Ссылка

Для победителей нет трудностей, а для побеждённых – безопасности.

Гай Юлий Цезарь

Не решился Годунов казнить Головина. Да и вообще всю жизнь он старался не проливать крови, и уж тем более, крови сильных мира сего – бояр, или же тех, у кого имелись покровители в боярстве.

Даже когда несколькими годами позднее всходил на государев престол, торжественно обещал, что не станет казнить никого из дородных. И держал слово, как ни удивительно!

Впрочем, данное обещание не стало препятствием тому, что его личные недруги таинственным образом умирали – от внезапных хворей, от руки неведомых татей, от угарного дыма… Но то уж – попробуй докажи причастность Первого боярина, а затем и царя Бориса Годунова к нелепым смертям! Пошепчутся вокруг, да и умолкнут в опасении…

Так и теперь.

Вывели Петьку Головина на палаческий помост… Огласили приговор… Дали возможность помолиться… Поставили на колени, и голову уж на колоду уложили, шею обнажив – палач рядом стоял, легко поигрывая тяжеленным топором с широким лунообразно выгнутым лезвием…

Только тут и огласили помилование.

– И сослать татя Петьку Головина на проживание в Арзамасский острог!.. – прокричал в толпу глашатай.

Народ отреагировал на весть по-разному. Кто-то умильно крестился на ближайший храм Покрова – спасена жизнь православного! Кто-то с разочарованием вздохнул – поглядеть на мгновение, когда топор отсекает голову от тела, желающие находятся во всех народах. Кто-то вздохнул досадливо – о казнокрадстве преступника знали все, в былые времена карали за куда меньшие прегрешения, так с чего бы это милосердие такое?..

О подлинной причине годуновского милосердия мало кто догадывается. О ней известно лишь немногим.

А Головина уже свели с помоста, усаживали в заранее подготовленный возок, вокруг которого гарцевало несколько всадников, экипированных в дальнюю дорогу. Старшим среди них оказался Ванька Воейков.

Накануне Меньшой уже прошёл инструктаж, знал, что делать.

Служащие Разбойного приказа передали ссыльного стрельцам. Теперь за него отвечали отъезжавшие. Не снимая кандалов, Головина усадили в возок, укрыли добротной меховой полостью – зима.

– С богом! – перекрестился Воейков. Оглядев свою команду, махнул рукой и громко скомандовал: – Трогай!..

Долгий, в четыреста вёрст, путь начался.

Первым к воротам проездной башни тронулся конный бирюч. Он направил лошадь прямо на густую толпу.

– Дорогу! – кричал бирюч, ударяя колотушкой в гулкий барабан, прикреплённый у седла. – Государева преступника везут!..

Народ торопливо раздавался по сторонам – сбоку у глашатая висела дубинка, которую он имел право пустить в ход без какого колебания. Не случайно ж она поблёскивала на солнце, будто полированная, не раз, видать, уже прогулялась по рёбрам нерасторопных.

Городовому бирючу полагалось проводить санный поезд только до выезда из Москвы.

За ним следовал всадник с пикой, на которой трепетал флюгер, по которому каждый видит, что команда следует по указу московского государя, а потому каждый же обязан оказывать ей всестороннее содействие.

Затем, подбоченясь, ехал сам Меньшой Воейков, гордый званием государева поручика.

Сзади отчаянно скрипели по дощатой мостовой полозья саней. Ну да ничего, съедут колымаги на речной лёд, противный визг сменится приятным шуршанием – лошадиный цокот и тот станет казаться громче.

По пути к ним присоединяется ещё несколько санных возков: один с припасом на дорогу, да ещё два, чтобы сопровождавшие ратники могли в пути отдыхать – не всё ж в седле гарцевать!

Но это потом – а пока все до единого в сёдлах, смотрятся орлами… Дай лошади, словно чувствуют торжественность момента – мотают гривами, всхрапывают, косят глазом…

По Васильевскому спуску съехали к набережной. Затем спустились на лёд Москвы-реки…

Бирюч остановился, отъехал в сторону, пропуская поезд. Поймав взгляд Воейкова, поднял руку.

– Счастливый путь! – пожелал отъезжавшим.

– И тебе удачи!..

И вот уже под полозьями проскальзывают первые аршины долгого пути.

Справа остаются занесённые снегом болотистый Балчуг и государевы сады. Слева меж высоких берегов уходит Яуза, к которой примыкает Котельническая слобода – устье контролируют две башни…

Арзамас

Задача полководца – побеждать столько же умом, сколько мечом.

Гай Юлий Цезарь

Так уж повелось, что два народа, проживающие рядом, редко соседствую мирно. Нет-нет, имеются в истории такие случаи, имеются… И всё же чаще они дерутся… И даже если соседствуют мирно, время от времени непременно возникают меж ними конфликты.

Ну а уж если оба такие народа претендуют на гегемонию в регионе – тут война просто неизбежна.

И вот ведь в чём парадокс! Нередко народы эти относятся друг к другу с искренним уважением, и роднятся их представители меж собой охотно, и на службу друг к другу нанимаются… А только постоянно вскипают у них междоусобные войны, непременно нужно одной державе другую покорить. Не желает каждая, чтобы рядом кто-то такой же сильный проживал!

Всё сказанное относится к таким царствам, образовавшимся в Восточной Европе, как Казанское и Московское.

На протяжении веков русские княжества находились в зависимости от Казани. Затем ослабла сила татарская, в то время как государи московские набирали силу… И вот уже Иван III восстановил независимость своей державы. И теперь уже русские рати начали наступать на казанские земли.

Однако хоть и не та силушка уже стала у волжских батыров, а всё ж долгонько поделать с ними московские витязи ничего не могли.

И тогда царь Иван Васильевич повёл на татарские земли планомерное полномасштабное наступление. Не получалось у него покорить Казань простым походом, начал он действовать постепенно, поэтапно.

Выше по Волге к покорности привели черемисов – сначала луговых, а затем и горных. Через их земли, через кусото – черемисские священные рощи, русские полки вышли в верховья Камы и Вятки. Так на карте Приуралья появилось Пермское княжество, основанное князем Ермолаем Верейским и его сыновьями. Княжество нависло на казанцев с севера и северо-запада, начало теснить татар… Башкиры татар тоже не особо жаловали, охотно поддержали московитов с юга…

Таким образом, Казанское царство, ещё недавно контролировавшее весь край, оказалось обложенным со всех сторон.

Сам же московский государь Иоанн Васильевич также начал продвигаться на ханство с запада, принялся строить засечные остроги, которые всё сильнее вгрызались в земли, на которых раньше безраздельно хозяйничали татары. Самым значимым из них стал Свияжский городок. Крепость за невероятно короткое время собрали из готовых бревенчатых блоков, которые строили в Угличе, а затем спускали на дощаниках вниз по Волге-реке к устью реки Свияги. Казанский хан оглянуться не успел, как на острове, совсем близко от его столицы возник русский городок, да с мощным стрелецким гарнизоном.

Ну и по суше, со стороны чувашских и мордовских земель, на ханство густо наступали многочисленные остроги.

В их числе возник и Арзамас.

Прежде здесь стояло поселение народа эрзя. С их языка название местности можно перевести примерно как Милая земля, Желанный край… Тут по велению царя Иоанна и заложили острог.

Но любая война когда-нибудь, да заканчивается. Покорили русские рати Казань, замирили воинственных черемисов… И множество небольших острогов, построенных в округе, враз утратили своё военное значение.

Судьба у каждого сложилась по-разному… Какие-то из них попросту исчезли с лица земли, какие-то превратились в узилища… Но, по всей видимости, название Арзамас и в самом деле оказалось магическим! Потому что со временем не затерялся он в лесах, раскинувшихся по берегам речки Теши, а вырос пусть и не такой большой, но всё же городок.

Сюда-то и направился санный поезд, с которым следовал государев преступник, бывший казначей Пётр Головин.

Тракты Московского царства

 
Как мы блуждали, я не излагаю;
Мне сила свыше помогла, и вот
Тебя я вижу и тебе внимаю.
 

Данте Алигьери

(«Божественная комедия»)

Преодолевать расстояния по рекам на Руси принято издревле. Самые удобные пути!

Летом – под парусом или на вёслах, а зимой – по льду.

Морозы на Руси зимой крепкие, реки в основном спокойные, лёд нарастает прочный… Езжай, куда пожелаешь!..

Оно понятно, что и тут иной раз можно в полынью провалиться, да только что ж поделаешь – то как Господь рассудит!

Куда больше путников напрягает другая забота – уж больно извилист путь по реке. Иной раз и задумаешься: срезать-то, пусть и по бездорожью, не проще ли?.. Конечно, раз на раз не приходится, и по извилинам водного пути можно путь затянуть, а можно и посуху застрять…

Вот и протянулись по Руси-матушке тракты – словно лучи отходят они от стольного города. Прокладка и содержание их казне обходятся в немалые средства. Места вокруг Москвы всё больше болотистые, рек да озёр немало, опять же, овраги… Да что поделаешь! Приходится болота гатить, мосты перекидывать, насыпи устраивать… Каждую весну всё обновлять, потому как почвы здесь такие, что не держат дорогу, расплываются при каждой распутице… А и без дорог никак нельзя! Только пути-дороги делают из россыпи городов единую державу!

По каждому тракту на расстоянии полусотни вёрст один от другого устроены ямские станции. На каждой предписано содержать как минимум трёх лошадей в готовности в короткое время отправить в путь. Главное предназначение их – обеспечить скорость продвижения государевых гонцов. Ну или не гонцов, но обязательно государево распоряжение выполнить.

Ямская гоньба устроена по российским просторам прекрасно! Основу её организовали ещё во времена владычества на русских землях ордынцев, руководствуясь при этом требованиями, определённые ещё Чингисханом. Государевы распоряжения доставляются в любой конец государства стремительно, да и обратная связь работает бесперебойно. Даже тати придорожные державных гонцов предпочитают не трогать – и прибытка с них особого не добудешь, зато станешь государственным преступником, и тогда тебе никто не поможет, даже легендарное воровское братство…

Конец ознакомительного фрагмента.