Глава 9. Катрина

Всё так быстро пошло наперекосяк. Ещё минуту назад мы с Алексом препирались, а в следующий миг он резко бросился на Марка с такой яростью, какой я никогда не видела в нём. Это было так внезапно, так чудовищно, что я никак не могла осознать, что же, чёрт возьми, только что произошло. Я до сих пор пребывала в шоковом оцепенении, не в силах поверить в происходящее. И что не менее важно чувствовала себя виноватой, что втянула этого парня в свои игры, пусть он и сам предложил. Но кто же знал, что этот ненормальный так отреагирует?

Алекс был загадкой, которую я отчаянно пыталась понять. И теперь, когда он расправил крылья, превратившись в нечто далёкое от человека, я задала себе вопрос: а каким чудовищем он был на самом деле?

Когда Алекс вынес меня из клуба, его хватка была крепкой, как стальные тиски. Он быстро поймал такси, и я поняла, что мы направляемся к нему. Мне было любопытно, что он собирается делать, но и в то же время, внутри разгоралась тревога.

Сейчас, когда первый шок и ужас отступили, я начала замечать, что за его резкой сменой настроения стоит что-то большее. Сначала я действительно списывала его странное поведение на биполярное расстройство, но чем больше я анализировала, тем больше убеждалась, что это нечто куда более сложное и запутанное.

Обычно болезнь заключается в смене двух фаз – мании и депрессии, и от этого зависит, как будет вести себя человек. Но я заметила, как минимум четыре фазы. Первая – ворчливый, недовольный, с признаками ОКР и комплексом бога, в момент нашего знакомства. Вторая – добрый, внимательный, в палате пациентки. Третья – дерзкий, развратный бабник, похотливый. В лифте. И теперь четвёртая – агрессивная, жестокая, жаждущая крови. Но в чём же причина такого поведения, я никак не могла понять. Психоз? Шизофрения? Нет, всё не то, здесь что-то ещё, более глубокое и тёмное.

В такси царила такая тишина, что казалось, я могла слышать биение собственного сердца, которое бешено колотилось в груди. Мои пальцы нервно перебирали край кожаного сиденья, а глаза лихорадочно бегали по застывшему лицу Алекса, пытаясь найти хоть какую-то реакцию, проблеск каких-то чувств, но он был подобен каменной статуе, безжизненный и холодный.

Его лицо было застывшей маской, глаза, обычно искрящиеся интеллектом, стали стеклянными и пугающе безжизненными. Я чувствовала, как внутри него кипит что-то тёмное и неукротимое, грозящее разрушить всё на своём пути.

Я осторожно положила ладонь на его, надеясь хоть как-то прорваться сквозь стену, которую он воздвиг вокруг себя. Но Алекс даже не моргнул, его рука была такой ледяной и неестественно расслабленной., а взгляд устремлён куда-то вдаль, в бездну собственных демонов.

– Куда мы едем? – тихо спросила я, надеясь как-то вывести его из этого состояния, заставить посмотреть на меня.

– Домой. – коротко отозвался он сдавленным голосом, как будто даже это слово далось ему с огромным усилием.

– Не хочу тебя расстраивать, но я живу в другом месте. – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально спокойно. Внутри меня бушевал ураган противоречивых эмоций: страх, любопытство, и даже какое-то странное возбуждение.

По-хорошему мне нужно было бежать от него, кричать, просить о помощи водителя, да что угодно, лишь бы отделаться от него. Но я была слишком заинтригована и хотела разобраться, что с ним происходит и что заставляет так резко менять настроение, как будто он всего лишь переключает каналы на телевизоре. Возможно, это мой шанс, чтобы избавиться от него навсегда и подать жалобу, если смогу доказать, что он болен и не пригоден к работе врачом.

– Не умничай, Уокер! – рявкнул Райт недовольно. – А лучше вообще не говори, пока я к тебе не обращусь.

– Да я даже ничего не сделала! – воскликнула я защищаясь.

В этот момент раздался его смех – пронзительный, маниакальный, как скрежет металла по камню. Он звучал так неуютно и непривычно, что у меня мурашки побежали по спине, а сердце застучало в груди.

– О, ты сделала, Катрина, ты даже не представляешь, что натворила. Но ничего, скоро ты узнаешь всё и поймёшь. – прошипел он, его глаза были не просто злыми, они горели безумием.

Я затаила дыхание, чувствуя, как внутри меня нарастает паника. Что он имеет в виду? Что я такого сделала?

Машина, наконец, остановилась, и я отшатнулась, пытаясь сохранить некоторое расстояние между нами. Но Алекс повернулся ко мне, наклонился ближе и прошептал мне на ухо:

– Если ты не хочешь, чтобы сегодня ночью пострадал ещё кто-нибудь, советую спокойно выйти, как будто ты идёшь со мной добровольно, и не пытаться сбежать. Я всё равно тебя поймаю, но этим ты только усугубишь своё положение.

Меня пробрала дрожь от ужаса. Я не могла даже предположить, что творится в его больном сознании. Но ослушаться его… Это может стоить чьей-то жизни. А может, и моей собственной.

Я судорожно сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. Мои руки дрожали, когда я потянулась к ручке дверцы, выходя из машины. Каждый шаг давался с трудом, словно я шла по тонкому льду, готовому в любой момент треснуть подо мной.

Алекс шёл рядом, его пальцы стальной хваткой сжимали мой локоть, не давая ни малейшей возможности для побега. Я чувствовала, как его пронзительный взгляд буравит меня, внимательно следя за каждым моим движением.

«Что, чёрт возьми, я натворила?»– эта мысль билась в голове, отдаваясь болезненным эхом в висках.

Когда мы, наконец, оказались в его квартире – или точнее сказать, в его роскошном пентхаусе в самом сердце города – я быстро осмотрелась, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, что могло бы пролить свет на происходящее. Но это было обычное жилище состоятельного мужчины в стиле лофт: просторное, с высокими потолками и панорамными окнами. Никаких безделушек или личных вещей, лишь пара фотографий на полке – Алекс с тем самым парнем, что был с ним в клубе, и ещё несколько с какой-то пожилой женщиной. Ряд благодарственных писем в рамках на стене – за профессионализм и вклад в развитие нейрохирургии. Даже и не скажешь, что здесь живёт какой-то псих.

Но стоило мне бросить взгляд на Алекса, как весь этот образ респектабельности и благополучия тут же рассыпался, словно карточный домик. В его глазах плескалось безумие, а губы искривила жуткая ухмылка.

– Разочарована? – спросил он, и в его голосе послышалась издёвка. – Ожидала увидеть кровавые пятна на полу и хирургические инструменты, разложенные на кофейном столике?

Он сделал шаг ближе, и я инстинктивно отступила, пока моя спина не упёрлась в холодное стекло панорамного окна. Ночной город позади меня, казалось, превратился в размытое, абстрактное полотно – вся реальность сейчас сконцентрировалась в этом человеке, стоящем напротив.

– Что с тобой не так? – выдохнула я, не в силах сдержать дрожь в голосе.

– Думаю, нам пора сыграть в одну игру, Катрина. – произнёс Алекс с маниакальной ухмылкой.

– Игра? Какая? В карты? – переспросила я дрожащим голосом.

Мужчина рассмеялся, и его безумный смех эхом отразился от высоких потолков пентхауса, пробирая до костей.

– Какая же ты наивная, Уокер. Но не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы ты в полной мере насладилась нашей игрой.

Алекс резко схватил меня за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза. Его взгляд был такой гипнотический и затягивающий в бездну его безумия. Я попыталась отвернуться, но он держал крепко, не давая возможности вырваться.

– В конце ты будешь умолять меня о пощаде, моя дорогая, и пожалеешь, что вообще связалась со мной. – прошептал он мне в губы. – Я гарантирую тебе это.

Я затаила дыхание, чувствуя, как внутри нарастает паника. Моё сердце бешено забилось, а по спине пробежал холодок.

– Отпусти! – прохрипела я, с трудом сглотнув ком ужаса, подступивший к горлу.

– Сначала – правила игры. – произнёс он, не размыкая цепких пальцев. – Мы сыграем в «Правду или действие». Во взрослую версию.

– И… и что это значит? – еле слышно спросила я, уже боясь услышать ответ.

– Это значит, – он хищно улыбнулся, обнажив ряд ровных, белых зубов. – что если ты откажешься выполнять то, что я для тебя загадал, или отвечать на вопрос… – Алекс сделал паузу, наслаждаясь моим страхом. – ты будешь снимать с себя каждый элемент одежды.

Он отпустил мой подбородок, отстранился, и в его глазах я увидела странный блеск, от которого стало не по себе.

– Ну что, Катрина, начнём? – промурлыкал он. – Правда… или действие?

Вопрос повис в воздухе, вибрируя вместе с напряжением, которое, казалось, наполнило собой всю комнату. Я с трудом сглотнула, ощущая, как пересохло во рту.

– Правда… – прохрипела я, и тут же удивилась собственной смелости. Или это было отчаяние? Что угодно, лишь бы получить хоть крупицу контроля над ситуацией.

Алекс выпрямился, и тень улыбки мелькнула на его губах.

– Отличный выбор. – довольно кивнул он. – Итак, первый вопрос. Ты устроила весь этот цирк с тем парнем в клубе специально для меня?

Он произнёс эти слова небрежно, словно речь шла о пустяке, но его глаза… сверкающие странным блеском в полумраке комнаты, говорили о другом. В них читалось не просто холодное любопытство, но и что-то ещё, тёмное и пугающее, от чего у меня по спине пробежали мурашки.

– Да. – призналась я честно. В конце концов, что мне было терять? Это было очевидно – я хотела вызвать его ревность, привлечь его внимание, пусть даже таким рискованным способом. Правда, я и представить не могла, чем всё это обернётся.

Алекс, казалось, на мгновение потерял дар речи. Он молча смотрел на меня, и в глубине его глаз что-то происходило, но я не могла понять, что именно.

– Хорошо. – наконец произнёс он. – Твоя очередь. И, прежде чем ты спросишь, я тоже выбираю правду.

Я на миг задумалась, лихорадочно соображая, что спросить у человека, который минуту назад устроил кровавую бойню в ночном клубе, а теперь спокойно стоит передо мной, словно ничего не произошло.

– У тебя биполярка? – выпалила я первое, что пришло в голову. – Шизофрения? Психоз?

Вопрос вырвался сам собой – смесь профессионального любопытства и первобытного страха, который, несмотря ни на что, теплился где-то в глубине души.

Алекс рассмеялся резко и отрывисто, и от этого у меня перехватило дыхание.

– Это уже три вопроса, Катрина. – произнёс он, когда успокоился. – А я могу ответить только на один. Выбирай с умом.

Я нервно облизнула пересохшие губы.Что же выбрать?

– Хорошо. – произнесла я, чувствуя, как от волнения пересохло во рту. – Думаю… шизофрения.

Алекс рассмеялся, его безумный хохот вновь эхом отразился от стен пентхауса.

– Ты же всё-таки врач, Катрина. – произнёс он, и его голос, бархатный и низкий, прозвучал совсем рядом с моим ухом, отчего по коже пробежали мурашки. – И должна сама знать, что ошибаешься. Как тебе должно быть известно, обострение шизофрении сопровождается бредом, галлюцинациями, заторможенностью, потерей интереса, безэмоциональностью, голосами в голове, апатией. Ты замечала хоть один из этих симптомов в моём поведении?

Его слова были похожи на вызов, и я невольно подняла на него взгляд. В его глазах, по-прежнему холодных и непроницаемых, читался намёк на издёвку.