Грэй поднялся и пошёл в дом. Тэд сидел у себя в кабинете на третьем этаже и просматривал какие-то свои записи на голопректоре.

– Ты? – оторвался от своего занятия Милкоф. – Проходи.

– Что не отдыхаешь?

– Не до отдыха. Ещё раз всё перепроверяю.

– У тебя же всегда всё учтено и предвосхищено. Откуда такая неуверенность? Ты таким не был, когда на Минос летели.

– Тогда вчерне всё ясно было. Нюансы, конечно, присутствовали. Не без этого. Но профессор Колымский всё достаточно подробно описал. Не перестаю удивляться его прозорливости. Поэтому больших неожиданностей я и не ожидал. А тут, только то, что мы видели, показания датчиков в момент нашего попадания туда, да выкладки Ингвара. Парень, он, конечно, башковитый, но Колымскому в подмётки не годится. Кто знает, прав он, или нет?

– Так, что, Ингвар этой проблемой занимался?

– Год уже. Я сразу его подтянул и всё выложил, что имел.

– И?

– Кое-что Ингвар подготовил. Целый год меня своими формулами третировал. Даже, вроде, какое-то открытие сделал. Надеюсь, что он не ошибается.

– А что за установку волновую «Бродяге » в носовую часть вмонтировали?

– Знаешь уже? Система Ингвара. Обещает, что потянет против энергетических полей и прочих сущностей. А то, что те медузы ими являются, Ингвар уверен.

– Собираешься с ними в бой вступать?

– Не хотелось бы. Задача минимум – проникнуть внутрь сферы Дайсона.

– Две медузы из трёх как раз вынырнули оттуда. Ну, одна – точно. Насчёт другой – не уверен. А если вся сфера ими забита?

– Вот и посмотрим. Пробойник у меня будет постоянно на реверсе стоять, так что одно нажатие сенсора, и мы вернёмся.

– Ну, а программа максимум?

– Исследовать планеты в нутрии сферы. Там в любом случае должны быть планеты, и хотя бы одна будет пригодна для жизни. В ином случае сферу Дайсона строить, смысла нет.

– Почему?

– Тогда, после сделки с правительством, я раскопал всю информацию по теории Фримена Дайсона. Меня больше всего занимали причины строительства подобных сооружений.

– И?

– Возьмём, к примеру, нашу Солнечную систему. Какие планеты в ней обитаемы?

– Земля, Марс, Венера.

– Вот именно!

– А, если мы заключим её в оболочку, то тепло нашего Солнца будет обогревать самые дальние планеты. То есть все планетоиды внутри, кроме, конечно, газовых гигантов, будут условно пригодны для жизни. Своего рода гигантская теплица получается. Осталось провести терраформирование и всё. Живи на любой.

– Что-то сильно просто получается.

– Ну, это я, действительно упростил. На самом деле всё сложнее гораздо. Но сам принцип таков.

– То есть, ты хочешь высадиться на одну из планет?

– Почему на одну? Если будет возможно – на все.

– Смысл?

– Найти следы этой древней цивилизации и исследовать их. Там должно быть много интересного.

– Чего? Ты уверен, что мы сможем отличить объект, созданный       природой от творения рук сверхцивилизации? Они могут даже думать совершенно по иному.

– Хочешь сказать, что мы можем, или не понять, что перед нами порождение цивилизации, или не догадаться о принципе его работы?

– Примерно так. Мы можем просто пройти мимо.

– Вот, там и посмотрим.

Всю первую половину следующего дня Грэй контролировал погрузку. Обычно, этим занимается помощник, согласно штатному расписанию, но в этот раз у Егора было другое задание. Он проверял все системы и механизмы по заданию командора. Да и сам Маслов прекрасно понимал, что даже новый корабль, только что сошедший со стапелей верфи, периодически в течении, минимум, полугода выкидывает коленца, проявляя недоработки или просто безалаберность мастеров, занимающихся сборкой. А экспедиция предстояла серьёзная. Командор специально показал помощнику запись того полёта, оставшуюся в памяти искусственного интеллекта «Бродяги». Маслов проникся, но своего желания лететь не изменил. Ну, дело хозяйское. Главное, что его предупредили, поэтому совесть Грэя была чиста.

В первый раз, увидев свой грузовичок после модернизации, командор остолбенел. В хищных обводах, непонятных надстройках и выступах двигательных установок с трудом угадывался старый добрый «Бродяга». А вытянутый шишковатый нос вообще уродовал весь внешний вид.

– Что, любуешься? – подошёл к нему Милкоф. – Это ты ещё внутри не был.

– Вы что с моим кораблём сделали? – тихо, наливаясь злостью, проговорил Грэй. – Это что за уродец?

– А, по-моему, очень даже симпатично. И свежо. Тихо-тихо! Не кипятись. Все изменения только на пользу. Сам в полёте убедишься.

– Купил бы себе звездолёт и изгалялся бы над ним. В чём «Бродяга» то провинился?

– «Бродяга» – родной уже. И, потом, новый звездолёт, это новый экипаж. К нему притираться надо. И не знаешь, чего от него ждать. Ты же не захочешь пересесть в новую посудину?

– Не захочу.

– Вот, видишь? А я хотел командором видеть именно тебя. Поэтому пришлось твой кораблик слегка доделать.

– Ничего себе слегка!

– Ну, как получилось. Зато теперь у тебя сверхмощная силовая установка, стационарный разгонный блок, вооружение, обновлённые приборы и, заметь, грузоподъёмность увеличена, как и объём перевозимого груза. Ну и комфорт в полёте – не последнее дело.

– Это я помню. Ты без комфорта не можешь.

– Почему не могу? Могу. Могу и на камнях спать, и сырое мясо есть. Всё могу, но не хочу. С комфортом лучше.

– И как в тебе уживаются авантюризм и сибаритство?

– Прекрасно уживаются. И ещё добавь умение зарабатывать деньги. Все мои предприятия – дорогостоящие.

– Это точно.

– Ну, пошли внутрь? Ты там ещё не был.

– Боюсь себе даже представить, что там наворочено.

– Не бойся. Пошли. Тебе понравится.

Трап услужливо скользнул под ноги, с ходу опознав Грэя, как своего командора. Изменения начались сразу после шлюза. Обычные стальные переборки сейчас были отделаны совсем недешёвым шпоном карнейской пробки, приятным на ощупь и ласкающим взор своим красивым узором. На полу покрытие пористого пластика, а поручни трапов были отделаны настоящим хромом. Если не знать, что это грузовик, вполне можно было предположить, что находишься на борту дорогой яхты. Кают-компания стала шире и тоже изменилась до неузнаваемости.

Грэю даже неуютно стало, и он, быстро пробежав по каютам и наскоро оценив их богатое убранство, поспешил в рубку, но остановился на пороге, как вкопанный. Такое он видел только один раз, когда по случаю оказался в капитанской рубке командующего флотом. Такие же два анатомических ложемента с подковообразными пультами и нависающими над ними курсовыми экранами. По стенам были расположены приборы, посередине – изящная колонка головизора, между креслами – система дальней галактической связи, в передней стене огромный обзорный экран, а в углу приютился полноценный минибар. Ещё справа от ложементов разместился боевой пост. Конечно, не такой, какие он видел на боевых кораблях, а небольшой, словно урезанный. Оно и понятно. Вооружения «Бродяга» много не несёт, поэтому большого пульта для управления боевыми системами не требуется.

– Ну, как? – Тэд светился, словно сверхновая звезда и, буквально, раздувался от гордости.

– Впечатляет, – не нашёл, что ответить командор.

– Это ты ещё бассейн не видел.

– У нас же ещё и бассейн есть! – вспомнил командор и схватился за голову. – Боже! Ну что мы тебе сделали с «Бродягой»?! За что нас так?

– А что тебе не нравится? Классно же получилось.

– Был обычный грузовик. Понимаешь? Обычный! Работяга! А сейчас? Что это за гламурное корыто?

– Зря ты так. Все изменения только на пользу кораблю. И не делай такое кислое лицо.

Секция подброса штатно вывела «Бродягу» на орбиту. Командор возлежал в ложементе, определяя курс корабля. Пальцы привычно бегали по сенсорам клавиатуры, а навигатор согласно попискивал, принимая очередную порцию данных. Что и говорить, в обновлённой рубке работать было гораздо удобнее, но Грэй всё равно ворчал, скорее, для проформы. Прыгать было решено из глубокого космоса. Так безопаснее в случае, если при бегстве из той галактики за ними прорвётся сюда что-нибудь типа тех медуз.

Навигатор булькнул, коротко вжикнул и выдал параболу маршрута. Грэй одобрил выбор прибора и по внутренней связи оповестил пассажиров о разгоне и необходимости занять противоперегрузочные кресла. В соседнем ложементе завозился только что усевшийся Егор, подгоняя под себя сиденье. Пора. Легкое нажатие сенсора и корабль рванул вперёд. Как обычно, грудь сдавило так, что дышать было почти невозможно, а перед глазами поплыли круги. Неприятное ощущение, но по-другому никак. Хочешь субсветовую скорость, терпи. Тем более терпеть не так много. Всего-то около минуты.

Наконец, дискомфорт прошёл, командор поднялся с ложемента и, для успокоения совести, проверил показания приборов и правильность курса. Всё было вполне штатно. Дальше забота искусственного интеллекта вести корабль, поэтому можно спуститься в кают-компанию. Вся команда уже была там. Гаррик отыскал в фонотеке сборник музыкальных клипов и устроил коллективные танцы. В полутёмном помещении, на голограмме танцпола извивались в свете огней артисты в немыслимых нарядах, а вокруг них веселилась команда в полном составе. Даже Тэд слегка пританцовывал, периодически затягиваясь своей тонкой сигарой и пуская струйку дыма прямо в лицо голограммы Кровавого Марса, одного из самых культовых певцов молодёжи.

Появление командора было встречено радостными криками. Тони и Маша выскочили из толпы и, подхватив под руки, потащили его танцевать. Грэй для порядка сделал несколько танцевальных па, потом отлучился к бару и, намешав себе коктейль «Хвост кометы», уселся за барную стойку. Рядом, из полумрака, материализовалась Ирма и уселась на соседний стульчик. Делая вид, что оказалась рядом случайно, она потянулась к полкам и достала бутылку игристого. Комбинезон красиво обтянул её крепкую грудь. Командор перехватил вино и налил девушке в бокал. Всё произошло так естественно, словно роли были заранее расписаны.

Грэй пригубил из своего бокала и задумался, искоса, украдкой, поглядывая на Ирму. Интересные отношения. Они явно нравятся друг другу, но никто не решается сделать один единственный шаг навстречу. И, как ни удивительно, такое положение вещей не напрягает. Просто приятно постоянно видеть неподалёку от себя эту девушку. Хотя, от развития отношений он бы не отказался. Вот только для этого нужно было что-то предпринять. А предпринимать ничего не хотелось. Положа руку на сердце, было страшно. Страшно проявлять инициативу, страшно связывать себя отношениями с другим человеком, страшно, вдруг, ощутить однажды несвободу и понять, что ошибся и связал свою жизнь не с той.

Такое уже было в жизни Командора. Яркий, скоротечный роман, внезапное острое желание всегда быть вместе, не расставаться никогда, ни на один миг. А потом, словно прозрение. Причём, у обоих практически одновременно. Осознание того, что рядом человек, который нежелателен и, временами, неприятен. Вызывало неприятие всё, начиная с манеры смотреть головизор, до манеры есть, пить, спать и одеваться. Они разбежались быстро, без ссор и скандалов, оба испытывая невероятное облегчение от того, что снова стали одинокими. Это было давно, практически сразу после войны, но стало уроком на всю жизнь.

Монахом, естественно, командор никогда не был и женскому полу всегда уделял должное внимание. Короткие интрижки в портовых гостиницах его устраивали ещё и тем, что никогда не заходили дальше границы, установленной им. Но сейчас всё по-другому. Грэй это чувствовал. Ирма не относилась к типу тех женщин, с которыми можно было развлечься и тут же выкинуть из памяти. Нет. Это был совершенно другой тип. Тип женщины, способной отдавать всю себя без остатка и требовать для себя того же. Тип женщины – спутника жизни. Той, которая разделит с тобой судьбу и пройдёт до конца, каким бы он не был. И это пугало.

Музыка стала тише, свет в кают-компании включили в полную силу и танцы прекратились. Компания распалась на небольшие группки по интересам, а к Грэю подсел Тэд.

– Отдыхаете? – поинтересовался он, выразительно глянув на Ирму.

– Угу, – ответил командор, пряча своё, внезапно вспыхнувшее лицо за бокалом коктейля.

– Ну, ваше дело. Когда на точке старта будем?

– Завтра утром.

– А раньше нельзя?

– Можно. Только урановые стержни жалко расходовать. Я разгонник в половину мощности использую.

– Давай на полную. Стержни не жалей. Они нам не сильно понадобятся. Только в ту сторону. Назад сделаем прокол прямо к орбите Стамбы.

– А если там нам придётся много маневрировать или отрываться?

– На этот случай я загрузил тебе в трюм запасной комплект. Да, Егор?

– Да, – довольно проговорил подошедший помощник, прожёвывая сэндвич с сыром. – Каждый раз после ускорения голод нападает просто зверский. Я этот запасной комплект на склад ЗИП перевёз.

– Так что, Грэй, давай, топи на полную.

– Ну, тогда будем к вечеру.

– Вот это другое дело!

Грэй повернулся, но Ирмы возле себя не обнаружил. Он и не заметил, как она ушла. Вот так материализовалась и так же растворилась.

На точку старта прибыли в расчетное время. Полчаса торможения, конечно, доставили немало неприятных ощущений, но это для всех было не в новинку, поэтому каких-либо эксцессов не последовало. Все стоически перетерпели и сейчас уже потихоньку приходили в себя. Ещё бледный, Тэд вошёл в рубку и сразу подошёл к выведенной на голоэкран карте этого сектора галактики.

– Я так понял, что мы уже на месте? – скорее для проформы поинтересовался Милкоф.

– Да. Мы уже вот здесь.

– Отлично. Сними точные координаты нашей точки и смотри сюда. Будешь учиться работать с пробойником.

Грэй хмыкнул, считал данные с навигатора и обернулся к Тэду, который прогнал Егора со своего ложемента, удобно расположился на нём и, как раз, разворачивал виртуальный пульт.

– Что это? – удивился командор.

– Пульт управления пробойником. У тебя такой же.

– По-моему, раньше он выглядел иначе.

– Не сравнивай тот прибор, буквально слепленный на коленке, и этот заводской экземпляр. Тут всё по-взрослому. Доработанный образец. Даже более, чем доработанный. Ингвар тут парочку примочек добавил. Так что такого пробойника нет даже на корабле премьер-министра. Смотри: вот тут мы загружаем данные о нашем нынешнем местоположении. Видишь?

– Вижу.

– Теперь мы должны загрузить координаты конечного пункта. В данном случае это те настройки, которые я зафиксировал, когда мы попали туда. Вместо координат пойдёт. Вот, я ввожу и запускаю расчет прокола. Видишь?

На выдвинувшемся небольшом экране замелькали цифры и графики, потом экран очистился, и на нём появилась надпись: «Система загружена. Включить тестовый прокол?»

– Нажимаем на активизацию тестового прокола и ждём результатов, – продолжил инструктаж Милкоф.

– Что за прокол такой? – удивился командор. – Раньше, помнится, мы никаких тестов не устраивали.

– И сильно рисковали. Всегда есть вероятность выскочить слишком близко от какого-нибудь объекта. Например, астероида. А, в нашем случае, ещё и рядом с медузой. Прямо в лапы. Как тебе перспектива?

– Не радует.

– Меня тоже. Тем более, что из портала мы выныриваем совершенно слепые. Поэтому на всех промышленных пробойниках сейчас стоит такая функция.

Курсовой экран сменил картинку, и на нём появилось изображение космического пространства в багровых тонах. Такой космос Грэй видел только один раз. И именно тогда, когда из-за Пауля Морзино они оказались там, в совершенно другой галактике, неизвестно, за сколько парсек от Млечного Пути. А рядом с левым краем экрана в космосе висела сфера. В этот раз они сделали прокол гораздо ближе, поэтому, общая ветхость конструкции сильно бросалась в глаза. Медуз нигде не было видно.

– Чисто, вроде, – почему-то шёпотом проговорил командор. – Ну, что, прыгаем?

– Нет.

– Почему? Будем ждать, когда медузы налетят?

– Нет. Сейчас пересчитаю. Хочу сразу в сфере вынырнуть. Меньше вероятности, что с медузами столкнёмся.

Милкоф отошёл к навигатору, произвёл расчеты и опять вернулся к пульту.

– Сейчас расстояние добавим и вперёд.

Второй прокол получился как раз между фермами сферы, вблизи оказавшимися совсем не фермами. Сфера состояла из множества сегментов, напоминающих листочки дерева с многочисленными прожилками. Только листочки были огромных размеров, а прожилки начинались у каждого листка в центре, выходили за его пределы и сращивались, по-другому не скажешь, с такими же прожилками соседних листков.

– Не понятно, то ли эта сфера рукотворна, то ли нет, – задумчиво проговорил Тэд.

– Почему не понятно? Не сама же она выросла.

– Такое ощущение, что именно выросла. Смотри, как она устроена.

– Но, так не бывает!

– Потому, что ты об этом не знаешь? Не забывай, что мы в другой галактике, и законы природы здесь могут отличаться от законов внутри Млечного Пути.

Третий прокол прошёл туда, куда надо: внутри на безопасном расстоянии от оболочки сферы, но у самого края звёздной системы.

– Ну, что, прыгаем? – потёр руки Тэд.

– Давай.

Грэй поёрзал, поудобнее устраиваясь в ложементе, положил руки на клавиатуру и предупредил о прыжке по системе внутренней связи. Люди, в принципе, были к этому готовы, но лишний раз сообщить не мешало. Он провёл рукой по сенсору, и обзорный экран раскрылся на всю ширину. Милкоф включил пробойник, перед «Бродягой» заклубилось дымчатое облако, потом развернулся туманный портал, освещаемый багровыми всполохами, и командор бросил корабль вперёд. Обзорный экран погас, и все приборы мгновенно вырубились. И сразу наступила невесомость.

Обзорный и оба курсовых экрана засветились, включаясь, а в тишине рубки начали, оживая, попискивать приборы. Они были там, в сфере Дайсона. Там, где никогда не было никого из представителей человечества. Они – первые. Странно, но величие момента совсем не трогало Грэя. Его больше заботило то, что было вокруг. А вокруг был всё тот же багровый космос и ветхая оболочка сферы неподалёку. Искусственный интеллект коротко вжикнул, привлекая к себе внимание, и выдал голограмму звёздной системы. Командор поймал себя на том, что похвалил про себя его за оперативность, как живого человека. Грэй и относился к «Бродяге», как к родственнику. Тем более болезненным было то, что с ним сделали во время модернизации.

Звёздная система состояла из звезды типа жёлтый карлик класса G3V, четырёх планет, одна из которых явно газовый гигант и пояса астероидов, довольно редкого, в принципе. Пока командор с Милкофом рассматривали голограмму, в рубку стремительно вошёл Саша и, заняв место на боевом посту, активировал пульт.

– Командор! – доложил он. – Корабль к бою готов!

– К какому бою? – рассмеялся Грэй. – Пока воевать не с кем и, надеюсь, не придётся.

– Ну, это, как сказать. Гляньте вон туда.