Поющая косточка

В одну землю пришла великая беда: поселился там дикий вепрь, который опустошал крестьянские поля, убивал скотину, а людей рвал на куски своими клыками. Король обещал большую награду смельчаку, который освободит землю от этакой напасти. Но так громаден и силен был зверь, что никто не отваживался и близко подходить к лесу, в котором он поселился. Наконец король пообещал отдать в жены свою единственную дочь тому, кто поймает или убьет дикого вепря.

В то время жили в этой земле два брата, сыновья бедняка. Явились они во дворец и сказали, что хотят отважиться на это опасное дело. Старший брат, ловкий да хитрый, согласился, потому что был горд и уверен в себе, а младший – дурачок и простофиля – решился на это от доброго сердца.

Говорит им король:

– Чтобы взять зверя наверняка, вам нужно заходить в лес с разных сторон.

И отправился старший брат в лес с западной стороны, а младший – с восточной. Прошел младший брат немного и видит вдруг прямо перед собой человечка с черным копьем в руке. Говорит ему человечек:

– Я дам тебе это копье, потому что у тебя сердце чистое и доброе. С этим копьем ты можешь смело идти на дикого вепря, и он не причинит тебе никакого вреда.

Поблагодарил младший брат человечка, положил копье на плечо и бесстрашно двинулся в путь.

Вскоре он заметил вепря, который несся прямо на него, но парень выставил навстречу ему копье. Ослепленный злобой зверь кинулся на копье, да так стремительно, что ему разорвало надвое сердце. Взвалил тогда младший брат чудовище на плечи и пустился в обратный путь, чтоб отнести его королю.

Вышел он из лесу с другой стороны и оказался у входа в дом, где гуляли люди – плясали и пили вино. Был там и его старший брат – он решил, что вепрь от него никуда не денется, вот и захотел сперва напиться для пущей храбрости.

Едва увидал он младшего брата, выходившего из лесу с тяжелой добычей на плечах, как в сердце его поселились зависть и злоба. Он окликнул брата:

– Сюда, милый братец, зайди-ка, отдохни да подкрепись кубком вина.

Юноша, не заподозрив дурного, вошел и поведал брату о том, как добрый маленький человечек дал ему копье и как он убил им страшного вепря. Старший брат не отпускал младшего от себя, пока не наступил вечер, а как стало смеркаться, они отправились вместе.

Как подошли они в потемках к мосту через ручей, старший пропустил младшего вперед; и вот когда тот был уже на середине моста, старший брат нанес ему сзади такой сильный удар, что младший свалился замертво. Закопал он брата под мостом, а сам взвалил вепря на плечи, отнес королю и притворился, будто это он его убил. За это получил он в жены королевскую дочь.

Когда младший брат не вернулся назад, старший сказал:

– Должно быть, дикий вепрь разорвал его, – и все ему поверили.

Но ничего не остается скрытым от Бога; вот и этому злодеянию суждено было обнаружиться. Много лет спустя гнал как-то пастушок свое стадо через мост, да и заметил внизу на песке белую, как снег, косточку. Решил пастушок, что из нее выйдет славный наконечник для его рожка. Спустился он, поднял косточку и вырезал из нее наконечник. Но не успел он заиграть на рожке, как косточка, к великому удивлению пастушка, вдруг сама собой запела:

 
Ах, мой милый пастушок, ты играй, играй в рожок.
Я ж тебе расскажу, что давно в реке лежу.
Из-за вепря брат сгубил меня, за награду,
ради дочки короля.
 

– Что за чудесный рожок, – сказал мальчик, – поет сам, будто человек. Отнесу-ка я его королю.

Когда же пришел он к королю, рожок опять принялся петь свою песенку. Король сразу обо всем догадался, велел раскопать землю под мостом – и нашли там косточки убитого человека.

Не смог злой брат отрицать своего злодеяния, потому его зашили в мешок и живым утопили. А кости убитого младшего брата схоронили на кладбище, и он обрел покой в красивой гробнице.

Нил Гейман
Вдаль, к тусклому морю

Темза – скверная тварь: она вползает в Лондон, словно аспид или морской змей. Все реки в нее впадают – Флит и Тайберн, и Некинджер, принося разную мерзость и пакость, отбросы и сточные воды, трупы кошек и собак, бараньи и свиные кости, в бурые воды Темзы, а она тащит все это на восток, в устье, а оттуда в Северное море и дальше, в забвение.

В Лондоне льет дождь. Дождь смывает грязь в сточные канавы, от него ручьи вздуваются, будто реки, а реки становятся мощными потоками. Дождь – шумное создание, он плещет, стучит и барабанит по крышам. Если с неба и падает чистая вода, ей достаточно коснуться Лондона, чтобы стать грязью, всколыхнуть грязь и превратить ее в топкую слякоть.

Никто не пьет эту воду, ни дождевую воду, ни речную. Поговаривают, что вода из Темзы моментально убивает, но это неправда. Мальчишки, что прочищают водостоки, глубоко ныряют за брошенными монетками, а потом выныривают, плюются речной водой, дрожат и сжимают свои пенни в кулаке. Они не умирают, конечно, ничего такого, хотя не бывает чистильщиков водостоков старше пятнадцати лет.

Женщина, судя по всему, не обращает внимания на дождь.

Она направляется к докам Ротерхайта, она ходит туда уже много лет, может, даже много десятков лет: никто не знает сколько, потому что никому нет дела. Она ходит там, в доках, или стоит и смотрит на море. Пристально глядит на стоящие на якорях корабли, как они покачиваются на волнах. Видно, что-то мешает ее душе расстаться с телом, но никто из портового люда понятия не имеет, что именно.

Убежищем от потопа служит брезентовый навес, натянутый парусным мастером. Сначала вам кажется, что больше под навесом нет ни души, потому что она – как статуя, стоит неподвижно и не отрываясь глядит на воду, хотя сквозь пелену дождя ничего не разглядишь. Да и дальний берег Темзы исчез.

А потом она видит вас. Она видит вас и начинает разговор – не с вами, о нет, а с серой водой, падающей с серого неба в серую реку. «Сынок-то мой моряком хотел стать», – говорит она, и вы не знаете, что ей отвечать и как отвечать. Вам пришлось бы надрываться, орать во всю глотку, чтобы перекрыть рев дождя, а она говорит, и вы слушаете. Сами не замечая, вы вытягиваете шею и наклоняетесь, чтобы уловить ее слова.

Сынок-то мой моряком хотел стать.

Говорила я ему не ходить в море. «Я – твоя мать, – говорила я. – Море тебя так не полюбит, как я люблю, жестокое оно». Но он отвечал: «Ах, матушка, я хочу повидать свет. Хочу посмотреть на восход солнца в тропиках, полюбоваться северным сиянием в небе Арктики, а больше всего хочу сколотить деньжат, а потом, как разбогатею, я вернусь к тебе, построю тебе дом и слуг найму, и будем мы с тобой танцевать, матушка, ох, как же мы потанцуем…»

«Что я стану делать в этом богатом доме? – спрашивала я его – Дурачок ты, хоть и красиво говоришь». Я рассказывала ему о его отце, который не вернулся из моря – одни сказывали, что смыло с палубы и он утонул, а другие клялись и божились, будто видели его в Амстердаме и что он там заправлял веселым домом.

А какая разница? Так или этак, море взяло его.

Когда ему сравнялось двенадцать, моему мальчику, он сбежал в доки и нанялся на первый подвернувшийся корабль, до острова Флориш на Азорских островах, так мне сказали.

Бывают такие корабли, за которыми беда ходит по пятам. Дурные корабли. Их перекрашивают после очередного несчастья и дают новое имя, чтобы доверчивых околпачить.

Моряки суеверны. Слухи расходятся. Сперва капитан посадил тот корабль на мель по приказу судовладельцев, чтоб обмануть страховщиков. А сразу после починки, совсем как новенький, он был захвачен пиратами. А потом на борт взяли партию одеял, и весь экипаж покосила моровая язва, только трое в живых остались, они и привели его в Гарвичский порт…

Мой сынок нанялся на несчастливый корабль. Уже на обратном пути, когда он вез мне все свое жалованье – потому что был слишком молод, чтоб тратить денежки на женщин да на грог, как делал его папаша, – разразился шторм.

В спасательной шлюпке он был самым младшим.

Они сказали, что честно бросали жребий, да я не верю. Он был меньше их и слабее. Восемь дней шлюпка дрейфовала в море, и они страшно голодали. И, уж конечно, сплутовали они, когда бросали жребий.

Дочиста обглодали они его косточки, одну за другой, и отдали их новой матери, морю. Та мать ни слезинки не проронила, приняла их без единого слова. Жестокая она.

Иной раз по ночам я жалела, ох, как же я жалела, что он сказал мне правду. Уж лучше бы соврал…

Побросали они в море косточки моего мальчика, но помощник капитана – он моего мужа знавал, был знаком и со мной (и, сказать по чести, знаком ближе, чем думал муженек), – так вот, он сберег одну косточку, на память.

Вернувшись, они все, как один, клялись, что мой мальчик погиб на затонувшем корабле, а тот пришел ночью и рассказал всю правду, и косточку мне отдал, ради любви, что случилась меж нами однажды.

Я сказала: «Что же ты наделал, Джек. Ты ведь своего сына съел».

Море и его забрало в ту ночь. Он зашел в него, доверху набив карманы камнями, и так шел до конца. Он никогда не умел плавать.

А я повесила кость на цепочку, чтобы вспоминать их обоих поздними вечерами, когда ветер поднимает океанские валы и обрушивает их на песок, когда ветер завывает в трубах, будто то плачет дитя.

Дождь утихает, и вы думаете, что она закончила рассказ, но тут, в первый раз, она взглядывает на вас и как будто хочет что-то добавить. Она снимает что-то с шеи и протягивает это вам.

«Вот, – говорит она. Теперь, когда ваши взгляды встречаются, вы замечаете, что глаза у нее коричневые, как вода в Темзе, – хотите потрогать?»

Вам хочется сорвать это с ее шеи и швырнуть в Темзу – пусть чистильщики водостоков найдут это или потеряют. Но вместо этого вы пятитесь и выбираетесь из-под навеса, и дождевая вода бежит по вашему лицу, словно чьи-то чужие слезы.

* * *

Нил Гейман (совместно с Роджером Эвери) написал сценарий для фэнтезийного фильма «Беовульф» режиссера Роберта Земекиса, по его книгам сняты фильмы «Звездная пыль» Мэттью Вона и «Коралина» Генри Селика. По его роману «История с кладбищем», за который он получил Медаль Ньюбери, также снимаются фильмы, Гейман является одним из их продюсеров. Этот неистощимый на выдумки автор выпустил также книгу стихов «Черничная девочка» с иллюстрациями Чарльза Весса; совместно с Дейвом Мак-Кином он издал иллюстрированную книжку «Безумные волосы» («Джунгли на макушке»), а также книгу комиксов «Бэтмен: что случилось с крестоносцем в плаще» совместно с художником Энди Кубертом. В 2008 году Гейман написал детскую книгу «Одд и ледяные великаны», а в книгах «Абсолютная Смерть» и «Полная Смерть» от DC/Vertigo появляется персонаж из его комикса «Песочный человек». Также писатель работает над документальной книгой о Китае, посвященной его поездке в эту страну в 2007 году.