Зашоренным и законопослушным производителям материальных ценностей и носителям производственных отношений, которых вообще-то подавляющее большинство и на которых свет стоит, была уготована роль «лохов», «терпил», объектов для «разводки», «отжима», «кидалова». Им куда? А кому куда. Одним в «челноки». Другим в криминал, на идеологической подоплеке воинствующего материализма они решили вопрос с духовностью радикально – в пользу бездуховности. Много отважных бойцов лежат под роскошными обелисками, немалое число отбывает срок по лагерям страны. Какая-то часть в криминальном строю до сих пор.

 
Тихо над погостами,
Плиты – часовые.
Были девяностые,
Были нулевые.
 
 
На четыре стороны
Все дома игорные.
Птицы – только вороны,
Кошки – только черные.
 

Избранные баловни судьбы процветают, легализовавшись как руководители юридических, охранных и коллекторских фирм. Некоторые «завязали», раскаялись, умерили амбиции и живут трудовой жизнью. И очень многие спились. Не нашедшие места в этом мире и, скорее всего, затерянные в том. О них, скудных духом, отрывок из венка сонетов Максимилиана Волошина «Звездная корона».

 
Кому земля – священный край изгнанья,
Того простор полей не веселит,
Но каждый шаг, но каждый миг таит
Иных миров в себе напоминанья.
 
 
В душе встают неясные мерцанья,
Как будто он на камнях древних плит
Хотел прочесть священный алфавит
И позабыл понятий начертанья.
 
 
И бродит он в пыли земных дорог —
Отступник жрец, себя забывший бог,
Следя в вещах знакомые узоры.
 
 
                                  Максимилиан Волошин
 

В условиях неопределенности у человека с алкогольным мышлением срабатывает условный рефлекс – выпей для ясности ума и решение придет само. Он чем-то напоминает Шуру Балаганова, который всю жизнь крал и грезил о капитале. И уже держа в руках подаренный комбинатором желанный предел мечтаний – 200 тысяч, на которые можно было купить в тысячу раз больше, чем все, что он только мог вообразить, срабатывает инерция бега под гору. Он крадет в трамвае у гражданки грошовый кошелек с мелочью, и его «берут на кармане» с поличным. Финал печален, но закономерен – отнимают все, бьют, сажают. Происходит крушение заветных надежд и болезненный возврат незадачливого «сына капитана Шмидта» в сермяжную правду жизни.

Будущий алкоголик почти всегда неосознанно выстраивает такую линию поведения, следуя которой сам себя загоняет в угол, откуда выйти можно только с боем. Наломанные поленницы дров легко оправдываются отсутствием другого выхода, а когда лес рубят, чего по щепкам слезы лить. Роковой борец, он считает, что таким образом защищает правое дело. А фактически мстит миру за свои несбывшиеся грезы, вдребезги разбитые хрустальные замки и усугубляет состояние хронического неудачника. В конце концов терпит крах – становится банкротом. И остается только горечь от промотанного состояния, которую, впрочем, можно с успехом утолять спиртным… некоторое время.

Нередко личная нравственная планка того, кому впоследствии суждено спиться, оказывается выше среднестатистической. Он способен на благородные поступки, самопожертвование. Конечно, Дон Кихот симпатичнее торговца, избивающего ребенка, который, между прочим, считается достойным горожанином и всегда пьет в меру. Но навязывая обществу свои «правильные» принципы жизни, Рыцарь Печального Образа терпит ехидные насмешки и совсем неблагородные нападки, от которых получает саднящие и кровоточащие душевные раны.

 
Попадаю опять под раздачу,
А хотелось хоть раз под разлив.
Не дал мудрости Боже в придачу,
Что ж, судьбу принимаю, налив…
 

Не имея четко обозначенных рубежей, за которые нельзя пускать никого, он не замечает и границ окружающих и с легкостью нарушает их личное пространство. Кто-то, понимая и прощая, потерпит. Кто-то жестко «обозначит» дистанцию. Кто-то «оторвется», обрушив на него всю накопленную злобу. А кто-то хитрый, умный, подлый и расчетливый будет хладнокровно им манипулировать. Пользоваться по мере надобности, подпитывая болезненное самолюбие, играя на благородстве, подливая из бутылки в стакан спаивать, извлекать выгоду и ехидно подсмеиваться исподтишка.

Из всех людей у потенциального алкоголика неимоверный талант находить проходимцев и мошенников и давать им себя использовать. Он доверчиво садится играть в шахматы, а оказывается втянутым в «дурака на интерес» с опытным жульем, которое нагло перемигивается и мечет козыри из рукавов. Он не хочет принимать основанный на мухлеже мир, но нередко при случае сам не прочь «передернуть карту».

Мухлеж в его понимании демонстрируют профессиональные юристы, люди с практической сметкой, да почти любого можно подвести под вывеску афериста, если нет четкой внутренней метрики, «что такое хорошо и что такое плохо». Понимание, что, выбрав в союзники алкоголь, любая игра сводится к подкидному с шулерами, а любая колода крапленая, приходит потом, когда ставки сделаны, козыри слиты, в прикупе шваль, а выйти из игры уже не дадут.

Если бы можно было предвидеть, к чему приведет тот или иной поступок, то в случае с алкоголиком это бы ничего не изменило. Внутренняя система выбора заставляет его неосознанно принимать в неопределенных ситуациях предсказуемые решения, приводящие к пьянству. Запрет для человека с алкогольным мышлением ровным счетом ничего не меняет. Пресловутое чувство авантюризма у алкоголика гипертрофировано до абсурда. Сам факт наличия запрета – это прямое указание его нарушить.

Изначально у спивающегося человека вполне благовидные намерения на жизнь – он хочет быть порядочным и честным, с личными принципами, которые старается соблюдать, делать только добро и наказывать только зло. Потом придерживаться своих принципов становится труднее. Его сильно ранят несправедливость как в отношении него, так и в отношениях людей между собой. Что это – сверхчувствительность, суперответственность или элементарная глупость? Почему-то подобные вещи не ранят других, которые гораздо легче относятся к победам и поражениям, унижениям и оскорблениям. Чтобы быть защищенным, нужно не все брать на себя – обязательства, поручительство, контроль, исполнение. Предоставлять Богу судить, кто прав, кто неправ, уметь отпускать обиды, прощать. Но выправить изначально криво нарисованную картину мира самому слишком сложно.

У множества «нормальных» людей выработана защита в любых «напрягающих» обстоятельствах житейскими формулами: «меня это не касается», «моя хата с краю», «это ваши проблемы», «на халяву и уксус сладкий», «дают – бери, бьют – беги», «кто первый встал, того и тапочки», «вы уронили, мы подняли», «пять минут позора – и ты дипломированный специалист» и т. д. Эти обывательские стандарты позволяют выживать в социуме, придерживаясь беспроигрышной идеологии «середняков», не пускать напряжение снаружи вовнутрь. Их работой не увлечешь, они всегда постоят в сторонке, а когда пирог делить – всегда первые, не оплошают.

Когда у «защищенных» поведенческими клише возникают проблемы, они предпочитают не брать их «на грудь», а пропускают мимо или находят безотказного и доброго простака, прикрываются им. Его отзывчивость, жертвенность, неспособность отказать, воспринимаются окружающими как глупость и слабость. А почему бы не прокатиться на чужом горбу даром, если появился тот, кто везет – это обычная мещанская логика.

Внутреннее понимание, что его обманывают, нарастающая обида и неспособность комфортно устроиться в жизни почти всегда провоцируют пьянство. Алкоголь становится сахарином-подсластителем для невкусной, с горчинкой обид, жизненной кашки. Со временем систематически выпивающий нарушает все свои принципы, деградирует. Раньше или позже алкоголь обязательно проявляет свою незаурядную креативность. Успешная борьба с ним предполагает изменение внутренних глубинных установок личности. И каким еще способом Бог может быстро и кардинально изменить мировоззрение заблудшего? Только попустив болезнь, показав каждому свое дно, заставив честно посмотреть в глаза горькой правде о себе, признать свой опасный диагноз. Это конкретно смиряет и вразумляет.

Многие алкоголики задаются вопросом – была ли у них возможность не спиться? Была ли точка невозврата, момент, до которого можно было остановиться, не пустить реку жизни по алкогольному руслу? Был у алкоголика выбор не стать алкоголиком? На эти вопросы нет однозначных ответов. Похоже, у каждого ватерлиния на своей высоте. Кто-то с первой рюмки начинает беспросветно пить. Кто-то после галлона начинает уходить в запои. Кто-то тянет цистерну через соломинку всю жизнь.

Алкоголизм трудно распознать сразу, обычно лодка жизни обладает запасом плавучести – поначалу бдительность усыпляет высокая устойчивость к большим дозам спиртного, потом в воронку «ухает» все сразу. Возможно, спиваться начал с первой, просто чем дальше лодочка от омута, тем меньше ее центростремительная скорость к жерлу – влечет неотвратимо, но еще сохраняется иллюзия свободы плыть в любую сторону. Может быть в это время, если начать грести изо всех сил от водоворота, и можно отвести судьбу, неизвестно. В сообществе АА не приветствуется сослагательное наклонение: «Чтобы было бы, если бы…» Если и была такая возможность не спиться, алкоголик ее уже безвозвратно упустил. Сообщество конструктивно рекомендует отталкиваться от факта: «Я – алкоголик», и выгребать из омута в порядке следования шагов программы.

Социальные условия оказывают огромное влияние на заболеваемость алкоголизмом. В российской глубинке, когда в начале 90-х распадались колхозы и совхозы, от безысходности резко стали спиваться мужики. Крестьяне, механизаторы, тяжелые профессии которых пахать, сеять, жать, заниматься животноводством, в одночасье остались не у дел. Куда девать молодецкую удаль крестьян, которая должна была быть вложена в молочные фермы, гектары вспаханной земли, колосящиеся хлеба, наполненные элеваторы, железнодорожные составы с мукой, батоны в булочных. Сколько невостребованной богатырской силы сожжено в сивушном пламени самогона! И слуги лукавого, которые замышляли эту перестройку, были ее идеологами, знали, чего хотят и что делают.

В рамках начатого еще Иоанном Кронштадтским проекта Православной Церкви в Московской области действуют несколько домов Ноя – приютов для бездомных, где они могут найти ночлег и питание. С целью поделиться опытом я был приглашен в один из таких приютов. Их обитатели обязаны посильно трудиться и за это получают небольшие, но честно заработанные деньги. Бич этой организации – пьянство, за которое выгоняют. При беседах стало ясно, что эти люди «сырые» для решительного шага к переменам в своей жизни. Большая часть контингента не является алкоголиками.

В глазах бесенята, они еще не выжгли ресурсы организма, не увязывают свое мировоззрение с преследующими их неудачами. Их стихия – уличная романтика, «республика ШКИД», они Гавроши этого мира, «генералы песчаных карьеров». Многие пришли в приют только чтобы переждать холод и голод. Необходимость работать, хоть и не бесплатно, воспринимается большинством из них как ограничение личной свободы. Когда придет весна, немало их уйдут отсюда в лес, будут мечтать о будущем у ночного костра. И бездумно гробить свое здоровье скверным питанием из мусорных контейнеров, просроченным алкоголесодержащим пойлом или другими дурманящими голову веществами, закладывая заряды отсроченного подрыва под опоры мостов, проложенных в мечтах к светлому будущему. Их жизненная идеология – это вариации на тему сказки о Золушке, в подавляющем большинстве несбыточные.

Никто из них не связывает свои проблемы с бездуховностью, это слово попросту отсутствует в их понятиях. Они не понимают и не допускают мысли, что если вдруг сбудется заветная мечта, повезет, будет сорван джек-пот и он или она встретят трезвого умного человека на своем пути, с квартирой и работой, то вряд ли смогут влиться в нормальную человеческую жизнь. «Золотая клетка» будет бесить и вызывать желание ее сломать. Скорее всего, они невольно исковеркают жизнь сердобольного человека, наивно пожелавшего им помочь. Будут страдать сами и доставлять страдания другим. Приобретенные в уличной жизни дурные привычки изменить не просто.

Если у них родятся дети, жизни этих несчастных не позавидуешь. Колесо сансары со скрипом провернется на новый оборот, и родительская история, вероятнее всего, повторится: нарушенная психика, нездоровый образ жизни, отчуждение от людей, тяжелая судьба. Не дойдет до бунтарского сознания, что путь в счастливую жизнь лежит через принятие, смирение и веру. Через любовь и милосердие. Каждый день нужно с удовольствием выполнять работу, думая с добром о тех людях, которые будут пользоваться ее результатами, прощать и благодарить Бога за возможность быть полезным другим.

Заход в болезнь может быть с разных сторон, но корневой причиной всегда является бездуховность и ее производные: эгоизм, потакание страстям, амбициозность, отклонение от нравственных норм, отчуждение от людей… И отбившегося от своих подранка всегда подкарауливает «санитар леса» – алкоголизм. Однако если прошедшие через жизненные буераки, спившись, успевают спохватиться, то у них есть шанс спастись. Такой шанс дает программа АА как промежуточный этап на пути человека к Богу.