Крест второй

Важные документы

Перед тем как отправиться в Кёнигсберг, четверо спасшихся из цепких лап инквизиции наполнили свои фляги водой и запаслись в дорогу вяленой говядиной и сыром из козьего молока. Буря уже стихла, и только звезды на небосклоне весело подмигивали путникам, будто поздравляя их с трудной победой.

Ехали молча – каждого занимали свои мысли. Тронд был не очень доволен таким сомнительным уловом. Подавленная гибелью сестры, Анна к тому же очень переживала за больных во главе с Циклопом. А Гектор, наоборот, искренне радовался счастливому окончанию опасного путешествия. И лишь Гуннар просто наслаждался свежим ночным воздухом, продолжая все так же лучезарно улыбаться.

Решили идти в обход Повундена, во избежание ненужных встреч и объяснений. Анна настояла, чтобы они прошли мимо того кратера, где убитой лежала ее мать. Бедную женщину следовало похоронить как подобает, отдав ей последний долг. Тело Терезы, которое везли викинги, должно было упокоиться рядом. Нордические бойцы высоко чтили память своих предков, павших в бою, и потому не колебались ни секунды, когда Анна завела об этом речь.

Лопаты захватили в каморке близ стойла, где хранились разные инструменты. Если бы не сложившиеся обстоятельства, бедных женщин, несомненно, упокоили бы на кладбище. Однако два трупа, притом один обезглавленный, в два счета навлекли бы на путников тень подозрений, а этой печальной ночью им меньше всего хотелось кого-нибудь встретить.

Шелест листвы и стрекотание сверчков были единственными звуками, помимо шороха обсыпавшегося под лопатами песка, которые доносились со стороны тайного могильника. Никто не осмеливался заговорить первым.

– Недостойные проводы для благочестивых христиан, – Бэзил появился, как всегда, внезапно.

– А что ты предлагаешь? Отнести их в деревню? – утирая рукавом пот со лба, Пес продолжал копать яму, находясь по колено в воде. – Я вообще, если честно, против этой затеи. Надо было сразу уносить ноги отсюда.

– Как обычно, ты думаешь только о себе, Гектор. Новые друзья все-таки помогли тебе, а ты все о своем.

– Ну да, помогли, а если нас заметят? Я же за всех тревожусь. Как мы объясняться будем?

– Да нет здесь никого, кому тут по ночам шататься? Это место вообще мало кто знает. Между прочим, дело есть. – Псу тут же вспомнилась вся история от начала до конца, стоило ему услышать эти слова. – Заканчивайте и поговорим.

Копание могил продолжалось еще с полчаса, после чего Тронд с Гуннаром аккуратно уложили тела в подготовленные ямы. Склонившие головы мужчины молча стояли, слушая отходную молитву, что читала Анна. Затем девушка бросила материнский крестик, найденный ранее путешественниками, в могилу родительнице и пожелала ей поскорее встретиться с Терезой на небесах.

Каждый из трех мужчин кинул пригоршню песка на мертвых, и затем останки благополучно закопали. Вдруг в кратере за спиной послышался тихий всплеск, как если бы ударила хвостом рыба. Не успел Гектор и глазом моргнуть, как викинги, словно белки на дерево, вскочили на края кратера и стали тыкать клинками в воду. До дна им достать не удалось, поэтому Гуннар спрыгнул внутрь. Роста он был невысокого, и ему приходилось вставать на цыпочки, чтобы голова не скрылась в воде.

Улыбка на несколько секунд исчезла с губ викинга, пока он шарил руками и ногами под водой, но как только убедился, что ничего там нет, боец вновь показал всем свои ровные зубы. Однако перед тем, как вылезти, датчанин наступил на что-то твердое и вскоре поднял со дна странный предмет – гладкий, отполированный со всех сторон угловатый камень иссиня-черного цвета.

При свете луны можно было рассмотреть местность далеко вокруг, поэтому Пес и Тронд мгновенно огляделись по сторонам – швырнуть странный камень могли только из небольшого нагромождения бурелома в двадцати шагах от кратера. Пока Гуннар одевался, викинг с пруссом сломя голову бросились к корягам. Ошибки быть не могло: по песку, в противоположном от них направлении, тянулась цепочка следов, уходившая в сосновый бор.

За считанные минуты ни один человек не смог бы преодолеть такое расстояние, будь он даже на лошади. Значит, за ними или кто-то следил, или поджидал их здесь. Неужели это возможно? Тогда кто это и с какой целью обозначил свое местонахождение?

Четверка быстро вскочила на коней и, решив не искать шпиона, который бегает быстрее пятнистой африканской кошки, направилась в Кёнигсберг. Перед отъездом Гектор, еще раз бегло осмотрев чудной камешек, на всякий случай припрятал его в дорожную сумку.

Гектор вдруг вспомнил, как Джанини, лысый предатель, сказал Гзанде, что он не отрезал голову матери близнецов. Возможно, это сделал как раз тот молниеносный следопыт. А что, если был еще один инквизитор, о котором они не знали? Очень странная история… Непонятно, зачем он бросил камень. И как, черт его возьми, он сумел так быстро добежать до сосен?

– Началось, Гектор, – голос невидимки прервал тяжелые раздумья Пса. – Твой личный крестовый поход – он начался. В общем, нам надо серьезно поговорить.

– Давай уж, будь добр, объясни, какого дьявола здесь происходит! – Гектор едва не выругался вслух. – Что это за тип и куда ты опять меня втянул?

– Во-первых, ты сам этого хотел. Помнишь тюрьму, замок, побег? Во-вторых, настало время, как я и обещал, кое-что тебе рассказать.

– Ну, я жду. Хотя… знаешь, что? Не надо мне ничего рассказывать! Ты обещал, как только я выполню первое задание, то смогу от всего отказаться, забыл? – изредка поглядывая по сторонам, Пес крепче взялся за узду. – Так вот, я отказываюсь, понял? Все, спасибо, что помог, но больше мне ничего от тебя не нужно. До свидания, герр Бэзил!

– Право, конечно, за тобой. Но сейчас твое упрямство мало что изменит. Видишь ли, отказаться ты, конечно, можешь, но механизм уже запущен. Равновесие нарушилось, понимаешь? Ты взял свой первый крест…

– И что дальше? Ты же говорил, что можно отказаться. Взял не взял, задание выполнил – и все. Чего еще? Какое равновесие? Какой еще механизм?

– Дело в том, что, когда ты согласился там, в замке, участвовать в… этом походе, твое решение мгновенно вызвало ответную волну, – голос Бэзила стал холодным, как и спина Гектора. – Независимо от того, согласишься ли ты и дальше принимать участие, но лошадей запрягли и повозка уже тронулась. Поэтому поворачивать обратно для тебя крайне нежелательно.

– Я повторяю: плевать я хотел на твои отговорки! Дело сделано – ты обещал. Отпускай меня и сам катись в своей повозке, и притом подальше, понял?

– Я вижу, ты не понимаешь. Скажу проще. С момента нашего соглашения твоя жизнь уже никогда не будет прежней. Поскольку определенные силы уже столкнулись, то, отказавшись, ты навлечешь беду на всех, кто с тобой рядом. Пусть это всего несколько человек, но отважишься ли ты их потерять? Иными словами, выбор у тебя небольшой.

– Проклятый грязный мошенник, – в негодовании Гектор стиснул зубы. – Ты ничего об этом не говорил. Иначе я бы ни за что не согласился. Лучше бы меня вздернули. Ты опять обвел меня вокруг пальца, подлец. Значит, я должен идти дальше, если хочу спасти своих друзей?

– Именно так. – Даже намека на сожаление Пес не уловил в голосе Бэзила. – Правда, есть и хорошие новости. Если ты согласишься идти дальше, тебя ждут не только одни неприятности. Этот путь не из легких, но я уверен, что впереди у тебя немало счастливых событий.

– Это каких же?

– Например, в своем следующем путешествии ты встретишься с некоторыми членами семьи Бронте.

– Не смеши мою лошадь, герр дух, – гнев Пса начал понемногу стихать, и, поразмыслив, он понял, что делать ему все равно нечего, да к тому же молодого прусса всегда тянуло навстречу приключениям. – Я единственный человек, кто остался из нашего рода.

– Отчасти ты прав. В общем, не забывай – следующая возможность отказаться представится после третьего креста, и тогда все будет по-честному.

Бэзил оставил Пса в странном состоянии: с одной стороны, прусс чувствовал некий прилив бодрости духа, а с другой – находился в полном недоумении. Вышло все не совсем так, как ему хотелось. Придется проходить еще целых два испытания, и если они будут такими же сложными, как первое, то радоваться спасению близких, возможно, будет уже некому. Он также поймал себя на мысли, что, знай об этом раньше, все равно согласился бы. Почему же выбор пал именно на него? Чем он заслужил такое внимание? Может быть, Бэзил причастен к тому, что Циклоп оказался скандинавским выходцем? А все отдельные происшествия – это части одного целого или же череда случайностей?

В любом случае, сначала его и викингов ждет награда, а потом сытный обед и несколько кружек лучшего городского пива. И совсем не исключено, чтобы отработать свой долг перед Магнусом, он поступит к нему на службу – друзья в стане наемников у него уже есть и боевое крещение уже пройдено.

Пес представил себя в обмундировании, сражающимся с лютыми придорожными разбойниками. Заодно он устроится помощником к Бальтазару и начнет потихоньку возвращать дядькины долги. А потом Бэзил сведет его с родственниками, вдруг они окажутся богатеями – одним словом, все не так уж и плохо. Мысленно Гектор согласился пройти еще два испытания и посмотреть: если будет невмоготу – откажется, а если нет – как знать.

Когда путники ступили на перекресток у Нойхаузена, они направили коней в сторону лёбенихтских ворот Ростор. К этому времени луна проиграла борьбу, сдавшись упорному натиску солнца, и на горизонте забрезжил младший брат яркой звезды – рассвет. В размышлениях Пес не замечал никого вокруг, но вдруг очнулся. И если викингов уже довелось узнать немного лучше, то свое внимание на Анну прусс обратил впервые.

Одежда ее была еще хуже той, что носили люди в Повундене: все-таки недели, проведенные в застенках дьявольской церкви, наложили свой омерзительный отпечаток. Но ее лицо, выражавшее неразделенную ни с кем боль и страдания, лицо, заляпанное размазанной слезами грязью, лицо, в синяках и ссадинах от побоев, заставило Гектора посмотреть на женщину по-другому.

К своим двадцати восьми годам он ни разу не был женат и никогда об этом не думал всерьез, а вот сейчас в его сердце приятно кольнуло. Беглец представил Анну отмытую, в чистой одежде, с улыбкой на лице. От этих светлых мыслей Пес едва не свалился с лошади.

Прусс решил, что пока бывшая пленница поживет у них с Бальтазаром, ведь в таком большом хозяйстве, как у Прустовского, помощники нужны всегда. Так что работа ей найдется. Наверняка придется позаботиться о том, чтобы Анна смогла получить гражданство – возможно, за принесенные им бумаги братья-тевтоны смогут расщедриться. И хотя крестьяне нужнее ордену на полях, а не в городах, возможно, любезные рыцари согласятся на маленькое исключение.

Пока путешественники подходили к воротам Ростор, Гектор все больше думал о своих родственниках. Дядька постоянно твердил, что, кроме него да Пса, никого не осталось. Как же так? Не ошибся ли Бэзил? Вопросов было гораздо больше, чем ответов.

На удивление бодрый в такую рань, привратник долго всматривался в нарочно искривленное лицо дворянина. Не выдержав молчаливого напряжения, Тронд сыпанул стражу несколько монет в протянутую руку, и процессия спокойно двинулась в сторону рекрутской конторы Магнуса. Мужчины вошли внутрь, а девушка, так за всю дорогу не проронившая ни слова, осталась дожидаться снаружи.

– Приветствую тебя, капитан Магнус, – Гектор протянул шведу руку, а викинги почтенно кивнули своему хозяину. – Наш поход…

– Где добыча? – Не дав пруссу договорить, хозяин конторы, неизвестно, спавший ли хоть раз за всю жизнь, сразу перешел к главному: – Что-то я не вижу у тебя мешков с золотом. Где вы таскались? Гектор, ты мне что обещал? Только не говори, что попросту гонял моих людей непонятно зачем.

– Э-э, ты понимаешь, Магнус… Мы нашли нечто гораздо более ценное, чем золото и серебро. Видишь ли, то, чем мы завладели, орден оценит сверхположенного. Вас озолотят, мне надо только показать им эти бумаги…

– Что? Ты сказал бумаги? – кустистые брови капитана наемников грозно сошлись у переносицы. – Я дал тебе двух человек, чтобы вы разорили логово жестоких, но богатых разбойников, так?

– Так.

– А ты что принес? Бумаги?

– Да, – Пес слегка стушевался.

– А теперь приложи все усилия, дабы объяснить, каким образом связаны орден, твои бумажки и мое потерянное время и деньги, которые должен мне ты!

– Знаешь, тут такое дело… Как мы убедились на собственной шкуре, да и Тронд не даст соврать, те разбойники, о которых я говорил, на самом деле оказались инквизиторами, и никаких драгоценностей мы там не обнаружили, – исподлобья глянув на Тронда, Гектор, как всегда, не увидел на его лице ни малейших эмоций, а Гуннар продолжал все так же беззаботно улыбаться. – Нам очень повезло, что мы вышли оттуда живыми.

– Честно говоря, уж лучше бы ты там подох, Бронте. – По тону Магнуса невозможно было понять, разозлился он или же у него хорошее настроение. – Ведь от тебя нет ни малейшей пользы. Ты, как комар без жала, только и можешь, что жужжать, а укусить-то нечем. И зачем я только с тобой связался? Может, скажешь мне, наконец, остолоп и пугало, чтоб тебя акулы ободрали, огородное?

Гектор не нашелся, что ответить, и пока он соображал, Магнус обратился к Тронду на своем языке. Вмешиваться в их разговор прусс не решился, и, когда они закончили, швед махнул рукой в сторону незадачливого должника. Этот жест, в отличие от тона, Псу был предельно ясен, и он незамедлительно ретировался из рекрутской конторы. Через минуту за ним вышел Тронд. Он объяснил Гектору, что Магнус дает ему самый последний шанс и, если эти бумажки нельзя обменять на деньги в замке, Тронду велено зарезать паршивого прусса в подворотне как свинью.

Даже намека на тень улыбки на лице скандинавского воина Пес не заметил и беззаветно поверил во всю серьезность намерения сурового викинга выполнить приказ хозяина. Кишки Гектора за последнее время привыкли к разнообразным кульбитам, поэтому он даже толком не обратил внимания на их очередное сальто в своей утробе, но вязкая слюна все-таки предательски застряла в сухой глотке.

Оставалось надеяться только на Бэзила, и, если он обманул, Пса ожидала скоропостижная кончина не сегодня, так завтра от рук исполнительного скандинава. Бежать бесполезно: во-первых, у него появилась ответственность за судьбу Анны, а во-вторых, новый крест искать все равно надо, ведь родственники, как сказал дух, живут где-то поблизости.

В крайнем случае, если его опять посадят в тюрьму, невидимка снова найдет способ его освободить. Перед тем как отправиться в замок вместе с викингом, Гектор уговорил Тронда, чтобы тот разрешил ему отвести Анну к Бальтазару. Пес ничего не стал объяснять другу, только попросил его присмотреть за ней, пока не вернется с хорошими новостями. Не задавая лишних вопросов, добродушный поляк ободряюще улыбнулся девушке и повел отпаивать своим лучшим в слободе бульоном.

Заранее Гектор мысленно попрощался и с Анной и с Бальтазаром – как знать, что готовит ему встреча с рыцарями. Благоразумно дождавшись девяти часов дополудни на лавке у рекрутской конторы, странники направились в крепость.

Замковая башня кёнигсбергской ставки Немецкого ордена была видна с любой точки самбийской столицы, но особенно хорошо она просматривалась из Альтштадта, единственного города, из которого можно было войти в крепость. Кёнигсбергский замок, конечно, не мог по размерам сравниться с резиденцией Верховного магистра – Мариенбургом, но за сто пятьдесят лет своего существования нога врага так и не ступила на ровную брусчатку крепости.

Тому причиной служили стены шириной в полтора человеческих роста и высотой в пять. Традиционно прусские замки строились рыцарями в форме замкнутого четырехугольника. Исключением не был и кёнигсбергский, один из мощнейших оплотов тевтонской корпорации, окруженный рвом с водой со всех сторон, кроме южной. На ручье Катцбах^[24], соединенным со рвом и огибавшим твердыню с севера и востока, стояли четыре мельницы, мирно моловшие зерно для нужд братьев.

– А ты и вправду зарезал бы меня под забором, Тронд? – до замка оставалось идти не больше пяти минут, и Гектор, отчаянно скрывая волнение, решил напоследок занять себя любым разговором.

– И глазом бы не моргнул, – викинг почесал за ухом, зорко присматривая за Псом и готовый в любой момент схватить его, если тот вдруг попытается сбежать.

– А как же все, через что мы прошли? Неужели ты не почувствовал, что мы как-то сблизились? Ты, я, Анна и Гуннар. Мы же вышли живыми из ада, разве ты не согласен? Я бы никогда не смог зарезать близкого мне человека.

– Ты думаешь, я тебя из-за великой дружбы спасал? – как обычно, лицо датчанина не выражало ни радости, ни сожаления. – Ты же сказал, что там будет чем поживиться. А там ничего не было. Значит, ты меня обманул. И не только меня. Мы рисковали жизнью даром. А так дела не делаются, если тебе нужна помощь – плати. Либо марками, либо кровью.

Путь к арочным воротам твердыни, увенчанным рельефом с изображением одного из крестоносцев, проходил через форбург^[25]. Форбург предназначался исключительно для хозяйственных нужд. Здешние постройки включали в себя бани, кладовые для фуража и пива, конюшни, кузницы, мастерские, пекарни, литейный цех, амбары и казармы.

Отсюда открывался не очень красивый вид на искусственный пруд Шлосстайх, облюбованный кожемяками с их смрадным производством и загрязненный естественными отправлениями братьев-тевтонов. Но горожане все равно любили частенько ходить на водоем в надежде углядеть там кочующих лебедей или хотя бы уток.

– Ну вот и пришли. – На пути конвоира и сопровождаемого перед главными воротами стояли два стражника с высокими пиками.

– Стоять. Кто такие? Куда идете? – охранник, тот, что с усами, смерил запыленных посетителей презрительным взглядом.

– У нас важное донесение для хаускомтура^[26], а быть может, и самого маршала. Как знать, господа, – Пес помахал перед носом усатого свернутыми в трубочку пожелтевшими листами. – Следует отдать лично в руки.

– По-моему, я тебя где-то видел. Как твое имя? – второй стражник, с заячьей губой, подозрительно уставился на прусса, хорошо, что тот, пока был у Бальтазара, успел умыться, причесаться и переодеться. – Уж больно рожа твоя мне знакома.