда удавалось придать этому могуществу реальное воплощение, однако она старательно училась и верила в свою удачу.

Стороннему наблюдателю показалось бы, что невысокая темноволосая девица дремлет, привалившись к изъеденной ветром каменной стене. На самом деле Дана на редкость быстро достигла необходимого мысленного слияния с Каримэноном, и решила испытать свои возможности, заодно проверив, хороша ли защита у ксальтоуна.

Высоко над головами защитников крепости возникло серо-лиловое мохнатое облачко, быстро поплывшее вниз по склону. Достигнув пределов равнины, облачко потемнело, свернулось крохотным смерчем и выбросило из себя длинную, ветвистую молнию ярко-розового цвета. Молния, изогнувшись дугой, с оглушительным треском ударила по первым рядам латников Тараска и рассыпалась на сотни гаснущих алых искр. Клин тяжелой пехоты на миг сбился с шага, а затем продолжил размеренное движение, оставляя за собой широкий черный след перепаханной сотнями ног земли.

Девушка на башне замка зло прикусила губу. Ее удар не достиг цели, вовремя отклоненный магией ксальтоуна.

– Госпожа! – на площадку опасливо сунулся незнакомый Дане молодой воин, носивший цвета Клеве. – Госпожа, прости, там прискакал человек со стороны лагеря Семи королей. Говорит, он твой сородич…

– Позови его сюда, – Дана удивленно подняла бровь. Дядюшка Рейенир? Он-то с какой радости решил вмешаться в людские дела?

Вестник исчез и вскоре вернулся в сопровождении стройного, худощавого мужчины, одетого в легкий кавалерийский доспех и вооруженного зингарским спадоном. Незнакомец отсалютовал герцогине Эрде-младшей, блеснул темными глазами с лукавыми золотыми искрами:

– Доброго утра, дражайшая племянница. Воюешь?

– Стараюсь, – она никак не могла привыкнуть, что Рейе Морадо да Кадена, выглядевший старше Даны от силы на десяток годков, действительно приходится ей родным дядей, а его возраст потихоньку подбирается к второй сотне лет. Рейенир, как его младшая сестра Ринга Эрде и ее дочь Долиана, происходил из загадочного и древнего народа гулей, обитающих в Рабирийских горах. Старость грозила ему только спустя двести-триста лет. В Демсварт Рейе приехал вместе с приятельницей, красоткой по имени Меланталь Фриерра, умудрившись проникнуть в свиту королевы Чабелы и неплохо там устроившись, благодаря язвительному уму и привлекательной внешности. – Что ты тут делаешь? Надеюсь, не собираешься, подобно своему окривевшему дружку-магу, уговаривать меня прекратить войну и сложить оружие?

– Намереваюсь присмотреть за тобой, и только, – Рейе с опаской покосился на переливавшийся алыми и пурпурными бликами Камень. – Ты колдуешь, я слежу, чтобы никто не напал на тебя со спины, только и всего.

– Как дела у Чабелы? – краем глаза Долиана наблюдала за равниной, а внутренним чутьем – за неуловимыми для простого смертного колебаниями магической Силы. Когда волны магии начнут метаться из стороны в сторону, становясь выше и грознее, нужно ждать выпада ксальтоуна. Обмен ударами происходит почти как в обычном поединке на мечах. И внимание требуется почти такое же, если не большее.

– Она не станет вмешиваться, – Рейенир облюбовал сложенное из блоков песчаника низкое и широкое возвышение с вделанными в камень железными кольцами – некогда на нем устанавливалась катапульта или баллиста. Уселся, положил рядом вытащенный из ножен клинок, и негромко спросил: – Видела недавно большой костер у зингарского холма?

– Угу, – кивнула девушка.

– Маэль Монброн умер. Сегодня ночью. Его душу приняло пламя.

Долиана Эрде быстро сглотнула и ничего не ответила. Подошла к бойнице, взглянула вниз, убедившись, что пехотные клинья под знаменами Немедии успешно одолели почти половину трудного пути через низину. Кавалерия Тараска выбиралась из лагеря и строилась в ровные каре, собираясь последовать за пешими ратниками.

– Не отвлекай меня больше, – сухо бросила через плечо девушка. – Только если стрясется нечто важное. Присматривай заодно за долиной между нашим холмом и тем, где стоит Ольтен.

Она мысленно прокладывала себе дорогу в мерцающие алые глубины кристалла, одновременно пытаясь охватить взглядом поле сражения. Вскоре ей повезло: она наткнулась на ослепительную красную искру. Ксальтоун, не иначе. Держится в тылу продвигающихся тяжелых латников, сопровождение – не меньше пяти десятков хорошо вооруженных всадников. Отчего это месьору колдуну не сидится в безопасном лагере?

Догадавшись, Дана невольно хихикнула. Оказывается, у заклятий ксальтоуна имеется предел! Ему нужно добраться хотя бы до подножия холма, на котором засели мятежники, иначе его магия бессильно развеется в воздухе или обрушится на людей Тараска!

«Вот я тебе устрою веселую жизнь», – мысленно посулила своему противнику Долиана, поспешно творя с помощью Кристалла гроздь плывущих в небе косматых шаров, сотканных из огня. Шары скатились по воздушной горке в долину, зависли над грузно топающими щитниками и лопнули, просыпавшись ливнем раскаленных градин. Часть из них достигла цели, вынудив острия клиньев остановиться, часть упала на равнину. Вторая попытка оказалась менее удачной. Начиненные смертью посланцы Даны вдруг дружно повернули налево, засыпав своим грузом позиции армии Ольтена. Начинающая колдунья в нешуточном испуге схватилась за голову, но времени страдать над допущенной ошибкой не оставалось.

Последующие мгновения стали для нее крайне тяжелыми: ксальтоун, быстро обнаружив местоположение соперницы, наградил Демсварт сначала дождем из острых льдинок, затем собрал над замком рой из всех окрестных жалящих насекомых (находившиеся во дворах лошади заметались и долго не могли успокоиться), и напоследок едва не заставил Дану поверить, что складывающие башню камни начали рассыпаться в песок.

– Ах, так? – девушка разъярилась не на шутку. Отвечая ее настроению, обычный ровный цвет Каримэнона сменился на темно-пурпурный. Она успешно превратила почти на десяток ударов сердца жидкую грязь равнины в неглубокое болотце, заставила каждую железную вещь, нацепленную на пехотинца, стать в десять раз тяжелее, отчего многие не устояли на ногах, и учинила быстро перемещающуюся снежную бурю, расшвыривавшую людей направо и налево, за которой ксальтоуну пришлось изрядно погоняться.

Однако большая часть совместных усилий Даны и Алого Камня уходила на то, чтобы мешать придворному волшебнику Тараска наносить удары по армии мятежников. Девушка не всегда успевала предугадать, каков будет следующий ход ксальтоуна, а он, казалось, располагал неисчерпаемым источником новых и новых коварных уловок. Делал вид, будто собирается прибегнуть к знакомому Дане по магическим трактатам «Белому шквалу» и она торопливо готовилась усмирять бушующий ветер. Вместо этого на вершину холма обрушивалась волна испепеляющей жары. Робкие попытки Долианы Эрде атаковать самой быстро и умело пресекались. В скором времени она поняла: лучше уйти в глухую оборону и прикрывать воинов Ольтена, нежели открыто нападать на волшебника.

В горячке боя она не сразу поняла, кто яростно дергает ее за рукав и чуть не отшвырнула помеху к противоположной стороне площадки.

– Дана! – тревожно прокричал почти в самое ухо племянницы Рейе. – Дана, за холмом что-то происходит! Можешь разглядеть, что там творится?

Реальная картина битвы повергла герцогиню Эрде-младшую в состояние краткого оцепенения и ужаса. Она уже давно не выглядывала в бойницу, занятая только Каримэноном и поединком со стигийским магом. Тем временем пехота благополучно одолела топкую низину, вскарабкалась по склону, потеряв часть людей в ловушках, и теперь, рассредоточившись, вовсю штурмовала кольцо повозок и палисадники. Тонкий непрерывный вой, преследовавший Дану, оказался свистом взлетающих в небо стрел, а происхождение хруста, жесткого лязга, криков и истошных воплей определялось без труда. Легионы Тараска атаковали, мятежники отбивались, сидевший в засаде под Демсвартским холмом конный отряд Ольтена покинул свое место и сцепился с кавалерией, пришедшей из лагеря несостоявшегося короля Немедии. С полуденной стороны возвышенности, там, где тянулась проселочная дорога к деревушке Алгиз, яростно вскипало некое людское месиво, которое по милости ксальтоуна то посыпало огненным градом, то полосовало бледно-синими молниями.

– Госпожа, госпожа! – грохот сапог, взбирающихся по узкой и шаткой лестнице, едкий запах лошадиного пота и крови. Гонец с поля боя, кто ж еще. – Там беда! Оборону прорвали и сотня тяжелой конницы откуда-то вывернулась! Госпожа, они скоро ворвутся в лагерь, а у нас людей позарез недостает! Сделайте что-нибудь!

– Где Ольтен? – быстро спросила Дана, догадываясь, что безопасное сидение в крепости окончилось. Пора разделить судьбу остальных мятежников. – Кто пока остался в живых и кого уже нет на свете?

– Принц там, у пролома! – задохнулся вестник. – Его милость Итери зарубили! Ньоро из Висмарта и Ретта Куница дерутся вместе с его высочеством, только…

Гонец не договорил и стал медленно сползать вниз по желтоватой стене. Свалился и больше не двигался.

– Ты не обязан идти вместе со мной, – Долиана взяла в ладони висевший на золотой цепочке Камень: тяжелый, холодный, с шелковистыми скользкими гранями. – Возвращайся в лагерь Семи королей. Это не твоя война.

– Конечно, не моя, – с подозрительной готовностью согласился Рейе и поинтересовался: – Что ты намерена делать? Поднять изнывающих от бездействия сорвиголов своего резерва и идти спасать Ольтена?

– Предложи что-нибудь другое, – зло потребовала Дана. – Я не могу очертя голову шарахнуть по схватке! Как мне отделить союзников от противников, и растолковать это различие Камню?

– Останься в замке. Там, – гуль махнул в сторону холмов, – от тебя никакой пользы. Твое дело – магия и оборона крепости. У рыцарей есть свой командующий.

– Кому оборонить Демсварт, найдется без меня, – отрезала девушка. – Прячась за стенами, я ничего не добьюсь!

– Зря ты так говоришь, – Рейенир укоризненно покачал головой. – Я наблюдал за битвой. Если бы не ты, ксальтоун давно превратил бы мятежников в кровавую кашу.

– Хватит споров! – Дана подняла руку. – Я отправляюсь с Эскеном, а ты поступай, как считаешь нужным.

– Треснуть тебя, что ли, по голове да привязать здесь? – задумчиво вопросил светло-голубое весеннее небо Рейе. – Ведь непременно отвяжешься и убежишь. Поехали, племянница.

…Эскен, один из многочисленных отпрысков древнего и разветвленного баронского рода Клеве, спокойно выслушал приказ госпожи Долианы оставить крепость и оказать поддержку принцу Ольтену. Не удивился он и настойчивому желанию герцогини Эрде лично принять участие в вылазке, а если удивился, то ничем своих чувств не выказал. Распорядился немедля добыть для ее светлости доспех поменьше размерами, меч и хорошего коня.

С лошадью никаких трудностей не возникло. Нужный доспех и клинок отыскали в оружейной замка – их до наступления совершеннолетия носил один из отпрысков барона Демсварта. Хрупкой Дане пузатая железная кираса с чеканкой в виде скачущего коня оказалась слегка великовата и постоянно съезжала направо. Как действовать прямым тяжелым палашом, она имела довольно смутное представление. Ее учили обращаться с кинжалом, стилетом и легкой шпагой, а подобный клинок угодил к ней в руки впервые. Эрде-младшая больше уповала на защиту Камня и то, что лично ей ни с кем рубиться не придется.

Снаряженная должным образом, Долиана взобралась в седло, заняв место позади Эскена. Рейе, сам себя возведший в звание телохранителя предводительницы Рокода, пристроился слева. Медлительно распахнулись тяжелые, потемневшие от времени ворота Демсварта, и отряд, выстроившийся в длинную колонну по двое, поспешно двинулся вниз по размокшей от дождей и тающего снега дороге. Для обороны замка пришлось пожертвовать пятью десятками воинов, чрезвычайно недовольных тем, что им не удастся принять участие в сражении.

Скакавший впереди оруженосец Клеве развернул грузно хлопнувший на ветру штандарт, где поверх традиционных немедийских цветов, черного, белого и красного, сияла белая крылатая звезда.

Осколок Четвертый: Ловушка.

Окрестности замка Демсварт.

Около десятого послеполуночного колокола

26 дня Второй весенней луны.

До подножия Демсвартской скалы отряд добрался благополучно: никто не отстал и не заполучил в бок случайную стрелу. Пересекли хлипкого вида деревянный мост над раздувшимся грязным ручьем, впадавшим в Нумалию. Справа поднялся склон осаждаемого холма, на вершине которого укрепились мятежники, но Эскен, внезапно покинув проселок, отвел всадников ближе к Закату, описывая большую дугу и обходя армию Тараска с тыла. Дана бросила взгляд наверх, беззвучно ахнув: вдоль оборонительного круга повозок грохочущими приливами и отливами непрерывно накатывали волны атакующих. Она не могла сообразить, на чьей стороне перевес, и на миг ей показалось, будто пехота Тараска прорвала оборону, ворвавшись внутрь укреплений.

– Мятежники отлично держатся! – Рейе ободряюще махнул племяннице рукой и неожиданно сделал длинный, даже сейчас не лишенный изящества, выпад, достав кончиком меча невовремя оказавшегося на его пути вражеского щитника.

«Это хорошо, – подумала Долиана Эрде, больше занятая тем, как удержаться в седле несущегося неровной рысью коня и усилиями не терять мысленной общности с Талисманом. – Это просто замечательно, что Ольтен держится, но куда же несет нас?»

Сильнейший, неизвестно откуда взявшийся порыв холодного ветра хлестнул ее слева. Девушка едва не потеряла стремя и панически завертела головой по сторонам, выискивая источник опасности.