– Хорошо, – ответил Грэй. – Как выскочим на орбиту, ещё раз пройдись и проследи, чтобы все заняли места в противоперегрузочных креслах. Доведи до каждого, что в случае получения увечий из-за перегрузки, по контракту мы ответственности не несём.

– Сделаю.

– Наша очередь.

«Бродяга» оторвался от плит космодрома и на антигравах медленно и величественно поплыл к секции. Альгениб, видимо чувствуя, что кто-то ускользает от его жарких лучей, включился на полную мощность и жарил с необычайной яростью. Воздух над космодромом дрожал, от чего казалось, что стоящие неподалёку грузовики приплясывают от того, что раскалённые плиты припекают им пятки. Вот и нужная секция. С лёгким стуком присоединились захваты и повели корабль за собой, устанавливая точно по центру графитового овала. Ну, всё. Прощай эта Богом забытая планета, для которой невозможно подобрать ни одного хорошего эпитета, как ни старайся.

Тонкий зудящий звук установки всегда раздражал Грэга, но тут уже ничего не поделаешь. Постепенно начал мелко вибрировать корпус, а изображение на обзорном экране размылось и стало видно словно сквозь матовое стекло. Командор напрягся, как всегда делал перед броском. Наконец, когда звук достиг своей самой высокой ноты, внезапно включённая сила тяготения притянула корабль к графитовой подложке и, резко изменив гравитационную составляющую с плюса на минус, швырнула «Бродягу» вверх. В животе привычно ухнуло, приборы, показывающие температуру обшивки, скакнули к тысяче градусов, а потом наступила невесомость. Орбита. Дальше – сами.

Грэг, подрабатывая набор высоты антигравами, глянул показания радара. Нашёл точку зафрахтованного разгонника и направил корабль к нему. Стандартная процедура. А вообще, командор всегда в тайне мечтал когда-нибудь приобрести парочку таких разгонных аппаратов. Стоят они, правда, целое состояние. Но зато потом сиди себе дома и собирай денежку, которую они тебе приносят. Так и живут хозяева разгонников. Приобретают себе чётное количество, а потом размещают половину – на орбите планеты, а вторую в ближайших точках ноль-переходов. Хочешь лететь – арендуй.

Без него субсветовую скорость не разовьёшь. Нет в современном мире кораблей, которые сами могут разгоняться до таких скоростей. Не выгодно это. Разве, только, на военных кораблях разгонные блоки стационарные, но тут никуда не денешься. На войне не бывает дежурных разгонников. Их сразу затрофеят по законам военного времени. А тут – оплатил аренду, нашёл на орбите аппарат, опознался, пристыковался и лети себе до точки ноль-перехода, не тратя свои урановые стержни. Долетел – отстыковался, аппарат в автоматическом режиме назад уходит, а ты – в ноль-переход. А на той стороне ещё один разгонник дожидается. Тут же оформил аренду, пристыковался и дальше. Всем удобно и выгодно. Владельцы денежку рубят, а путешественники добираются быстро и не тратя своего топлива. Тэд расщедрился и нанял самый дорогой разгонный блок, имеющийся на Кроме – фирмы Субурбан. Не Мерседес, конечно, но вполне себе годный агрегат.

Совершив необходимый манёвр, Грэй привычно пристыковался к разгоннику, дождался, когда все тяги и кабеля соединятся и, предупредив по внутренней связи о старте, отдал команду роботизированному пилоту. На этом его функции закончились. Оставалось просто откинуться в противоперегрузочном кресле, отмечая взглядом световые индикаторы, сообщающие о прокладывании курса, подготовке стартовых двигателей, проверке всех систем и элементов. Наконец всё было готово, и навигатор начал обратный отсчёт до старта. Обратной дороги нет.

Они с Максом тогда целые сутки спорили до хрипоты, прикидывая все «За» и «Против». Несколько раз мнения обоих кардинально менялись и все плюсы, которые каждый из них приводил, разбивались им же в пух и прах. Наконец, удалось прийти к одному мнению: летим. И это было не потому, что они вдруг уверовали в честность Тэда. Нет, тут, как раз всё было предельно ясно. Подляна будет. Но деньги таяли, и перспектива остаться навсегда на этой проклятой планете становилась всё более реальной. Просто решили рискнуть, понадеявшись больше на себя.

Разгонник, словно застоявшийся даранский дракон, рванул вперёд с бешенной скоростью, вдавливая ставшее тяжёлым и неповоротливым тело в спинку. Как обычно бывает в таких случаях, грудь сдавило так, что дышать было почти невозможно, а перед глазами поплыли круги. Грэй спокойно переносил перегрузку, зная, что через минуту всё придёт в норму. Подумалось про пассажиров. Интересно, все ли они заняли свои места, как и положено по инструкции. Не позавидуешь тому придурку, который нарушит данное правило. Бывало всякое. Один раз после того, как вышли на крейсерскую скорость, одного пассажира пришлось от стенки отскребать. Тогда, наверное, даже бот-уборщик матерился. От идиотов никто не застрахован. Не зря в контрактах всегда прописывается пункт, что перевозчик не отвечает за жизнь и здоровье пассажира, если тот не выполняет требования инструкций.

Наконец, отпустило. Стало легко. Грэй отстегнул привязные ремни, поднялся и прошёлся по рубке. Глаза привычно скользили по приборным панелям. Пока всё в норме, как и должно быть. «Бродяга» ещё никогда не подводил. Как, впрочем, и «Выскочка». Неожиданно стало грустно. «Выскочка» была почти членом его семьи. Семьи из одного человека. Как-то не довелось ему ни жениться, ни детишек настрогать. Сначала пятнадцать лет войны, на которую он пришёл прямо из академии мальчишкой мичманом, потом межзвёздные перелёты. Командор глянул на висящее слева от тумбы пилота дымчатое зеркало со встроенной проекцией анфилады светильников. Без особого преувеличения он – мужчина хоть куда. И женщинам нравился всегда. Только тот образ жизни, который он избрал для себя, мало подходил для создания семьи. Обычно обходилось мимолётными знакомствами и ничего не обязывающими отношениями.

У Макса так же. И то же самое его ждёт впереди. Кстати, где он? Пора бы уже ему и появиться. Помощник, словно услышал его мысли и через минуту ввалился в рубку, тяжело дыша и стирая обильный пот со лба. На разгонник каждый организм реагирует по-разному. Кто икает, кто-то задыхается, а один командор, Грэй знал его лично, при каждом разгоне непроизвольно опорожнял мочевой пузырь. Смех смехом, а ничего с этим не поделаешь. Или списывайся с флота, или приобретай абсорбирующие подштанники с впитывающей мембраной. Вот и переодевался он каждый раз под ехидными взглядами сослуживцев. А у Макса – обильное потоотделение и одышка. Это нормально.

– Командир, в кормовом отсеке всё штатно. Узлы и механизмы дифференцировались без замечаний. Хороший разгонник взяли. Тащит почти как мерседесовский. Классно.

– Разгонник – это хорошо, – скорее для себя пробурчал Грэй. – Знать бы, чем за это расплачиваться придётся.

– Ну, мы тоже не пай-мальчики. Я, кстати, лучемёт на постоянку в потайном кармане держу.

– Удивил, – усмехнулся командор, нащупывая свой лучемёт, спрятанный во внутренний карман комбинезона.

– Не, командир, прикинь, если бы мы на Крюгере тащились! А тут, как на крыльях ветра. Или урагана.

– Поэт! Чую, икнутся ещё нам эти крылья.

– Ладно тебе. Где наша не пропадала?

– О чём разговор такой оживлённый? – вошёл в рубку Тэд.

Грэй неприязненно глянул на руководителя экспедиции. Хлыщ, он и есть хлыщ. Узкое породистое лицо, сухопарость, даже, скорее, поджарость, скупые, точные движения, костюм, словно с иголочки, сшитый по фигуре и сидящий идеально. Всем своим видом он показывал, что не создан для убогой, лаконичной до скупости обстановки космического грузовика. Ему бы в дорогой клуб, а не в космос с его тайнами и опасностями.

– Господин Милкоф, – процедил командор. – На космических кораблях есть некоторые правила, если это вам о чём-нибудь говорит. И одно из них – не входить в капитанскую рубку без разрешения.

– Прошу прощения, – ничуть не смутился Тэд. – Но, раз уж я вошёл, разрешите остаться?

Не дожидаясь ответа, он прошёлся по рубке и уселся на выдвижной стул-банкетку у аппаратуры связи.

– Вы что-то хотели? – вынужденно постарался быть вежливым Гай.

– Да. Хотел поговорить.

– Говорите.

– Этот разговор конфиденциальный, – выразительно посмотрел хлыщ на Макса.

– Макс – член экипажа и, притом, совладелец этого судна.

Действительно, помощник два года назад вложился в серьёзный ремонт двигательной установки. И, вложился по-крупному, тем самым перейдя из разряда наёмных работников в ранг совладельцев. Грэй об этом не жалел ни капли. Мало того, что ходовые качества корабля возросли в полтора раза, так ещё он сильно прикипел к Максу и считал его почти родственником. Да и сам командор бы такой ремонт не потянул бы.

– Хорошо, – легко согласился заказчик и, откинувшись немного назад, непринуждённо закинул ногу на ногу.

– Так, о чём вы хотели поговорить со мной?

– Вы мне не верите. Я, ведь, прав?

– Верю, или не верю, какая, к чёрту, разница? Мы подписали контракт, по которому я должен закинуть вас на эту проклятую планету, а потом забрать и отвезти на Зальгу в Альфа Центавра. И, поверьте, Грэй Винс всегда выполняет контракты.

– Я знаю. Я навёл о вас справки перед тем, как с вами связаться.

– Интересно знать, по какой такой причине вы выбрали именно нас?

– Я был уверен, что вы возьметесь за этот контракт, в отличие от других.

– Почему?

– Вы – не местные.

– Не только мы не местные. На том космодроме почти все пришлые.

– Соседние звёздные системы не в счёт. Только вы с Земли, и сидите тут в ожидании заказов достаточно долго. А тут, я – олицетворение шанса вернуться домой. Ну и, естественно, запросил данные по вас в гильдии. Десять лет работы и ни одной претензии. Это впечатляет.

– И?

– Во-первых, я бы хотел, чтобы мы перешли на более доверительные отношения.

– Это с какой стати? Вы – заказчик, мы – исполнители. Мы отвозим вас на Минос, стартуем на орбиту и ждём там сигнала о завершении вашей миссии. После чего опускаемся, берём вас на борт и увозим на Зальгу. Поверьте, без дружеских объятий с вами я, как-нибудь, проживу.

– А, вот это – во-вторых. Я хочу, чтобы во время всего периода миссии вы находились на планете. А в этом случае нам необходимо будет доверять друг другу. Мы, всё-таки, будем вместе жить и вместе преодолевать возникшие трудности.

– Ээ, нет! Так мы не договаривались! Я на этой долбанной планете и секунды лишней не хочу находиться.

– Помните, я купил дополнительный комплект урановых стержней для вашего двигателя?

– Естественно! Две посадки и два старта сожгут уйму топлива! Там же секций подброса не будет. Придётся всё выполнять на нашем антиграве.

– Так вот, если вы останетесь на планете вместе с нами, то эти стержни я дарю вам безвозмездно. Всё-таки всего одна посадка и один старт. Экономия! Подумайте: восемь урановых стержней просто так, в довесок к пятидесятипроцентной премии.

– Кто вы такой, чёрт возьми? У меня такое ощущение, что вы – сам дьявол.

– Вы мне льстите, – засмеялся Тэд. – Но за сравнение спасибо.

– Слыхал? – повернулся к Максу Грэй, как только за хлыщом задвинулась перегородка.

– Слыхал.

– И что думаешь?

– Думаю, что мы всё больше влезаем в какое-то дерьмо.

– Мне тоже кажется, что от этого контракта плохо пахнет.

– А с другой стороны: стержни. Они немалых денег стоят.

– Зачем они нам, если мы исчезнем так же, как и те, кто прилетал на эту планету раньше?

– А если не исчезнем? Иметь дополнительный запас топлива – это дорогого стоит.

– Думаешь, что стоит рискнуть?

– Милкоф не создаёт впечатление глупого человека. Сам себе на уме, это да. Но бездумно рисковать своей шкурой он не будет. Не тот типаж, как говорится.

– Следовательно, он знает что-то, что позволит не пропасть и выбраться с Миноса? Ты это хочешь сказать?

– Да. Одно непонятно: зачем ему нужно, чтобы мы оставались с ним на поверхности?

– Это как раз ясно. Одно из двух: или ему нужны гарантии того, что мы не бросим его и не улетим, или ему необходима уверенность, что, случись что, можно будет сразу погрузиться и взлететь, а не дожидаться, когда мы прибудем с орбиты. А, может, и то и другое.

– Но он сам сказал, что у нас отличная репутация. Зачем тогда эти гарантии?

– Ты сам сказал, что Милкоф не создаёт впечатление глупого человека. Кем бы он ни был, но это очень хитрый, расчётливый и предусмотрительный человек. А такие люди не верят никому, кроме себя. Не хотелось бы иметь его в качестве врага.

– Что делаем?

– Наблюдаем за его поведением во время полёта. Решим на орбите Миноса. Мало ли как он себя проявит за это время. В конце концов, последнее слово всё равно остаётся за нами.

– Хорошо. Тогда я постараюсь не спускать с него глаз.

Оба замолчали, и только тихий рокот двигателя, да попискивание колонки навигатора нарушали тишину. Грэй прошёлся по рубке, для порядка осмотрел показания приборов и вышел. Делать тут, в сущности, было нечего. Бортовой искусственный интеллект и сам отлично справится с полётом. А, если возникнет что-то непредвиденное, вызовет командора по коммуникатору. Короткий коридор оканчивался лестницей на жилой ярус. На кораблях такого класса капитанская рубка всегда была на уровень выше, в отсеке, где основную площадь занимала электроника. Да и, в этом случае, снижалась возможность того, что кто-то из праздношатающихся пассажиров забредёт сюда. А вероятность такого всегда есть.

На грузовиках отсутствуют развлечения. Нет ресторанов и кафе, казино и бассейнов с кортами, обзорных палуб и аллей карликовых деревьев. Из всех удобств только кают-компания с минибаром, колонкой головизора и кухонным синтезатором. Не удивительно, что некоторые пассажиры от безделья пытаются погулять по палубам, и их нередко приходится вытаскивать из технологических люков и тоннелей. Страшно подумать, что натворит такой скучающий космический путешественник, попади он в капитанскую рубку. А так – отдельный ярус, блокировка перегородки, да ещё и лестница с системой опознавания «Свой – чужой». Чужому не позавидуешь. Небольшой, но вполне ощутимый разряд уже на первой ступеньке отобьёт всю охоту лазить, куда не следует.

Макс вышел следом, и перегородка сразу за ним задвинулась, и на ней вспыхнул красный индикатор охраны. Ещё одна предосторожность от излишне любопытных. Пассажиры уже собрались в кают-компании и коротали время за негромким разговором. У стойки минибара медведеподобный бородатый мужик смешивал коктейль по какому-то своему рецепту. Посмотрев, сколько абсента он ухнул в шейкер, Грэй уважительно хмыкнул. Силён мужик. Тоненькая миниатюрная девушка с косичками по всей голове пила сок прямо из пластиковой упаковки, а парень с модной нынче у молодёжи бородкой только с правой половины лица, потягивал из высокого бокала кромский ликёр. Тоже не слабо. Этот крепкий напиток любят употреблять шахтёры на Кроме.

Ещё двое сравнительно молодых мужчин и одна молодая женщина просматривали галактические новости по головизору. Правильно делают, кстати. Через пару часов «Бродяга» выйдет из зоны уверенного приёма сигнала, а ещё минут через десять вообще ничего не будет принимать. Пока есть возможность, пусть смотрят. Тэд сидел в кресле немного обособленно и курил тонкую сигару. Ароматный дым дорогого табака тонкой струйкой поднимался вверх и скрывался в решётке воздухоочистителя. Интересно, где это он такой раритет берёт? И, наверное, эти сигары стоят бешеных денег. Всё-таки кто он? Что за миллионер такой?

Грэю подумалось, что, собственно, своих пассажиров он видит впервые. До этого как-то не получилось. Посадкой и погрузкой руководил Макс, а он всё это время занимался кораблём и определял оптимальный курс. Попотеть пришлось. После войны прошло каких-то десять лет, и отдельные участки космоса были ещё опасны. Мины, сорванные со своих орбит мощными взрывами, участки, заполненные остатками уничтоженных планет и банальный бандитизм. Неоднократно в новостях появлялись известия о захваченных и уничтоженных судах. Война всегда порождает преступность. Много оружия и боевой техники при полном отсутствии учёта. И обострённые низменные инстинкты человека. Особенно в потерпевших поражение государствах. Кто знает, куда делся конкретный боевой крейсер или ракетный катер? Всё списывали на гибель в ходе боёв. И вот такой вот погибший корабль внезапно выплывает из глубин космоса и берёт на абордаж туристический лайнер или грузовое судно. Поэтому и пришлось строить извилистый длинный маршрут с четырьмя точками ноль-перехода. Безопасность превыше всего.

– Господин Винс! – оживился Тэд, увидев вошедшего Грэя. – Разрешите представить моих спутников.

Все в кают-компании обернулись и посмотрели на командора. Даже троица у колонки головизора отвлеклась от просмотра новостей.

– Это – Михаил Хохлов, – бородач за стойкой бара отсалютовал шейкером.

– Это – Раф. Просто Раф, – один из любителей новостей кивнул головой.

– Тони Эрза – второй любитель поднял указательный палец вверх.

– Ирма, – женщина помахала ладошкой и улыбнулась.

– Стэн, – парень с половиной бороды откинулся на спинку диванчика и глотнул ликёр.

– Маша, – девушка тряхнула косичками и быстро улыбнулась, на мгновение, показав свои зубки.

– Миша, Раф и Тони выполняют в нашей экспедиции функцию службы безопасности. Безопасники, одним словом. Стэн – бог электроники, Ирма – аналитик, а Маша – физик, специалист в области тонких энергий. Господа! Перед вами царь и бог этого корабля командор Грэй Винс! Ну, а с Максом вы все уже познакомились.

Грэй махнул всем рукой, мимоходом отметив для себя, что подбор специалистов не совсем обычен. Хотя, кто знает, какие спецы действительно нужны в подобных экспедициях. Он подошёл к стойке бара, потянулся через плечо Михаила, достал бутылку виски и нацедил себе в стакан на два пальца. Кухонный синтезатор послушно выплюнул из своих недр горсть льда. Командор с интересом посмотрел на этот агрегат, словно видел его впервые. Благодаря программе, в него заложенной, он может сконструировать из атомов любое блюдо, только закажи. А почему он не может воспроизвести, например, абсент? Это, ведь, тоже химия?

Грэй где-то читал, или слышал, что раньше спиртные напитки изготавливались из растительных ингредиентов. Например, виски из ячменя, абсент из какой-то травы. Правда это, или нет, но сейчас все они синтезируются фирмами, работающими в этом сегменте. Действительно странно. Он поболтал кубиками льда в стакане и задумался. Вопрос плёвый, но делать пока нечего, а он привык загружать свои мозги. Просто так, для того, чтобы были в тонусе. Думать вообще занятие увлекательное, если знаешь, как. Прикинув так и эдак, остановился на мысли, что изготовление спиртных напитков намеренно не включают в программу синтезатора, потому что тогда бы все эти спиртные корпорации несли бы чудовищные убытки и, в конце концов, разорились бы. Да и народ поспивается к чертям, имея такой беспрепятственный доступ к выпивке. Наверное, это так.

Все пассажиры, видимо, давно знали друг друга и общались между собой накоротке. Макс присоединился к молодёжи и увлечённо играл с ними в виртуальный боулинг. Ему не везло, и Маша радостно хлопала в ладоши и трясла косичками при каждом его неудачном броске. Грэй поискал глазами Тэда. Тот сидел за столиком и играл с компьютером в квадро. Эту довольно сложную игру командор знал, но играть в неё так и не решился, хоть и изучил правила. Квадро любил его отец и рассказывал, что когда-то она была двусторонней и называлась шахматы. Это сейчас она эволюционировала до четырёхсторонней и фигурки соперников сейчас занимают по два смежных края. В зеленоватом свете голопроектора плавала доска, расчерченная красными и синими треугольниками и заставленная вычурными фигурками тоже красного и синего цвета. Как он в неё играет? Тут ведь чёрт ногу сломит! Интересный человек. Загадка, если не сказать больше.

Условный бортовой день подходил к концу, а суета погрузки делала своё дело. То один член экспедиции, то другой, покидали кают-компанию. Наконец и Макс, выключив вирт установку, пошёл на выход

– Куда? – поинтересовался Грэй.

– Проверю кормовое оборудование и спать. Вымотался я что-то за сегодня.

– Хорошо, иди. Я тебя через четыре часа на вахту подниму.

– Угу.