Тогда и решил, что лучше тренировать Адриану начиная с малых высот. Старая дорога, на которой проходили гонки по выходным, идеальный вариант для меня. Там нет ни копов ни других людей. Вероятность того, что на безмолвную одинокую тропу забредёт случайный прохожий, катастрофически мала. Если Адриана хочет, я готов на всё что угодно лишь бы рядом с ней. Всё ещё помнил аромат волос, тепло её тела даже через ткань грубых джинс. Идеальная.

Она сидела под деревом в компании своего друга и улыбалась, пока Иниго что-то шептал на ухо. Слишком близко. Мне казалось в тот момент я попал в какую-то призрачную дымку. Вывернутый наизнанку мир. Каждое движение запечаталось внутри моего мозга, и я знал, что, закрывая глаза, буду видеть именно тот момент. Его касания. Её улыбку в ответ. Мягкость, с которой Адриана смотрела на Иниго. Открытость, когда он прикасался к ней.

Не знал, что способен на подобную ярость, которая уродливой волной захлестнула мысли. В голове проплывали картинки того, как подхожу и впечатываю голову Иниго в ствол дерева позади. Удар под дых. Потом коленом в лицо. Кровь. Крики. Его просьбы прекратить…

Адриана улыбнулась. Я с силой сжал руки в кулаки. Иниго взял её руку, и она позволила. Я разрушился изнутри. Но когда он поцеловал её в щеку, так близко к губам, я не сдержался. С цепи сорвался, как чёртов психически неуравновешенный пёс.

– Ты слишком слаба, чтобы ответить мне, – рычанием гневным и диким прозвучал мой голос.

Адриана вскочила и посмотрела на меня тем самым глубоким взглядом, который всегда действовал на меня как удар. Но сейчас он боль причинил. Вывернул меня изнутри.

– Поиграть хочешь, котёнок? – Топил её своим ядом, что клокотал в душе. Иниго поднялся медленно, но не пытался влезть. Отлично. Иначе тот сценарий, который я прокрутил в голове ранее, обязательно будет приведён в действие. – Слишком боишься ступить за грань, да? Только не с ним.

Адриана смотрела на меня и молчала. Я хотел в тот момент схватить её за руки сжать до боли, вдавить в грубую кору дерева, прокусить губу, пустить кровь, чтобы она поняла какова та боль на вкус въедливая горькая, как полынь, от которой блевать хотелось. Волосы на себе рвать. Выть как загнанный в клетку зверь. Но когда Адриана потянулась ко мне, я сорвался. Развернулся и ушёл, не позволив себе оглянуться. Не сегодня.

Траектория моего побега четка видна в тот момент. Гараж. Мотоцикл. Рёв мотора, который гудел по венам сладкой пыткой, ведь только сегодня Адриана сидела впереди, а я держал её за бёдра…

Зарычал. Сжал ручку газа и рванул, заметив, что Адриана бежала ко мне навстречу. Я не обернулся. Не замедлился. Сильнее сжал челюсти и помчал вперёд. В этот день мы поругались. Впервые. Сильно. И я ушёл. Сбежал, словно за мной дьявол с рогами гнался. Сила ветра хлестала в лицо, без шлема не самое приятное, но мне было в тот момент всё равно. В груди отчаянно сжалось сердце, а потом билось о грудную клетку, словно там за рёбрами молот и с каждым стуком боль как агония распространялась по телу.

Долго я носился по городу, пока не оказался на незаконных уличных боях. Да, я знал о подобных местах только потому, что любил смотреть за тем, как действуют другие бойцы. Как проводят бой, какие приёмы применяют, но себе никогда не позволял участвовать. Был только зрителем. Отец, если узнает, что я бывал в подобных местах, разорвёт меня на части, но сейчас это только добавляло огня в мои вены. Я хотел драки. Хотел почувствовать боль настоящую физическую, чтобы убить её внутри души. Заглушить мысли и не думать.

К моему огромному разочарованию меня не пустили без документов. Я был высоким, сильным, мускулистым и точно не выглядел на семнадцать, но парень, который оформлял заявки, не купился на мои деньги. Чёртовы документы. Я почувствовал, что моя ярость стала выше. Она поднималась по телу как батарея, которую поставили на зарядку и в любой момент могла достигнуть головы и произойдёт «бум!». Огромный. Взрывающий. Опасный.

Разочарование плескалось во мне, а ярость достигла предела ещё одна крупица, капля в огромном море, которое переполняло меня изнутри и всё полетит к чёрту. Я взорвусь и зацеплю каждого, кто будет в зоне поражения. Развернувшись, направился к выходу, когда плечо моё прострелило болью. Подняв взгляд, скривил губы в оскале, когда мои глаза столкнулись с тем парнем из мастерской. Он с дружками ввалился в коридор и когда понял кто перед ним, оскалился, как волк. Только к его разочарованию я совсем не пах как добыча. Скорее дикарь, охотник, который искал жертву, чтобы влить в неё свою горечь и боль.

– Ты посмотри, какими тропами нас свела судьба. Да? – Скрипучим ржавым голосом просипел он, пытаясь запугать меня.

Отвернувшись, я направился к двери, когда почувствовал на своей куртке руки, удерживающие меня.

– Подожди, куда ты так быстро сбегаешь? Мы ведь только встретились.

Сжав кулаки, я хотел развернуться и всадить ему в лицо, когда нас прервал грубый голос.

– Ты далеко от ринга, Тони.

Ещё секунда и меня отпустили. Я не стал ждать, толкнул дверь и пошёл вдоль здания к мотоциклу. В голове одна за другой взрывались те сцены, как Иниго касается Адрианы. Как она отвечает, тянется к нему, словно цветок к свету и это болело внутри меня, пламенем выжигало и саднило. Я всегда знал, что моя тьма её привлекает, манит коснуться попробовать, но вот в чём проблема, если мы ступим за черту, Адриана увязнет там, и я не отпущу.

Толчок в спину заставил напрячься и выкинуть все мысли из головы. Я услышал, как к моим ногам упал камень. Резко обернулся, когда увидел в нескольких метрах Тони с его шакалами. Похоже, ринг перенесли на улицу, потому что по его глазам я мог понять, что всё закончится здесь.

– Ты ведёшь себя, словно имеешь стальные яйца, но я докажу, что ты всего лишь слабак, – кинул Тони под улюлюканье своих приспешников. Они и правда напомнили мне шакалов, которые кружат над падалью и добивают лежачего. – Бойся парень, потому что я безжалостный и не остановлюсь, пока не поставлю тебя на место. Ты научишься выполнять просьбы тех, кто стоит выше тебя в этом мире.

Я не думал, что этот день может закончиться ещё хуже, но судьба умеет удивлять. Тони бросился на меня, словно зверь и он был достаточно хорош, чтобы нанести мне несколько ударов, но недостаточно опытен для такого профессионала, как я. Когда он пропустил удар в челюсть и свалился на землю, я перевернул его ткнул коленом в позвоночник, одну руку вывернул, а другой прижал его лицо к земле. Он сопел и сыпал угрозами, я сплюнул кровь заполнившую рот рядом с ним на асфальт, чувствовал, как пульсируют лёгкие, как рёбра ноют, наверняка если разденусь, увижу синяки, а лицо… оно тоже пострадало.

– Не стоит играть с тем, кто владеет техникой боя в совершенстве. Ты неплох, но для меня слишком слаб.

Когда он прорычал новую угрозу и его шакалы двинулись ко мне, я пригрозил им вырубить Тони, если нападут.

– А так играть нечестно. Пятеро против одного, а, Тони?

Дверь открылась и на парковку вышел огромный мужчина. Он увидел нас и быстро подошёл ближе. Я предполагал, что эта встреча, может окончится весьма хреново, когда глаза мужчины обследовали обстановку. Не знаю, может, он имел представление о том, кто такой Тони, потому что приказал никому не двигаться, пока я не уеду.

– Мы ещё встретимся. Я не успокоюсь, пока ты не будешь жрать землю.

– Как грубо, – утирая кровь с губы, пробормотал, вставая в полный рост.

Я бросил на него последний взгляд, завёл мотор и уехал провожаемый взглядами шестерых мужчин. Моё лицо пульсировало от толчков боли, что проносилась по коже. Тони боец, не профессионал. Зато у него тяжёлая рука.

Припарковал мотоцикл в гараже и, скрываясь в тени, хотел проскользнуть в дом, когда услышал хриплый, злой голос отца. Он ждал. И теперь мне придётся пройти через семь кругов ада за то, что моё тело пострадало. Отца не сильно волновали причины или истории он видел доказательства, а моё распухшее лицо кричало, просто вопило о том, что я переступил черту. Нарушил правила. И должен понести наказание.

– У нас с тобой договор, и ты выполняешь его добросовестно, но Корвин, не следует так жёстко относится к нашим с мамой попыткам узнать, где ты. Неужели так сложно было ответить?

Пытаясь не выходить на свет, чтобы не светиться, я тихо чертыхнулся только сейчас осознав, что выключил телефон.

– Прости, – вырвалось.

Тихий вздох отца стал для меня своеобразным сигналом. Я направился к двери, пытаясь скрыть правую сторону лица от тусклого света, что освещал дальний светильник в гараже, когда отец перехватил мою руку.

– Не поступай так больше. Мама очень переживала.

Я кивнул и ждал, когда он отпустит, но в тот день судьба решила добить меня. Мало было разочарований и боли, очередной поворот привёл к разрушению.

Отец дёрнул меня к себе, и только когда я увидел его раскрытые руки, словно он хотел обнять меня, попытался отвернуться, но было уже слишком поздно. Шок. Ярость. Боль. Да именно в такой последовательности. А потом ад взорвался под моими ногами, и я утонул.

Мама спасла меня от разрушительного торнадо, которым стал отец. Он запретил мне выходить. Он отменил все свои обещания, которые до этого чётко исполнял. Чтобы меня не отстранили от боя через две недели, он тут же придумал гениальный план, что мы уедем подальше и будем тренироваться вдали, иначе, как только тренер увидит моё опухшее лицо, разбитую губу, синяк под глазом, он тут же подаст документы на отмену, как участника в бою. Я вспылил тогда, но мама не позволила той ярости, стать противником гневу, который поставил против меня отец. Она стала той самой нейтральной стороной, которая потушила костёр в наших разумах и отвела беду.

– Позволь помочь, – тихо попросила она, но я только качнул головой и посмотрел на дверь.

Мама тихо выдохнула, но не стала оспаривать моё решение. Я хотел остаться один. Я хотел чувствовать агонию от каждой раны, удара и синяка. Сидел на кровати сжимая в кулаках матрац, пока взглядом сверлил дом, напротив. Свет не горел в её комнате, и я задавался вопросом дома ли Адриана? Она могла позволить себе гулять с ним. Чёрт. Рык сорвался с губ. Вот куда привела меня ревность к той, которая даже не была моей девушкой.

Звонок в дверь так поздно меня совершенно не волновал, потому я проигнорировал его. Мама наверняка уже открыла и ответила тому, кто стоял по ту сторону. Я потянул футболку, кинул её на пол чувствуя, как пульсирует кожа на рёбрах, откинулся на кровать и прикрыл глаза. С каждым моим вдохом внутри пульсировала боль. А потом я услышал тихий скрежет, словно кто-то ногтем по стеклу водит. Поднял голову и перестал дышать, когда увидел Адриану по ту сторону окна. Мои лёгкие горели оттого, что я замер как чёртова статуя, пока она махала мне рукой, приказывая помочь ей, пробраться в комнату. Сглотнул, поднялся и направился к окну. Открыл затворку, Адриана ворвалась внутрь, словно ураган. Её взгляд обследовал меня с ног до головы. Пальцы мягко едва заметно касаясь прошлись по щеке вниз, там, где болью пульсировала губа. Она сглотнула, когда её ладонь спустилась ниже по рёбрам. Я скривился, она тут же отступила.

– Зачем ты здесь? – Мой вопрос прозвучал скованно, почти жестоко, заставил её нахмуриться.

Адриана не стала отвечать. Она обошла меня и направилась в ванную. Я слышал шум воды, хлопки дверей шкафа после чего она вернулась в комнату, велев взглядом сесть на кровать. Я так измучился, что не стал сопротивляться. Адриана опустилась на колени передо мной, и это взорвало к чёрту мозг. Её движения были лёгкими, но я всё равно шипел, когда она очищала раны на лице мягкой тканью. Рёбра намазала каким-то мятным гелем и туго забинтовала, а я не мог отвести от неё своего взгляда. Смотрел как завороженный каждым её движением, и сума сходил. Каждое её касание – кислота. Они выжигали мою кожу, плавили кости и оплетали внутренности.

– Посмотри на меня, Корвин, – шепнула она поднявшись.

Я сглотнул, когда её мягкий голос прокатился по мне. Поднял голову. Адриана взяла моё лицо в ладони и сделала то, чего я не мог представить. Коснулась каждой раны, каждого синяка своими губами, словно хотела принести мне покой. И у неё получилось. Она действовала на меня как обезболивающее. И я закрыл глаза, когда она массирующими движениями втёрла мазь в кожу.

– Твой вспыльчивый характер никогда не приведёт к свету. Всегда только во тьму.

Я хотел возразить заставить её выслушать меня, понять, что я не виновен хотя это не совсем правда, ведь я наверно искал приключений и когда сдался, решив вернуться, они сами нашли меня, но Адриана не позволила сказать ни слова, приложив палец к моим губам. Наши глаза встретились, и я услышал, как со свистом она втянула воздух. Её взгляд упал на кровать, она прикусила губу, а потом отступила. Я думал, что потерял то тепло, которое она принесла. Думал, Адриана сейчас развернётся и сбежит, но она снова удивила. Обошла кровать и легла на свободную сторону, а потом повернулась ко мне. Ждала. Не сбежала. Снова. Этот её поступок смягчил мой гнев. Развеял по ветру. И я сдался. Забрался, лёг позади неё, прижал к себе. Адриана идеально подходила мне. Её тело, словно создано для моего, каждая линия, изгиб, вписывались в моё тело, и я чувствовал тепло, её сердцебиение, когда поцеловал в шею и тихо на грани срыва шепнул:

– Останься со мной.

Ответ не заставил себя долго ждать, и он вызвал дикую улыбку на моих губах.

– До рассвета.

Выдохнув я позволил ей поставить будильник, чтобы успеть вернуться домой, а потом прижал к себе, чувствуя под рукой пульс на её шее. Наши тела были напряжены. Вокруг летало заряженное страстью и желанием напряжение, но я понимал не сегодня. Уже близко, но не этим вечером. Закрыв глаза, я погрузился в сон, чувствуя её аромат на своей коже, руки на моих, её бёдра, которые вжимались в меня и это унесло меня в нокаут. Я сбежал от неё в гневе и раздирающей душу ярости, чтобы ночью Адриана стала моим лекарством. Остудила пыл и позволила захлебнуться той дикой потребностью в ней. Лёжа с ней в кровати прижимая так близко к своему телу, я не жалел о том, что сегодня позволил гневу взять верх, ведь он привёл меня прямо к ней.