– Прошу прощения, – смутился Орлов. – Хотел сделать комплимент…

– Считайте, что сделали, – легко простил генерал-лейтенанта Валерий Дмитриевич и поинтересовался: – А у вас что же, дача здесь?

– Нет, просто отдохнуть приехал. Выходной, – пояснил Орлов. – А вас, признаться, не ожидал здесь встретить. Скорее бы уж на светской тусовке, на которые, кстати, я не хожу.

– Я стараюсь тоже! – подхватил Черниговский и тут же со вздохом добавил: – Но положение обязывает, черт бы его драл! А по мне, так провались все эти тусовки, я больше люблю уединение. Да и работается так гораздо лучше. Вот и сбегаю периодически из столицы на пленэр. Здесь есть одна замечательная женщина-пенсионерка, я у нее снимаю дачу уже третий год подряд. Так, не афишируя своего имени, удается хоть иногда побыть в одиночестве и покое. Нет, я общаюсь, конечно, с местным населением, но просто как дачник Валерий Дмитриевич, свободный художник, от скуки болтающийся по округе с этюдником. Одна только Рада, – он указал на собачку, – мой постоянный спутник. Скрашивает мое уединение. Я ее с собой из Москвы вожу. Жена еще маленьким щенком притащила, так она со мной и осталась. Хоть и дворовой породы, но друг отличный. Да, Рада? – весело крикнул он.

Собачка, словно поняв, о чем говорит ее хозяин, гавкнула в подтверждение и потерлась о ноги Черниговского.

– То есть вы здесь, скажем так, инкогнито? – хитро прищурился Орлов.

– Ну, специальных конспиративных мер не принимаю, но можно и так сказать, – ответил Черниговский и заговорщицки подмигнул Орлову. – Но, я надеюсь, вы меня не выдадите?

– Заметано! – столь же шутливо подмигнул ему в ответ генерал-лейтенант и перевел тему: – Искупаться не желаете? Водичка, должно быть, самое то!

Черниговский посмотрел на него долгим взглядом, показавшимся Орлову странным. Потом перевел его на пруд, помолчал и ответил словно нехотя:

– Что-то не тянет.

– А я вот, пожалуй, пойду окунусь, – решил Орлов. – Обсохну да и домой потихоньку двигаться стану. Через час электричка, вот я на нее и отправлюсь.

Он принялся стаскивать с себя рубаху, а взгляд художника был обращен куда-то в сторону. Собачка Рада, поняв намерения Орлова, закрутилась вокруг своего хозяина, заглядывая ему в глаза и словно прося разрешения тоже заняться водными процедурами. Однако хозяин смотрел отнюдь не на нее, а на подъехавшую машину.

– А это еще что за компания? – негромко произнес он.

Орлов замер с поднятыми руками, сняв рубашку до половины. Повернулся к кустам, на которые показывал Черниговский. Там остановился большой черный автомобиль марки «Тойота», из которого стали выходить люди, одетые явно не по-пляжному. Центром компании была довольно молодая женщина, бледная и расстроенная. На ней было надето платье с коротким рукавом, хоть и не слишком нарядное, но все же не очень подходящее для загородной прогулки. Видно было, что платье фирменное и дорогое. Крашенные в рыжеватый оттенок волосы тщательно уложены.

Тонкие пальцы в перстнях, на шее золотое колье. Несмотря на довольно яркий макияж женщины, Орлов заметил, что глаза у нее заплаканные.

Рядом, поддерживая ее под руку, стояла еще одна женщина – высокая, с копной жгуче-черных волос, облаченная в какой-то длинный балахон с кистями. Она что-то шептала спутнице на ухо, похлопывая ее по руке. Та внимательно слушала, торопливо кивала и, кажется, бледнела на глазах.

Брюнетка оставила ее, отошла в сторону и что-то сказала двум плечистым мужчинам. Те принялись снимать одежду, оставшись в одних плавках. Еще один мужчина стал облачаться в водолазный костюм с аквалангом.

– Мы готовы, – прозвучал голос одного из мужчин.

Брюнетка стала неторопливо спускаться к воде. Остановилась, в задумчивости прошлась по берегу. Орлов заметил, что некоторые отдыхающие с любопытством наблюдают за новоприбывшими. Ему и самому было интересно, что эти люди собрались здесь делать, да еще снаряженные аквалангом. На любителей дайвинга вся процессия никак не походила.

Брюнетка продолжала ходить чуть поодаль, метрах в пятнадцати от основного места купания. Там берег не был таким чистым, и вообще было куда глубже, это Орлову было известно: он не первый год приезжал сюда и успел узнать от местных жителей, что там практически никто не купается. И теперешний визит странной компании вызывал у него еще большее любопытство, хотя вообще-то генерал-лейтенант не страдал этим пороком.

– Идите за мной, – произнесла тем временем брюнетка глухим, низким голосом.

Мужчины переглянулись, и все трое стали спускаться к воде. Подошла и женщина, с волнением вглядываясь в водную гладь. Брюнетка вдруг закрыла глаза, зашевелила губами, откинула голову назад. Не глядя вытащила из-за пояса черный шелковистый платочек и принялась водить им над водой. Рыжая женщина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, чуть ли не подпрыгивала на месте.

Наконец брюнетка глубоко вздохнула, открыла глаза и бросила платочек в воду. Он остался на поверхности, не успевшие намокнуть края его затрепетали от легкого дуновения ветерка, словно траурные ленточки. Орлову невольно стало жутковато от этой картины. Брюнетка вдруг развернулась и сделала несколько шагов назад.

– Здесь! – бросила она на ходу.

Рыжая женщина часто заморгала и растерянно посмотрела на своих спутников. Те словно не решались двинуться с места. Наконец аквалангист молча пошел вперед. Двое оставшихся в молчании наблюдали за ним. Аквалангист зашел в воду, сделал несколько шагов и нырнул. Женщина судорожно вцепилась в руку одного из мужчин в плавках. Взгляд ее не отрывался от поверхности воды, от того места, где скрылся аквалангист.

Его не было минуты три, не больше. Наконец он появился, дошел до берега, снял маску и что-то негромко сказал мужчинам. Те переглянулись и пошли к воде. Брюнетка по-прежнему стояла в стороне, выражение ее лица было сумрачным. Мужчины вместе с аквалангистом погрузились в воду. Спустя несколько секунд они показались на поверхности. Было видно, что плыть им тяжело.

К этому моменту уже некоторые из отдыхающих, видимо, особо любознательные, подошли ближе к месту, где разыгрывалось основное действие, и стали в сторонке, тихонько вставляя свои комментарии. Рыжеватая женщина, поглощенная процессом наблюдения за своими спутниками, кажется, даже не заметила этого. Брюнетка же бросила на собравшихся неодобрительный взгляд. Хотела было что-то сказать, но передумала, лишь снова подошла к рыженькой.

Через некоторое время мужчины выбрались на берег, таща за собой нечто длинное. Они положили это прямо на песке и молча стали рядом. Толпа ахнула и расступилась. Собачка Рада завертелась на месте и отчаянно залаяла. Орлов невольно вскочил на ноги. На ходу поправляя рубашку, он поспешил к месту действия. Подойдя почти вплотную, генерал-лейтенант убедился, что не ошибся: на песке лежало тело мужчины…

Ахнула, заголосила было рыжая женщина, вначале кинувшись к телу, а потом остановившись в замешательстве и прикрывая рукой рот, из которого так и рвался крик. Один из мужчин крепко взял ее за руку, пытаясь увести, но женщина вырывалась, хотя броситься к трупу так и не решалась. Видимо, ее отпугивал внешний вид того, кто, по всей видимости, был для нее очень близким человеком.

Вид у тела был, конечно, впечатляющий. Орлов, повидавший на своем веку достаточно трупов, ставших таковыми по разным причинам, сразу же определил, что тело пролежало в воде несколько суток. Оно разбухло, отекло, на нем появились трупные пятна.

– Видишь, моя дорогая, я же тебе говорила, – послышался тихий голос, и Орлов увидел, как яркая брюнетка осторожно взяла чужую женщину под руку и пытается ее успокоить. – Постарайся принять это как есть, ты же была готова к такому финалу…

– Да, да… – как в полусне, шептала та, широко расширившимися глазами глядя на то, во что превратился знакомый ей человек. – Но это ужасно, ужасно…

– Смерть всегда ужасна, – согласно кивнула брюнетка. – Но тут уже ничего не поделаешь. Пожалей себя, не терзайся. Мертвым лежать в земле, а живым жить. В конце концов, смерть – это лишь переход из одного состояния в другое. Когда-нибудь нас всех ждет то же самое.

Брюнетка явно хотела успокоить женщину, но та содрогнулась от ее слов и быстро пошла к машине. Взяв с панели пачку сигарет, она неловко прикурила, трясущимися руками пытаясь поднести зажигалку, и несколько раз длинно, глубоко затянулась, В глазах ее было смятение. Брюнетка подошла к ней, продолжая что-то говорить.

Толпа зевак стояла в ошеломлении. Вдруг послышался робкий голос:

– «Скорую» нужно вызвать…

И хотя представить, что «Скорая» может помочь в данной ситуации, мог либо слепой, либо глубочайший оптимист, эта наивная реплика всколыхнула, оживила людей, вывела из оцепенения.

– Да-да, врача нужно, – подтвердил кто-то.

– Смерть же нужно констатировать…

– И милицию! – добавил кто-то.

– Не надо милицию! – вдруг вскинулась рыжая женщина.

Она отшвырнула в траву недокуренную сигарету и быстрыми шагами двинулась к берегу.

– Никакой милиции! – твердо повторила она, и Орлов явственно различил в ее голосе властные нотки, которые не были заметны, пока женщина находилась в удрученном состоянии.

Теперь, после того как было обнаружено и вытащено тело, она, видимо, вспомнила о том, что в обыденной жизни привыкла к тому, чтобы ее желания являлись приоритетными.

– Но как же… – вякнул кто-то в толпе. – В таких случаях всегда милиция нужна.

– В каких таких? – обратила на него свой взгляд брюнетка. – Вы можете описать, что здесь произошло?

– Ну… – смутился собеседник. – Человек же утонул!

– Вот именно, утонул! – многозначительно произнесла брюнетка, подняв вверх указательный палец с перстнем, украшенным каким-то огромным прозрачным камнем, и повернулась к рыжей: – Тебе нужно поскорее предать его земле, дорогая. Он и так долго пролежал неприкаянным. Душа его должна упокоиться. Пойдем, остальное уже по части мужчин…

И, обняв за плечи обмякшую спутницу, повела ее к машине. Аквалангист снял свой костюм и принялся его упаковывать, поглядывая на мужчин в плавках. Один из них двинулся к машине, достал бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул их тому. Аквалангист убрал деньги и спросил:

– Ну что, я больше не нужен?

Мужчина отрицательно покачал головой.

– Тогда я поеду своим ходом, – сообщил тот. – Не хочется здесь задерживаться. Сейчас и впрямь милиция понаедет, всем же не объяснишь… А мне лишние проблемы не нужны.

И он направился к тропинке, ведущей к магистрали. Рыжая женщина стрельнула глазами по сторонам, подошла к мужчине, расплатившемуся с аквалангистом, и что-то тихонько ему сказала. Тот нахмурился и покачал головой. Женщина с нажимом повторила свою просьбу, потом недовольно притопнула ножкой в туфельке на шпильке и надула губы, приготовившись расплакаться.

– Третий, – как-то обреченно прозвучало над ухом у Орлова.

Генерал-лейтенант вскинул голову. Позади него стоял неслышно подошедший художник Черниговский, о котором Петр Николаевич в создавшейся обстановке успел позабыть. Он снял свою панаму и что-то еле слышно прошептал.

– Что вы сказали? – обратился к нему Орлов.

– Да говорю, третий труп уже в этом пруду за июнь, – проговорил Валерий Дмитриевич. – Неделю назад выловили одного такого же бедолагу. Сезон только начался, а уже столько утопленников! И вроде место здесь неглубокое, а словно какое-то… заколдованное!

Орлов задумчиво посмотрел на него, но ничего не ответил. Тем временем по берегу прошагал мужчина лет тридцати пяти, одетый в футболку и джинсы. Завидев его, толпа расступилась. Мужчина хмуро взглянул на труп, потом перевел его на собравшихся и спросил:

– Личность опознали?

Все обратили свои взгляды на компанию людей, приехавших на «Тойоте», а те, в свою очередь, посмотрели на рыжую женщину. Она нервно сглотнула слюну и кивнула. Потом проговорила:

– Это мой муж… Он пропал пять дней назад. Я все думала, что с ним, а он… Утонул.

Последнее слово она произнесла совсем тихо. Потом, словно опомнившись, обратилась к мужчине:

– А вы, собственно, кто?

– Да я участковый, старший лейтенант Немченко, – проговорил тот, почесывая затылок.

Участковый Немченко явно не был рад обнаруженному трупу в пруду на вверенной ему территории. Словно в унисон его невеселым мыслям прозвучал старческий голос:

– Вот, Сережа, какой сюрпризец-то тебе в воскресенье привалил, а?

Вперед выбрался старичок, про которого можно было сказать «метр с кепкой». Эта самая кепка наличествовала на седенькой голове. Из-под нее торчал остренький любопытный нос, но выцветшие бледно-голубые глаза смотрели шустро.

– Да уж, – пробурчал участковый. – Что ж, будем составлять протокол. Свидетелей прошу не расходиться.

Свидетели живо начали рассасываться кто куда, то тут, то там слышался шум отъезжающих автомобилей. Участковый оглядел существенно поредевшую толпу и усмехнулся. Малочисленная «толпа» в основном состояла из местных жителей, от приезжих не осталось и следа. Точнее, следы остались, но лишь в виде брошенных на месте отдыха пустых бутылок, сигаретных пачек, оберток от конфет и чипсов.

– Я предупреждал, что в этом месте нужно щит повесить, мол, купаться запрещено! – снова влез старичок в кепке.

– Да погоди ты, Семеныч, не до тебя сейчас и не до твоих замечательных идей! – поморщился участковый, глядя на тропинку. – С какой стати запрещать-то?

По тропинке подходил высокий пожилой мужчина. Приблизившись, он пожал участковому руку и покосился на тело.

– Добрый день, Василий Павлович, – приветствовал его Немченко. – Вы уже в курсе?

– Да мне вот сообщили, что тут дело по моей части… – несколько обескураженно развел руками мужчина. – Не понимаю только, какое это ко мне имеет отношение. Вызывайте «Скорую», пусть зафиксируют смерть.

– А кто вас вызвал? – удивленно спросил Немченко.

– Я вызвал, – гордо заявил старичок Семеныч. – Точнее, внук мой Андрюшка. Я, как утопленника увидал, говорю ему – беги скорее за Василием Павловичем.

– Юрий Семенович! – повысив голос, обратился к нему Василий Павлович. – Я вообще-то врач-терапевт, а не патологоанатом! И работаю совершенно в другом ведомстве!

– Так какая разница, что за ведомство, в покойниках-то разбираешься? – не отставал от него Семеныч.

Врач Василий Павлович лишь закатил глаза. Участковый вздохнул и обратился к рыженькой женщине:

– Личность покойного назвать можете?

Женщина подергала губой, потом проговорила:

– Варгузов Анатолий Николаевич.

– Кем он работал?

– Врачом-кардиологом в клинике «Элит».

Орлов слышал это название. Клиника «Элит» была известной и считалась престижной.

– А вас как зовут?

– Елена Алексеевна.

Немченко записал данные в блокнот и продолжил:

– Вы говорите, он исчез пять дней назад?

– Да, – подтвердила женщина, делая над собой усилие, чтобы не заплакать. Потом взяла себя в руки и быстро заговорила, невзирая на подступающие к горлу слезы: – Послушайте, мне сейчас невероятно тяжело. Я не в состоянии отвечать ни на какие вопросы. Единственное, чего я хочу, – это поскорее увезти своего… мужа отсюда. Это раньше я надеялась, надеялась до последнего, что он жив! А теперь… Какое теперь имеет значение, сколько дней назад он исчез? Вы не переживали этих дней!

И, выплеснув эмоции, она, уже не сдерживаясь, разрыдалась. Один из мужчин, уже надевших брюки, приобнял женщину за плечи и молча стоял рядом с ней.

– Вам все-таки придется дождаться приезда «Скорой», – покосившись на них, сказал участковый. – Врачи констатируют смерть, оформят все как полагается, после чего вы можете ехать домой. Задерживать вас я не собираюсь.

– Но я хотела бы уехать прямо сейчас! – подняла заплаканное лицо Елена Алексеевна.

Немченко лишь развел руками.