Со Светланой Иконниковой мы написали серию книг для подростков «Навыки будущего» (издательство Clever). Вместе писали и несколько книг моего авторства (Светлана стала в них литературным редактором).
Почему же в этот раз у каждой из нас – отдельное вступление и у каждой – отдельный блок в каждой главе?
Я ценю авторские права. Светлана – автор курса по письменной коммуникации «Текст и контекст» в моей онлайн-школе. Она много лет работает тренером по текстам. И за это время, конечно, наработала свои формулы, примеры, лайфхаки.
Что касается меня, то я тоже дружу с текстом. Много книг и статей я написала сама, без помощи литературных редакторов. Более того, моя «взрослая» журналистика началась с газетной статьи. И лишь после окончания вуза из трех дорог: аспирантура, газеты, телевидение – я выбрала душою именно ТВ.
На телевидении закадровый текст не просто важен – он принципиально важен. Хорошие ТВ-журналисты работают с текстом ювелирно. Мы обязаны дать текст, но мы не имеем права переборщить с ним. Текст всегда уступает лыжню картинке.
И если зритель слышит в комментарии журналиста то, что не видит на картинке, снятой оператором, значит, это непрофессиональный репортаж.
Представить себе не можете, какие километры слов я убирала из текстов учеников в моей школе тележурналистики!
И все же отношения с письменным текстом у меня не такие близкие, как у Светланы Иконниковой. Я эксперт и специалист именно по устной речи, Светлана – по письменной. И несмотря на то, что я всегда пишу себе тезисы (а порой и речь целиком), я пишу ее для говорения, а не для чтения глазами.
С учениками-журналистами я часто шутила.
– Вы написали закадровый текст, – говорила им. – Как вы его читаете? Чем?
– Глазами, – кричали журналисты (они чувствовали в моем вопросе подвох, но еще не понимали, к чему я клоню).
– Правильно, – кивала им. – А зрители ваши как «читают» этот текст?
Журналисты на секунду замирали, а потом кто-нибудь непременно отвечал:
– Ушами?
И я снова кивала:
– Тоже правильно. Ваш текст зрители воспринимают ушами. Значит, вам и писать его надо «ушами», чтобы сразу понимать, каким именно он должен быть.
Более того, я строго-настрого запрещала читать по бумажке закадровый текст. Иногда даже отбирала эту бумажку. Сначала журналист терялся – это была первая реакция. А второй реакцией он начинал говорить «от себя». И насколько же короче и интереснее становилась его речь!
Так люди понимали, в чем специфика текста для телевидения.
Мое участие в нашей общей книге не случайно.
В каждой главе Светлана рассказывает о текстах, которые ваша аудитория будет читать глазами, я – о текстах, которые будут «читать ушами». Почему мы решили объединить эти два разных вида текста в одну книгу?
Потому что наступила эра мультимедиа. И большинству из нас требуется умение и писать, и говорить, и писать текст для того, чтобы говорить.
Когда человек снимает себя на камеру для поста в социальной сети, а потом пишет к этому посту комментарий – что он делает? Он использует все три вида передачи информации – видео, аудио и текст.
Поэтому мое главное правило публичных выступлений – «говорить коротко, весело, понятно» – отлично подходит и для всех видов текста для соцсетей (а с некоторой оговоркой – и для деловой переписки).
Помимо советов и практических рекомендаций по написанию текстов из этой книги вы узнаете и как точно такую же тему, такой же прием можно раскрыть и через ваш стендап, ваш репортаж, ваше выступление перед аудиторией.
На кого рассчитана эта книга?
На сотрудников пресс-служб, журналистов и чиновников? Да, но нет. В первую очередь она для тех, кто понимает, как важно присутствовать в соцсетях, быть заметным в деловой переписке, на корпоративных сайтах – но, будучи перфекционистом, не делает этого.
Человек понимает, что это важно. Понимает, что он в этом не профессионал. И предпочитает не делать вообще, чтобы избежать ошибки.
Я встречала множество таких людей. Эта книга – как раз для них. Тех, кто хочет, чтобы их читали, смотрели и слушали. И тех, кого будут читать, смотреть и слушать, – после того как они освоят технологии из этой книги.
Мы пишем самые разные тексты – от поздравительных открыток до докторских диссертаций. Но, какими бы они ни были непохожими, любой из них строится на общих базовых принципах.
Это как породы собак: один пес может быть лохматым сенбернаром, второй – дрожащим на ветру той-терьером, и все равно каждый из них – собака. И все органы, системы и рефлексы у них работают по идентичным собачьим принципам.
Поэтому начнем с базы, а дальше углубимся в специализацию. Поверьте, «про базу» тоже будет полезно и интересно – не пролистывайте ее, не прочитав!
Писать тексты стало ужасно сложно. Любые тексты – и посты в соцсетях, и деловые письма коллегам и руководству, и пресс-релизы, и коммерческие предложения потенциальным заказчикам.
Почему вдруг «стало»? Мы резко поглупели? Мы стали «поколением ЕГЭ»? Мы перестали читать книги?
Ни первое, ни третье, ни – формально – второе. Я уверена, что среди читателей этой книги немало тех, кто сдавал ЕГЭ. Но не меньше уверена: качество текстов у тех, кто сдавал ЕГЭ, и у тех, кто сдавал выпускные в школе и вступительные в вуз, примерно одинаковое.
Я занималась и с подростками, и с молодыми людьми, и с теми, кто вышел на пенсию, – в каждой возрастной группе были те, кто пишет интересно, и те, кто пишет вязко, путано, скучно. И процентное соотношение интересных и скучных оказалось примерно одинаковым во всех возрастных группах.
Но вот парадокс: еще 10‒15 лет назад даже вязкие, скучные тексты мы хоть как-то, но читали. Хоть как-то, но усваивали. А сейчас – нет.
Что произошло 10‒15 лет назад? Что это за событие, так резко повысившее нашу критичность к текстам?
Как правило, когда задаю этот вопрос на тренингах, мне говорят: «Появился интернет». Но будем объективными: интернет появился много раньше.
Правильный ответ: в 2007‒2009 годах в интернете появились мы.
Мы – обычные люди. Не программисты, не передовая молодежь. Мы – люди разного возраста, разного уровня доходов и образованности, разных интересов. Нас привели в интернет соцсети. Мы пришли в него. Осмотрелись. Освоились. И вдруг поняли: «Эхма! А ведь здесь искать информацию намного проще!»
Мы перестали лезть в энциклопедию, пытаясь вспомнить год основания Московского университета. Мы стали открывать «Википедию» (год основания МГУ – 1755, я уже проверила).
Почувствовав эту тенденцию, поставщики информации тоже ринулись в интернет. И завалили его самыми разными сведениями. Что получилось в результате информационной революции?
Впервые за всю историю человечества информация из дефицита превратилась в профицит. И диктовать условия начали не поставщики информации, а ее получатели.
Представьте: 1997 год, студент-первокурсник заскучал в общежитии по борщу. Решил сварить. А как варить борщ – непонятно. Что делать студенту? Либо найти кулинарную книгу, либо звонить маме. И какой рецепт книга (или мама) ему предложит, по такому и будет варить.
Других вариантов у студента нет.
Представьте: 2007 год, младшая сестра этого же студента поступает в вуз, уезжает жить в общежитие и тоже скучает по борщу. Что делает сестра? Гуглит. И через долю секунды поисковик предлагает ей тысячу рецептов. Легкий рецепт, очень легкий рецепт, с пошаговой фотоинструкцией, видеорецепт… Студентка выбирает тот, что ей максимально удобен, – и не читает остальные.
До тех пор, пока информация была в дефиците, ее получатели подстраивались под не лучший вариант ее «размещения».
Даже если текст был написан не слишком удобно для чтения, его все равно нужно было прочитать и понять: другого-то нет!
Сейчас, когда информации в избытке, мы всегда можем выбрать, в какой форме ее «поглощать». И конечно, выбираем то, что читать легко, удобно и приятно. То, на что нам нужно затратить минимум усилий, чтобы вникнуть в суть. Мы отметаем информацию тяжеловесную, скучную, нелогичную, даже если понимаем, что она нам нужна: мозг отвык от такого формата, для него это как заселиться в студенческий хостел после привычки жить в пятизвездочных отелях.
Что не доходит до адресата?
Сложное, путаное повествование.
Текст с логическими «провалами» и ошибками.
И конечно, тяжелый канцеляризм. Он не доходит настолько, что в США, например, в 2010 году вышел закон о простом языке. Он требует, чтобы новые законы писались на языке, какой могут понять жители страны, не обремененные юридическим образованием, – иначе для кого вообще законы создаются?
Об этом законе и о канцеляризмах мы поговорим в других главах, но, пожалуйста, запомните этот вопрос: «для кого эти законы создаются?» Иначе говоря – «для кого мы пишем?».
И прежде чем писать текст, задайте его себе.
Возможно, вам легко будет найти ответ: «Я пишу аналитическую записку для своего руководителя». А может, очень сложно: «Я пишу пост в соцсети… Откуда я знаю, кто его будет читать?»
В Instagram есть интересный аккаунт @corgi_police_dog. Его автор – полицейский пес по кличке Рыжий. Единственный полицейский корги в России. Точнее, сейчас Рыжий уже пенсионер. Конечно, пишет не он сам, а сотрудники пресс-службы управления полиции на транспорте Приволжского федерального округа.
Количество подписчиков у Рыжего примерно в 12 раз больше, чем у самой пресс-службы. Да что далеко ходить: я сама подписана на аккаунт Рыжего, но не подписана на аккаунт пресс-службы.
Не знаю, как это происходило в реальности, но, скорее всего, так.
Сотрудники пресс-службы узнали, что в их подразделении работает корги-полицейский.
Подумали: «Хм, а что, если завести для него аккаунт?»
Подумали еще: «Хм, но, чтобы идея выстрелила, в его аккаунте не должно быть никаких пресс-релизов. Что любят пользователи соцсетей? Котиков и пёселей. Вот и нам нужен настоящий мимими-аккаунт пёселя. Только не обычного пёселя, а пёселя на службе».
И сделали.
Почему эта идея выстрелила? Потому что ее создатели очень тщательно продумали, что будет интересно их потенциальной целевой аудитории. И писали тексты именно об этом.
Переходим к практике. Точнее – к памятке. Очень советую вам задать себе пять вопросов, прежде чем приступать к самому тексту.
Для кого вы пишете текст? Для босса, для читателей в соцсетях, для любимого человека, с которым вы страшно поссорились и хотите помириться?
Текст – это не модуль. Текст – это вектор, направленный на читателя. То есть писать нужно не «все, что мне хочется», а «то, что будет интересно читателю». Точнее, «то, что мне хочется, но так, как будет интересно читателю».
Порой хочется выплеснуть на читателя все мысли. Все, что есть, – сразу и выплеснуть. Но, ради бога, пожалейте читателя – как он справится с вашим потоком сознания?
И себя пожалейте: вы писали-писали, а читатель ничего читать не будет. Начнет, махнет рукой – и закроет текст.
Выберите среди своих мыслей одну. Ту, ради которой действительно стоит сесть за клавиатуру. Она и станет темой вашего текста. Может ли она ветвиться на подтемы? Запросто! Но главная мысль всегда будет только одна.
Например, вы можете сказать: «Я напишу про то, каким маршрутом можно путешествовать в Карелии». Или: «Про то, что новые феминитивы идут вразрез с нормами русского языка». Или про то, что они не идут.
О проекте
О подписке