Глава 2. Вероника

Вероника страшно опаздывала. Магазин открывать через полчаса, а она все еще мечется по квартире в ночной рубашке. Пробегая мимо кухни, включила кофемашину и отправилась в гардеробную. Наспех натянула блузку, втиснулась в узкую юбку с высокой талией, оглядела себя в зеркало и немедленно чертыхнулась. Времени на пробки нет, так что машину не возьмешь, а как ехать на велосипеде в таком виде? На смену юбке мгновенно пришли узкие голубые джинсы, а вот любимую блузку пыльного розового цвета Вероника снимать не стала, справедливо полагая, что та ей весьма к лицу.

Кофемашина издала ликующую трель. Вероника поспешила на кухню, подхватила кружку с подставки, вышла на балкон и распахнула окно. Свежий утренний воздух жадно ворвался в квартиру пением птиц и ароматом молодых листьев. Девушка довольно прищурилась и потянулась, как сытая кошка. Торопиться расхотелось. Как можно в такое утро бежать на работу, не замечая ничего вокруг, и пропускать все самое интересное? Вон бабулька кормит голубей, вот малыш испуганно семенит по пешеходному переходу, вцепившись в руку матери, а вон симпатичный сосед любовно отмывает свою машину после вчерашнего дождя. Блики солнца играют на подсыхающих лужах, школьники хохочут на спортивной площадке, студенты бегут на электричку, на ходу перечитывая конспекты. А Вероника опаздывает. Так нечестно!

С печальным вздохом она допила эспрессо, ловким движением затянула длинные золотистые волосы в высокий хвост и поспешила прочь из своей квартиры, которую сегодня так не хотела покидать.

Московские пробки никогда не раздражали Веронику, но только потому, что у нее был удивительный талант в них не попадать. Вот и сейчас она мирно ехала по обочине Фестивальной улицы под завистливые взгляды водителей, стоящих в глухой пробке. Пару раз ей даже свистели вслед и предлагали что-то не слишком приличное. А она знай себе катила прочь блестящий белый велочоппер, сделанный для нее на заказ, и не обращала ни малейшего внимания на обидчиков.

К открытию она на удивление поспела. Велосипед занял свое место на парковке торгового центра, а Вероника побежала на второй этаж, перешагивая по две ступеньки. Стоило ей открыть магазин и немного отдышаться, как в книжный потянулись первые покупатели. Девушка порхала между ними и вежливо подсказывала то одному, то другому, как найти нужную книгу или кого из новых авторов выбрать. Вот и сейчас она стояла рядом с робким юношей и терпеливо втолковывала ему, что сначала стоит прочесть «Аннигиляцию» и лишь после – «Консолидацию». Когда ее терпение уже плескалось на донышке, в магазин вдруг вошла девушка, и сердце Вероники пропустило удар.

Он мгновенно забыла про бестолкового парня, про аннигиляцию с консолидацией, и про все на свете. Осталась только она – темноволосая, высокая и не слишком складная девочка с робким и каким-то даже испуганным взором. В ней не было ничего особенно примечательного на обычный человеческий взгляд. Но для Вероники она была той самой, долгожданной и необыкновенной. Эта девушка мечтала стать писателем. Ее мечта была яркой, горящей и пламенной, она подчиняла себе каждую мысль и каждый вздох. И она была чистой, как горное озеро: ни намека на жажду славы и обогащения, лишь безграничное желание поделиться своими мечтами и грезами с такими же одинокими и напуганными, дать им лучик веры и вдохновить на подвиги.

– Я возьму обе! – звонкий голос вывел Веронику из задумчивости.

– Что, простите?

– Говорю, беру обе. И «Аннигиляцию», и «Консолидацию».

– Конечно, прекрасный выбор! Пройдемте на кассу.

Пока Вероника рассчитывала покупателя, она неотрывно наблюдала за темноволосой девушкой. Та заметила, что они покинули отдел фантастики, и только после этого сама направилась туда. Она аккуратно брала книги, читала аннотации, раскрывала их в самых разных местах и вчитывалась в текст. Глаза ее сияли, а на лице отражались то восторг, то тревога.

Чем дольше Вероника следила за ней, тем яснее понимала, что не может украсть такую мечту, рука не поднимется отнять ее у этой девочки. Но стоит ли слушать голос сочувствия, когда на карту поставлена ее свобода? Ирвик обещал закрыть последнюю выплату для Корпорации Воображения, если получит мечту о писательстве. А эта мечта была так хороша, что за нее и доплата будет не лишней. Последняя выплата, подумать только! Двадцать пять лет назад отец продал ее Корпорации за тридцать серебряных, а после отставки выкуп назначили в шестьдесят тысяч золотых. За эти деньги можно было купить не то что дом, а целый замок в пригороде Треугольного города! И теперь осталась последняя тысяча. Тысяча, на которую можно пахать еще год, или закрыть ее всего одной мечтой.

Мальчишка давно расплатился и ушел, а Вероника все стояла в задумчивости и разглядывала предмет своего сомнения. Надо подойти и забрать мечту. Эта девчонка найдет себе другое увлечение, все равно у нее шансов – один на миллион. А она, Вероника, получит свободу. Свободу, черт побери! И больше никогда ей не придется просыпаться в страхе, зная, что в любой момент ее снова могут призвать на службу в Корпорацию. И все начнется по кругу: внедрение, тяжелая работа, хищение чертежей, решений, идей. Розыск, смена городов. А она не хотела уезжать из Москвы! Ничего, девочка справится и без мечты. Как говорят лицевики, свято место пусто не бывает. На смену этой придет другая мечта. Может, она будет лучше. Или реальнее, кто знает?

Ноги несли Веронику к посетительнице. Магазин пустовал, если не считать ее помощницы, Юли, да и та сейчас в подсобке, разбирает новую партию книг. Все складывалось как нельзя лучше. Но, как бы она себя ни убеждала, подойти к мечтательнице не смогла. Замерла у соседнего стеллажа и принялась переставлять книги с места на место. «Ну что ты встала? – мысленно ругала себя Вероника, – Иди, делай свою работу. Нечего их жалеть, у них и так все есть. Мечтой больше – мечтой меньше, никто и не заметит. Давай же!»

Еще один нерешительный шаг. И еще. И вновь остановка. Веронику разве что не разрывало на части. Она всем нутром чувствовала, что не может тронуть эту мечту. Чувствовала, но никак не могла с этим согласиться. Ей нужна свобода. Нужна! А кто ей эта девчонка? Никто, и жалеть ее нечего. И все же…

Неизвестно, к чему привела бы ее внутренняя борьба, если бы в магазин не вошел новый покупатель. Невысокий холеный юноша в модной одежде и с прилизанными волосами. Ленивой походкой он направился к «острову», на котором были выложены бестселлеры, и принялся изучать сначала обложки, а потом – информацию на первых и последних страницах. Веронику пронзила догадка: он смотрит, какие издательства выпустили самые популярные книги! Прислушалась к своим ощущениям… Бинго! Вот это удача!

Все тревоги и страхи скрылись на задворках сознания. Спокойная целеустремленность овладела Вероникой – руки больше не тряслись, с лица сошла неуверенность. Мягкой поступью девушка направилась к моднику. Тот как раз крутил в руках очередной бестселлер. Капелька магии – и книга выскальзывает из рук. Вероника быстрым движением поднырнула к основанию «острова» и подхватила книгу у самого пола. Спустя долю секунды за книгу схватился и юноша. Пока он ошалело разглядывал девушку, она ловко передвинула одну руку и коснулась мечтателя. Без физического контакта, увы, нельзя.

Мечта легко перетекла к новой обладательнице, а та спешно закрыла свое сознание, чтобы не почувствовать ее. Парень уставился на Веронику во все глаза. Она знала этот взгляд, растерянный и блуждающий. Когда человек теряет мечту, он на короткий промежуток времени лишается ориентации в пространстве. Наконец, несостоявшийся великий писатель подал голос:

– Спасибо, что подхватили книгу. И простите, что уронил.

Вероника лучезарно улыбнулась:

– Ничего страшного. Вы собирались ее купить?

– Собирался? – вероятно, это должно было быть утверждением, но прозвучало как вопрос.

– Вас проводить на кассу?

Юноша закивал и покорно отправился вслед за Вероникой. От его былой спеси не осталось и следа. Неудивительно – еще пару минут назад он мнил себя гениальным писателем и собирался совершить революцию в современной литературе. А теперь он – обычный студент юрфака, который на досуге строчит посредственные рассказики.

Как только Вероника распрощалась с покупателем, к кассе подошла та самая девушка, которая чудом избежала потери своей мечты. Она положила на стойку три книги и достала кошелек из сумочки. Вероника ободряюще ей улыбнулась, пробила товар и спросила:

– У вас есть дисконтная карточка нашего магазина? – увидев, что девушка замотала головой, тут же предложила, – Хотите оформить?

– Да, спасибо.

Когда мечтательница ушла, Вероника взяла ее анкету покупательницы, внимательно просмотрела данные и принялась запоминать, слабо понимая, зачем это делает. Отчего то ей казалось, что теперь она несет личную ответственность за мечту этой девочки, раз уж оставила ее хозяйке. Иррационально, но Вероника никак не могла избавиться от этого ощущения, и продолжала размышлять о чистой мечте до тех пор, пока ее не вернула в реальность помощница:

– Вероника Андреевна, вас к телефону. Олег Николаевич.

Ну что он там еще выдумал? В магазине идеальный порядок, чего названивать?

Вероника нехотя поплелась в кабинет и взяла трубку.

– Привет, Олег! Что стряслось?

– Ли! Черт побери, срочно приезжай ко мне!

– Олег! Сколько раз просила: не называй меня так на лицевой. Ве-ро-ни-ка! Не так уж сложно запомнить, правда?

– Сейчас не до того. Срочно дуй ко мне. Лену к тебе выслал, Юлю оставишь за главную. Не обсуждается.

И бросил трубку. Вот наглец!

Вероника злилась, но в глубине души зашевелилась тревога. Олег никогда не отличался слабонервностью, с чего бы это он так взвился? Благо, до его дома на велосипеде минут десять, не больше, скоро все разъяснится.

Юля любила оставаться за главную, так что встретила известие с нескрываемой радостью. А Вероника выскочила на улицу, отстегнула велосипед и помчалась к Олегу через парк. Ее мрачные ожидания подтвердились, когда друг открыл дверь. Его и без того бледная кожа стала белее фаты невесты, а тонкие руки беспорядочно перебирали четки, с которыми он никогда не расставался. Олег боязливо вглядывался в пустоту подъезда за спиной Вероники, выглядывая из-за полуоткрытой двери.

– Входи скорее.

Девушка юркнула в квартиру, и дверь мигом захлопнулась за ее спиной. Раздалось щелканье замков. Олег пошел вглубь квартиры, следом плыл алкогольный дурман.

– Ты что, пил?

– Ага. И тебе советую. Виски будешь?

– Лучше скажи, что стряслось. Что-то с магазином?

– Какой к черту магазин? Что мы будем делать?

– Делать с чем?

Олег застыл в нерешительности среди просторной гостиной.

– Ты что, ничего не знаешь?

– Чего не знаю?

– Они забирают морфеевы проводники!

Вероника ни черта не понимала.

– Кто?

– Господи, Ли, да включи ты уже голову! Корпорация Воображение, конечно, кому еще?

– Олег, ты бредишь! Быть такого не может. С чего ты вообще это взял?

– Помнишь Василису?

– Конечно, помню. Я всех московских пустых на пересчет знаю.

– А знаешь, чья это была пустая?

– Нет. И чья же?

– Валерики. Девочки с моего призыва.

– Стой, а почему «была»? Теперь это не ее пустая?

– Теперь пустая валяется без сознания, а сама Валерика исчезла. Сосед сказал, что к ней пришел служащий из отдела взыскания. Пришел – и все, нет человека. Куда делась, никто не знает. Я только утром вернулся с Изнанки и подключил Василису к системе поддержания жизни. Ее морфеев проводник распался на части, оболочка в одну сторону, камень – в другую. Ума не приложу, работает ли он теперь. Камень я оставил, да только сможет ли она вернуться, не знаю. Если нет, то ее пустая долго не протянет, сама знаешь.

– И что теперь делать? Прятаться от отдела взыскания?

– А у тебя есть другие идеи? Я уже нанял помощника, чтобы мое тело вывезли из Треугольного города. Не собираюсь я отдавать им своего пустого! И так уже слишком много отдал. Мы не можем просто так сдаться. Иначе они нас перебьют, как бешеных собак!

– Олег, послушай. Я не хочу тебя обидеть, но тебе не кажется, что ты слишком драматизируешь? В Корпорации сидят ублюдки, да. Но не убийцы.

– Не убийцы? А как же пустые?

– Ну да, пустые умирают, когда стиллер погибает или отходит от дел. Но их же для того и рожают. Уж не считаешь ли ты пустых людьми? Или то, что у них есть свое имя, делает их в твоих глазах личностями? Их производят на свет такие же пустые. Оболочка от оболочки, не более.

Олег нервно запустил руки в волосы и принялся неистово расхаживать по комнате.

– Для этого и рожают? Ли, ты головой что ли тронулась?

– Что ты хочешь сказать? Я ни черта уже не понимаю!

– Ли, девочка моя, ты действительно не знаешь?

– Не знаю чего? Говори яснее, все это уже действует мне на нервы.

Вместо ответа Вероника дождалась лишь невнятного бормотания:

– Подумать только, она не знает! Даже этого не знает! Что я тут делаю? На что трачу время?

Казалось, еще немного, и от этого человека уже не добьешься ни одного связного слова. Олег поддался чувствам. Мало того, что это было грубейшей ошибкой стиллера в теле пустого, так еще и ситуация – хуже не придумаешь. Среди талантов Вероники никогда не значилось умение произносить утешительные речи, так что она сделала то, в чем знала толк – вкатила ему оглушительную пощечину. И сработало ведь! Олег рассеянно потер щеку и заговорил уже спокойно:

– Да, пустых рожают пустые. Но уж точно не для этого. Ни в одном мире нельзя родить младенца без души. Каждый пустой был человеком. Чаще всего – ребенком. Сама вспомни, сколько было Веронике, когда ты первый раз в нее вселилась?

– Года четыре, не больше. Ну да, правильно, мне было восемь, ей – в два раза меньше. Я еще тогда страшно возмущалась.

– И ты ни разу не задумалась, почему ее речевой аппарат уже разработан? Почему мышцы сформированы? Как, по-твоему, пустая дожила до четырех лет? Она была ребенком, Ли! Обычным ребенком, которого убили стиллеры в телах пустых. Их выращивают, как скот на убой, понимаешь?

Мир поплыл перед глазами. В позвоночник будто вставили железный прут. Воздуха не хватало, не хватало мыслей, не хватало слов.

– Нет! Нет, Олег, этого не может быть!

– И ты туда же! Ли, послушай…

Закончить фразу он не успел – свалился на пол бесформенной кучей, как падают обыкновенно тонкие матрасы, соскальзывая с верхней полки в поезде. С неестественно громким щелчком медальон с его шеи упал на пол и раскололся на части. Камень, выпавший из украшения, укатился под диван.

Веронику трясло. И эту отвратительную, мерзкую дрожь в руках и коленках никак не удавалось унять. Так она и стояла, мелко подрагивая, и смотрела на тело своего друга и соратника. Скользкий страх прокатился по телу: а что если и она сейчас вот так же упадет без чувств и больше никогда не вернется в это маленькое тело? Тело, которое принадлежало другому человеку. Нет, это не должно быть правдой! Она не могла все это время вот так вот запросто разгуливать в теле умершего ребенка. Нет, нет и еще раз нет!

Дрожащими руками Вероника вытащила камень морфеева проводника из-под кровати. Покрутила в руках розово-зеленый турмалин, напоминавший дольку арбуза, и заботливо убрала его в нагрудный кармашек рубашки Олега. Вдруг он все же очнется? Вдруг что-то случилось с его настоящим телом, и его вышибло из пустого? А она потом найдет друга на Изнанке и узнает, что случилось. А сейчас пора взять себя в руки. Эмоции и бесплотные страхи – лишь отголоски ее пустой. Сама Ли таким не страдала. Воспоминание о настоящей сущности всегда отрезвляюще действовало на стиллера. Она заставила себя не думать о том, что узнала, до той поры, пока не окажется на Изнанке. Уж там-то она разберется!

Олег оказался страшно тяжелым вопреки своему хрупкому телосложению. На то, чтобы дотащить его до кровати, ушло не меньше часа. Ли в который раз возмутилась, что ей досталась такая маленькая пустая – в этих полутора метрах сил было, как в котенке. И все изнурительные тренировки давали лишь небольшую прибавку к скромным способностям. Настоящее тело Ли было на голову, а то и на полторы, выше и не в пример сильнее. Как же его сейчас не хватало!

Вероника спешила, и поэтому не стала сама подключать Олега, ограничилась сообщением для Мариночки, медсестры, которая уже много лет присматривала за стиллерами. Женщина не раз доказала свою непоколебимую надежность, и немудрено – за такую зарплату стоило держать язык за зубами. А еще девушка позвонила Юле, предупредила, что Олег Николаевич в отъезде, а сама Вероника появится через пару дней. И, раз дела в магазине улажены, пора мчаться домой и отправляться на Изнанку.

Несмотря на спешку, на улице девушка против воли залюбовалась. Все пространство пронизывал тот особенный свет, какой бывает только на закате после грозы. Заходящее солнце проглядывало на горизонте, и в воздухе будто висела легкая золотая дымка. И эта дымка невероятным образом преображала цвета: зелень вдруг становилась сочнее, небо в просветах – лазурнее, а лица прохожих окрашивались в теплые тона и делались не такими болезненными и уставшими. Если что и было прекрасно в маленькой и слабой Веронике, так это ее глаза. Пустая видела куда больше оттенков, чем сама Ли. Ее взгляд будто сам собой попадал в плен всему прекрасному, что встречалось на пути девушки.

На обратной дороге Вероника гнала велосипед на грани его возможностей. Тяжелый велочоппер не предназначался для такой быстрой езды, а создавался для того, чтобы вальяжно и красиво рассекать по городу. Но сейчас было не до шика. Быстрее!

В очередной поворот велосипед ворвался на предельной скорости. И на той же скорости вошел в борт массивного черного автомобиля. Вероника упала на землю. Дверца машины распахнулась, из-за нее появился высокий мужчина средних лет и крепкого телосложения. Он подбежал к лежащей не земле девушке и машинально обхватил пальцами ее запястье.

– Пульс есть, – отметил он, – А сознания нет. И что мне с тобой делать, шумахер?

Он легко подхватил девушку на руки, предварительно осмотрев на предмет повреждений, и отнес ее в машину. Потом взял велосипед, закрепил его на рейлинги автомобиля и сел за руль.