Адриана. Звездопад

2014, мне пятнадцать лет

Сидя на подоконнике и рисуя рисунки на запотевшем окне, я понимала, как одиноко без мальчишек. Иниго сегодня на тренировке, как и Корвин. Осень. Начало учебного года у них свои интересы, а я всё ещё не знала, что мне по душе. Кем хочу быть? Кто я? Как единица, отдельная от остальных, казалось, пустое место. Я тоже хотела заниматься чем-то важным и интересным для меня. Тем, от чего моя душа не будет чувствовать себя в плену. Тогда не я бы ходила на соревнования, а они ко мне. Они бы болели за меня и даже если не первое место, уверена, получила бы приз в виде двух улыбок и сладких шоколадок.

В наушниках долбила «Demons» Imagine Dragons. Эта песня, её слова, отражение моей души.

Когда почувствуешь моё тепло,

Посмотри в мои глаза.

Там таятся мои демоны.

Там обитают мои демоны.

Не подходи ближе,

Здесь слишком темно!

Здесь прячутся мои демоны.

Со временем моя любовь к той группе только росла. Я слушала их всегда и подпевала остро ощущая, как каждая строчка откликается с тем, что твориться в моей душе. Сомнения. Взлёты и падения. Если я огорчалась, то это сильно било по мне. Душа будто готова была разрушиться на кусочки. Иногда мои проблемы казались мне просто гигантских размеров, и я думала, что их невозможно решить. Слишком всё глобально и глубоко. Если чувства, то саднящей раной таились на сердце. Если злость, то кровожадная. Вены кипели от того, как сильно я могла разозлиться.

Вглядевшись в запотевшее окно, я грустно улыбнулась, поняв, что пальцами снова рисовала сердце и две буквы, которые были выбиты внутри меня. Корвин. Всегда только он. Первая любовь. Да, теперь я понимала, как это чувствовать непреодолимую безумную тягу к кому-то. Он всё ещё был рядом. Защищал и изредка целовал в лоб, когда я грустила. Корвин просто чувствовал моё состояние, дарил своё молчание и маленькие, но такие значимые для меня поцелуи. Чем старше мы становились, тем сильнее меня тянуло к нему. Корвин играл со мной. Провоцировал. Как делала я, проводя время с Иниго. Они две половинки меня. Только Корвин – это неистовая буря. Смерч, в котором я умирала. Иниго – тихая гавань. Стальная стена, которая никогда не падёт.

В ту ночь я почти не спала, поэтому на занятиях проваливалась в сон.

– Снова допоздна сидела у окна? – Тихо спросил Корвин записывая что-то в тетрадь.

Я повернулась и не смогла не насладиться тем, каким он стал. Казалось, каждый день Корвин получал очередную порцию красоты. Эти высеченные скулы платиновые волосы и сапфировые глаза, в которых сейчас застыл вопрос, сводили с ума многих девушек. Я видела, как за ним бегали. Замечала взгляды, прикосновения, но знала наверняка, Корвин не интересовался ими. Его внимание было сосредоточено на тренировках. И на мне.

Корвин был таким высоким. Я доставала ему до плеча, но в те редкие моменты, когда обнимал меня, чувствовала, что мой мир нерушим. Никакие войны не страшны. Что бы ни ждало меня впереди в его объятиях я маленький защищённый котёнок.

Протянув чёрную ручку посмотрела вниз и нарисовала нолик. Впервые он сделал это, когда нам было по тринадцать. С тех пор это стало какой-то нашей и только традицией. Корвин часто играл в крестики нолики на моих ногах используя сетчатые колготки как поле. И он выигрывал каждый раз, потому что я тонула в его глазах и ничего не соображала. Он всегда был моим крестиком, а я его ноликом. Корвин никогда не играл по-другому, а я даже не подозревала, что однажды он поставит тот самый крест на моей жизни.

– Снова проиграла, котёнок.

Помню, что впервые он назвал меня котёнком, когда я вымазалась в грязи и была похожа на маленькую зверушку непонятного происхождения. Корвин смеялся и говорил, что я похожа на маленького котёнка. Злого неприступного котёнка, который шипел на всех. Но в тот момент, встретив его взгляд, я просто утонула. Даже маленькой девчонкой я позволила Корвину пустить корни в моей душе.

– Я хочу тебе кое-что показать.

Корвин склонился ко мне и, как всегда я перестала дышать. Костяшками он задел мою щеку, убирая локон волос за ухо. Вот такие моменты я бережно складывала в ту самую драгоценную шкатулку, которую открывала каждый день перед сном и вспоминала все моменты, когда он целовал меня в лоб. Когда обнимал. Прикасался вот так словно, нечаянно не понимая, как моя душа замирала от его близости.

Он отстранился с лёгкой усмешкой на губах, когда прозвенел звонок. Корвин взял мою ладонь и потянул за собой. У нас оставалось ещё два урока, но кого это волнует? Не пытаясь противиться его тёплой руке, я шла вперёд по коридорам школы, пробираясь среди учеников. Корвин толкнул меня под лестницу, сел рядом на корточки и приложил палец к губам. Кивнув, я услышала звонок. Буквально через несколько минут коридоры были свободны. Учебный день продолжится, только вот нас уже не будет. Это первый раз, когда я сбега́ла с уроков, но он не стал последним.

Чувство адреналина, постоянно пульсирующее в венах оттого, что нас могут поймать, заставляло меня быстрее бежать. Корвин направился не к городу, а в лес, что непробиваемой стеной стоял позади школы. Я думала, нас кто-нибудь увидит в окно и организует погоню. Крикнет: «ага, попались!». Накажет. Отведёт к директору, наших родителей вызовут в школу и…

– Слишком много думаешь, котёнок, – хохотнул Корвин, когда я споткнулась о корень дерева.

Он удержал меня и в том месте, где его руки коснулись моей кожи, остались ожоги. Кожа в том месте пульсировала, покрылась мурашками, а дыхание, как всегда спёрло. Да я ушла так далеко в своём страхе, что уже готова была понести наказание за пропущенных два урока.

– Мы ведь не убийство совершаем, а всего лишь сбега́ем с уроков. Перестань. Тебя не накажут.

Я закусила губу, позволив тому моменту проникнуть так глубоко, что слышала в голове стук сердца. Кровь пульсировала. Вены вздулись. Кожа горела. Корвин склонил голову ниже. Наши губы разделяло всего несколько миллиметров, когда я перестала дышать. Его глаза, в них, как всегда, было слишком много тайных чувств, которые вливались в мою душу, поднимая цунами. Ураган, который готов был снести меня с ног.

– Адриана… – шёпотом по моей коже прошёлся его хриплый голос.

Я хотела в тот миг стереть те миллиметры и коснуться его губ. Попробовать. Сделать то, о чём жаждала так давно. Каждую ночь. Каждый день. Во снах. Ведь он снился мне так часто и отчаянно, что я скулила как щенок, которого, бросили в одиночестве.

Корвин прикрыл глаза, словно боролся с собой. Я чётко видела тени на его лице, когда он принял решение. Горький привкус разочарования разлился во рту, когда его губы коснулись моего лба. Корвин отстранился и как ни в чём не бывало, направился дальше. Я готова была упасть на колени и завыть от досады. Сердце подскочило к горлу и душило. Пульс стучал в висках, пока я пыталась взять себя в руки смирить вспыхнувшую ярость и отпустить те горькие чувства. Вдох. Меленый выдох. Открыв глаза, я сцепила зубы заметив его удаляющуюся фигуру и последовала вперёд.

Мы шли около двадцати минут. Шум леса то, как склонялись над нами деревья то, как разговаривали листья на ветру, а живность пряталась, заслышав наши шаги, наводило жути. Загадочно. Необъяснимо. И если бы не знала Корвина с самого детства, подумала, что он хочет совершить какой-нибудь плохой поступок.

– Эй, я не обижу, – коснувшись моей руки, прошептал. Поймав сапфировый взгляд, я закусила губу.

– Расскажешь куда мы идём? Или мне стоит волноваться?

– Что не доверяешь, котёнок? – Сощурился Корвин.

«Доверяю. Своё сердце. Душу. Жизнь. Всю себя. Всегда», – в голове тут же пронёсся честный слишком откровенный ответ, но я только кивнула, иначе открой рот, всё вышло бы наружу. Корвин узнал бы мои истинные чувства, а это не вариант. Я слишком сильно дорожила нашей дружбой и не могла его потерять. Корвин всегда вёл себя со мной как старший брат. Кроме тех редких моментов, когда между нами искры летели. Химия. Да именно она была, но иногда мне, казалось, я всё придумываю, потому что жажду большего. Его всего. Первый поцелуй, я мечтала, чтобы он был с ним.

Впереди лес немного поредел, и я начала замечать очертания чего-то похожего на дом. Мы вышли из леса и оказались на огромной просторной лужайке. Не ухоженной. Со старым пересохшим фонтаном, который зарос плющом. Тропинка из камня усеяна блёклыми листьями. А дом этот огромный просто гигантский казался одиноким. Он не был ужасен. Не вызывал страх. Он будто живой смотрел на окружающий мир и грустил, как я, сидя у окна и смотря на запотевшее стекло.

– Ничего себе.

– Впечатляет, да? – Усмехнулся Корвин, услышав моё восхищение.

– Как ты нашёл его? Никогда не думала, что за школой можно найти нечто подобное.

Корвин хитро прищурился, он явно не собирался открывать мне свой секрет.

– Пойдём.

Внутри мы нашли красивую антикварную мебель, укрытую белыми чехлами. Потрясающую люстру в гостиной. Половицы скрипели под ногами, когда Корвин поднимался по лестнице. Он показал мне то, что нашёл, это не был сам дом, а то что находилось внутри. Огромная красивая спальня с большой кроватью и потрясающим видом на озеро.

– Сегодня ночью будет самый крупный звездопад за последние пятьдесят лет, – позади услышала голос Корвина.

Он прошёл мимо и открыл балконные двери. Там на полу было расстелено одеяло. Рядом стоял термос с моим любимым мятным чаем. А ещё вкусная выпечка, которую, несомненно, испекла тётя Оливия. Я смотрела на Корвина и понимала, насколько мы близкие столько всего пережили, и он был в каждом мгновении моей жизни. Вся моя жизнь построена, тесно сплетена с его. Сейчас, сидя рядом с ним на одеяле, я чувствовала странную робость. Корвин всегда вызывал во мне нечто более яркое. Эмоции, связанные с ним, всегда переполняли меня через край. Не просто было находиться рядом, хотелось прикосновений, более глубоких разговоров о том, что мы чувствуем. Поцелуй. Моя мечта. Первый поцелуй, чтобы подарил мне Корвин.

Уже смеркалось, и мы смотрели на небо в ожидании того самого зрелищного звездопада. Я держала его ладонь в своей и показывала на маленькие облака, словно лёгкая дымка на темнеющем небе. Подул ветер, по моим рукам побежали мурашки. Корвин усмехнулся и укрыл нас тёплым пледом. Всё это казалось чем-то нереальным. Фантазия. Иллюзия, которая так часто вертелась в моей голове. Корвин потянул меня к себе, уложив на свою руку, сплёл наши пальцы и всё это без единого слова. Продолжая наблюдать за небом, я чувствовала, как сердце бешено стучит. Пульс ускорился и мне пришлось замедлить дыхание иначе велика вероятность, что, когда придёт время ответственного момента, я просто отключусь.

– Смотри, – выдохнул мне на ухо Корвин.

На небосводе показался мерцающий огонёк и тут же погас. Позабыв о тёплых объятиях, я наблюдала за тем, как появляются и снова исчезают маленькие светила. То тут, то там они мерцали, вызывая во мне дикий восторг.

– Загадывай желание, котёнок.

Наблюдая за тем, как сверкает тёмное небо, я от всей души пожелала единственного чего хотела. Я. Корвин. Вместе. Навсегда. Под той счастливой звездой я загадала нас. А ещё поцелуй.

Я знала, что мне влетит, когда вернусь домой потому, когда пришло время уезжать, почувствовала разочарование. Моё желание попробовать вкус его губ пропитаться тем ароматом дыма и соли сильным было. Оно ломало меня. Пульсировало.

Когда мы спустились, Корвин велел мне ждать. Услышав гул, я не смогла скрыть удивления. Он приехал сюда на мотоцикле. Выгнув брови, я с вопросом посмотрела в глаза Корвину, когда он протянул шлем.

– Я всегда на два шага впереди, котёнок. Давай же ты знаешь, что с каждой минутой наказание твоё становится всё более изощрённым.

Схватив шлем надела его и села позади. Мои руки, словно лозы лианы обвили его торс, сердце пропустило удар. И так каждый раз, когда касалась его кожи. Когда рядом просто была. С ума сходила.

– Научи меня, – попросила, когда Корвин оглянулся посмотреть всё ли в порядке.

Он ничего не ответил, и я не знала, потому ли что не услышал или не знал, как отказать, чтобы не обидеть?

Езда с ним словно прыжок в про́пасть – сумасшедшая, но захватывающая дух. Кровь билась в венах, пульсировала в голове от скорости, с которой нёсся по трассе Корвин. Мои руки вокруг его торса сжимались все крепче, я смотрела на проплывающие быстро деревья и думала только о поцелуе. Губы покалывало от тех мыслей. Он зародил во мне желание ещё там в лесу, когда наши губы разделяло всего несколько миллиметров и теперь, словно назойливая мысль я не могла избавиться от жгучего желания, которое полыхало по венам. Птицей яростной в мыслях билось. И пульсировало в такт биения сердца.

На мотоцикле. Он поцеловал меня на мотоцикле. По крайней мере, я мечтала об этом. Корвин остановился возле моего дома. Вокруг темно. На небе сияют, словно бриллианты, звёзды. Он слез с мотоцикла встал рядом и смотрел. Обжигал меня теми мрачными серьёзными глазами. Я пошевелиться не могла от его стоп-взгляда. От безумных эмоций, которые плескались на дне сапфировых глаз. Сейчас во тьме они казались чёрными омутами. Будто кто-то впрыснул ему чернила, такие мрачные они были.

А потом Корвин сел на байк лицом ко мне. Он потянул шлем, открыв моё лицо положил его между нами и смотрел. Я вообще не соображала захваченная каждым его движением. Он не отпускал меня. Он ничего не делал. Не говорил. Его руки пламя, которое обожгло меня. Каждое прикосновение – это ожог на моей коже. И даже сейчас я могла показать каждое место, которого он коснулся в прошлом.

Его руки на моих щеках. Его взгляд пожирал мой. Его большие пальцы по моим скулам. Мои приоткрытые губы. Его зубы, прикусившие нижнюю губу. Корвин склонился. Я подалась вперёд. А потом услышала грубый слишком резкий звонок телефона. Мама это она звонила. Разочарование не то слово, которое я испытала, когда Корвин склонился и коснулся своими губами моего лба, а потом отпустил. Взгляд больше не цеплял мой. Не приказывал. Он просто позволил туману безумия, которым мы были окружены покинуть наше пространство.

Саднило у меня на душе оттого, как всё закончилось. Больно было так, словно я заражена и единственное лекарство безжалостно отобрали у меня. Моё противоядие. Мой психоз. Мой друг.