Глава 3

Время до ужина тянулось бесконечно.

Почти все учащиеся разбрелись кто куда, отмечая начало нового учебного года в городе. Вот и моя четверка разошлась, но только без меня. Подруги тоже оставили – им было о чем поговорить с новыми друзьями.

И я почувствовала себя ужасно одиноко.

Да, конечно, мне все было предельно ясно. Помнила я и о доверии, которое еще надо заслужить, и о слабом звене, которым нужно не оказаться. Но первым же вечером заявить о себе или переубедить Андерса и других у меня не получилось – как это сделать, если я осталась совсем одна?

Немного побродив по огромной территории Академии – здесь были и сад, и пруд, и кладбище, и коттеджи преподавателей, – я решила наведаться к загонам, чтобы издали, из-за огораживающего просторные загоны магического барьера в который раз посмотреть на кайеров. А потом вернуться в свою комнату и лечь спать, чтобы поскорее настало завтра.

До этого я уже приходила сюда несколько раз и знала, что кайеров в хозяйстве Академии ровно пятнадцать, и все они беговые. Десять хищников и пять травоядных в отдельном загоне. В бегах, кстати, травоядные тоже участвовали, причем, наравне с хищниками. Пусть в скорости они немного проигрывали, зато были куда более изворотливыми, в ходе веков научившись защищать свою жизнь прытью и ловкостью.

Вот и сейчас, стоя возле магического барьера, окружающего загоны, – такой попробуй еще сломать, заклинания стояли серьезные! – я рассматривала резвящихся в сгустившихся сумерках ящеров и пыталась определись на взгляд их породы.

Насчитала трех быстроногих морнийских, двух чернохвостиков и нескольких тяжеловесов Гундера. Были еще золотоноги и даже один дормийец, который стоил приличных денег и входил в элиту беговых пород.

Знала я об этом не понаслышке – у отца было ранчо, на котором он разводил кайеров, и я прекрасно ориентировалась в беговых качествах каждой из пород. Вот и сейчас, разглядывая ящеров – одни дремали, устав от жаркого астарского солнца, другие с недовольным ревом отнимали друг у друга куски мяса, – я думала о своей семье.

Как они там без меня? Тоскуют так же, как и я по ним?

Постояв еще немного и решив, что слезы лить не стану, отправилась в пустую столовую, где жалостливые повара выдали мне чуть ли не двойную порцию.

Наверное, решили, что, если меня откормить, это увеличит мои шансы обзавестись друзьями.

После ужина, еще немного побродив по пустынным коридорам Академии, я наконец-таки вернулась в свою комнату, единственное окно которой выходило в «колодец» между серыми корпусами факультетов Людской Боевой и Драконьей Магии. Корпус Целителей стоял на отшибе, с видом на местное кладбище, словно своим расположением намекал, что от врачебных ошибок никто не застрахован. Но эти самые ошибки, поднятые некромантами, вполне могут заглянуть на огонек.

И везде – тишина и одиночество, темные окна и пустые аудитории, как будто я была единственной живой душой в Академии Магии Дайсы.

Но все же двери и ставни на ночь я предусмотрительно закрыла на засовы, а потом еще и накинула дополнительные защитные заклинания. По слухам, женское общежитие словно магнит манило крылатых адептов с соседнего факультета, и мне вовсе не хотелось, чтобы любопытный дракон заглянул в мое окно.

Вымывшись в небольшой бадье, натянула заношенную, но любимую сорочку. Заплела длинные, тяжелые волосы, спадавшие почти до бедер, в две «ночные» косы, затем, уставившись на образок в углу комнаты, помолилась Все-Отцу, попросив сберечь мою семью.

Ну и меня заодно. И чтобы все задуманное обязательно сбылось.

Закрыв глаза, решила помечтать о том, как однажды появится факультет и для носителей дара несмайров. Да-да, похожее же серое здание рядом с факультетами Целителей, Драконьей и Людской Боевой Магии, где смогут учиться такие, как моя сестра, унаследовавшая дар от мамы.

И еще я, получившая от папы ровно половину драконьей крови, которая так хитро уравновешивала мамину, что они… гм… взаимно нейтрализовались. Со стороны казалось, что я обычный человек, обладающий обычной людской магией.

Я ею и обладала. Училась сначала в Приходской Школе, затем пять лет в Академии Кайер-Дума, а теперь перебралась в Дайсу. И все эти годы старательно скрывала свою темную половину Дара, потому что мечты о том, что однажды в Астаре к несмайрам начнут относиться, как к обычным людям, оставались всего лишь несбыточными мечтами.

Они – вернее, мы – могли спокойно жить лишь в захолустье Драконьего Королевства – в Южной Провинции, позабыв дорогу не только в столицу, но и в другие регионы страны, где проживало слишком много драконов.

Но и в Южной провинции несмайров не оставляли в покое. Время от времени случались стычки и всплески ненависти. И самая кровавая из них – резня в Вересковой Пустоши, произошедшая двадцать пять лет назад. Тогда драконы ополчились на несмайров, решив их смести с лица земли.

Уничтожить всех до одного.

Именно там, в Вересковой Пустоши, погибли мои дед и бабка, мамины родители. Именно там она встретила моего отца, командовавшего одной из частей регулярной армии, присланной королем для усмирения вспыхнувшего восстания. Потому что несмайры взбунтовались, а на их защиту встали люди, после чего начались народные волнения.

Впрочем, волнения быстро подавили, и с тех пор все жили более-менее спокойно. Но запреты для несмайров снова ужесточили, будто бы они были виноваты в том, что произошло.

Так было всегда, чуть что – вину сразу же возлагали на носителей темного дара.

А теперь еще это покушение на лорда-канцлера!..

И пусть мне удалось его предотвратить, но столичные маги вовсе не дураки, они обязательно все поймут. Раскопают, что это была Звезда Сириды, почувствуют отголоски древней магии, и это может привести к новому витку застарелой вражды, не сулившему несмайрам ничего хорошего.

…Иногда я задумывалась, неужели драконы не понимают, что они сами их и породили?

Вернее, нас.

В слепой ненависти к людям, в бесконечных войнах, когда перевес был на стороне обладателей второй ипостаси, они уничтожили почти всех, кто не обладал крыльями.

Именно тогда и появились первые несмайры.

Тысячу лет назад.

Или, быть может, чуть раньше, история умалчивает о конкретных датах. Те, кто носил в себе дар сокрушительной для драконов магии и мог убивать их по мановению руки…

Сперва несмайров называли спасителями рода человеческого, но затем стали звать Кровавыми Охотниками. Потому что, прекратив истребление людей, они не остановились, чуть не уничтожив всех драконов в Астаре. Но потом все-таки решили, что этого не было в планах Все-Отца, и согласились на мир.

И этот крайне сомнительный мир тянулся вот уже несколько столетий.

Но со временем многое изменилось. Изначальный дар несмайров ослабел, его носителей становилось все меньше и меньше. У драконов появился перевес в числе, и постепенно уже они начали диктовать свои условия. Возникли запреты – вначале на появление в столице, а затем и в другие провинции, где было слишком много носителей крылатой ипостаси, чтобы ненароком не спровоцировать застарелую ненависть.

При этом все красиво списывали на «защиту несмайров от нежелательных проявлений агрессии со стороны драконов».

Затем последовал и запрет на учебу там, где обучались дети со второй ипостасью.

К тому же брак дракона с несмайром считался жутким мезальянсом, потому что… Например, от него могли произойти такие дети, как я.

Полукровки, в которых не чувствовалось вибраций разрушительной магии, смертоносного дара Все-Отца. Те, кого не отличить от обычных людей, особенно если в фальшивых документах указано, что отец – дракон, а мама – простой человек.

Вздохнув, я вознесла Ему еще одну молитву, поблагодарив за то, что мои родители любят друг друга, несмотря на древнюю вражду, разделившую их народы. Затем уселась – в старенькой, но любимой сорочке – за письменный стол и раскрыла дневник.

Ивлин уже меня ждала. Рассказала мне, что дома все в порядке. Папа занят своими кайерами, мечтая вывести новую породу, которой не будет равной в скорости на беговом круге. Мама пытается справиться с Джоссом. Брат слишком рано ощутил связь со своим драконом и теперь бесконечно обращается туда-обратно. А еще он пытается взлететь, чем доставляет семье множество хлопот.

Ведь ему слишком рано!..

Улыбаясь и вчитываясь в строки Ивлин, нарисовала лорда Конрада Мелгарда в развевающемся на теплом сентябрьском ветру плаще, с черными, словно вороново крыло, волосами, спадающими на широкие плечи.

«Кто это?» – сразу же заинтересовалась сестра.

«Наш лорд-канцлер».

«Конечно же, покушение! И как все прошло?»

«Хорошо».

Но тут же подумала, что написанное выглядит довольно… гм… двусмысленно. В Южной Провинции власть не слишком жаловали, и «все прошло хорошо» Ивлин вполне могла истолковать не совсем так, как я думала. Поэтому добавила:

«Все выжили, и лорд-канцлер тоже. Правда, те пятеро сбежали, и я не успела их остановить».

Затем нарисовала благородные черты Гордона Бьорна и, немного помявшись, спокойное лицо Андерса, капитана моей четверки, подписав для Ивлин, кто есть кто.

«И это все?» – спросила сестра.

«А тебе что, мало?»

«Если бы мне надо было выбирать из них, то я бы выбрала…»

«Тебе не надо никого выбирать! Я просто рисую, как ты и просила. Эти люди для меня ничего не значат».

«Но, может…»

«Нет!»

Вздохнув, вспомнила о своем незадачливом ухажере с соседнего ранчо, которого отец спустил с крыши… Вернее, перекинулся в дракона, подхватил и оставил на колокольне Храма Все-Отца, где тот просидел, ухватившись за шпиль, до раннего утра, пока не пришли звонари и его не сняли.

И все потому, что Теодор решил меня поцеловать, а я не стала противиться. Нам было по четырнадцать, и мне было жутко интересно…

Только вот папа, оказывается, прогуливался неподалеку. Вернее, караулил меня в кустах у канавы, следя ревнивым драконьим взглядом.

После этого случая я поняла, что замужество нам с Ивлин грозит только в том случае, если претендент произведет убийственное впечатление на отца. Такое, что у того не найдется ни единой причины отказать. А так как произвести на него впечатление мог разве что…

«Вот этот, – обвела сестра карандашом фигуру лорда-канцлера Астара, похоже, подумав о том же самом, что и я. – Зная нашего папу, это единственный для тебя шанс выйти замуж».

«Мечтать не вредно! – написала ей, не удержавшись от смешка. – Его уже выбрали все столичные незамужние девицы. Это как минимум тысяч пятьдесят, если брать численность населения Дайсы».

«Почему ты так думаешь?»

«Как это, почему? Вот, смотри…»

И мы принялись высчитывать количество потенциальных невест Конрада Мелгарда, взяв за основу количество проживающих в Дайсе драконов. Так и быть, людей тоже учла, подобные браки в Астаре были обычным делом.

Наконец, Ивлин согласилась, что вполне может быть. Да, как раз выходило около пятидесяти тысяч столичных красавиц…

«Но ведь можно и помечтать!» – упрямо написала мне сестра, на что я посоветовала ей идти спать.

Поцеловать папу, маму и маленького проказника Джосса и отправляться в кровать, где она может мечтать, сколько хочет.

Кстати, нашему брату только шесть, а он уже перекидывается – хорошая, сильная кровь. Очень яркий магический дар!..

Быть может, такой же сильный, как и у лорда-канцлера Астара.

Зевнув, закрыла дневник и легла в кровать, затушив магические светлячки. Потому что первой парой завтра стояла Практическая Боевая Магия, и я решила хорошенько выспаться, а потом произвести на свою команду самое наилучшее впечатление.

Ну и на магистра Терренса заодно.

Зевнула еще раз, натягивая на себя одеяло, расшитое орнаментами Кайер-Дума, закрыла глаза и…

Внезапно поняла, что падаю. Вот так, лечу вниз, и одеяла на мне больше нет. И это вовсе не сон, потому что я и заснуть толком не успела. Вокруг меня почему-то вовсе не сумрак моей комнаты, а яркий свет магических светлячков, и незнакомая мебель, и… крепкие мужские руки, в которые я угодила с приличной высоты.

С потолка, как минимум.

Отреагировала моментально. Ощетинившись защитными заклинаниями, приложила похитителя, поймавшего меня в свои объятия – им оказался молодой мужчина в белоснежной рубашке и штанах, – боевой молнией.

Кстати, ему еще повезло, что он успел выставить заклинание, а то ходил бы с дырой в груди – как раз в треугольном вырезе его рубахи, в самом низу которого виднелась темная поросль волос.

Правда, защита ему не слишком-то помогла – мое заклинание снесло незнакомца вместе со стулом, отбросив к стене. Руки он все же разжал, и я пребольно грохнулась на пол, отбив себе…

Ну да, отбила. При этом еще и приложилась затылком об дубовую столешницу.

Мысленно взвыв – что за ерунда происходит?! – подскочила. Впрочем, мой похититель – уж и не знаю, как он это провернул! – тоже не зевал. Поднялся на ноги, и его волевое лицо в обрамлении черных волос не предвещало мне ничего хорошего.

Напротив меня застыл носитель драконьей ипостаси, который может вот-вот обернуться, сметя все, что находилось в этой комнате. Ну и меня заодно. Или же приложить Драконьим Пламенем так, что мало не покажется!

Дожидаться этого я не стала, ударила первой. Во второй раз. С моих рук сорвалась Огненная Волна, а затем еще магией сдвинула стол, стул и пару кресел, поставив их между нами. Решила, что буду обороняться до последнего.

– Полегче со столом! – неожиданно произнес мужчина, почему-то не спешивший меня убивать. Вместо этого отвел от себя огненное заклинание, которое с озлобленным шипением врезалось в стену позади него. – Там документы, они мне еще пригодятся.

И в этот самый момент я его узнала.

Выдохнула растерянно, обреченно, потому что напротив меня стоял лорд-канцлер Астара, Хранитель Королевской Печати и председатель Большого Совета собственной персоной. Лорд Конрад Мелгард, мечта пятидесяти тысяч незамужних девиц Королевства…

– Вы… Вы это зачем меня похитили? – спросила у него жалобно, украдкой погасив очередные Огненные Вихри.

И мебель тоже раздвинула, потому что голос разума угодливо подсказал, что нельзя кидать в лорда-канцлера Астара разрушительными заклинаниями из Магии Огня.

И из магии Земли тоже нельзя.

Вообще… никакими нельзя. От него лучше держаться подальше!

Особенно от его слишком проницательного взгляда. Потому что если он сам не докопается до истины, то сотня Ищеек Тайной Канцелярии короля уж точно разнюхают, кто я такая.

Или они уже раскопали?!

Быть может, по этой самой причине меня выдернули из постели, и я теперь стою перед ним… В этот момент я с легким ужасом осознала, что на мне заношенная, слишком короткая сорочка, открывающая худые, острые колени. И тут же с куда большим ужасом себя одернула – почему меня должно волновать, в каком виде он меня похитил? У нас ведь не брачная ночь.