Кто подвержен алкоголизму

 
Друзья, не рвите сердце мне на части
Ну почему Господь меня храня,
Куда бы ни привел – там не хватало счастья,
А где его с лихвой – там не было меня.
 

Какая же категория людей питает унылую статистику медвытрезвителей, наркологических клиник и реабилитационных центров? Общая черта для большого числа будущих алкозависимых – несчастливость, в первую очередь это выходцы из неблагополучных семей. Скандалы, пьянки, жестокость и несправедливость по отношению к детям порождают чувство безысходности, психозы, депрессии.

Множество услышанных историй спившихся людей свидетельствуют, что в особенности больно ранит и навсегда остается кровоточащей раной на сердце материнская черствость. С матерью у ребенка инстинктивно связано чувство защищенности. Мать – привычный с зародышевого состояния последний оплот в этом мире, куда можно прийти и восстановить нарушенную энергетику от конфликтов в детском садике, школе, спортивной секции, на улице. Иногда эта «крепость» вместо защиты безжалостно добивает ребенка истеричным криком, незаслуженной критикой, оскорблениями, побоями, еще более расшатывая неокрепшую психику. Из ребенка он превращается в затравленного в своем крохотном детском мирке зверенка, беззащитного, беспомощного, оставшегося наедине со своими недетскими проблемами.

Жизненные истории большой части алкоголиков подтверждают, что в прошлом это недолюбленные дети – голодные сердца. Перекосы воспитания в детстве становятся причиной проблем во взрослой жизни, напряженности и конфликтности в будущей семье, на работе. У ребенка в семье нет выбора, он воспринимает происходящее как норму, даже если это ад. И выбирает модель поведения, которая позволяет выжить, копируя ее из взрослого окружения. Он только в начале пути, у него еще нет жизненного опыта, воспринимаемая им информация не накладывается на предыдущую, ее не с чем сравнивать. Код будущей жизни пишется на чистый диск – это нулевые условия, которые предопределяют его недобрый рок. Он обречен, у него нет выбора.

Даже с хорошими задатками обделенные любовью дети идут по взрослой жизни с открытым забралом и нацелены на восстановление справедливости, смысл и содержание которой они сами понимают смутно. Но себе они кажутся благородными Зорро и свободолюбивыми Робин Гудами. А в конечном счете оказываются типичными Дон Кихотами – пародиями на рыцарей, неудачниками с искалеченными ветряными мельницами душами.

Они легче других переступают черту моральных и правовых рамок общества, пытаясь расширить их, при этом больно ранятся сами. Стараясь ликвидировать свою неполноценность, будущий алкоголик временами может преодолевать вязкое сопротивление среды и выходить в ненапряженное социальное пространство. Но почивать на лаврах не приходится, в новых условиях он воссоздает усвоенные раньше штампы поведения и сам становится источником напряжения. Когда нет модели здоровых отношений и непонятно как вести себя иначе, колеса судьбы сами сворачивают в ненавистную раздолбанную и такую глубокую колею.

Есть теория, что гениальность происходит от детских комплексов. Стремясь выправить деформации личности, доказать миру, что он не хуже других, человек способен переносить нечеловеческие нагрузки, усваивать невероятные объемы информации, приобретать уникальные способности, достигать суперпрофессионализма и суперэрудиции. С этой теорией можно согласиться, только успеха и признания хотят все, достигают единицы, а огромное большинство надрываются на пути, попадают в статистические издержки.

И каждый такой случай – это взрыв микровселенной в масштабе одной личности, уничтожение зарождающегося таланта. Когда превосходство способного и трудолюбивого человека становится ощутимым, он становится лидером – а у лидеров друзей нет. Он обречен быть одиночкой. Нужно принять свое одиночество, внутренне перестроиться, стать тверже и идти к успеху дальше. Но не у всех это получается. Не все к этому готовы. Да и успех – понятие относительное. Если душа пуста, то полученные признание, материальное благополучие и власть не делают их обладателя счастливее.

Нездоровая социальная атмосфера во многом способствует развитию алкоголизма. Любые отклонения от принятых в обществе правил вызывают трения с обществом. Чем сильнее выражена индивидуальность, тем болезненнее притирка к окружающему миру.

 
Не изменились люди с давних пор,
Не стало меньше оснований кривотолкам.
И человеку человек нередко вор,
На брата брат, бывает, смотрит волком.
 
 
Друг другу давим на скелетный сруб
И травим опыт поколений в недрах гена.
То чье-то горло пробуем на зуб,
То чей-то горб равняем об колено.
 

Социум отчетливо тяготеет к середине. Безнадежно отстающего окружающие могут жалеть, оправдывать его скверные поступки, приподнимая и подтягивая к среднему уровню. Также и вырывающегося вперед они не признают, порой откровенно клевещут и вредят – мстят за инаковость. Людям «золотой середины» обычно хочется сытно есть, вдоволь спать, не отказывать себе в удовольствиях и не утруждать себя работой. Поэтому они равняют шансы как умеют. Социум всегда стремится сохранить установившиеся в нем связи, правила и отношения. Не любит и примерно наказывает тех, кто нарушает болотную тишину, пусть даже соловьиными трелями. Чтоб не выделялись сами и чтобы другим было неповадно.

Питательная среда алкоголизма – страх. Один выздоравливающий алкоголик вспоминал: «В нашем доме с самого детства не слышался смех, ни детский, ни взрослый. Мы не знали, что это такое. Режим постоянно нагнетаемого стресса от ожидания наказания исключал любые положительные эмоции».

Другой член сообщества АА не помнил в своем доме книг: ни детских журналов, ни военно-патриотических, ни исторических – никаких. Значит, непонятно, к чему стремиться в этой жизни. Нет основы для формирования модели светлого будущего, идеала, мечты. Нечего противопоставить горькой реальности, нет альтернативы надвигающемуся стрессу. Нет твердой нравственной опоры в жизни. Безысходность и беспросветность, образовательная и духовная пустота внутри личности. Вакуум, который стремится схлопнуть человека, втянуть его целиком в безбожное, пропитанное леденящим космическим ужасом мрачное пространство.

Обретший вдруг трезвость человек с выхолощенным сознанием не знает, что с ней делать, как распорядиться этим капиталом. Во что его вложить, если нет модели жизни, нет бизнес-плана счастливой судьбы и эфемерен путь к ней. Если нравственный ландшафт личности скуден, то говорят: крикнешь внутрь себя и не услышишь эхо – бездуховная среда глушит все гармонические колебания, из которых могут рождаться симфонии и превращают их в режущие слух кошачьи концерты. Гнетущая депрессия и беспросветная тоска становятся преобладающими состояниями психики.

 
Погода ваших душ – всегда ненастье,
Уныние, и я вам так скажу:
Из синей птицы, вам принесшей счастье,
Вы сделать можете лишь знатную лапшу.
 

Вспоминает один завсегдатай наркологической клиники: «Пока лежал в реабилитации, мечтал получить миллион долларов. Прикидывал, как с пользой его потрачу. Куплю квартиру возле метро. Телевизор – плазму с большой диагональю, диван, журнальный столик. Вроде все, но как будто чего-то не хватает. А когда понял – стало страшно. Я не могу без спиртного, а приняв его – буду пить, пока не пропью весь миллион, квартиру, плазму, диван, журнальный столик…»

Народная мудрость гласит: «Посеешь привычку – пожнешь характер. Посеешь характер – пожнешь судьбу». Может, в характере все дело. Характер – это внутренняя структура личности, ее скелет. Он определяет поведенческую гибкость или твердость под натиском разных обстоятельств. Стратегию и тактику противостояния превратностям судьбы, умение приспосабливаться к перипетиям самому или «прогибать» обстоятельства под себя.

Определяет пределы терпимости к раздражителям – игнорировать натиск долго или отбрить сразу. Где наметить нейтральную полосу и обозначить ее мягко или жестко, или совсем не обозначать. Скверный, неуживчивый характер создает проблему не только для окружающих, но и для его обладателя и часто становится источником алкоголизма.

Обидчивость – одна из основных причин болезни. Обида подобна дохлой мыши в зубах кошки. Покуда она ее держит, сердито урча, – рот занят, и для нее недоступны сметана и другие лакомства жизни.

Рассказывает Оксана, выздоравливающая по программе, привлекательная 40-летняя женщина: «Год окончания школы, собиралась на выпускной вечер, была влюблена в мальчика из параллельного класса. Первое романтическое, наивное и очень сильное чувство. В мыслях я покоряла его своей красотой, мечтала о встрече рассвета на берегу вдвоем, первом поцелуе и долгой счастливой жизни… Днем перед выпускным мать забрала приготовленные для школьного бала деньги, и родители их пропили. Пропили мою мечту. Всю ночь прорыдала в подушку, никуда не пошла.

Мать с отцом давно умерли от алкоголизма. А кровная обида на нее осталась на всю жизнь, всегда глодала душу. Я считала ее виноватой во всей моей непутевой жизни со сменой мест жительства, мужей, сожителей, работ. Страшно запивала, думала – вот если бы тогда не пропили эти деньги, я не пропустила бы тот выпускной и вся жизнь сложилась бы по-другому.

А через 20 лет выпускной бал у дочери. Я была уверена, что уж я-то не такая нерадивая мать, как была у меня. Я ей и мертвой хотела доказать, что я лучше ее. Выгладила бальное платье, приготовила и себе свою самую нарядную одежду, чтобы пойти и порадоваться с другими родителями за своих детей, сказать спасибо учителям. А когда глубокой ночью закончила приготовления, подумала – я так устала, теперь можно чуть-чуть. Приняла, потом еще… Выпускной прошел без меня. Дочка после праздника сказала: «Хорошо, что ты не пошла. Там была одна мамочка, которая на радостях напилась до беспамятства и так накуролесила! Еще бы ты там отсветила…

И только тогда я поняла свою мать. Она не могла тогда не пропить мой выпускной – у нее просто не было выбора. Ни одного шанса. И после этого понимания я долгие годы отмаливала ее на церковных службах и просила меня простить. Теперь боль отпустила, обида ушла, жизнь поменялась. У меня были и остаются проблемы, но такой свободной, как сейчас, я никогда не была и даже не думала, что так можно жить – с легким сердцем».

С годами трезвой жизни анонимные алкоголики часто задают себе один простой вопрос: «Что особенного в этом трезвом образе жизни, почему нельзя было с самого начала так жить, по этим простым правилам в ладу с собой и с миром?» Потому, что нигде этого не объясняли, ни в детском саду, ни в школе, ни в институте. Не было предметов по жизневедению, жизнелюбию и жизнепониманию, на которых постигали науку жить, любить и быть счастливыми.

Нас учили непримиримой борьбе на примерах революционеров, подпольщиков. Умереть героической смертью в бою – так формулировалась цель жизни советских детей середины прошлого века. Детям перестроечных лет – конца ХХ века было еще тяжелее. Старую идеологическую машину сломали и вместо нее неумело попытались привить американскую сказку о Золушке. Не прижилась, а перекосы от этих прививок мы будем наблюдать еще долго, в том числе по статистике криминальных и наркологических сводок.

Здоровая «начинка» будущей личности зачастую зависела от случайной встречи с хорошим человеком, с которого можно было «срисовать» жизнь. Который расскажет, как и почему правильно и по совести относиться к тем или иным событиям, людям. Хорошо тем, кому он встретился, этот хороший человек – тренер в спортивной секции, руководитель кружка авиамоделирования в дворце пионеров, классный руководитель… А кому не встретился? И если семья неблагополучная? Тогда по шаблону: воспитание улицей, выварка с «дворовыми» в собственном соку, выход юношеского избытка энергии в рискованных предприятиях, блатные авторитеты, освоение «понятий», первая ходка по малолетке и дальше по наклонной. Потому что «из тех коридоров вниз сподручнее было, чем ввысь».

Конечно, были правила октябренка: говори всегда правду, помогай старшим, сам умирай, а товарища выручай. Эти наказы партии были включены и в Уставы пионера, комсомольца, Моральный кодекс строителя коммунизма. Идеализированные, рафинированные, прилизанные, оторванные от жизни установки, не нацеленные на создание внутреннего нравственного каркаса. Потому что «эпоха времени застоя и нереализованных возможностей» была основательно пропитана ложью.

В жизни нередко лучше устраивались те, кто использовал эти правила с точностью до наоборот – обманывали, лицемерили, предавали, клеветали… А потом высмеивали «идейных дурачков». Уже настало время «цеховиков», «фарцовщиков», «катал», «кидал». Раньше представители этих криминальных специальностей не выходили из тени, зато органично вписались в перестройку, «въехали» в нее с лихого виража как с горки на салазках. Не отстали от них партийная номенклатура и комсомольские работники, которые моментально «переобулись на ходу». Не все из них сменили окраску, многие партийцы старой закваски остались глубоко принципиальными и порядочными людьми, преданными идеям высшей справедливости.