Все это и многое, многое другое в конечном счете совершенно изменило весь тон и смысл книги – огромный роман в том давнем переводе оказался неузнаваем!
Несчетные «пустячки» придали не только раздумьям и разговорам людей, но и всему повествованию чрезмерную сентиментальность, истеричность, а местами нарушили самую обыкновенную логику
Много было путаницы и ошибок помельче, самого разного свойства, но и это оказалось далеко не мелочью. «В волнении ломая пальцы» – а на самом деле с досадой щелкает пальцами. «Без кровинки в лице» – а на самом деле куда спокойней: бледная. Незачем было таинственные ели называть мистическими …
Если шлюпка, готовая к спуску, «забита всякой всячиной», будто хламом, капитану грош цена! Нет, в ней припасено на случай крушения все самое необходимое.
Куда
Слышно, как ноги лошадей со свистом рассекают траву». Описана бешеная скачка? Вовсе нет. Всадники дремлют, лошади еле плетутся, раздвигая густую, жесткую траву, – и она шуршит, сухо шелестит у них под ногами
Чем сложнее образ, тем важнее передать во всех тонкостях и оттенках то зрительно, поэтически, психологически своеобычное, что в нем заключено. Не огрубить рисунок, не утратить черты живого облика, не