С христианским смирением Зосима пожалел и от всего сердца простил Марфу. Он приехал к ней в гости и был с почетом принят посадницей. Замысел лукавой Марфы был очевиден: попытаться склонить Зосиму поддержать ее партию сторонников Польши. Но случилось непредвиденное.

Сидя за уставленным дорогими яствами столом, Зосима взглянул на шестерых бояр напротив него и… не увидел у них голов! Опустив глаза, преподобный тихо сотворил молитву и вновь взглянул на бояр – то же самое! Тогда Зосима начал истово молиться, а когда поглядел в третий раз и опять не увидел у бояр голов, то горько заплакал. Отказавшись от угощения, он попросил хозяев отпустить его безо всяких объяснений.

Тем временем политическая обстановка все больше накалялась. Московский государь Иоанн III устал ждать: он решительно потребовал от Новгорода покориться его воле и отказаться от попыток переметнуться на сторону польско-литовских властей. Однажды Зосима обмолвился ученикам, что как ни хитрит посадница Марфа, а будет ей со временем дана и другая Новгородчина, да только не мила она ей станет!

Пророчества преподобного игумена начали сбываться еще при его жизни: в 1471 году сильное и хорошо вооруженное войско московского государя Иоанна III наголову разбило в жестоком сражении на Шелони новгородскую рать. Бояре, которых Зосима видел на пиру у посадницы, были захвачены москвичами в плен и… обезглавлены! Когда весть об этих событиях дошла до Соловков, вся братия поразилась удивительному пророческому дару игумена: ведь Зосима не раз говорил, что свободам господина Великого Новгорода в самом скором времени наступит полный конец! Но страшное несчастье в конце концов обернется во благо, ибо Русь постепенно сумеет объединить все свои земли, со временем превратившись в огромную и сильную державу.

И еще Зосима пророчествовал: далеко отсюда, за седыми северо-восточными горами, лежат удивительно богатые, невообразимые, но полудикие пространства, которые покорятся силе русского оружия и войдут в состав будущей могучей державы! Русские люди дойдут и до лежащих в стороне восхода бескрайних соленых морей-океанов, и до жарких полуденных стран, создадут государство, какого еще не видел мир со времен своего сотворения. Воистину, здесь будет место Третьему Риму, который затмит два первых, а четвертому не бывать!

По его словам, терзающие Русь набеги степняков будут навсегда прекращены победоносной войной в эпоху женского правления. Память же самого преподобного станет особо почитаема вольным русским воинством. Причем многие люди его окажутся сотрясателями основ державной власти. Соловецкому же монастырю уготована долгая жизнь, и после всех перемен и превратностей судьбы в конце концов он останется святой обителью.

17 апреля 1478 года преподобный Зосима скончался, и его светлая душа отправилась в лучший из миров. Скорбящие иноки с песнопениями проводили игумена в последний путь.

Минул всего год, и сбылось пророчество Зосимы о великом Новгороде: в 1479 году московский государь Иоанн III пришел под его стены с огромной ратью и силой покорил город, безжалостно пройдя по нему огнем и мечом! Новгородской вольнице настал конец: вече навсегда упразднили, колоколу вырвали язык, бояр взяли в плен и выслали на чужбину. Сбылись пророчества и в отношении лукавой Марфы-посадницы: царь повелел навсегда ее вместе с детьми выселить из Новгорода и отправил в женский Нижегородский монастырь. Вот и получила она, как предрек Зосима, «другую Новгородчину», да только не мила она ей оказалась! После того двор Борецких пришел в запустение, исчез всякий след обитателей его, и двери дома уже более никогда не отворялись – все, как «увидел» когда-то Зосима.

И последнее. Не прошло и ста лет, как лихой казачий атаман Ермак Тимофеевич покорил Сибирь и поклонился ею царю Иоанну Васильевичу Грозному, подарив России необозримые, удивительно богатые пространства, лежащие за Уралом – далекими от Соловков северо-восточными седыми горами. Позже казаки дошли на востоке до Тихого океана и Приамурья, освоили Забайкалье и весь Дальний Восток. Россия становилась огромной державой!

Вольными же воинами оказались донские казаки, которые стали почитать преподобного Зосиму как святого и чудотворного казачьего заступника. Отчего и почему так произошло, никто не знает, но пророк оказался прав. Степан Разин специально ездил на Соловки поклониться мощам преподобного. Вот он, сотрясатель трона, как Пугачев и Кондратий Булавин, – все они донцы!

Первый, неудачный поход на Крым был предпринят во времена правления царевны Софьи, но окончательно сломали хребет Крымской Орде уже в царствование Екатерины II, навсегда избавив Русь от угрозы с юга. А в XIX веке император Александр II присоединил к России «полуденный» Туркестан, и двуглавый орел гордо раскинул крылья над огромными пространствами от Балтики до Тихого океана.

Соловецкая же обитель действительно выдержала все прошумевшие над ней политические и военные грозы и до сей поры стоит незыблемой светлой твердыней.

Точная дата его рождения неизвестна. Судя по летописям, это случилось вскоре после Крещения Руси князем Владимиром Красное Солнышко в маленьком местечке Любеч под городом Черниговом. Там и появился на свет мальчик, нареченный Антипой. В юношеском возрасте он от кого-то узнал, что где-то в далекой стране Византии есть Святая гора Афон со множеством монастырей, в которых живут монахи-молчальники – великие подвижники и усердные молельщики. Эти монахи предпочли небо земле и познали все тайны Божией премудрости, они – настоящие ученики Христовы, и царят между ними любовь и согласие, как в раю.

Рассказ произвел на юношу столь сильное впечатление, что он решил непременно попасть на Афон. В начале XI века такое желание можно было считать несбыточной мечтой. Чтобы добраться до Афона, маленького гористого полуострова на северо-восточном побережье нынешней Греции, предстояло пройти пешком тысячи километров. Даже в наши дни такое путешествие для одинокого путника сопряжено со множеством трудностей и опасностей. А в то время оно было настоящим подвигом. И все же Антипа совершил его.

По преданию, Пресвятая Богородица посетила Афон и, увидев, что люди там денно и нощно предаются молитвам и покаянно просят о спасении мира, обещала святому месту особое покровительство. Проплывающие мимо корабли обычно замедляли ход, чтобы моряки могли вдоволь насмотреться на почти отвесный скалистый берег и на гору, к которой, как ласточкины гнезда, лепились кельи монахов. Те же моряки говорили, что по ночам над Афоном видно сияние – это свет неустанных молитв озаряет Святую гору. Такой она и предстала перед Антипой, когда он в конце концов достиг цели своего путешествия.

Странника проводили к старцу-игумену, которому он изложил свою сердечную просьбу:

– Больше всего на свете хочу жить с вами, как вы, возвыситься над человеческой природой и, безмерно любя Господа, приблизиться к нему!

Страстность юноши подкупила старца, и он разрешил ему остаться на Святой горе. Первое время Антипа жил при старце как послушник, исполняя каждое его слово, трудясь от восхода до заката солнца, а по ночам стоя на молитве. Когда испытательный срок закончился, его постригли в монахи, дав новое имя Антоний в честь великого подвижника, основателя монашества, подвизавшегося в Египетской пустыне.

Дальнейшее послушание нового инока протекало в постоянных трудах и молитвах. Он постиг духовное делание, как называли монахи Иисусову молитву, соединяющую разум с сердцем, научился возвышенному созерцанию, которое позволяет утишить внутри всякие страсти и воспринимать волю Божию.

Однажды во время молитвы Антоний услышал голос: «Ты должен вернуться на Русь!» Сначала он не поверил знамению – может, враг смущает его, – и пошел на исповедь к игумену, своему духовному отцу.

Старец был сильно удивлен услышанным, но ответа сразу не дал. Велел прийти на следующий день, а сам встал на молитву. Ночью он тоже услышал голос: «Не удерживай Антония, он Мне там надобен». Игумен понял, что то был глас Божий.

Наутро старец призвал инока, благословил в путь и сказал: «Знаю, ждут тебя на родине и радости, и печали. Но ты недоброе одолеешь с Божией помощью и станешь отцом и наставником многих иноков. Иди же!» Пророческие знамения, явленные на Святой горе, сбылись. Когда Антоний пришел в Киев, то с болью узнал, какие беды обрушились на его родину. Один из сыновей князя Владимира, крестителя Руси, Святополк, прозванный Окаянным, хотел утвердиться правителем Киева. Ради того он перебил много невинных людей, в том числе и своих братьев, мучеников Бориса и Глеба.

Но даже непродолжительное лихолетье не прошло бесследно для православной веры, пришедшей на Русь всего за каких-то тридцать лет до этого. Нашлось немало тех, кто отошел от нее. И Антоний понял, что Господь не зря призвал его домой: он должен помочь заблудшим и сомневающимся вернуться на путь истинный и утвердиться в вере христианской.

Тогда он решил поселиться в пещере на берегу Днепра, как это делали древние подвижники монашеского благочестия. Впоследствии именно на том месте возник Печерский монастырь, получивший свое название от слова «пещеры», или «печеры», и ставший значительно позднее Киево-Печерской лаврой.

Но до этого было еще далеко. Пока же Антоний поселился в пещере и жил там в суровом воздержании и непрестанной молитве. Питался скудно – сухой хлеб один раз в день, а то и в неделю, да чистая ключевая вода из источника. Иногда он приходил на литургию в какой-нибудь храм, чтобы причаститься Святых Даров.

Довольно скоро его уединение кончилось. По Киеву распространился слух, что в пещерке на Днепре поселился Божий человек, прибывший из далеких святых мест. К Антонию стали приходить люди – кто с исповедью и покаянием, кто с вопросами и сомнениями, кто за благословением, а кто и просто из любопытства. Антоний принимал всех и для каждого находил нужное слово.

Некоторые просили разрешения остаться с ним, чтобы тоже молиться Богу и учиться постигать Слово Господне. Постепенно собралась целая колония отшельников. Каждый вырыл себе пещерку, а одну побольше они приспособили под храм, куда сходились по воскресеньям служить литургию. Вскоре пещерный монастырь на берегу Днепра стал очень любим народом. Слава же самого Антония распространилась по всей земле Русской. Этому немало способствовали душевные и телесные исцеления, творимые Антонием, которые воспринимались современниками как настоящие чудеса.

Не раз проявлялся у Антония и провидческий дар в отношении отдельных людей. Однажды к нему пришел пресвитер Никон, пожаловавшийся на свои душевные страдания. По его словам, сердцем он чувствует, что Бог хочет от него большего, и поэтому много молился, пытаясь понять, чего именно, но уразуметь так и не смог. Антоний же сразу понял, что Никону суждено начать первое на Руси летописание, и оставил его в Печерской обители.

Когда же умер князь Ярослав Мудрый, киевский престол занял его сын Изяслав, который пришел со своей дружиной к пещере Антония просить благословения у великого старца. Когда подвижник вышел к ним, его лицо было печально. Благословил князя с дружиной и отпустил с миром, ничего не сказав в напутствие.

– Отче, скажи нам, почему ты так грустен? – подступил к нему с вопросом Никон.

– Плачу я за всю Русскую землю. Ибо даже те воины и бояре, что сегодня пришли вместе с князем, скоро начнут убивать друг друга. И моя молитва не в силах остановить их злые страсти.

Прошло не так уж много времени, и его пророчество стало сбываться…

В обители жил очень старый инок по имени Иеремия, помнивший еще те далекие дни, когда крестилась Русь, который тоже обладал даром предвидения. Однажды он явился к Антонию и сказал:

– К нам едут два знатных молодых человека, будут просить тебя постричь их в иноки. Однако много скорбей принесет тебе их пострижение.

– Нет, Иеремия, ты предвидишь только близкие печали. Но мы их переживем, а потом наступят добрые дни. Один из тех людей, что спешат сюда, станет нашим игуменом, – ответил Антоний и пошел к выходу из пещеры.

Действительно, в тот момент по склону холма поднимались два всадника в богатых одеждах, Варлаам и Ефрем, любимцы князя Изяслава. Спрыгнув с коней, они сбросили у ног старца свои заморские наряды и встали на колени. «Прими нас в свою обитель, святой отец! Не нужны нам богатства, а хотим просветления души», – попросил за обоих Варлаам.

Антоний долго беседовал с ними, испытывал многими вопросами, уговаривал не спешить. Но молодые люди стояли на своем: хотим жить в обители. Тогда Антоний отвел их к Никону и сказал: «Постриги да одень в иноческое платье. Это наши новые братья».

Узнав о случившемся, князь Изяслав сильно разгневался и пообещал заточить в темницу всех монахов за то, что их старец сманивает к себе его самых знатных бояр. Чтобы отвести беду от обители, Антоний тайно покинул Киев, взяв с собой только одного инока по имени Моисей. Он нашел убежище у брата Изяслава, черниговского князя Святослава, весьма почитавшего его. Под Черниговом, в Болдиных горах, Антоний выкопал себе пещерку и стал там жить уединенно, проводя время в молитве и посте.

Как повествует летописец, после его ухода солнце словно потускнело над Киевом, а небо застили тучи. Днепр стал мутным и неприветливым, недоброе нависло над городом, мор и болезни одолели людей. Страх напал и на самого князя Изяслава, которому жена предрекла, что ему не будет удачи, пока не вернет он в Киев святого человека Божия.

И князь сменил гнев на милость, пришел к пещере старца, пал на колени и со слезами начал в раскаянии молиться, чтобы Антоний вернулся, обещая впредь быть ему и всем монахам защитником.

После того Антоний и остальные монахи вернулись в свои пещеры.

Не раз потом приходил Изяслав к святому старцу за советом и благословением. И Антоний всегда помогал ему. Когда же между князьями начались кровавые распри, от которых страдали русские земли, он примирил Изяслава с братьями Святославом и Всеволодом, положив конец жестокой междоусобице.

Уже в преклонном возрасте Антоний выкопал себе новую пещеру и затворился в ней, так что многие иноки не видели его более никогда, а только рассказывали о нем легенды.

Там в 1073 году и отошел в мир иной великий страстотерпец за Русскую землю, святой старец Антоний. Православная церковь почитает его память 23 июля (10 июля по старому стилю).

На рубеже ХII—ХIII веков Русь постоянно подвергалась грабительским набегам ордынцев, а феодальная раздробленность казалась вечной и непреодолимой. Кроме иноземных нашествий средневековую Русь раздирали кровопролитные междоусобные войны. Именно в это тяжелое и смутное время, в 1300 году, в богатой и знатной московской семье, принадлежавшей к известному и славному боярскому роду Плещеевых, родился мальчик – будущий святитель Алексий.

С ранних лет он проявил усердие в учебе и овладении иностранными языками. В то время любому юноше из знатной фамилии был заранее уготован путь воина. Но Алексий объявил родным, что видит свое призвание в служении Отчизне не на бранном поле, а на поприще православной веры. Сила его убеждений оказалась такова, что родные не решились с ним спорить и все смирились с намерением юноши уйти в монастырь.

В 1320 году Алексий поступил в московский Богоявленский монастырь. С каждым годом его все больше отличали высокий ум, обширные познания и добродетельная жизнь. Примерно в 1339 году Алексий впервые поделился с братией пророчеством: ему открылось, что не пройдет и полвека, как владычеству Орды будет нанесен смертельный удар! Но муж, который сумеет сплотить русское воинство и одержать невиданную победу над бесчисленными степняками, еще не рожден!

В начале 1340-х годов изрек следующее пророчество: в скором времени на Руси будет рожден муж, который поведет войска на бой с ордынцами и одержит решительную победу! А другой муж станет святым заступником Руси и благословит полководца.

В 1354 году умер митрополит Феогност, и святитель Алексий принял на себя управление русской церковью. В Москве правил тогда великий князь Иоанн, за свой нрав прозванный Кротким. В 1349 году у него родился сын, нареченный Дмитрием. Он сразу же привлек внимание Алексия. Уважая ум, мудрость и прозорливость митрополита, великий князь сделал святителя своим главным советником и с его помощью не раз отводил от Руси грозившие ей ужасающие разорения ордынских набегов. В политике Московский митрополит был настолько хитер, так умел льстивыми речами, многими пустыми обещаниями и неопровержимыми доводами обводить вокруг пальца недоверчивых и злобных азиатов, что все только диву давались. Конечно, это была крайне опасная игра, поскольку Орда обладала огромной военной мощью.

Слава о благочестивом и мудром митрополите, которого народная молва стала считать истинным чудотворцем, быстро распространилась по всем русским землям и вскоре достигла пределов Золотой Орды.

И тут случилось непредвиденное. В 1357 году хан Джанибек прислал к великому князю Иоанну специальных послов с категорическим требованием «отпустить в Орду сего человека Божия» для исцеления своей ослепшей жены Тайдулы, в случае отказа грозя немедля разорить русскую землю огнем и мечом. Так повествует об этом событии древний летописец.

Иоанн был в полной растерянности, – ведь митрополит не знахарь и не лекарь, и уж кому, как не князю, знать, что святитель Алексий никогда не совершал никаких чудес! Как он вернет зрение ослепшей царице? А проявить непокорность и выставить против ордынцев войско означает потерпеть неминуемое поражение и отбросить Русь назад еще на много веков – не хватит пока сил сломить Орду. Но и отдать святителя на растерзание татарам не по-христиански!