Цитаты из книг автора «Николай Ващилин»

Эрмитаже. И всё это папиными уговорами, знакомствами и подкупом. Всё было рядом, всё было под рукой. Поступили в и закончили Университеты, выбранные папой. Пространство и время определяют многое в нашей жизни. Я кормил, обувал и одевал свою семью. Долгими зимними вечерами мы собирались у камина и я читал им сказки, Чехова, Толстого. На восходе солнца я всех будил и тащил к окну любоваться заснеженными вершинами деревьев и петропавловским ангелом в золотых лучах солнца. Это всех раздражало и казалось ненужным. А вот летом я строил дом на берегу реки, с яблоневым садом и плантацией клубники. Дети купались, загорали, играли в мяч и ездили верхом. Дом я построил каменный с деревянной мансардой, окнами выходящей на пойму реки Мги. Как у прадеда в Барсаново. Солнце, воздух и вода и Дух святый помогли вырастить детей здоровыми и красивыми. Их мама не знала заботы под моим покровом. Скоропостижно в марте 1986 года умерла моя мама. Отец, оставшись один, каждый день ездил на её могилку. Через два года умер и папа. Перед смертью он попросил меня как —нибудь сохранить их квартиру для внуков. Не зря же они с матерью всю жизнь гнули свои спины, недоедали, экономили на всём. Но

Теперь мои дети ходили в детский садик Всероссийского Театрального Общества на Большой Пушкарской, а по вечерам мы с ними ходили гулять в Петропавловскую крепость. На Елагином острове они с рук кормили орешками белок и синиц, катались на коньках и занимались теннисом. В английской школе получали улучшенное образование. В музыкальной школе учились игре на флейте, выступали в Филармонии, изучали историю

И вот 30 октября 1979 года вся компания собралась в бюро обмена Калининского района у Финляндского вокзала. Перед тем, как получить ордера об обмене, я выдал всем участникам обещанные пачки денежных купюр. Если бы кто-то из них ушёл в этот момент с деньгами, пенять мне бы было не на кого. Но люди все были приличные. Все получали свои ордера и выслушивали все условия обмена и те характеристики жилых помещений, которые будет иметь каждый участник обмена. Когда во всеуслышание чиновник объявил, что я в итоге обмена получаю трёхкомнатную квартиру на проспекте М. Горького, 61/28, квартира 32 общей площадью 88 метров, с потолками 4 метра, балконом в доме-памятнике 1904 года постройки все участники обмена притихли и задумались, не обманул ли я их. Чиновник при этом, как будто только что родился, удивился, что такую жилплощадь на четверых предоставлять не положено. Даже в случае обмена. Санитарная и социальная норма равняется девяти метрам на человека, следовательно вам положено тридцать шесть метров жилого помещения. А у вас только комнат пятьдесят шесть метров.

«модерн». В квартире проживала семья профессора Машовец. Они хотели обменять эту квартиру и квартиру в новостройках на одну, но большую. И непременно в сталинских домах, и непременно на проспекте Шверника. Когда я вошёл в их квартиру, я лишился дара речи. Огромное окно в дубовой раме выходило на парк и шпиль Петропавловской крепости, высоченные потолки были сделаны из дубовых панелей, инкрустированный паркетный пол, витражные окна на парадной лестнице и в ванной комнате громадных размеров, а в углу одной из трёх комнат красовался болотно-зелёным мейсенским кафелем немецкого типа камин. Вот это я и искал всё свою жизнь. Плохо понимая, что от меня хотят хозяева, расспрашивая про имевшуюся у меня жилплощадь, я вышел огорошенный бороться за свой дом на этой Земле.

Роковую ошибку я совершил, позарившись на комнату 9 метров в трёхкомнатной квартире на проспекте Ветеранов. Две смежные комнаты под 30 метров занимала энергичная бухгалтерша Алла со своей мамой и дочкой. Муж накрылся Алкиным медным тазом. Мне показалось простым и очевидным разменять всю квартиру, выменять соседке двухкомнатную, а мне комнату побольше. Но не тут-то было. Аллочка оказалось непростой штучкой. Получив от неё принципиальное согласие на обмен, я вложил всё своё время и деньги в поиски различных вариантов. Этот 1975 год я запомнил на всю жизнь. А мог бы запомнить на две. Аллка и не думала меняться. Ей было хорошо и в этой трёхкомнатной квартире. Она, практически, жила там только своей семьёй. Мужа она отселила, выделив ему именно эту комнатку. И тех несчастных одиночек, которых только и могли подселить в эту комнату, Аллка быстро

№72 на Светлановском проспекте. Это было далеко, но быстро. Я внёс две тысячи рублей за Таню

Вторая проблема возникла с комнатой 9 метров, в которую по гуманным соображениям не прописывали жену с сыном. Чтобы не ущемить гражданские права, их можно было прописать только в комнату 18 метров. А кто же её даст? А это не наше дело, заявляли в Исполкоме. Пришлось пойти на гражданский подвиг – поменяться комнатами с женой и сыном. Так я уехал на проспект Ветеранов, а жена с сыном прописались на бульваре. Дом №17 на бульваре Профсоюзов отличался незаурядной красотой фасадов, высотой потолков и удобством планировки квартир. Ходили слухи, что его собирались расселять под предлогом ветхости и отдать газодобытчикам. Но слухами полон город, а жизнь проходит быстро. И иногда – мимо тебя.

проще, чем съехаться в отдельную квартиру. Поэтому целая отдельная квартира стоила трёх разных комнат в коммуналках. Спустя три месяца, соблазнённая мною, начальница обменного агентства на 16 линии Васильевского острова, украшенная неизменной халой на голове, предложила мне вариант, от которого мои клиенты не смогли отказаться. Тестю выпадала комната в центре на Фонтанке, 121 кв.9 площадью 25 метров с балконом в трёхкомнатной квартире с двумя милыми старушками. И это вместо 18 метров в хрущобе?! Сосед поканал в 15 метров в Купчино, поближе к своей любовнице. А мне, то есть моей супруге с сыном выпала комнатка 9 метров в трёхкомнатной квартире №32 на проспекте Ветеранов,105. Доплатил я 300 рублей, деньги по тем временам не малые. Но деньги можно заработать, а комнату – никогда.

Первая удача меня поджидала у тестя, Петра Васильевича. Приехав по его зову на очередное избиение его пьяницы-соседа, я понял, что примирить мне их не удастся. Сосед бил тестя по идейным соображениям. За то, что тот полковник ОГПУ в отставке, погубил его отца и миллионы таких же честных сограждан. Я предложил им разъехаться навсегда, разменяв их квартиру. Они оба выдвинули немыслимые претензии, учитывая, что их квартирка находилась в убогой хрущобе на Новоизмайловском проспекте, вдали от метро и транспортных потоков. Но я принял их условия и взялся за размен.

двухкомнатной квартиры. Маме квартира понравилась и она переехала начинать свою новую непривычную жизнь без любимого сыночка. Я был на седьмом небе от счастья. Хоть и добрую, заботливую маму заменила злобная, своенравная соседка по коммунальной квартире Зинаида Ивановна. Была она из сотрудниц ОГПУ и порядок, правильный по её понятиям, блюла строго. Не любила, например, когда мои товарищи, заглянув ненароком на кухню, хватали и проглатывали с её сковороды свежие котлеты. Или, когда помыв руки после посещения мест общего пользования, они заваливались вместо моей комнаты, в соседскую, в которой жила Зинаида Ивановна. Хорошо, если в этот момент она была одета. А если нет? В общем, зацепок было много и жизнь была неспокойной. Однажды Зинаида Ивановна в знак протеста против грохочущей музыки Битлз, вызвала ментов с дружинниками и накрыла в моей комнате антисоветскую еврейскую сходку. Спас положение своим участием, Иосиф Бродский, которого менты приняли за родственника того художника Бродского, который имел честь рисовать портрет самого Ленина. Как-то раз, победив Зинаиду Ивановну в борьбе за места общего пользования и установив в коридоре приглянувшийся жене шкафчик, я вызвал её негодование