Цитаты из книги «Тупейный художник»

Отворил сам священник, старый, приземковатый, одного зуба в переднем строю нет, и жена у него старушка старенькая – огонь вздула.

Сухая Орлица – тут смелый священник живет, отчаянные свадьбы венчает и много наших людей проводил.

Надеялся он уйти в турецкий Хрущук[11], куда тогда много наших людей от Каменского бежали.

на картинах обозначено у святой Цецилии, и тоненький венец обручиком закрепить, и видит Аркадий, что у дверей моей каморочки стоят шесть человек.

одели Цецилией – одно этакое белое, просто без рукавов, а на плечах только узелками подхвачено, – терпеть мы этого убора не могли. Ну, а потом идет Аркадий, чтобы мне голову причесать в невинный фасон, как

«Верная моя Люба! Сражался я, и служил государю, и проливал свою кровь не однажды, и вышел мне за то офицерский чин и благородное звание.

Я письмо пошлю, чтобы тебя сейчас прямо на войну послали, и ты не будешь служить в простых во солдатах, а будешь в полковых сержантах, и покажи свою храбрость. Тогда над тобой не моя воля, а царская».

Аркадий, как ему графа напомянули, опять вздрогнул и точно в полуснях проговорил:«Заговора на мне нет, а есть во мне смысл от бога: пока бы ты руку с пистолетом стал поднимать, чтобы в меня выстрелить, я бы прежде тебе бритвою все горло перерезал».

«Отчего я решился – это знает только моя грудь да подоплека»[

Что-нибудь одно: или запорешь, или в солдаты отдашь, а водвою[7] вместе это не сделаешь.