– Я думаю, с чего начать, – произнес детектив и, так и не прикурив, медленно подбирая слова, повел вступление: – Две недели из трех, выделенных на расследование, мы провели на Дальнем Востоке. Я имею в виду себя и Константина Федоровича. В нашем городе Кутеповы живут около двух лет, Коваленко вообще провел меньше суток, так что корни всего следовало искать на другом конце страны. – Андрей чиркнул зажигалкой, долго смотрел на пламя и еще дольше раскуривал сухую сигарету. – Мы собирали слухи. Михаил Петрович дал нам координаты людей, имеющих информацию о делах Коваленко…

– Подождите! – перебила я. – Какие дела? Яков Семенович освободился из мест лишения свободы за неделю до приезда сюда!

– Через полгода после объявления приговора Коваленко перешел на поселение и раз в год по маршрутному листу приезжал в родной город, – скупо бросил Андрей.

– По какому листу? – переспросила я.

Брови Андрюши взлетели вверх:

– Софья, дорогая, вы знакомы с системой ГУИН?

– Нет, а что такое ГУИН?

– Н-да, – пробормотал Андрей. – Главное Управление Исполнения Наказания – так расшифровывается аббревиатура. У вас, вообще, какое образование?

– Экономическое, – кисло информировала я и почувствовала себя эскимосом в гостях у профессора палеонтологии. Вроде как – меня исследовали, и хорошо, что только взглядом.

Исследование продолжалось секунд двадцать.

– Тогда понятно, – неожиданно обрадовался Андрюша. – Разъясняю специально для доверенных лиц. Коваленко остаток срока провел на поселении. Это… как бы экономисту объяснить подоходчивей, – детектив, кажется, слегка надо мной издевался, – почти свобода, но под надзором. Раз в год отбывающий срок наказания гражданин имеет право на поездку домой или куда-то там еще. Главное – по прибытии на место зарегистрировать факт прибытия…

Я испугалась, что сейчас Андрюша, искореняя правовую безграмотность, прочтет экономисту целую лекцию о системе ГУИН, и перебила:

– Все ясно. Спасибо. Вы выяснили, чем Коваленко занимался в дни отпусков?

– Встречи с друзьями, рестораны, женщины… Ничего сверхъестественного. Мы задержались на Дальнем по другой причине. – Андрюша многозначительно посмотрел на меня.

– Ну-ну! – поторопила я заскромничавшего сыщика.

Андрей перешел на доверительный тон, склонился над столом и объяснил:

– Есть вещи, которые мы не включали в официальный отчет. Конкретно – слухи.

– А почему не включали? – немного удивилась я.

– А потому, что они не всегда достоверны, и относительно этих слухов Михаил Петрович осведомлен не хуже нас. Это подтвердилось в частной беседе, и в отчете об этом ни слова.

– Поделитесь, пожалуйста, – тоже подаваясь вперед, попросила я и от нетерпения и любопытства легла грудью на стол.

Андрюша слегка отпрянул, усмехнулся столь усердному вниманию и произнес:

– В городе Кутепова и Коваленко считали ходоками по женской линии. И слухов, а точнее непроверенной информации, набралось достаточно. С чего начать?

– Если можно по порядку, – проблеяла я.

– Тогда отталкиваемся от фактора времени, – вздохнул детектив. Он уже простил экономисту правовую безграмотность, подозревал, что бухгалтера не просто так кинули на расследование, и старался оставаться дружелюбным. – Одиннадцать лет назад, когда Кутепов и Коваленко были компаньонами, на их головной офис произошло вооруженное нападение.

– Я в курсе, – с гордостью вставила я.

– Отлично. Тогда ты знаешь, что нападающие тяжело ранили сестру покойной жены Кутепова…

– Знаю, знаю, она была актрисой и так далее.

– В точку. Но тебе известно, – незаметно мы переходили на «ты», – что в то время, когда бандиты пытали секретаршу, Коваленко прятался в подвале? Он все слышал, все понимал, но не вышел ей на помощь…

– Опаньки, – тихо произнесла я и откинулась назад. – Ну и гад.

– Не совсем согласен, но ситуация неприятная, – кивнул Андрей. – Сам успел спрятаться, а женщину оставил на растерзание бандитам.

– Это слухи? – уточнила я.

– Нет. Это милицейские протоколы. Коваленко сам вызывал наряд милиции в офис. В принципе все, даже Наталья Александровна, понимали – помочь он ей ничем не мог, но… – Андрей развел руками, – ситуация, как я уже говорил, скверная.

– И Таша… Наталья Александровна могла затаить обиду? Ты поэтому мне все рассказал?

– Я думаю, это любопытное дополнение к общей картине, – уклончиво ответил детектив.

– Что вы еще узнали?

– Со второй женой Бьянкой Кутепова познакомил все тот же Яков Семенович. Бьянка танцевала фламенко в одном из фешенебельных московских клубов, Коваленко и Кутепов часто приезжали в столицу по делам, но первым с танцовщицей познакомился Яков Семенович.

– У них была связь? – быстро вставила я.

– Ни подтвердить, ни опровергнуть этот факт не удалось, – казенным тоном отрапортовал Андрей. – Михаил Петрович уверяет, что друг и жена были просто приятелями.

– Когда произошло знакомство?

– Чуть менее пяти лет назад, – скупо ответил Андрей.

– Понятно, – протянула я. – Примерно в это время Михаил Петрович решил перебраться на Большую землю поближе к Москве. Они сразу стали любовниками?

Андрей не ответил. Он подозвал официанта и бросил в мою сторону:

– Что-нибудь выпьешь?

– Да, – в глубокой задумчивости ответила я, – сухой мартини.

Сыщик сделал заказ, и, пока официант менял пепельницу и приносил напитки, мы снова молчали.

– Когда я слышу об убийстве состоятельного человека, – отряхивая оливку от капелек, рассуждала я, – прежде всего на ум приходит мотив – деньги. Коваленко оставался богатым человеком?

– Все относительно. Но, вероятно, да.

Я положила оливку в рот.

– И тем не менее появляется другая версия – мотивом послужило что-то личное. Я права?

– Пожалуй, да, – грея в ладонях фужер с коньяком, согласился Андрей. – Деньги в эту схему как-то не вписываются. Мы проверили наследников Коваленко, все сплошь тихие, невзрачные люди, их потолок – кусочек пирога, а не весь пирог.

– Он был женат?

– Очень давно и очень недолго, в браке не было детей. Жена сейчас живет в Австралии, достаточно обеспечена и никаких претензий к погибшему не имеет.

– Конкуренты? Какие-то старые долги?

– Нет, нет и еще раз нет. Пытаясь уйти от суда, Коваленко расплатился со всеми кредиторами, но это его не спасло, так как обидел он Государство. Никаких таких следов финансовой вендетты мы не обнаружили.

– Михаил Петрович в этом списке?

– А зачем тогда ты здесь сидишь? – резонно заметил Андрей. Он поднял пузатый бокал на уровень глаз и посмотрел на меня через стекло: – Несколько раз на поселение к Коваленко приезжали женщины. Мы установили всех, кроме двух. Одна дама навещала Коваленко примерно два с половиной года назад в середине зимы, вторая приехала буквально через месяц. Возможно, и в первом, и во втором случае приезжала одна и та же женщина. Время приблизительно совпадает с переездом семьи Кутеповых на Большую землю.

– Приезжала молодая женщина? – оживилась я.

– Не установлено.

– Но ведь на зону… – начала я, и Андрей сразу перебил:

– Не на зону, а на поселение. Там работают бесконвойные, визитеров не регистрируют и не опрашивают. Представь себе такой приличных размеров заводик в чистом поле, к воротам подъезжает машина, из приоткрывшегося на секунду окна высовывается женская рука в перчатке и купюрой подзывает вахтера – старого подслеповатого деда. «А пригласите-ка мне, пожалуйста, господина Коваленко, уважаемый». Уважаемый рысью на территорию, приводит Коваленко, тот усаживается в машину, и она отъезжает на двести метров. Все. Потом Коваленко подвозят обратно, машина уезжает.

– Может быть, любовница приезжала? – неуверенно предположила я.

– Может быть. Но оба раза свидания происходили днем, и Коваленко возвращался через полчаса. А надо сказать, что отбывал Яков Семенович в ста пятидесяти километрах от родного города. Путь не такой уж близкий, ради получасового свидания трястись по ухабам три часа туда обратно, так? Вряд ли это была любовница. Скорее – деловое свидание.

– Для кратких деловых разговоров существуют телефоны, – не согласилась я. – Тут что-то личное было.

– Соображаешь, – уважительно буркнул Андрей. – Мы думали так же. Жаль только, получить описание женщины не удалось. Вахтер сказал, по голосу вроде молодая дамочка была. И рука в перчатке тонкая. Но что такое для деревенского старика тонкая рука, понятие растяжимое.

– Номер или хотя бы марку машины он не запомнил?

– Нет. Говорит, иностранная, вроде черная, но грязная.

– Это могла быть Бьянка?

– Вполне, – кивнул Андрей. – Мы разговаривали с ней и с Михаилом Петровичем, примерно в это самое время она летала к новоиспеченному мужу на Дальний. Но во-первых, она категорически отрицает факт свидания, а во-вторых – посетительницей приехавшей месяц спустя, она никак быть не могла. В то время она была уже здесь и занималась обустройством пентхауса. – И добавил: – Скорее всего, мы попросту не сумели разыскать незнакомку. Но круг знакомых женщин Коваленко мы очертили довольно четко. У Якова Семеновича была постоянная любовница, она уверяет, что Коваленко бросили все, кроме нее. Первое время, пока тот был на зоне и свидания регистрировались, к нему действительно приезжала только она. – Андрей прикурил очередную сигарету, помог прикурить мне, и все в дыму и недоумении, мы продолжили разговор:

– А ты не предполагаешь… – задумчиво вступила я, – что информация, которую Коваленко собирался преподнести Кутепову, могла касаться этих визитов?

– Я вправе это предположить, – осторожно подтвердил Андрей. – Та женщина имеет отношение к семейству Кутеповых, она испугалась предстоящего разговора и решила сыграть на опережение.

– Кто из домашних знал о часе свидания в гостинице?

– Да все. Михаил Петрович ждал встречи, очень волновался и постоянно говорил об этом. Когда мы и милиция установили, что никто из посторонних не мог похитить оружие, он сразу свернул наше расследование. Думаю, что продолжил он его только потому, что не смог вынести неизвестности. Так?

– Да, так. Он решил: лучше знать, кто предал, чем подозревать всех всю жизнь. Тяжелое решение.

– Согласен. Но почему он думает, что его кто-то предал? Возможно, как раз наоборот – защитил? Не исключено, что информация, которую был готов сообщить Коваленко, при небольшом извращении становилась совершенно губительной. Я много думал об этом деле, Софья, я с головой ушел в события пятилетней давности, и мне кажется, что ситуация тут обратная: не Кутепов ненавидел бывшего партнера, а Коваленко собирался отомстить и потому был убит. Кем? Не знаю. Добиться хоть какого-то доверия от домочадцев Михаила Петровича нам не удалось, но вот чует сердце – искать надо там.

– Константин Федорович с тобой согласен?

– Нет. Он старый розыскной зубр и считает пистолет не женским орудием. Тем более что убийство было задумано и выполнено с абсолютным хладнокровием.

– Насчет пистолета прав твой зубр. Дамочки стрихнину в кофе подливают, – вздохнув, кивнула я.

– Или, как максимум, подсвечником по голове, – вставил Андрей.

– Скорее сковородкой, – добавила я и сняла тему. – Вариант заказного убийства вы рассматривали?

– А как же. Обкатали по все показателям. И если б не пропавший пистолет Кутепова, эта версия, пожалуй, устроила бы всех. Но в связи с пропавшим стволом остаются лишь два варианта: либо убийца живет в доме Кутепова, либо имеет там сообщника. Что, согласись, для Михаила Петровича почти одно и тоже.

– Тогда поговорим об алиби родственников? – Мне уже давно расхотелось называть молодого детектива «Андрюшей». Сидя лицом к лицу, я заметила, что вокруг глаз собеседника собрались морщинки усталости, возле губ залегли тяжелые складки, и молодость его – всего лишь видимость. Пожалуй, он старше меня года на три, а то и на четыре.

– Самое занятное, – усмехнулся Андрей, – что алиби есть у всех. Непробиваемое, абсолютное, и даже коллеги из милиции не смогли разыскать там ни малейшей дырочки. Все были на глазах у кого-то. В эту минуту, в эту секунду, в этот час.

– Значит, в доме сообщник, – убежденно сказала я.

– Выходит, сообщник, – согласился Андрей. – Но не надо забывать, что никто, кроме самого Михаила Петровича, крепких связей в нашем городе не имеет.

– А вдруг? Вдруг успели обзавестись или столько денег предложили, что потенциальный убийца не смог отказаться?

– Тогда убийство Коваленко стопроцентный висяк, – мрачно проговорил Андрей.

– Если только мы не найдем человека, вынесшего из дома пистолет, – добавила я.

– Да, – с видимым одобрением согласился детектив.

Мы начинали понимать друг друга, мы почти ровесники, мы пели в детстве одни песни, и взгляды на жизнь у нас одинаковые. Вероятно, мы поладим.

– Расскажи, пожалуйста, подробно об алиби каждого.

– Начну с мужчин, – хлебнув коньячку, сказал Андрей и пошутил: – И с «подвального» этажа. Старший Стрельцов весь день двенадцатого апреля провел на работе. Свидетелей много, машина не покидала стоянку перед офисом. Дмитрий Стрельцов… кстати, тебе известно, кем он работает?

Вполне. Первым приобретением Кутепова в нашем городе стала погибающая при советском оборудование мебельная фабрика. Кутепов выиграл торги, купил завод и поставил во главе предприятия племянника. Мите в то время едва исполнилось тридцать, он был образован, энергичен и, как я успела заметить, весьма умен. Незаурядный молодой человек быстро поправил дела фабрики. Купил новое оборудование, наладил производство «итальянской» мебели и сейчас каждый житель города знает: лучшие шкафы, гарнитуры и кухни производят на фабрике «Кутепов и К*». Сроки и цены назначались разумные, качество соответствовало хитрому обещанию – «итальянская мебель каждому россиянину».