А сердце подвыпившего Уни Стар Эйча взывало о нежности. Он заблаговременно изучил личное дело прекрасной мадам. Оно его поощряло. Мадам проводила массу времени на сайтах знакомств. И главным диапазоном ее поисков были: добропорядочность, хороший иммунитет, склонность к серьезным отношениям и так далее. Короче, он ей подходил. И сыщик продолжал натыкаться своими коленками на коленки мадам и смущать ее своим интеллектом, рассеянно листая базу данных.

…Вдруг раздался пронзительный визг, прозвучал выстрел, еще! Сыщик очнулся, вскочил, уронил журнал. До его сознания донеслось страшное:

– Легавый! У нас в борделе коп! Атас!!!

Это кричала Привокзальная с приклеенной к губам сигаретой, а Треффи корчился около ее ног, прикрывая руками пах. Его бластер грозно сверкал в руках проститутки, которая не прекращала верещать:

– Подстава! Агент! Я против утилизации! Долой копов!

Страшно преобразилось лицо мадам Ли. Она подскочила к посрамленному сержанту:

– Как ты смеешь тут шпионить, щенок! Ты знаешь, куда попал? Я сама своими руками вырву твои мужские украшения и скормлю собачкам!

Гул возмущения и недовольства нарастал. Казалось, вся «Цветущая Сакура» задрожала от гнева и ненависти.

– Коп!

– Мы не хотим умирать!

– Смерть ему!

Привокзальная вонзила дуло бластера в лоб Зеленоглазого:

– Сдохни!

Сердце Уни Стар Эйча дрогнуло, он вышел из прикрытия, выхватил из-за щиколотки припасенную гранату и заорал:

– Всем лежать! Ни с места! Именем Закона! Мадам Сюзанна – Ивонна Ли, требую предъявить документы по данному заведению и только что выявленным негативным субъектам!

…Сыщики приступили к официальному допросу хозяйки заведения.

– Итак, мадам, я не беру назад своих намеков насчет вашей привлекательности и моего одиночества. Но мы здесь по особо важному делу. Пропал Вилли Кроунберг, несовершеннолетний наследник «Ураноруда». Я уполномочен не только департаментом по чрезвычайным делам, но и лично обеспокоенным папашей. А это, вы понимаете, уже другие стимулы. Нам нужно выяснить все о пребывании Вилли Кроунберга на вашей станции. С кем? Когда? Сколько? И так далее.

Присмиревшая мадам Ли всплеснула руками:

– Но это невозможно! Посетителей так много… Девочки не вспомнят.

– Вспомнят, вспомнят. По тем бриллиантам, которые были на нем, по всем этим молодежным причиндалам, кольцам, затычкам разным. Он уникум. Он приметный. Он, повторяю, единственный! Нам нужен весь архивный материал, журналы регистрации, все медицинские и санитарные файлы, весь видеоархив, а также та гейша или гетера, которая с ним общалась. Вы понимаете?

– Я постараюсь. Мы найдем пропавшего клиента. Но обещайте мне лишь одно. Не способствуйте утилизации моих девочек. Они так переживают! Они против одноразовости. Хотят жить до полного металлического износа, как все остальные киборги Орбиталии. Даже грозят объявить всеобщую забастовку.

– Из-за этого их негативное отношение к Департаменту полиции?

– Им так трудно ладить с людьми! Меня постоянно проверяют разные комиссии. Меня замучили кляузы и анонимки!

– Кто вас достает?

– Мамочки и законные жены. Материнские чувства моим куколкам не доступны. Никогда им не придется ни рожать, ни кормить. Также насчет замужества. Лишь одно вложено в их программу. Кодекс дефлорации. Это в них запрограммировано с особой тщательностью. И девочки идут на первое свидание, как на пытку. Для них это программа всей жизни. По закону после каждого клиента им предстоит умереть, унести, как говориться в печь всю правду об испорченности партнера, обо всех его инсинуациях или сексуальных расстройствах.

– Я понял. Вы экономите на электроэнергии для крематория. Какая жалость!

– Примерно так. Моим девочкам удается пережить многих клиентов. Хотя мы и нарушаем условия предоставленных услуг.

– Клиент обманут?

– Мало кто привязан к единственному образу. Всем требуется разнообразие. И девочки проходят по кругу.

– Или клиенты проходят по кругу, не так ли?

– Зато мы поступаем гуманно. Особенно в отношении интеллектуалок…

– Ну ладно, ваши делишки не в моей компетенции. Я здесь по другому поводу. Мне нужен пропавший Вилли Кроунберг, и только он.

– Сейчас я принесу все наши архивы.

Треффи, опозоренный провалом, избегал встретиться взглядом с шефом. Тот был занят разборкой файлов, листал отчеты, сверял папки, просматривал мелькающие на мониторе кадры.

А Зеленоглазый скрипел зубами от злости.

Провалил дело. Нарвался. Все из-за вечной своей тупости!

Шеф потребовал спрятать оружие подальше, а Треффи догадался – куда.

А потом появилась эта рыжеволосая…

Повеяло дикой романтикой…

Закурила, зараза…

«А у тебя, ничего!» – протянула уверенную руку…

А дальше…

Пронзительный визг…

Боль…

Бластер в ее руке…

Господи, если бы не шеф, эта шлюха спокойно разрядила бы всю обойму прямо в лоб.

И только из-за того, что он коп?

Они явно перепугались. И что-то скрывают…

– Не горюй, Зеленоглазый! Я нашел нашего героя, – прервал грустные размышления помощника шеф. – Вот он.

Кадры монитора выхватили из прошлого несколько эпизодов.

Глаза Вилли, удивленные и восхищенные каким-то зрелищем.

И само зрелище!

Она. Богиня. Страдание сомнамбулы. Длинные волны волос в потоках искусственного бриза. Миловидное девичье лицо. Она была восхитительна!

Образ юной Венеры преследовал художника, создавшего матрицу куклы.

– Ничего себе экземплярчик! Запрещенка! Восторг педофила! Вот данные техпаспорта:

Из личного дела:

«ЮНОНА»

14 лет.

Интеллектуальна.

Компетентна в психоаналитике,

музыкальна,

пишет стихи,

ряд открытий в области астрофизики.

Треффи присвистнул:

– Ну и куклы у мадам Ли!

– Смотри, смотри… И куда же эта парочка направляется?

– Шеф, он тянет за руку, пытается ее увезти… Он похитил ее!

– Нет, Треффи. Она показывает на свой ошейник. Разумеется, она заминирована, далеко от борделя не уйдет.

– А вот еще одна раскадровка. Пацан снимает с себя украшения и отдает мадам Ли. Нет… Не продала свою куклу…

– А как же! Мадам – нарушительница закона об одноразовости. Давай послушаем, что говорит хозяйка.

Воспроизведенный голос мадам был резок и неприятен.

– Нет – нет – нет! Мы не можем нарушить закон! Мы должны кремировать Юнону. Таковы международные правила. Она никому не может принадлежать! Вы, молодой человек, были заранее предупреждены. И вы должны пересилить свою слабость. Нельзя сожалеть о былом удовольствии. Оно должно постоянно согревать вашу память, звать к новым развлечениям и контактам.

– Но я не могу позволить уничтожить Юнону. Хотите, я вам заплачу? Сколько?

– Наши девочки не могут находиться среди людей. Их судьба – стать прекрасным воспоминанием, и только!

– Я не смогу без нее жить!

– Увы, как только ты покинешь станцию, Юнона будет утилизирована.

– Как вы смеете? Она живая! Ее волосы… И глаза… Ни у кого в мире нет таких живых глаз! А стихи? Она написала стихотворение о своей скорой смерти. Хотите, я прочитаю? Слушайте:

 
«Не уходи!
меня отправят в печь,
и тело мое вспыхнет неизбежно,
лишь горстка пепла
вместо губ и плеч
догонит флаейр твой
 
 
и прикоснется нежно»
 

– Довольно! Прекрати! Несмотря ни на что, я очень чувствительна.

– Сделайте для нее исключение!

– За это нарушение мое заведение закроют. Я не хочу потерять бизнес.

– Я заплачу… Постепенно… Любую сумму… Мой папа – владелец «Ураноруда»

– Я знаю. Понятно, ты влюблен. Но припомни, с какой целью ты сюда явился. Секс вытягивает из человека грязь и очищает душу. Твои клоачные тайны и звериные вожделения должны навсегда исчезнуть вот в этой премиленькой печке. Ты должен вернуться к отцу.

– Пожалуйста, не говорите папе, что я здесь!

– Уверена, твоя прихоть ненадолго. Пойду, сообщу на регистрацию, что ты уже отбыл. Учти, каждый день в борделе тебе дорого обойдется. За неуплату включим счетчик. Надеюсь, скоро тебе наскучит Юнона. Тогда, милости просим, снова к нашему каталогу. Таких «юнон» у нас…

Треффи не выдержал:

– Шеф, она его шантажирует!

– Итак, придется арестовать мадам. Да и вообще стоило бы закрыть притончик. «Счетчики» тут у них. «Нельзя куклу с собой!». А сами… Тьфу! Пошли, Треффи, вытащим пацана и куклу. Она пригодится где-нибудь в рекламном агентстве. А может, и стихи когда-нибудь напишет про наши нелегкие полицейские будни, так сказать. Как там? «Лишь горстка пепла…» Растрогался даже, слезу пустил, эх, вспомнил молодость!

– 3 —

Несовершеннолетний Вилли Кроунберг и Юнона отказались покинуть свой номер

– Именем закона требую открыть дверь и предъявить документы!

– Мы будем стрелять! – ломанным голосом пискнул в ответ наследник «Ураноруда».

Его спутница молчала. Но на мониторе видно было, как она обняла своего обожателя, залезла к нему на колени, и оба испуганно притихли на краешке обширной постели.

– Видал, Треффи? А ты говоришь: «Нет любви»! Вот они, голубочки! Воркуют! А нам лезть под бластеры, рисковать яйцами, лишать себя удовольствия? Им тут спокойно и хорошо… А мы деревянные что ли? Или железные? Эй, там! Открывайте! А то вызову сварщика!

Откуда-то появилась Привокзальная. По расстроенному лицу текла тушь. Один глаз утонул в лиловом синяке. Она косо улыбнулась Треффи:

– Ну что, красавчик? На карантин нас закрыл? Заложил свою маруху? Смерти моей хочешь? Как дам! – она замахнулась недопитой бутылкой.

– Иди, иди! Видали таких! – отогнал ее от сержанта Уни Стар Эйч.

– Вы еще пожалеете! – огрызнулась Привокзальная и куда-то заспешила.

На помощь к сыщикам подоспела мадам. Нежным притворным голосом она попыталась выманить голубков из гнездышка:

– Юнона, умница, выйди на минутку, мне с тобой нужно поговорить! По очень важному женскому вопросу…

– Не выйду, – отвечала та. – У вас инструкция.

– Не бойся, мы договоримся!

– Нет. Я просчитала все варианты. Лучшего конца не предвидится.

– Умница ты моя! Не зря в тебя вложили теорию вероятностей! Прогнозирование не всегда стопроцентно! Сделай поправку на исключение!

– Нет!

Послышался шум. В коридор ввалилась толпа разъяренных гетер. Они были вооружены всяческим хламом. Возглавляла отряд Привокзальная. Она махала розочкой от бутылки и орала:

– Поможем подруге! Свободу киборгам! Долой копов! Долой мадам!

Мадам Ли взвизгнула и спряталась за широкую спину Треффи:

– Они разгромили все архивы! Они убьют меня!

Гетеры орали:

– Сейчас мы покажем проклятым копам, что такое кремация!

– Хватай мадам!

– В печь их!

Зеленоглазый занял позицию и приготовился к обороне:

– Так вот куда исчезают клиенты! Шеф, они их кремировали!

– Приготовиться к отражению нападения! – скомандовал Уни Стар Эйч. – Треффи, целься прямо в голову!

Треффи медлил. Уни Стар Эйч выхватил бластер, и пластиковые мозги Привокзальной вонзились в потолок и ослепили толпу. Мадам Ли зажала уши руками и завизжала:

– Мои девочки! Вас изуродуют! Боже мой, образумьтесь!

В сыщиков полетели дымящие останки Привокзальной, какие-то грязные тряпки и бутылки.

– Скорее в соседний номер! – приказал Уни Стар Эйч.

Они с мадам отступили в раскрытую дверь и намертво захлопнули ее изнутри. Треффи проверил заряды:

– Долго не продержимся. Плазма на исходе. Стрелять нечем!

А дверь уже сотрясалась от ударов. Уни Стар Эйч обратился к мадам:

– Как действуют ошейники?

– Не надо! Пощадите их! Это самые совершенные модели! – схватилась мадам Ли за сердце.

Кто-то с той стороны притащил пилу, и дверь противно заскрежетала. Запахло жженым пластиком, искры окалины рассыпались по всему номеру.

– Аннигилятор! Доставайте быстрее! – приказал детектив мадам.

– Нет у меня ничего! Потеряла! Забыла! – у мадам началась истерика.

– Треффи, держи ее!

Сержант бросился к ней, заломил руки. Уни Стар Эйч залез за корсет. По лицу униженной мадам потекли слезы:

– Какой стыд! Я не позволю! Они не посмеют! Мне доверяют! Мы заодно!

– Нашел! – вытащил Уни Стар Эйч пульт и принялся нажимать на все кнопки подряд. За дверью послышались глухие хлопки. Один… Другой… А сыщик взрывал и взрывал, пока пила не взвизгнула и не остановила свой рев. Голоса за дверью смолкли.

– Тихо?

Мадам Ли рыдала, зарывшись в подушки. Уни Стар Эйч скомандовал:

– Выходим, Треффи, по одному!

Взгляду открылась страшная картина.

Весь коридор был усеян оторванными конечностями. Моргали глаза, извивались пальцы, щелкали вывороченные челюсти, растоптанные губы кокетливо улыбались.

Из-под груды искореженных тел раздавались голоса:

– Как ты великолепен!

– Голубчик!

– Очаровашка!

– Ну и силен же ты!

– Давай еще раз!

…В соседнем номере было тихо и грязно.

– Все кончено, Треффи. Вызывай папашу Кроунберга. Для опознания. Хотя вряд ли он сможет что-нибудь опознать.

– Как же это получилось? Мы же должны были…

– Не горюй! Мы не нарушили ни одной инструкции! Это главное! Хотя очень жаль ребят.

– Шеф! Взгляните, девушка не была куклой. Мы убили ее!

– Но кто же знал! В нашем деле без ошибок не обойтись. А вот насчет мадам я больше не сомневаюсь! – и Уни Стар Эйч нажал на последюю кнопку.

За стеной раздался еще один взрыв.