Читать бесплатно книгу «Зигзаги времени. Книга первая» Николая Михайловича Сунцова полностью онлайн — MyBook
cover

Книга 1:

«ЗИГЗАГИ ВРЕМЕНИ»

Автор Сунцов Николай

БУНКЕР

Все началось с телеграммы из Путилова, от соседей: умер мой дед, мой единственный на свете родной человек. После гибели моих родителей в автокатастрофе, когда мне было 10 лет, он приехал и молча прижав меня к себе, промолвил: «Надо жить, парень! Едем ко мне в деревню! Родителей не воротишь, хоть заревись, а ты мужик! Тебе род продолжать!» Дед организовал похороны, после чего сдал квартиру в аренду, и мы уехали в его деревню.

Потихоньку я освоился, подружился с ребятами, с которыми ходил и в ночное, где пасли колхозных лошадей, и на рыбалку, и ловил раков…Да, многое что можно вспомнить о беззаботной молодости.

Но вот окончена средняя школа в Останино и прощай молодость – да здравствует непобедимая советская армия. Военком направил меня, как наиболее здорового из призывников в ВДВ. Служба прошла для меня легко, все ж дед меня «гонял» не хуже старшины, так как сам был бывший военный. Поэтому стрелял я очень даже ничего, маскировался на охоте, так что даже дед один раз прошел мимо, чуть не наступив на меня, но так и не нашел. Поэтому не удивительно, что мне дали звание сержанта и присвоили квалификацию «Снайпер», ну а то, что я хорошо освоил рукопашный бой и вождение всех самоходных машин – я не буду хвастаться, все ребята там это умели, даже лучше.

После армии, погостив у деда с месяц, я в конце июля отправился поступать в Тюменский медицинский институт. Благо, что после армии есть льготы! Да еще оказывается какие! В комиссии, посмотрев мои документы, сказали, чтобы я не заморачивался с экзаменами, я уже принят: «Так как мужчин на хирургический, катастрофически не хватает, можете считать себя уже студентом. Тем более, что у Вас средний балл 4.2, да и из армии отличная характеристика, да и то что вы спортсмен и оказывается участвовали в редколлегии…» Одним словом, я был «облизан» как леденцовый «петушок».

Учеба прошла спокойно, если не считать того, что я учился в окружении женского пола, которые не теряли надежды нас окольцевать. Из всех парней на курсе «нас оставалось только трое из восемнадцати ребят» которые не поддались на чары девчонок. Просто для себя я решил вначале получить специальность, потом хорошую работу, ну и уж потом заводить семью!

Дед регулярно переводил мне деньги на сберкнижку за аренду квартиры в Свердловске, я получал стипендию, плюс, пока учусь, за потерю родителей, дед все перевел на меня. – мне, говорит, и своей пенсии хватает, не хочу сироту обижать! Так, что к окончанию «Альма Матер» у меня скопилась небольшая сумма, что я смог приобрести почти нового «Запорожца». Хозяйка, которая его продавала, сообщила, что хозяин-инвалид, недавно помер, а ездил он мало, ввиду болезни. Сама она прав не имеет, да и желания ездить тоже. Поэтому через некоторое время я стал обладателем белого ушастого «Запорожца». Ставить его возле общаги было глупо, парни, не имеющие авто, начнут прикалываться, типа: «Пять минут позора, и я на даче!» или еще что-нибудь подобное… Поэтому я ставил на стоянке, благо деньги еще остались, после покупки автомобиля.

С понедельника началась у нас практика, или, по-научному, ИНТЕРН. Я попал во 2-ю городскую клиническую больницу, в травматологию. Одно хорошо, что во взрослую и то, что руководитель не Иван Охлобыстин, а Владимир Герцович Латышев, очень интеллигентный старичок, похож на профессора Преображенского из «Собачьего сердца». Да и речь у него напоминала старорежимную. Видно, что с его «Ну-с молодой человек…» или «Будьте так добры, батенька, поднять рубашку» он не мог себя (да и мы его) представить. В коллективе его обожали все, от санитарок до врачей. Так как его супруга лет пять как скончалась, а он пропадал на работе все свое свободное время, женский коллектив взял его на «поруки» – то одна, то другая занесет ему, то пирожки попробовать, то шаньги, то еще, какое – либо чудо кулинарии.

И вот, когда все было уже налажено, да и меня уже начали признавать, а медсестры уважать…Пришла телеграмма о смерти деда. Сборы были не долги, взяв документы, аптечку врача (не путать с автомобильной аптечкой!), я написав заявление на отпуск, и уже через два часа катил на своем «Запоре» по старому Ирбитскому тракту, в сторону Алапаевска. Дорога была пуста, лишь изредка проносились одинокие машины, что не удивительно, – при таких ухабах и колдобинах много не поездишь. Время от времени сверяясь по атласу автомобильных дорог, я часов через пять миновал Ирбит. Впереди Алапаевск – дорога… нет, ребята, это не дорога – это направление. Мне повезло, то что не было давно дождей, и то что я на «запорожце», поэтому я, «постреливая» из глушителя, потихоньку объезжая застрявшие москвичи и жигули, минуя ямы и глубокие колеи доехал до Путилова. Все я на месте.

Похороны прошли тихо. На Останинское кладбище пришли старики – старожилы из Путилово, Кабаково и других деревень, все, кто мог, с кем он жил и работал долгие годы. Любили его все. Не смотря на то, что иногда был он слишком резок, в основном же был хоть и не многословный, но добрый и бескорыстный. Многие вспомнили над могилой, как он выручил их охотой в голодные годы войны. Не вылезая неделями из тайги, приносил дичь или зверя и уходил снова. Зато в эти года в деревне никто не умер от голода.

После поминок, на другой день я начал приборку в избе, прикидывая, что можно увезти в город, что отдать его друзьям-соседям, ну а что оставить и продать вместе с избой, так как со смертью деда все оборвалось, и я смогу приезжать к нему только на могилу. Ну, а дом без хозяина быстро стареет и умирает, да и покупатели быстро нашлись (видно соседи подсуетились) – дачники с Алапаевска, которые пообещали все хлопоты с оформлением дома взять на себя.

Старые фотографии, что висели на стене дома в самодельных рамках, я решил взять в первую очередь. Сняв их, начал осторожно вынимать фотографии из рамок и складывать в старый дедовский чемодан. Вдруг у одной из них между задней картонкой и портретом моей бабушки я увидел какие-то бумаги. Это было письмо старшего сына деда, который погиб, судя по похоронке, в суровом 42 году под Сталинградом: «Дорогой отец! Жаль, что с тобою не встретились (соседи сказали, что ты в тайге). Волею судьбы я был заброшен в родные места. Наша рота охраняла лагерь с осужденными по 58 статье (Враги народа) в 30км от нашей деревни, где они строили убежище в горе. Я не мог тебе писать и тем боле видеться, так как объект секретный и находится под личным контролем тов. Берии. Охрана у нас была усиленная, хотя убежать через болота заключенным было невозможно, даже если бы захотели. Кормили их хорошо, усиленным пайком, не смотря на военное время, поэтому попыток побега у нас почти и не было… Но как только строительство было закончено, мне передали приказ всех заключенных уничтожить. Чтобы избежать ненужных эксцессов, всех заключенных накормили вечером отравленной пищей, а потом в течении трех дней мои солдаты сбрасывали их трупы в Черное болото у Большого камня. После окончания операции я доложил руководству по рации, и на лед каждую ночь стали садиться самолеты с продуктами, оружием, оборудованием и опломбированными железными ящиками. Все это мы заносили в бункер и размещали строго по плану. После разгрузки всех самолетов, я, как мне было приказано, отправил солдат в Тимошино, а сам, закрыв бункер изнутри на бронированную дверь, взорвал нависший снаружи над ней каменный козырек. Засыпав толстым слоем камней вход в бункер. Выбравшись наружу по штольне, я закрыл ее люком и замаскировал его камнями, так что не зная где он, не найдешь, тем более что все в округе засыпано камнями и снегом. Если будешь разбирать вход в штольню, то будь осторожен, так как я установил пару противопехотных мин. Выкручивать взрыватели не надо, просто брось их в болото. План входа по азимуту я тебе составил, карту района бункера тоже. Ты, наверное, спрашиваешь, зачем я тебе это пишу? Не знаю и сам! Просто возникает много вопросов. Зачем, например, нас держат здесь без дела, когда идет такая война и враг под Москвой? Зачем запретили нам всем писать письма и общаться с населением? Не верю я, что выберусь отсюда живой, тем боле с моими секретными данными. А может это просто нервы…» Внизу была торопливая приписка: «…сбылись мои подозрения! Вчера при отправке на фронт, два последних вагона, в которых находились все мои солдаты, сорвались с моста. Пока подоспела помощь, они все утонули. Но почему только мои солдаты погибли? Сегодня мне было приказано явиться с вещами в отдел НКВД, поэтому решил заехать к тебе. Отпросился у капитана забрать свои вещи, хранившиеся у тебя, и спрятать письмо. Прощай отец! Твой сын Виктор 08.12.41г»

Я отложил письмо в сторону и взглянул на карту. Это был обыкновенный, пожелтевший от времени, тетрадный лист, где старательно, крупномасштабно был изображен район какой-то горы, рядом протекала река, к которой почти вплотную примыкало болото. Между горой, болотом и рекой был огорожен участок, на котором изображены постройки, по-видимому лагерь. С южной стороны горы был обозначен крестиком вход в бункер, который, вероятно, и был завален взрывом. Все это было как-то очень знакомо… Я достал дедовскую карту района и начал сравнивать их. Да конечно же, это гора Горбатая! Вот ее двойной горб, вот рядом река Синячиха, а вот и болото, прозванное Черным из-за опасных непроходимых топей. Сюда мы ходили с дедом пару раз на охоту, после смерти моих родителей. Во время охоты мы останавливались в охотничьей избушке, построенной дедом после войны, в трех километрах от лагеря, от которого ничего не осталось, так как сожгли его еще в войну. Хорошо знал я и Черное болото. Оно не даром прозвано Черным, сколько погибло в его бездонной пучине людей и животных, один бог знает. На всех картах оно обозначено как непроходимое, но дед показал мне старую гать, проложенную партизанами в далекую гражданскую войну, когда их прижали к Горбатой каратели, перекрыв перешеек и противоположный берег реки пулеметами. Вырваться с ранеными и малым количеством боеприпасов, было не реально. И тогда они начали по ночам строить гать через болото, подальше от перешейка. Небольшой отряд разведчиков, перейдя по гати болото, обошел сзади заградительный отряд карателей и ночью тихо без шума всех вырезал. После чего отряд, захватив у карателей два пулемета, боеприпасы и лошадей, растворился в лесах.

Изгнить гать не должна, так как сделана из лиственницы, на совесть. Пользовались мы ей всего один раз, хотя она и давала выигрыш целые сутки пути, но зато и вылезали мы из болота как черти, все в грязи и тине, после чего приходилось сушиться и мыться, на что в тайге уходит полсуток. Поэтому мы в основном и давали круг, обходя болото. Под картой была приписка: «Юго-Запад 40 градусов, от зарубки на кривой лиственнице луч в кедр. От него 63 шага на север, тут вход в штольню.»

Итак, вход, который дядя замаскировал, отметив его на местности, теперь мне был известен. Что же, теперь можно и собираться в дорогу и проверить все это самому, правда одному пускаться в путешествие опасно, поэтому я в тот же вечер сел писать письмо своему другу однополчанину, живущему в Свердловске. В письме я изложил все подробности и предложил ему увлекательное путешествие, сняв в качестве доказательства копию с письма (без координат входа в штольню). Откуда я мог знать тогда, что это письмо круто переменит мою судьбу, так как друг уже как неделю уехал на юг в отпуск, а в тот роковой день, когда пришло мое письмо, его мать, не развернув газету, в которой оно было вложено, оставила ее в прихожей на тумбочке. Сама она давно уж не читала, так как плохо видела, а газету выписывала для сына, да из-за программы. В этот день, она вызвала из домоуправления сантехника, так как не закрывался на кухне кран, и эта вечная капель ей надоела. Сантехник поменял ей кран, и она подала ему заранее припасенную бутылку «Агдама». Эта валюта всегда в ходу и в городе, и в деревне. Не дай она ему бутылку, завтра, когда сломается что-то еще, он просто не придет, так как сильно занят, или заболел. Ну, а если и заставишь его прийти, то не будет запчастей или еще какая-нибудь причина. А так и волки сыты, и овцы целы.

Сантехник довольно крякнул, так как с утра болела голова с похмелья и произнес:

– Уважила, хозяйка, еще бы закусочки!..

– Сейчас, родимый, сейчас! – засуетилась старушка, – Вот, только огурчики у меня солененькие, сама солила! – протянула на тарелке штук пять крепких пупырчатых огурцов.

– Пойдет, само то! – мужик сунул бутылку в карман спецовки и, держа огурцы в ладони, негромко кашлянул: – Мать, ты бы мне их завернула во что-нибудь.

– Возьми, родимый, в прихожей газетку, там их много в стопке, в углу лежит – вытирая стол, на который накапал рассол, проговорила матушка.

Сантехник прихватил лежащую сверху газету с письмом внутри и вложив в нее огурцы, спустился в подвал, к себе в каптерку, где у него хранились инструменты и запчасти для работы. Там он, закрыв двери на засов, с нетерпением сорвал пробку и налил стакан вина. Выпив, он с хрустом закусил огурцом, чувствуя, как согревается желудок и начинает проясняться голова. Развернув газету, чтобы прикрыть грязный стол, он увидел внутри письмо. Первая мысль была у него, отнести обратно, но это означало, что нужно оставить бутылку и пешком подниматься на пятый этаж, так как лифт в пятиэтажках не предусмотрен. Подумав так, он налил еще стакан, и после того, как выпил, вскрыл письмо.

Минуту спустя он сидел ошарашенный, хмель пропал.

– Оружие! Это сколько же денег можно получить за эти сведения! Вот только кто может заплатить за них? – сам не замечая, что рассуждает вслух, думал сантехник.

И тут он вспомнил о грузине Тофике, который снимал квартиру в этом же доме и знался со всеми торговцами рынка. Не откладывая все это в долгий ящик, он поднялся на третий этаж соседнего подъезда и позвонил. Дверь открыла хозяйка, старая сгорбленная женщина с седыми спутанными волосами.

– Бабка, Тофик у себя?! – прокричал сантехник, зная, что она плохо слышит.

– Заходи, дарагой, дома я! – донесся с кухни голос с кавказским акцентом.

Бабка, что-то бурча под нос, повернулась и ушла к себе в комнату. Сантехник зашел на кухню, где возле плиты, на которой что-то шипело и поджаривалось, мурлыкая какую-то свою песню «колдовал» в одних джинсах без рубашки, с густой копной волос, мужчина средних лет.

– Кушать будешь? Чакапули уже готова! Язык проглотишь!

– Да нет, Тофик, я по делу к тебе,– замялся сантехник, не зная, как озвучить свое предложение, с чего начать.

– Какое деля, дарагой! Покушаем, барашка молодой савсим бил, вкусный, сам выбирал вчера. Бутилочку харошего вина випьем, а потом и обсудим твой деля!

– Тофик, мне нужно подороже продать сведения о спрятанном оружии, времен Великой отечественной войны, – боясь, что не выдержит и выпьет, а после все расскажет всем по доброте душевной и за просто так, зашептал сантехник.

– Какои арушие?! – возмущенно заговорил Тофик. – Я мирний чиловик, да! Яблока, грушь, мандаринка – это Тофик да! А зачим мине арушье, дарагой?

– Да не оружие я предлагаю, а сведения, где оно лежит с войны спрятанное! Да и немного я и прошу, даете «кусок», а я вам адрес и письмо.

– Ню лядно. Давай випьем и я папробию памочь харошимю чиловику – он протянул ему бокал вина, – Гавари, кикое дило у тэбя?

– Письмо с описанием, где все спрятано, – прошептал, оглядываясь зачем-то по сторонам сантехник, подавая ему письмо, предусмотрительно спрятав конверт с обратным адресом в карман. Тофик долго читал, о чем-то раздумывал:

– А если ето абьмань, а батонэ? Гиде картя, чито за горя, а?

– Я дам адрес, но мне вначале нужны деньги!

– Вай, дарагой, всим нюжни дэньги, а гиде гарантия, чито ти ни вирещ? Я тибья виручаю, а ти моя шею подьставищ, да!

– Что ты, что ты, Тофик! – зукудахтал сантехник – да ты ж меня знаешь, да что бы я, да не в жизнь, век воли не видать!

Тофик помолчал, что-то обдумывая, продолжая держать в руке бокал вина. Взвесив все в голове, он резко поставил на стол вино, слегка расплескав его и снял трубку телефона.

– Ню, смотри, если вирещ! Кишка буду випускать тибе тогда, да!

Заслонив телом диск телефона, он набрал номер. На том конце долго не брали трубку и сантехник уже смирился с мыслью, что дело не выгорело, как вдруг Тофик заулыбапся невидимому собеседнику. Говорил он громко, на всю кухню, зная, что сантехник не понимает их язык, в такт разговора жестикулируя рукой, по-видимому объясняя ситуацию. Наконец выслушав что ему сказали на том конце, и помрачнев, он положил трубку на место. Закурив, немного погодя, он произнес:

– Чиловик ни хочит силно рисковати, он даеть тиби 200 рубилей, ню а посли проверки получищ остальние 800 рубилей.

Сантехник пытался что-то возразить, но Тофик движением руки дал понять, что бы он замолчал:

– Пайми,я за тэбе паручился, и ти тэпэрь отвичаещ пэрэдо мной. На тэбэ задаток, давай адрэс, а чтоби ни обижалси, я дамь тэбэ нимного чачи…

Вскоре он принес бутылку и сунул в карман сантехнику, предварительно обтерев с не несуществующую пыль. Мог ли знать сантехник, у которого кружилась голова от такой суммы шальных денег и «халявной» бутылки, что участь его была решена во время телефонного разговора. Он должен был замолчать навеки, чтобы тайна, которую он узнал случайно, больше не распространялась, поэтому и дал ему Тофик по приказу сверху вместо чачи метиловый спирт, и к утру холодный труп сантехника был обнаружен в его мастерской, без признаков насильственной смерти. Вот так и завертелось колесо мафии и смерть маленького человечка, который случайно сунул нос не туда, никого не огорчила и не заинтересовала. Но это было лишь начало.

Через день, когда поутихли разговоры о смерти сантехника, Тофик встретился с Шефом в кафе «Уральские пельмени», после обеда там было немного народа, и поэтому никто не мешал. Заказав по двойной порции пельменей и бутылку армянского коньяка, Тофик перешел к делу. Передав письмо и конверт с адресом, он коротко рассказал суть произошедшего, уточнив в конце, что все прошло чисто и подозрений нет, так как все знали, что покойный был последним алкоголиком и пил все, что только можно было пить, была бы там хоть капля алкоголя.

Шеф довольно похлопал его по плечу:

– Молодец, а теперь нужно проследить за тем «Лохом». Билеты на поезд «Хмурый» уже взял, думаю, что вчетвером вы управитесь!

Увидев, что Тофик недовольно ковыряется в тарелке, и явно не желает куда-то ехать, Шеф усмехнулся и положил перед ним два пухлых конверта:

...
5

Бесплатно

3.85 
(40 оценок)

Читать книгу: «Зигзаги времени. Книга первая»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Зигзаги времени. Книга первая», автора Николая Михайловича Сунцова. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Боевая фантастика», «Попаданцы». Произведение затрагивает такие темы, как «криминал», «бандиты». Книга «Зигзаги времени. Книга первая» была написана в 2019 и издана в 2019 году. Приятного чтения!