Честно говоря, легче не стало. Вокруг расстилалось зелёное море. В какую сторону ни глянь, сплошной лес. Только, вон там, вдали, кажется, что-то поблёскивает. Как будто поверхность водоёма. Далеко. Но, хоть какая-то цель. Всё равно, не знаю, куда идти. Слезать – не подниматься. Закрепил хитрым узлом стропу, скользнул вниз, дёрнул, и узел, развязавшись, освободил её. Осталось смотать и уложить в рейдовый ранец. От волнения захотелось кушать. Да и время, в принципе, обеденное. Сходил к бурелому, набрал сушняка и развёл костёр. Пока консервная банка из ИРП подогревалась на огне, я ворошил прутиком угли и наслаждался тишиной. Подумалось, что давно не сидел, вот так, у костра. С армии, наверное.

На сытый желудок и живётся легче. Я собрал мусор, оставшийся после обеда, прикопал его и зашагал вперёд. Шлось хорошо. Аромат весеннего леса пьянил, ветерок приятно холодил щёки, а автомат оттягивал плечо, вселяя уверенность и надёжность. Правда, ходьба по лесу это не прогулка по парку. Идти прямо не получалось. Всё время приходилось лавировать между завалами, обходить овраги и очень густые заросли кустарника. Пару раз спугнул каких-то мелких животных, наверное, зайцев, а, один раз от меня в чащу ломанулось что-то крупное. Не хотелось даже думать, что это мог быть медведь. А, ведь, это первые животные, которых я видел в этом мире! Там, где мы, обычно, выходили на поверхность, ничего живого не попадалось. А я, ведь, даже, ни разу не задавался вопросом, где всё зверьё?

Потихоньку сосны стали разбавляться лиственными деревьями, пока, наконец, я не оказался в хвойном лесу. Ещё несколько раз слазил на деревья, корректируя маршрут. Отсюда, уже, стало понятно, что блестит не вода. Значит, что-то техногенное. То, что мне и нужно. Там, где есть что-то, созданное руками людей, с большой вероятностью и людей можно найти. Лес закончился неожиданно. Просто, на каком-то этапе деревья раздались в стороны, а перед моими глазами открылся небольшой посёлок. Деревней его назвать и язык не поворачивался. В моём понимании, деревня это бревенчатые дома, палисадники, мычащие коровы и крытые соломой сараи. А тут, аккуратные домики из серого блестящего материала с плоскими зеркальными крышами. Вот, блеск этих крыш я и увидел издалека.

Посёлок выглядел обжитым, что, само по себе, уже, было странным. Насколько я знаю, люди в этом мире на поверхности не живут. Тогда, кто это тут обитает? Или, не обитает? Дороги за тридцать лет, как были вымощены чем–то упругим, так и остались в том же состоянии. Может, и дома так же? Только, кто же, тогда, территорию от зарослей чистит. Я, ещё, из прошлой жизни знаю, что природа, стоит, только, человеку исчезнуть, сразу своё берёт. Я вышел из леса и пошёл по улице, вглядываясь в затемнённые окна домов.

– Эй! – раздалось откуда-то слева.

Вздрогнув, я обернулся, готовясь в случае опасности открыть огонь. Откуда кричали? А! Вон, из-за угла выглядывает женская головка.

– Чего? – опустил я автомат.

– Чего расхаживаешь тут? Бегом сюда!

Я посмотрел по сторонам, потом вверх и, не заметив никакой опасности, всё же послушался и лёгкой трусцой забежал за угол. Женщина, увидев, что я в безопасности, облегчённо присела на приступочек у стены.

– А, что такое? Почему по улице ходить нельзя?

– Ты откуда такой свалился? Ничего не знаешь, что ли?

– Что я должен знать?

– Нельзя на открытом пространстве показываться. Увидит нечисть, что посёлок жилой, обложат своими адскими машинами и сожгут вместе с нами.

– Пришельцы, что ли?

– Нечисть! Откуда ты такой странный? Как с луны свалился.

Женщина, действительно, была напугана. Как, ещё, отважилась меня окликнуть? Я присмотрелся к ней. Примерно моя ровесница, лет около тридцати, довольно приятной наружности. И она отличается от тех женщин, что жили в резервации. Ростом, пожалуй, повыше будет. Да и это не главное. Бледной она не была, вот, что! Загара, конечно, по случаю ранней весны, не наблюдалось, но здоровый румянец присутствовал. И одежда. Одета она была не в комбинезон, который уже намозолил мне глаза там, под землёй. Голубые брючки, отдалённо напоминающие джинсы и заправленные в короткие коричневые сапожки, розовый свитерок и зелёная курочка. Так в резервации не одевался никто.

– Ладно. С этим потом разберёмся. Ты что здесь делаешь?

– Как, что? Живу я тут.

– Одна?

– Нет. Много нас. Целый посёлок.

– А, разве, так бывает?

– Как?

– Ну, целый посёлок на поверхности.

– А, где же ещё? Не под землёй же. Хотя, когда эту нечисть видишь в небе, действительно, под землю зарыться хочется. А так, вон, народу сколько.

Я оглянулся и увидел, как из домов высыпали люди и с интересом рассматривают меня. Действительно, много людей. У каждого дома не меньше трёх человек.

– Ничего не понимаю.

– Тася! – раздался от двери старческий голос. – Ты с кем, это?

– Деда! Тут человек странный.

– Ну, веди его сюда. Нечего людям глаза мозолить и пищу для пересудов давать! Посмотрим на этого странного.

– Идём, – женщина взяла меня за руку и потянула меня за собой. – С дедом познакомлю.

Дед встретил нас на пороге, посторонился, пропуская меня внутрь, и неопределённо хмыкнул. То ли удивился моему внешнему виду, то ли осудил за то, что я с её внучкой разговариваю. Ну, да ничего. Я не свататься пришёл. Мне бы обстановку прояснить и узнать, как до наших добраться. Тася провела меня через короткий коридорчик в небольшую комнатку, видимо, выполняющую функцию столовой. В самом центре стоял квадратный стол с четырьмя стульями, у противоположной окну стены возвышался шкаф, за поляризованными стёклами которого угадывалась посуда, под окном – ящик утилизатора, а в углу приткнулся кухонный синтезатор необычного вида. То, что это именно он, я понял, только, по окошку меню, пульту управления и лотку выдачи готового продукта.