По магазинам

Василий Петрович оказался трудоголиком, и Николаю пришлось впрягаться в работу по полной программе, а через три дня он снова поехал к зубному врачу, и когда вышел на проспект с запломбированным зубом, жизнь снова стала для него если не райской, то вполне приятной и даже интересной.

Звонил Светлане домой несколько раз, никто не подходил к телефону, даже вечером. Он был в недоумении.

– Может, уехала куда, приедет, куда она денется, – успокоил его Валерка, – поедем ко мне после работы, возьмем винца, шашлычка с килограмм, – и друзья побежали к проходной, все, хватит на сегодня, работа не волк, в лес не убежит.

– Валер, хочу рубашку с погончиками купить, импортную, примодниться, не знаешь, где есть такие?

– Знаю, поехали в Беляево, там в «Ядране» я видел такие, потом ко мне рванем, отметим, видео посмотрим.

– Ну ты и жучила, это же рядом с твоим домом.

– Соображать надо, студент. Совмещать приятное с полезным.

Друзья вовремя прибежали на остановку, вскочили в задние дверцы автобуса, которые тут же захлопнулись, все, поехали.

Оторвав два билетика и бросив в щель кассы мелочь, они с трудом пристроились у окон заднего обзора, народу битком, как обычно, в конце рабочего дня.

– Сейчас заскочим в кулинарию, затем в «Балатон», это рядом с «Литвой», купим шашлычков замаринованных, вина венгерского, – у Валерки явно повысилось настроение. – Деньги-то у тебя есть?

– Найдутся в загашнике, не переживай.

– Да ладно, студент, я угощаю. Сегодня я добрый.

– С чего бы это, рак на горе свистнул?

– В шахматы выиграл у Крылова, директора.

– Работали с ним вместе, еще в 80-м, – кивнул Николай, – в деревне Богунино, на Волге. Мне там сруб бригада одна строила.

– Он мне рассказывал о твоих художествах, – ухмыльнулся Валерка, – как ты там нажрался до чертиков, прямо на съемке. Говорит, хотел его выгнать, да режиссер не позволила, благоволила она тебе, красавчику.

– Врет он, сухарь, это окончание строительства мы с ребятами отметили, так полагается. Ну и перебрали слегка.

– Ладно, приехали уже, – Валерка не церемонился в толпе, всегда проталкивался к выходу быстрее всех, огрызаясь на недовольных, Николай за ним по проторенной дорожке.

Перебежав площадь Индиры Ганди, они оказались в Балатоне, где глаза разбегались от разнообразия товаров, чего только нет; консервированные овощи и фрукты в банках, разные вина, соки.

Купив две бутылки Токая, и пару банок с персиками для детей, они забежали в кулинарию за шашлычком, подскочили на автобусе к метро, а там до станции «Беляево».

– Когда к нам приедем, ты особо не распространяйся насчет своей учебы во ВГИКЕ, понял меня?

– Мне скрывать нечего, – удивился Николай. Ему наоборот, хотелось всем поведать о том, что он успешно сдал сессию за третий курс, и теперь студент четвертого курса. Еще немного усилий, и диплом сценариста в кармане. Как он может молчать об этом, да никогда. Хотя Валерия жалко, беднягу.

– Меня Раиса потом пилить будет, почему я не поступаю во ВГИК, мол, что, умом не вышел?

– Поступай на экономический, будешь директором.

– Мне и так неплохо. А тут зубри, как проклятый, столько лет коту под хвост, да ни за что на свете. Все, приехали.

Фирменный югославский «Ядран» оказался большим современным магазином, товаров не счесть, народу еще больше, Николай выбрал себе в отделе мужской одежды пару рубашек с погончиками, предел его мечтаний, коричневую и синюю.

– Ну все, пошли на выход.

– Может быть, еще чего купишь, – подначил Валерка, подмигивая девушкам-продавщицам, но он отмахнулся, мол, хватит, хорошего помаленьку, и друг понимающе кивнул:

– Покамест хватит. Деньги кончились.

Забежав в гастроном, докупили колбасы, хлеба, яблок, платил Валерка, несмотря на жалкие попытки друга вмешаться в процесс.

– Будешь должен мне, твои же рубашки обмывать станем, хотя и у меня в гостях. Купи вон пару шоколадок детям.

– Погоди, угадаю. Андрею твоему десять лет, а дочке?

– Светка 80-го года рождения, считать не разучился еще?

– Моему Митьке 16 лет стукнуло, в спортшколе тяжелой атлетикой занимается, штангист, а Славка на годок старше твоей Светки, считать умеешь, молодой папаша?

– Беги, не спотыкайся. Так ты скоро дедушкой молодым станешь, – заржал Валерка, подбегая первым к своему подъезду.

В гостях у друга

Дом новый, многоэтажный, с лифтом, квартира на пятом этаже, все честь по чести. Выйдя из лифта, хозяин открыл дверь своим ключом, и ворвался в дом, гость за ним следом.

Сбросив туфли, надел тапки, сунул другу другие тапки, похуже, и помчался на кухню с сумками в руках:

– Захаровна, разбирай покупки, как вы тут без меня, скучаете небось? – раздался его трубный глас, всполошив все семейство.

Сухая длинная теща в сером платье скупо улыбнулась, приняла от зятя пакеты с продуктами, глянула в коридор.

Николай не успел поздороваться с ней, как мимо него промчался заметно подросший Андрей, за ним семенила девочка, белобрысая и страшненькая, вся в отца, сразу видно.

– Папка присел, – она прижалась к отцу, лицо которого сразу же потеплело, и даже стало приятным.

Из большой комнаты вышла Раиса, улыбнулась Николаю:

– Здравствуй, Коля. Чего в коридоре топчешься, проходи.

– Привет, Рая. Большая у вас квартира, удобная, – сразу оценил он хоромы приятеля, – не то что комнатка-пенал на Маяковке, – и протянул подбежавшим детям по шоколадке.

– Скажите дяде Коле спасибо, не стесняйтесь.

– Спасибо, – Андрей схватил шоколадку первым, за ним несмело протянула ручку маленькая Света.

– А теперь идите, покажите дяде свою комнату.

– Иди-иди, осмотрись, а я пока шашлыки налажу, – хозяйствовал на кухне Валерка, и не успел гость осмотреть детскую, как он уже нарисовался с бутылками вина в дверях:

– Пошли в нашу комнату, сейчас видак включу, кинцо посмотрим под винцо. Поговорим о том о сем.

Обстановка в квартире простая, незатейливая, но везде ощущались заботливые женские руки, создавшие уют и даже благополучие в доме. Николай все видит, подмечает, глаз-ватер-пас.

– Повезло тебе с женой, Валерий, уютно у вас, весело.

– Рая, помнишь, как мы обедали втроем, у нас на Маяковской? Я налил водки в рюмки, и говорю: Ну, давайте по первой выпьем, и сразу по второй, уважим друга Кольку! – заулыбался Валерий.

– Он выпил, и оторопел, не понял ничего. Потом до него дошло, что это была вода! – хохотал хозяин дома, хлопая приятеля по плечу. Его Раиса тоже развеселилась вместе с детишками.

– Да, сюрприз был что надо, мастак ты на выдумки, ничего не скажешь, – посмеивался и гость за компанию.

– А то как же. Потом уже водку пили, обедали, как полагается. Давай, присаживайся за столик, в кресло.

Вскоре друзья уже выпивали под шашлыки, смотрели по видику какой-то американский боевик, в приоткрытую дверь заглядывали любопытные детишки, интересно посмотреть, как страшные дядьки дерутся и орут на весь дом.

– Валера, убавь звук, – пожаловалась Раиса недовольным голосом, и тот милостиво убавил, глянув на детей:

– Бегите к маме с бабушкой, у нас мужской разговор, нечего слушать! – поднял палец вверх строгий папаша, и дети исчезли.

Налил по полному фужеру. Чокнулись. Выпили. Закусили.

– Скоро мне брат Виктор электрошашлычницу сделает, будем настоящие шашлыки кушать. Включил ее в розетку, мясо на шампурах вращается по оси, и никаких углей.

Увидев, как друг недоверчиво хмыкнул, добавил:

– Он мастер, в электрике смыслит, дай бог каждому. Уже не одну сделал, ребята нахваливают, удивляются.

– Убавь звук, уши заложило с непривычки.

– Скоро порнушку будем смотреть, обещали принести, – прошептал Валерка, убавляя звук и оглядываясь на дверь. – Когда к твоей художнице в гости нагрянем?

– Позвонить надо. А свою ты уже бросил, или как?

Валерка отмахнулся, мол, говорить не о чем, и добавил:

– Сейчас допьем, и я провожу тебя до метро. Заодно звякнем. Ты как, не против, надеюсь.

Попрощавшись с Раисой и ее мамой, и еще раз удивившись, как они похожи, дочка разве что моложе, Николай вслед за гостеприимным другом выскочил из подъезда.

Забежав в телефонную будку, бросил в щель телефона двухкопеечную монетку и набрал нужный номер:

«Алло, слушаю вас», – наконец-то прорезался томный голос. – Света, ты куда запропала? Звоню каждый день, никого! «Коля, ты? Наконец-то! Я в больнице лежала, вчера выписали. Приезжай, все расскажу, я так рада слышать тебя!»

– Завтра мы с Валерием к тебе нагрянем! Ты как, согласна?

«Конечно, приезжайте. У меня будут подружки. К 17-ти часам жду вас непременно. До встречи, любимый.»

– До завтра, пока! – он повесил трубку на рычаг.

– Вот, слышал? Завтра гуляем, – теперь он уже хлопнул друга по спине. – Ждет нас в гости, с подружками.

Попрощавшись возле метро, друзья разбежались: Валерка в киоск за газетами, и домой, Николай поехал к себе, на Ленинский.

«Жаль, Нинка уехала домой после сессии, в Челябинске проживает, а учится во ВГИКЕ тем не менее. Отличница. Умница. Красавица.» – Размышлял он в метро, затем в автобусе:

«Везет все же ему в последнее время. Одна художница, другая на киноведческом учится. Одна лучше другой. И все же на душе пусто. Не екает сердчишко. Ну никак не екает…»

С Нинкой он познакомился, когда готовился к сессии, приходил к сокурсникам во вгиковскую общагу, писали курсовые в спешке, рефераты. Он был нарасхват.

Только у него были все записи по лекциям, только он знал все дополнительные задания к сессии. Он был великодушен, помогал беднягам-студентам, за что они его втайне, в душе люто ненавидели; все знает, педагоги его любят, работает на Мосфильме, живет в Москве. Счастливчик. Везунчик.

Нинка дружила с Таней Кофановой, которая, несмотря на свою затрапезную внешность колхозницы, тоже обладала недюжинными способностями, жили они в комнатке по соседству.

Познакомились ближе после сессии, когда отмечали переход на четвертый курс. Факультет их так и назывался: сценарнокиноведческий. Он – будущий сценарист, она – киновед.

Чем не пара? Пригласил ее к себе в гости. Еще выпили, ну и так далее, по-студенчески. На всю ночь дым коромыслом.

Утром она вышла из комнаты голая, в его рубашке, чем поразила соседок-старушек. Поплескавшись в ванной и напевая, проследовала обратно, в комнату, мило улыбнувшись старухам.

Встречались несколько раз, у них много общего, было о чем поговорить, не говоря уже об остальном. Она нравилась ему, он ей.

Но всему приходит конец. Она уехала домой, до осени. Обещала позвонить, а осенью снова за учебу. У него новая картина.

Тут еще и Светка подвернулась под руку, в кафе, в ЦПК и О им. Горького, который он полюбил навсегда, с тех незапамятных времен, когда работал халдеем в ресторане «Пльзенский».