Данко и вправду проводил нас с Риком в корчму. Благо деньги у меня теперь были. Стражник обрадовался компании, видимо прием пищи в одиночестве вызывал у него скуку. Положительную реакцию у него вызвала и новость, что скоро мы станем соратниками по дружине. Он, в отличие от своего напарника Ждана, вообще производил впечатление довольно неплохого и компанейского человека.

Зайдя в просторное помещение местной харчевни, в котором витали такие умопомрачительные запахи домашней еды, что мой рот непроизвольно заполнился слюной, наш гид занял центральный стол, поясняя попутно привилегии дружинников. В поселении членов дружины, или как их еще называют, «гридь», ценили. Потому как, случись что, дружинникам поселян и защищать. А если дружинник голоден, да не обмундирован, какой с него толк?! Умереть только глупо под вражескими топорами и сможет. Так что кормежка ватажникам от селян, считай, на халяву. Полезный факт. Данко свистнул обслугу, и к нашему столу через полупустой зал подошла фигуристая дивчина, в платье с передником, пахнущая молоком. Данко сделал заказ себе и нам, втолковав девке, что мы уже, считай, члены дружины, после чего придал ей поступательное движение в сторону кухни, звонко шлепнув рукой по внушительному заду. Та громко взвизгнула, попыталась дать ему сдачи, от которой озорник со смехом уклонился, но откровенного неудовольствия не выказала, скорее наоборот. Лукаво метнула взгляд из-под платка и унеслась за нашим заказом. Пока ждали еду, стражник рассказал, что его самого совсем недавно приняли в гридни, что, впрочем, не было для меня новостью. Я почти сразу обратил внимание, что наш негаданный напарник по трапезе еще не совсем освоился со своей амуницией. Опытного вояку видно сразу, на нем зброя сидит как влитая, он ее практически не чувствует. А новичок, прежде чем освоится, постоянно себя теребит, поправляет и оглядывает. То же самое и в реальной жизни – если дать человеку, например, мольберт или бинокль и заставить его везде и всюду носить его с собой, он поначалу будет чувствовать себя стесненным и испытывать неудобство. Но спустя некоторое время привыкнет к этому предмету и тот «сядет» на нем, словно став частью человека.

Но, впрочем, в случае Данко его некоторая неловкость могла быть объяснена еще и тем, что он раньше носил другой тип доспехов. Потому что я еще на воротах обратил внимание, как сноровисто он ухватился за рукоять своего широкого и короткого, почти как кинжал, меча. Задал ему несколько наводящих вопросов и вновь удовлетворился своей наблюдательностью. Оказывается, Данко чуть ли не с самого детства практиковался с клинками под руководством своего деда, бывшего десятника, потому навыки мечника у него на уровне. А вот бронь носить начал совсем недавно, потому как стоила она недешево и позволить себе ее купить в личное пользование он не мог. У него еще идет период привыкания к «обвесу» – мои наблюдения оказались верны. Кстати, тот факт, что его совсем недавно приняли в дружину, и объяснял, почему он стоял на северных воротах. Они были своего рода черным входом в острог. Туда ставили только новичков и проштрафившихся. Ждан на днях повздорил с проезжим ремесленником, после чего в кулачном бою нечаянно его убил. За что заплатил виру родственникам погибшего и теперь отбывал повинность на этих самых воротах. Его туда в наказание определил Севастьян, дружинный сотник. Южные же, главные, ворота патрулировали «полноценные» ватажники, опоясанная гридь. Еще словоохотливый стражник рассказал об особенностях местной воинской иерархии. В самом низу служебной лестницы стояли гридни не опоясанные или, как их еще называли, «слетки». Птенцы то есть. Новички, прошедшие первый этап отбора в дружину, но свою значимость как ценных кадров еще не доказавшие. Эта категория получала половину стандартного оклада дружинника, поэтому молодежь старалась скорее перейти на следующую ступеньку. Но для этого нужно было обладать довольно высокими воинскими навыками, так что у слетков был хороший стимул для тренировок. Далее по списку шла гридь опоясанная. Это уже ватажные профессионалы. Они прошли окончательный тест на профпригодность и получили в знак этого специальный пояс гридня. И получали они стандартное жалование. Помимо прочего, во время боевых действий опоясанный гридень забирал все трофеи, добытые им лично в бою, – оружие, броню, все то, что было на его противниках во время боя, а также коня врага. Поэтому стать опоясанным гриднем было не только престижно, но и довольно выгодно в финансовом плане.

Далее шли десятники. Это уже младший руководящий состав. Настоящие ветераны, много повидавшие на своем веку. У каждого из десяти острожских десятников в подчинении был десяток гридней – «крыло». Отсюда и название должности. Десятник лично занимался своими людьми, тренировал их по своему разумению, а при случае он же мог назначить наказание своим подчиненным. Но и весь спрос за неудачи и промахи десятка был с него. Крылья по факту были самодостаточными тактическими единицами, которым сотник давал самостоятельные задачи. Десятнику положен двойной оклад и еще небольшая часть от добытого бойцами его десятка – откуп. Проще говоря, гридни презентовали ему часть своих трофеев. Но это уже скорее дань традициям, а не жесткие регламентированные рамки.

Над десятниками стоял сотник – Севастьян, дружинный голова. У него были примерно такие же взаимоотношения со всеми десятниками, как у десятников со своей гридью. Выше сотника в иерархии находился только воевода. Севастьян был у Игоря вроде правой руки и одновременно исполнял обязанности зампотыла. То есть именно он следил за обмундированием бойцов, за их обеспечением и инспектировал подготовку ватажников.

За то время, пока мы уплетали принесенную нам еду – невероятно вкусные щи на первое и здоровенные прудовые караси, жареные в сметане, на второе, – Данко успел рассказать очень многое о местных порядках. Я на автомате поглощал дико вкусную местную пищу и впитывал информацию. Потому как информация – это самый ценный и важный ресурс во все времена. И когда мне его предоставляют совершенно бесплатно, этим грех не воспользоваться. Оказалось, что у ватажников довольно много свободного времени. Они большую часть времени были предоставлены сами себе, за исключением моментов, в которые заступали в караулы, были заняты в патрулировании окрестностей, участвовали в рейдах или сопровождали торговые караваны. Вот только существовало негласное правило, что в свободное время дружинник обязан усердно тренироваться. В противном случае надолго в дружине он не задерживался. Насколько я понял из объяснений рассказчика, на всех этих мероприятиях, как правило, регулярно было занято шесть-семь десятков из сотни. Остальные три десятка отдыхали либо тренировались. Но все это относилось только к мирному времени. Как только начиналась какая-нибудь мало-мальски значимая заварушка, объявлялась общая мобилизация и дружина вливалась в княжье войско. Во время боевых действий в остроге оставался один или два десятка для охраны, не более.

На мой взгляд, система очень разумная и продуманная. В мирное время князю весьма накладно держать у себя под боком огромную дружину. А ведь ее нужно ставить на полное довольствие. И это еще не все – более половины войска составляла конница, а это значит содержать нужно не только воинов, но и их боевых коней. А боевые кони, насколько мне известно, для сельскохозяйственных нужд никогда не использовались. В итоге получаем целую гору нахлебников, толку от которых в мирное время никакого. Поэтому войско распускалось на попечение более мелких селений, вроде как на вольные хлеба. Отряды гриди охраняли и патрулировали территории вокруг селений и острогов, а огнищане и посад их за это обеспечивали пайком и довольствием. Но стоило князю кинуть клич – и войско тут как тут. Сбор всех дружин, конечно, займет какое-то время, но это, проще говоря, неизбежное зло.

Если же враг вторгался на подконтрольные территории, вооружались все от мала до велика. Даже самый захудалый земледелец при нужде мог вооружиться и встать на защиту своего подворья, либо укрыться вместе с домочадцами за стенами острога. Понятно, что выучка у ополченцев была гораздо ниже, чем у гриди, но это в некоторой степени компенсировалось их количеством. Это тоже понятно. Жизнь местных сложно было назвать размеренной и тихой. Как объяснил Данко, местные поселения частенько страдали от набегов местных разбойников, а иногда и от залетных печенегов. Поэтому местные крестьяне (или как они тут именовались – «огнищане») мечи на орала перековывать не торопились и с какой стороны браться за эти самые мечи, знали прекрасно.

Острожская ватага время от времени устраивала рейды по выявлению и уничтожению банд и шаек лихих людей, но успех был переменный. Если успеют прихватить разбойничков на горячем, то тут им и конец. А если нет, тогда ищи-свищи, тайга большая. Это тебе не XXI век, когда объявят компетентные органы план «Перехват» и попробуй из мегаполиса сделать ноги, нигде не засветив свой фейс. Тут коммуникации и сообщения на уровне чуть ли не каменного века.

Еще периодически досаждала Степь. Печенеги. Эти кочевники по своей сути были теми же самыми бандитами. Но бандитами гораздо более организованными, которые сбивались порой в огромные орды. Несмотря на то что Степь находилась далеко от этих мест, а сами кочевники редко покидали пределы Дикого Поля, печенеги раз в несколько лет устраивали грандиозные набеги на земли русичей, хазар и булгар. И если княжьим войскам не удавалось их разбить или хотя бы развернуть на ранних подступах, кочевники жадной волной прокатывались по поселениям славян, грабя, насилуя и убивая. Но даже и это не было главной проблемой. Потому как крупные набеги случались редко, а до этих мест докатывались и того реже. Главной опасностью для жизни людей за последнее время стала нечисть. По словам Данко, всякой погани в округе последнее время расплодилось безмерно. В окрестностях не найти даже самого захудалого болотца, в котором не поселился бы в последние годы кто-нибудь нехороший. И огнищане очень страдали от нападок тварей. В иной год без охраны даже в лес по грибы да по ягоды не выйти. Иногда нечисть словно что-то спугивало, она покидала насиженные места и шла куда глаза глядят. Попасться на пути таких кочующих стай – верная смерть. Если такая кодла погани натыкалась на незащищенные поселения, они вполне могли убить всех старых, младенцев и больных, а взрослые жители исчезали. По крайней мере, тел на месте не оставалось. Куда уводили пленников, а главное – зачем нечисти эти самые пленники, никто не знал. Данко упомянул, что раньше такого не было. Нечисть, само собой, была всегда, но никогда она еще не была организованной силой. Теперь же она оттягивала на себя значительную часть сил людских поселений. И все равно люди не успевали вычищать окрестные леса от погани. Та плодилась гораздо быстрее.

Данко рассказал мне многое. И информация была весьма кстати. Раз уж попал сюда на неопределенные сроки, нужно как-то адаптироваться.

Воспоминание второе

10:05, 10 февраля 2047 г. – два месяца до дня «Ч». Виртуальное пространство общего пользования. Вирт-кафе «Тихий берег»

Я сидел в виртуальной кафешке на «нейтральной полосе» – вирт-пространство, куда был доступ у любого, имеющего в своем распоряжении вирт-капсулу и приживленный нейролинк. Такие местечки активно использовались для различного рода встреч – от виртуальных знакомств до обсуждения серьезных сделок с неплохими барышами. Проще говоря, это было удобно и гарантированно анонимно. Я выбрал именно его из богатого многообразия громадного виртуального города Дрим-сити случайным образом. У меня было с два десятка подобных мест, где я бессистемно назначал встречи с нужными людьми. Сейчас я ждал своего информатора – Гарика Шустрого. Это был, само собой разумеется, всего лишь сетевой никнейм визуального VR-аватара. Но знали его в определенных кругах достаточно широко. Когда я подбирал себе поисковиков и взломщиков, я наводил или пытался наводить справки о них. Гарик легко попал в их число, ибо был личностью выдающейся, и достаточно легко шел на контакт. После встречной проверки, разумеется. Гарика не зря прозвали Шустрым – когда-то давно он умудрился ломануть банковский актив одного, ну очень состоятельного и известного политического деятеля всего за сорок секунд. Почему именно этот человек и почему не весь массив банковского сервера – остается загадкой. Напрашиваются личные мотивы в качестве объяснения, но это, как говорится, тайна, покрытая мраком. Гарик перевел 50 % украденных условных денежных единиц на счет какого-то Иркутского детского дома, директора которого после этого посадили за присвоение крупной суммы. Вторая половина потерялась в оффшорах и, надо думать, осела в Гариковых карманах. Но и этот гений умудрился где-то проколоться – через семнадцать минут после взлома, когда Гарик уже сматывал удочки, навсегда готовясь покинуть свою уютную московскую квартирку, к нему приехал патруль из СБ олигарха. Гарик не был готов к такому развитию событий, и единственное, что ему осталось, – сигануть с высоты третьего этажа в раскрытый мусорный контейнер у стены своего дома. Потому что иначе бы с ним приключилось нечто похуже. Он пересидел четыре часа, зарывшись в мусор, и, дождавшись темноты, по-тихому удалился. С той поры реального Гарика никто больше не видел. Говорят, он выходит в вирт-пространство своей горячо любимой родины откуда-то с островов Новой Гвинеи. Хотя это, опять же, всего лишь слухи. После возвращения в VR-пространство блудного Гарика вычислить того стало практически нереально – он защищал свою шкуру круче Пентагона, хранящего свои секреты. Когда я, выйдя на него и дав заказ на одно дело, попытался вычленить и маршрутизировать трафик Гариковой вирт-капсулы, мне пришла такая адская «ответка», что я еще три дня отлавливал вирусы в «мозгах» своего терминала. А потом еще и письмо от Гарика упало – о том, что заказ выполнен, с небольшой припиской внизу, что следующая моя попытка отследить его, Гарика, местоположение на карте мира будет караться по очень жесткой схеме. Попытки свои я на этом закончил – мне было вполне достаточно того, что на меня не выйдут через Гарика, потому я в это дело более не лез. Мне до сих пор было непонятно, почему Гарик занимается подобными делишками, – вряд ли у него есть проблемы финансового характера. Может, ностальгия или привычка. А может, просто скучно лежать без дела целыми днями под тропическим солнышком. Как бы там ни было, Шустрый свое дело знал и работу всегда выполнял быстро и качественно. Поэтому, когда мне упал этот мутноватый заказ с новой игрой и я буквально нюхом почуял, что дело пахнет керосином, первым, о ком я вспомнил, был именно этот персонаж. Сегодня мой тайный гений взлома и слежения задерживался, а я дожидался его, попивая виртуальный кофе (мерзость та еще) и просматривая последние новости вирт-пространств всех мастей.

Гарик явился минут через десять в привычном виде своего аватара – растрепанного лаборанта в белом халате. Не извиняясь, он плюхнулся за мой стол и пальцами показал НПС-бармену два пива. Пить алкоголь в вирте – дело неблагодарное, мало того, что эффекты сомнительные, так тебе еще и деньги платить придется, идентифицироваться системой на предмет того, что ты достиг двадцати одного года, и тому подобное. Но Гарику, видимо, было нужно расслабиться, и он подобными вещами голову себе не забивал.

Мой собеседник, аватар которого был немного похож на взъерошенного попугая, некоторое время молча сидел, собираясь с мыслями. Я уже хотел его поторопить, как он все-таки начал:

– Знаешь Сэм, я, пожалуй, только половину от общей суммы заберу. Заказ толком не выполнил, так что и платить, по сути, не за что. – Гарик задумчиво теребил свою жидкую бороденку. – Я впервые за долгое время столкнулся с чем-то, что не могу взломать и посмотреть на содержимое. У этого твоего God Armor защита, аналогов которой я прежде вообще не встречал, абсолютно новые алгоритмы защиты. Пробовал их грубо пощупать – мне так по рукам надавали, что до сих пор чешутся. Три ночи их бомбардировал – эффекта ноль. Там, кажется, неплохой сисадмин сидит, фанат своего дела, и гайки зажимает «на ура». Короче, не вышло у меня ничего. Но зато удалось кое-что насобирать по вторичным источникам. Мы друг друга уже не первый год знаем, потому вот тебе мой совет – не связывайся с этим делом. В этой мутной водичке странные дела творятся, очень странные. Слишком много там на военных завязано, слишком много. Да еще и Контора каким-то боком запутана. Я бы еще понял, если бы они серверы там арендовали или кое-какие наработки перекупили. Так нет – там половина ниточек в эту банку с пауками ведет, и выудить оттуда даже крохи информации нереально тяжело. Меня один раз на каком-то Богом забытом кластере длительного хранения так за жабры прихватили – пришлось все концы рубить. Такое ощущение складывается, что я не второсортные серверы хранения сопроводительной информации военных ломаю, а как минимум коды доступа к ядерному чемоданчику секретаря азиатского сектора пытаюсь заполучить. Такие, брат, дела.

– Ты в этом абсолютно уверен? – Я переваривал информацию, потому слушать предпочел молча.

– Абсолютно, Сэм, абсолютно. Точнее не бывает. Я бы вообще поостерегся сейчас на твоем месте на людях светиться – неизвестно, почему они тобой заинтересовались! Они ведь тебе работу предложили, верно? Так просто ты бы не стал о них справки наводить. Короче, решай сам, но дело это очень непростое и туманное. Себе дороже под него подписываться.

– Лады, спасибо за информацию, я учту!

После этих слов Гарик принялся за свое пиво, а я крепко задумался. Подумать было над чем. У меня изначально было нехорошее предчувствие, что я ввязываюсь не в то, во что нужно было бы ввязываться. Все эти медово-сладкие обещания той пожилой дамы очень уж гладко выглядели на первый взгляд. А слова информатора только усилили мои сомнения. Я привык доверять своей интуиции, она неоднократно меня спасала в трудных ситуациях. Вот такой расклад. Кажется, и впрямь нужно слать подальше этих умников с их мегакрутыми играми нового поколения и заниматься обычной рутинной работой ГМ. Попрощавшись с Гариком и заплатив ему его деньги, я вышел из вирта. Сегодня у меня была назначена еще одна важная и очень интересная встреча.