Глава 4

– Я сейчас уберу руку, только обещай, что не станешь кричать! – вкрадчивый мужской голос раздался у девушки над ухом.

Юля отчаянно закивала головой.

Мужчина медленно убрал ладонь, но за талию все еще продолжил удерживать.

Юля осторожно повернула голову, ожидая худшего, и столкнулась взглядом со светлыми глазами в обрамлении темных пушистых ресниц. Она смотрела на него и кусала губы, словно таким образом пыталась сдержаться и не закричать. Девушка выглядела смешно, трогательно и мило, и это первое, что отметил незнакомец.

– Привет! – сказал он и улыбнулся. – Прости, я испугал тебя. Честно, так и эдак прикидывал, как подойти, чтобы не испугать, и понял, единственное, что я могу сделать в этой ситуации, так это удержать тебя, – продолжил он, отпуская ее и отступая. – Эй? – окликнул, заметив, что девушка все еще пребывает в ступоре. – Ты в порядке? – для пущей убедительности он пощелкал пальцами у нее перед носом, заставляя очнуться.

– Кажется, да, – пролепетала Юля, шагнув назад, и наткнулась на балюстраду, огораживающую двор.

– Собираешься снова сбежать?

– Вы кто? – спросила она, по-прежнему глядя на него во все глаза.

Перед ней стоял высокий и широкоплечий брюнет в расстегнутой кожаной куртке, темной футболке и джинсах. Небрежно повязанный на шее шарф был, скорее, неким атрибутом образа, чем необходимой частью гардероба. От него исходил приятный аромат дорогого одеколона.

– Меня зовут Ариан Андреевич Старовойтов, – поспешил представиться он и протянул ей руку. – Я не беглый преступник и не серийный маньяк, который нашел здесь пристанище. Наш строительный холдинг пару лет назад купил это имение и прилегающие к нему территории. Мы собираемся реставрировать усадьбу, а я как архитектор-реставратор приехал лично проверить, в каком состоянии дом и постройки, мне необходимо провести исследования, сделать анализ и оценку, прежде чем приступать к работе. Дому больше сотни лет… – он говорил легко и непринужденно, а Юлька, не сводившая с него глаз, видела, как поблескивают в лунном свете его глаза и зубы. Он говорил и улыбался. – Я остановился в районной гостинице, но так как работы много, почти не бываю там, езжу разве что принять душ, переодеться да подключится к интернету. Знаешь, мне рассказывали, что усадьба – уединенное, безлюдное и заброшенное место. Местные сторонятся Сиренево, чужакам до него нет дела, и меня здесь никто не побеспокоит. В первую ночь все так и было. На высоком небе поблескивали звезды, в зарослях сирени заливался соловей, звенели комары над ухом, невероятные ароматы вливались в открытое окно, негромко гудел ноутбук, свет фонаря рассеивал мрак комнаты, кофе казалось особенно вкусным, а старые стены готовились поведать тайны веков. Романтика!

Он говорил, а девушка слушала и чувствовала, как исчезает испуг и уходит напряжение, а обаяние, исходившее от него, накрывает с головой. Она улыбнулась, а потом рассмеялась.

– Юля Шарапова, – представилась она. – Любопытная студентка факультета иностранных языков. Действительно романтика, а тут четырех пьяных идиоток зачем-то потянуло к усадьбе! Вероятно, ты испугался не меньше, когда мы подняли визг на весь лес…

– И на этом, заметь, мои злоключения в ту ночь не закончились. Какие-то придурки устроили пожар в лесу, и я, если честно, думал, сгорит имение, не доживет до реставрации. Ладно, ликвидировали пожар, все успокоилось… Воскресенье, Пасха, все праздник отмечают, по домам сидят или в гости друг к другу ходят, и меня точно никто не потревожит. Но не тут-то было. Отвлекся на минутку, глянув в окно, а за балюстрадой кто-то копошится. Вот, думаю, незадача! Видать, местные устроили мне засаду.

– А это всего лишь мое любопытство разыгралось не на шутку.

– Надо отдать ему должное! Впрочем, тогда уже и мне стало интересно, кто ж так настойчиво преследует меня. Я и открыл окно, приглашая в гости, а ты чуть шею не сломала, скатываясь кубарем с горки, да еще и в пруд едва не угодила.

– Представляю, как это выглядело со стороны! – улыбнулась девушка, сдерживая смех.

– Печально выглядело! – засмеялся Ариан. – От меня девушки еще никогда так отчаянно не убегали! По большему счету, мне не составило труда проследить за тобой. И я решил сделать еще одну попытку. Мне хотелось, чтобы ты знала, я не маньяк, преследующий тебя. У меня самые добрые намерения. Я просто хочу подружиться. Букетик фиалок выглядел совершенно безобидно.

– Я ему не особенно поверила!

– Но все равно пришла.

– Вот я и говорю, любопытство когда-нибудь сыграет со мной злую шутку.

– Но не в этот раз. Я рад, что ты пришла, и мы с тобой познакомились. Конечно, уединение и одиночество усадьбы хорошо, но общество друга еще лучше! Будешь со мной дружить? – просто и искренне спросил Ариан.

– Буду! – не раздумывая, кивнула Юлька.

Да и о чем было думать, когда перед ней стоял необыкновенный парень, как будто явившийся с другой планеты, и предлагал дружбу ей, обычной девчонке из Сиреневой Слободы.

Сердце не екнуло в сладостном предчувствии, просто вдруг пришло отчетливое понимание, с этого мгновения в ее жизни все изменится кардинальным образом. Как прежде уже не будет. Хорошо это или плохо, она еще не знала, но с присущим юности оптимизмом хотелось верить в лучшее.

– Ну что ж, Юля, предлагаю зайти ко мне в гости и отметить наше знакомство! – предложил Ариан, а девушка в ответ вопросительно вскинула брови.

Парень снова засмеялся, разглядев в лунном свете выражение ее лица.

– Я по-прежнему не внушаю тебе доверия? А между тем, я просто приглашаю тебя выпить со мной кофе! – пояснил он. – К тому же, признайся, тебе разве не хотелось посмотреть усадебный дом изнутри?

– Конечно, хотелось! Еще как! Ладно, идем! Уговорил! – кивнула девушка и последовала за ним.

Обойдя партер, они направились к зимнему саду.

Ариан забрался во французское окно и подал Юльке руку. Легко перешагнув высокий порог, девушка оказалась в темной, душной комнате. В лицо дохнул спертый и тяжелый воздух, пахнущий пылью, затхлостью и мышами. Под ногами зашуршал мусор, но девушка не обратила на это внимания. Сделав несколько шагов вглубь большой комнаты, она стала оглядываться по сторонам. Конечно, что-то рассмотреть не представлялось возможным, но глаза скоро привыкли к темноте, да и лунный свет, проникающий в окна, немного рассеивал ее. Вероятно, когда-то эта просторная комната была одной из тех парадных, в которых обычно принимали гостей. В полукруглом эркере размещался зимний сад, напротив, через аркообразное окно, можно было выйти на лужайку с другой стороны дома. Посреди – широкое трехрамное окно. Вероятно, эта комната была одной из самых красивых и светлых. Эркер от общей комнаты был отгорожен двумя колоннами, поддерживающими балку по обе стороны. Советская власть, при всей своей ненависти к изысканности и искусству, ничего с ними не смогла сделать из боязни развалить здание.

– Ариан, а посветить можно чем-нибудь? – спросила девушка, не глядя на парня.

Не говоря ни слова, Старовойтов включил фонарь. Свет заплясал на высоком потолке, с обвалившейся кое-где штукатуркой, и Шарапова смогла рассмотреть сохранившуюся лепнину девятнадцатого века.

– Как же красиво, – восторженно проговорила она, а взгляд, опустившись ниже, разглядел на стенах обвисшие лохмотья старых обоев и жуткие трещины. Счастливая улыбка увяла на губах Юли, и она обернулась к Ариану.

– Меня всегда интересовало лишь одно, зачем так уродовать-то? Почему нельзя было сохранить то, что удалось урвать? Здесь, наверняка, был камин.

– Ты же помнишь историю. Нельзя было сохранить, восхититься, пожалеть. Все мели под общую гребенку, установленную новыми вождями. За особое усердие в разорение усадеб полагалось вознаграждение, за жалость и сочувствие ставили к стенке. Такое было время.

– Но это ведь неправильно.

– Что сейчас об этом говорить? Дискуссии на эту тему ведутся и велись, но это уже история, ее не переделаешь. Одно могу сказать, народ жаждал перемен, он их получил.

– Но ведь могло быть все по-другому. Как в Англии, например. И если бы их не убили, они бы наравне с Виндзорами на мировом уровне представляли бы Россию.

– Увы, русские не столь сдержаны и толерантны как англичане. А у тебя, я смотрю, прям страсть к старинным заброшенным усадьбам?

– Страсть? Нет, это громко сказано. Я просто понимаю, что это не просто полуразвалившиеся коробки, а произведение архитектурного искусства, это история не одного поколения, человеческие жизни и судьбы. Я знаю, у государства нет средств, чтобы реставрировать их все. Есть более важные вопросы. А мне жаль. Год, два – и от них ничего не останется. На территории нашей республики таких заброшенных усадеб не один десяток. Им, к сожалению, не так повезло, как Сиренево! И у меня напрашивается вопрос, а почему вдруг Сиренево, оно ведь так далеко от Москвы, а ваша компания ведь российская, не так ли?

– Ты права. Нас разделяет тысяча километров, но это имение имеет для нас особое значение!

– Вы Четвертинские? В деревне поговаривали, что именно они или их родственники купили усадьбу или вам ее вернули?

– Нет, не вернули. Поскольку в России и Беларуси никогда не было государственной программы реституции – возвращение национализированной собственности. Наследникам доступны только варианты покупки и аренды. Аренда для нас неприемлема. К тому же мы не наследники в прямом смысле этого слова. Мы не Четвертинские, но наши семьи дружили лет сто, не меньше. Мечтой Анастасии Александровны и ее сына Сережи было возрождение этой усадьбы. К сожалению, они оба не дожили до этих дней, но мой отец намерен воплотить их мечту и восстановить усадьбу, вернув ей дореволюционный вид.

– Вы хотите сделать Сиренево своей загородной резиденцией?

– Нет, мы хотим сделать Сиренево местом, куда стали бы приезжать люди, желающие пожить и почувствовать дух дворянства девятнадцатого века; люди, знающие историю, разбирающиеся в музыке, искусстве. Наша задача не осовременить дом, а вернуть ему прежнее величие. Мы могли бы, конечно, сделать из усадьбы музей, сохранив историческое наследие, но нам кажется, правильнее подарить усадьбе право на жизнь.

– Правда? – не скрывая восторга, Юлька закусила нижнюю губу. – Как же это здорово!

– Да, только будет все это не через год и даже не через два. К осени мы планируем приступить к работам.

– Правда? Замечательно!

– Да.

– Спасибо! – сказала девушка.

– За что? – искреннее удивился Ариан.

– За то, что не дадите Сиренево исчезнуть с лица земли!

Старовойтов не нашелся с ответом, и между ними воцарилась тишина.

– Юль, я совершенно заболтал тебя, а между тем пригласил на кофе. Вон там, в углу, – парень махнул рукой в сторону французских окон. – Надувной матрас. Это единственное место, где можно присесть. А я пока приготовлю кофе.

– Ариан, а тебе не страшно здесь? – спросила она, подходя к матрасу и усаживаясь на краешек.

– Нет, а чего мне бояться? – с улыбкой осведомился он.

– Ну, знаешь ли, в деревне многое могут поведать о том, что происходит здесь по ночам!