Глава 4. И никакого раздражения

Никита не любил раздражаться по пустякам, но эта самовлюбленная дура умела вывести из себя. Она сильно изменилась – и внешне, и внутри, но кое-что осталось неизменным: непоколебимая уверенность Сони, что мир обязан вращаться вокруг нее. Она говорила с такой злостью, как если бы столкновение «Осириса» и «Исиды» было тщательно запланированной акцией. Вот Никита специально в Москву перебрался, чтобы бывшей кровь попить. У него же нет других забот. Да он вообще о ней не вспоминал.

И уколы в адрес Ани игнорировать было сложно – ревность чистой воды. Но именно ревности взяться неоткуда. В школе у них были замечательные отношения, настоящая искренняя любовь, хоть в чем-то и незрелая: да, в ту пору они еще не умели решать конфликты или успешно справляться с недопониманием, но как раз учились этому. И вдруг Соня заявила, что конец. Дескать, ее терпение иссякло. А в чем, интересно, заключалось это самое терпение? Родионова и терпение – взаимоисключающие понятия. Это именно она любила придумывать бредовые причины для очередных ссор: Никита задержался на подработке и не сходил с ней в кино – монстр и убийца романтики, Никита принял приглашение друзей посидеть где-нибудь с парнями – не любит свою девушку и изменяет. Апофеозом абсурда стал период, когда умерла старая собака Сони. Никита отложил все свои дела и несколько дней кряду сидел рядом с Соней – пусть уж проплачется, раз старый питомец ей так был дорог. И через эти несколько дней Соня обозвала его бесчувственным придурком.

И хоть вроде бы все разваливалось, но новость о расставании прозвучала громом среди ясного неба. Никита, пусть даже и был ошарашен неожиданностью, вспомнил о гордости. Хочет расстаться? Добро. Сама же через недельку остынет и поймет, что наломала сгоряча дров. Примерно это и произошло. С той же самой Настей Соня прилично поддала, а потом звонила Никите посреди ночи и требовала – да, именно требовала, а не просила – начать все сначала. И Никита начинал. Еще пару раз они снова сходились, но разбитую чашку не склеишь. Они так и не научились справляться с недопониманием, зато прекрасно освоили механизмы побега. И вооружившись в прошлом только этим оружием, теперь столкнулись нос к носу, как в дешевой мелодраме.

Но она хороша, сложно не принять во внимание. Зубастая акула, но хороша. По правде говоря, вкус Никиты никогда и не менялся: как ему нравилась когда-то Соня, так и сейчас он не смог бы отрицать ее привлекательности. Но выводило из себя не это чувство дребезжащей в груди ностальгии, из-за которой он и нагородил столько ненужной чуши, а осознание, что его, помимо собственной воли, втянули в какую-то игру, от которой он не может отказаться. Встреча с Соней запустила какой-то процесс во всем организме Никиты: он не может ей проиграть. Вообще ни в чем. Ни в бизнесе, ни в других вопросах. И хоть он понимал, что этот азарт отдает инфантильным желанием выиграть лопатку в песочнице, но ничего не мог с собой поделать. Никита просто физически чувствовал потребность доказать именно Соне, что он сильнее, счастливее, лучше и вообще! Пусть кусает локти! У него не так-то много бывших, если разобраться, но именно Сонины покусанные локти повысили бы его самооценку до небес.

И он даже понимал, почему вышел вслед за Анной из такси возле ее дома. Понимал, что движет им зудящая в мозжечке мысль о Сонином хирурге, но остановиться не мог:

– Ань, подожди, – он решил не переходить на официальный тон.

Она оглянулась и неловко поправила платье. Красавица же – стройненькая блондинка, да и умница на работе. Почему Никита раньше этого не заметил? Она хоть и была заметно выпившей, но розовые щечки только добавляли ее смущению очарования. Однако Аня сразу отвела взгляд и заговорила о другом:

– Никита Николаевич, я и понимаю, и не понимаю, что именно сегодня произошло.

– За это я и хочу извиниться. Встреча с Соней и Настей в мои планы не входила.

– Ну это понятно… Как и то, что они туда явились для встречи с Коренко! Но ситуация очень двусмысленная. Владелицы «Исиды» – ваши старые друзья. Как же нам теперь действовать?

Он не ошибся – Аня действительно умница. И в этой ситуации в первую очередь думает о работе. Он улыбнулся и сделал еще шаг к ней:

– Именно так, как собирались. Да, мы знаем друг друга много лет, но вряд ли кто-то из нас упустит такой шанс. Пусть победит сильнейший. Ну, а если мы после этого не сможем нормально общаться, так тому и быть.

Девушка посмотрела на босса внимательно, потом кивнула:

– Я почему-то не удивлена. Хоть это и звучит немного жестко, но вы производите впечатление именно такого человека. Ну… такого, которому дело важнее любых дружеских отношений.

– Спасибо, – Никита решил, что она сделала ему душевный комплимент. – И у меня к вам две просьбы. Выполните?

Очередной настороженный взгляд. Никита не стал дожидаться ее ответа и продолжил:

– Во-первых, в офисе ни слова про то, что узнали. Я бы не хотел, чтобы на моих сотрудников влияли хоть какие-то сдерживающие факторы. Люди разные бывают. Кто-нибудь ненароком может решить, что я не на все готов, раз такой расклад.

Она вздохнула. На красивом лице будто бы промелькнула тень, но Никита ее проигнорировал.

– Хорошо, это только ваше дело, Никита Николаевич. А вторая просьба?

– А вторая, – он на секунду закусил нижнюю губу – знал, что такое выражение придает его улыбке ощущение хитрецы – бронебойное оружие, – я хотел бы повторить наше сегодняшнее свидание. Теперь без Коренко и исидниц. Если ты не против, конечно.

– Исидниц?.. – она зацепилась почему-то только за это слово, но начала заметно волноваться. – Вы хотите сказать, что я вам… симпатична?

Точно. Он не ошибся еще вчера – Никита Ане очень нравится. Возможно, все два месяца, что она работает в фирме. А иначе ее глаза бы сейчас так не заблестели едва сдерживаемой надеждой.

– Я хочу сказать, что очень настроен узнать тебя ближе и позволить тебе узнать меня. А там уже посмотрим по ситуации. Отказ в любой форме не повлияет на твое положение – я не из таких людей.

Но от отказа она была крайне далека, даже задышала чаще. Отвела взгляд, улыбнулась неконтролируемо асфальту и ответила:

– Я… я не против.

– Вот и славно, – Никита посчитал вопрос решенным и повернулся к машине. Для поцелуев и романтики все равно пока не подходящее время и настроение.

В квартиру возвращаться почему-то не хотелось. Он вышел за два квартала и решил прогуляться, а потом уселся на мраморное ограждение перед фонтаном, выключенным на ночь. Вроде бы ситуация была не слишком радужной, да и вечер по всем параметрам не склеился, но настроение оказалось приподнятым. Было что-то важное в этом появившемся азарте – ощущение, как будто вернулся на десять лет назад, когда впереди еще все самое важное, а для мечты нет границ. А ведь раньше они с Соней ни в чем не соревновались, это новое и приятное ощущение. Тогда они всегда были заодно – ровно до того момента, как этой дуре внезапно пришла идея расстаться. Никита поморщился, вспоминая. Огорошила так огорошила – нечего сказать. Он действительно подобного не ожидал. После Сони он еще пару раз пытался завязать серьезные отношения, но уже сам становился инициатором расставания – сразу, как только чувствовал, что первая страсть проходит. Не хотел второй раз оказаться выброшенным за борт. А потом его романтика и вовсе перестала интересовать. До сегодняшнего дня. Анна ведь действительно ему нравится – так самое время и вернуться на арену.

Вот ведь Сонька, вот гадюка. Сейчас даже смешно вспоминать, какой она была раньше. И не к месту всплыла в памяти их первая ночь. Точнее, утро, когда родители Никиты ушли на работу, и он уговорил ее пропустить школу. И ее смешные трусики в цветочек, и ее неловкая нежность, и смазанные глупые шутки сразу после. Как из той девчонки, за которую тогда он бы всем на свете рискнул, выросло вот это? Никита помотал головой, пытаясь отвлечься, встал и уверенно зашагал домой. И все равно не мог перестать улыбаться непонятно чему.

В понедельник утром он был завален работой. Договор с «Царством» так и висит в воздухе, проиграть его можно не только «Исиде», но и любой другой фирме. Однако помимо этого договора есть куча дел, требующих немедленного решения. Никита привык не скидывать все яйца в одну корзину. Надо вести бизнес так, чтобы одна проваленная сделка даже не пошатнула общее положение вещей. И потому совершенно забыл, что с самого утра Татьяна обозначила в его расписании. Секретарша отличалась гиперответственностью, потому заглянула в кабинет снова:

– Никита Николаевич, начало уже через сорок минут. Пробки могут быть.

– Начало чего? – он спросил по инерции и сразу вспомнил: – А, да. Я уже еду.

– Позвонить водителю?

– Нет, я сам поведу.

Он подхватил пиджак и сразу рванул на выход. На международную трехдневную конференцию, которая стартовала как раз сегодня, опаздывать не очень прилично. Там совершенно точно будут выступать ученые и медики из разных сфер по вопросам новейших разработок. Подобное мероприятие Никита пропустить не мог и за два месяца выбил себе приглашение. Он привык держать руку на пульсе всех событий, которые хотя бы косвенно могут касаться его производства.

Успел вовремя, зарегистрировался на секцию диеты и здорового питания, схватил буклет и вошел в аудиторию. Народу собралось прилично, здесь и врачи, и студенты, и конкуренты… Взгляд сразу выхватил знакомое лицо, а Никита почему-то удивился. Но ведь логично, что Соня или Настя явятся сюда же. Но изумление было оправдано: они два года нигде не пересекались, и вдруг началась какая-то полоса неизменных совпадений.

Ему не повезло. На семинар явилась именно Соня, но Никита даже не задумывался – прошел уверенно и занял место рядом с ней. Согласно той же череде совпадений – свободному. Хотя причина могла быть и в другом: мало кто отважится сесть с девушкой, способной испепелять взглядом даже проектный буклет.

– Ты его наизусть решила выучить? – поздоровался он.

Она оторвала взгляд от цветной распечатки и вздрогнула. Уставилась на него с таким видом, словно тоже не подумала, что и он здесь окажется.

– Кулагин, опять ты? Начинаю подозревать, что ты меня преследуешь.

– Если я кого-то здесь и преследую, так фармацевтов из британской ассоциации.

– Британской? – сразу заинтересовалась эта стерва с хвостиком, который так ей шел и делал похожей на студентку, и уставилась в буклет.

Нет, это же надо! Он ведь отшутился, а она сразу принялась штудировать программку и просчитывать ходы. Никита уверенно вырвал у нее из рук бумажку, обрадовался недовольному воплю, а потом молча указал на подходившего к кафедре первого докладчика – мол, веди себя прилично, люди тут делом занимаются.

Она еще несколько секунд тихонько пошипела, но унялась. Первый доклад оказался неинтересным, но второй был еще скучнее. Обычно на таких конференциях приходится часами слушать тонны воды, чтобы вынести пару капель пользы. На третьем выступлении Никита вырвал из блокнота лист, написал и пододвинул листок соседке.

«Как дела с Коренко? Ты не знала, что он ждет ответа от французов еще две недели?»

Она быстро нацарапала ответ и отправила почту обратно:

«Знала. Десять дней, если уж точно»

«Я это и имел в виду. Может, поделим договор на две фирмы? Там такие площади, что никто в обиде не останется»

Насладился тем, как ее глаза расширились, а про докладчика она и вовсе забыла.

«Ты серьезно?» – пришла новая запись.

«Когда это я шутил?» – лишь бы не начать улыбаться, лишь бы не начать!

«Ну да. И будем потом конкурировать друг с другом там до скончания веков. Ты в своем уме?»

«Это было предложение мира! Подумай хорошенько»

Соня медленно выпрямилась, повернула голову и посмотрела на него прямо. Что-то там разглядела в его глазах, потому как на лице ее отразилось ироничное понимание. Так же медленно пододвинула к себе листок и написала:

«Ясно. Ты хочешь просто убрать меня с дороги. Пока я буду ждать трехсторонней сделки, ты провернешь свою. Угадала?»

Прочитав это, теперь Никита уставился на нее. Она умеет угадывать мысли? Но ведь эта спонтанная идея показалась такой гениальной! Неужели догадаться было просто? Он разочарованно выдохнул и ответил:

«Ничего себе, какая хитрость! Мне бы даже в голову не пришло! Я начинаю тебя бояться»

«Давно пора»

От ее удовлетворенной улыбки накатила новая волна отличного настроения. Никита написал последнее:

«Слушай доклад! А то приперлась сюда и ерундой занимаешься»

Соня хмыкнула и больше ничего не написала. Жаль. Четвертый доклад оказался не веселее третьего.

Она делала пометки в блокноте, когда звучало что-то интересное. Никита тоже так бы поступал, но азарт внутри горел еще с ресторана, потому требовал реализации. И потому, когда она почти закончила одну страницу, вытащил сотовый, наклонился и сфотографировал. Притом на Соню даже не взглянул – а то мало ли, вдруг действительно сможет испепелить? Приложил грандиозные усилия воли, чтобы не рассмеяться, когда она шумно задышала, а потом и пихнула его в плечо. Применять физическую силу – это демонстрация внутренней слабости. Никита становился все более довольным происходящим. Ни капли прежнего раздражения не осталось.

А на перерыве встал первым и непринужденно предложил:

– Перекусим вместе?

Соню из аудитории как ветром сдуло. Но это ведь ничего. Через полчаса явится, как миленькая. Трехдневная конференция – просто подарок судьбы! За это время выживет сильнейший.