Глава 9

– Ну, вот мы и узнали еще одну тайну обитателей этого дома, – сказал Гуров, когда за гувернанткой закрылась дверь. – Узнали историю о сыне-наркомане.

– А до этого была история о бедной семье экономки, которой она должна постоянно помогать, – подхватил Крячко. – И заметь: обе женщины крайне нуждаются в деньгах. А значит, могли за деньги продать секрет тайной комнаты какой-то банде грабителей. Но ты почему-то считаешь их невиновными. Откуда у тебя такая уверенность?

– Я мог бы просто сослаться на свою интуицию, – ответил Гуров. – Сказать, что она мне подсказывает: Лариса Сорокина и Лера Терехина к ограблению не причастны. Но есть и более весомый аргумент, чем моя интуиция, – это поведение обеих женщин. Уверен: если бы кто-то из них был связан с грабителями, то этот человек сделал бы все возможное, чтобы отвести от себя подозрения. Настоящий преступник не выглядит таким лохом, не уходит из дома в самый неподходящий момент, не громоздит ложь на ложь. Нет, Сорокина и Терехина здесь ни при чем. Если бы кто-то из них получил деньги от грабителей, то к моменту ограбления его в доме давно бы не было. Этот человек – будь то Лариса, будь то Лера – давно бы уволился, а скорее всего, уехал бы из Москвы. Нет, они не причастны к преступлению. «Крота» нужно искать в другом месте. И сейчас все мои надежды связаны с поисками пропавшего продуктового фургона и его водителя. Надеюсь, что гражданин Ганиев нам расскажет что-то интересное.

И едва сыщик выговорил эти слова, как его телефон зазвонил. Это был вызов от майора Дрыгина. Теперь голос майора уже не звучал недовольно, он снова повеселел.

– Мы их нашли! – торжествующе заявил Дрыгин. – И машину, и водителя!

– Ганиев был в машине? – спросил Гуров.

– Представьте себе, да. Но давайте я расскажу о наших действиях по порядку. Мы обнаружили машину «Ларгус» в одном из закрытых гаражей. Водитель находился в машине и был совершенно в беспомощном состоянии. Его сначала, как видно, хорошенько стукнули по голове, а затем накачали клофелином, так что он не мог двигаться. Я привез его в больницу, где ему оказали необходимую медицинскую помощь и привели в чувство. Но ему надо бы помыться, сменить одежду… Понимаете, человек сутки находился в беспомощном состоянии… Я прошу дать указания: что мне сейчас делать с водителем?

– Я думаю, надо отвезти его домой, – сказал Гуров. – Дать ему возможность увидеться с женой, а то она с ума сходит. Дать возможность помыться, переодеться, но время ограничить. За час, я думаю, он успеет пообщаться с женой и привести себя в порядок. А затем везите его в Главк.

– Вы тоже туда приедете?

– Да, я переношу свою штаб-квартиру в родной кабинет, – сказал сыщик. – Я и так слишком злоупотребляю гостеприимством Игоря Забелина. Превратил его гостевую комнату в свой кабинет. Если так дальше дело пойдет, я тут захочу свой стол поставить, и полковника Крячко тоже сюда перевести. Так что я буду ждать водителя в Главке, в своем кабинете, там его и допрошу. Все, давай, майор, действуй.

Отключив связь, Гуров повернулся к Крячко.

– Я займусь допросом водителя, – сказал он. – А для тебя у меня будет довольно неожиданное задание. Я хотел бы, чтобы ты снова занялся вопросами погоды.

– Я тебя не совсем понял, Лев, – признался Крячко. – Я ведь все про вчерашнюю погоду узнал, сказал тебе, что тут около часа шел дождь.

– Да, про здешнее состояние погоды ты узнал, – согласился Гуров. – А теперь я тебя попрошу узнать, какая погода в последние две недели была на горном курорте Домбай. Правда ли там все время светило солнце и были идеальные условия для прогулок, или дело обстояло иначе. А еще я бы хотел, чтобы ты проверил, где эти две недели находились Артем и Ирина Забелины. Действительно ли они были на обозначенном курорте или, возможно, в ином месте?

– Вот, значит, в чем дело! – кивнул Крячко. – Ты не веришь в рассказ младшего Забелина? Хочешь проверить его слова и его жены?

– Да, хочу проверить, – подтвердил Гуров. – А заодно хочу проверить утверждения и старших Забелиных, Игоря Рудольфовича и его супруги. Правда ли они были в Греции? Не случилось ли с ними за время их отдыха чего-то экстраординарного? Понимаешь, мне в этом доме все кажется фальшивым. У меня ощущение, что мне непрерывно вешают лапшу на уши. И я хочу внести в это дело ясность. Но старшие Забелины могут и подождать. А вот в рассказе младших членов семьи фальши было гораздо больше. Так что их рассказ я хочу проверить в первую очередь. Это так же важно, как допрос водителя Ганиева, черт возьми!

– Тогда и показания водителя Сергея Кожемякина нужно проверять. Правду ли он говорит про то, что помогал отцу с уборкой картошки, – заметил Крячко.

– Может, нужно проверить и показания водителя, – согласился Гуров. – А еще инженера, который сооружал тайную комнату для хранения сокровищ. Но это сделать, в общем, легко – я знаю, кто такой Александр Вайцуль, уже сталкивался с ним по одному делу. Мы должны проверить показания всех, кто имеет отношение к этой семье. Но прежде всего самих Забелиных, как старших, так и младших. Давай, Стас, действуй.

– Но чтобы проверить показания Артема и Ирины, скорее всего, придется ехать на Кавказ, – заметил Крячко. – Отсюда, если пытаться узнать об их отдыхе по телефону, ничего не узнаешь. Навешают мне лапши на уши, и этим дело закончится.

– Что ж, возможно, придется тебе прокатиться на Кавказ, – согласился Гуров. – А разве плохо? Нарзана попьешь, по горам полазаешь. А я останусь в Москве и поеду в Главк.

– В Главк мы вместе поедем, – сказал Крячко. – Первый этап расследования лучше проводить в своем кабинете.

И друзья спустились на первый этаж, попрощались с хозяином дома Игорем Забелиным и поехали в Главк.

Когда Гуров расположился в знакомом кабинете, то первым делом взял блокнот и стал чертить схему. Но это была не схема дома, в котором было совершено ограбление. Нет, это была схема взаимоотношений между обитателями этого дома. Гуров хотел обозначить все слабые точки этих взаимоотношений. Это могли быть отношения между старшими Забелинами и между младшими – Артемом и его красавицей-женой. Кроме того, могли существовать люди, ему пока неизвестные, как-то связанные с обитателями дома. Надо было обозначить все возможные пути утечки информации о тайной комнате. Как эта информация попала к грабителям? Через кого? Участвовал ли кто-то из обитателей дома в ограблении напрямую или он только продал информацию? Кто звонил гувернантке Лере Терехиной, чтобы заставить ее уйти из дома? На все эти вопросы ему было необходимо найти ответ.

Только сыщик успел погрузиться в эту работу, как раздался стук в дверь, затем она открылась, и в кабинет вошел майор Дрыгин. А за ним следовал невысокий мужчина лет пятидесяти, темноволосый, с усталым видом.

– Вот, товарищ полковник, я привел водителя Ганиева, – сказал Дрыгин. – Будете беседовать?

– Буду, конечно, – сказал Гуров. – Ты тоже можешь поучаствовать в разговоре. – Затем, обращаясь к водителю, сыщик сказал: – Проходи сюда, Ганиев, садись вот здесь. Тебя Мурат зовут? Ну вот, а меня звать Лев Иванович. Мне давно хотелось с тобой побеседовать. Поговорить о том, что с тобой случилось вчера вечером. Давай рассказывай о произошедшем с тобой с самого начала.

Водитель сел на предложенный ему стул, поерзал, устраиваясь поудобнее, потом сказал:

– Особо рассказывать вроде и нечего. Набросились на меня какие-то сволочи, стукнули по голове какой-то железкой, так что сознание потерял. И очнулся уже в каком-то гараже. Вот и все события. Но вас ведь детали интересуют. Так вы лучше спрашивайте, что хотите узнать, а я буду отвечать. А то я не мастер связно рассказывать.

– Хорошо, давай я тебя буду спрашивать о деталях, – согласился Гуров. – С чего начались события, произошедшие с тобой? Как возле твоей машины появились эти, как ты выражаешься, «сволочи с железкой»?

– Это случилось во время обеда, – начал рассказывать водитель. – Обычно я обедаю в каком-нибудь кафе. У меня есть три привычные мне точки, где я могу пообедать, – «Леонидыч» в Выхино, «Три блина» возле ВДНХ и «Кот Матроскин» на Якиманке. Вчера к обеду я оказался как раз на Якиманке, поэтому решил отправиться к этому самому коту. Вышел из машины и уже собрался ее запереть, когда меня вдруг окликнули.

– Кто тебя окликнул?

– Парень позвал. Он стоял с другой стороны машины, так что я его плохо видел. И потом, у него что-то неправильное было с лицом. Какое-то оно было все белое, как у покойника. Мне этот парень не понравился, так что я насторожился. Когда один работаешь, имеешь дело с наличкой, всегда надо быть настороже. Но этот парень был вроде один, так что я не особенно испугался. Говорю ему…

– Погоди, о вашем разговоре потом расскажешь, – остановил собеседника Гуров. – Ты опиши место, где эта встреча произошла. Что за место? Много вокруг было людей или мало?

– Ну, вы сами знаете: в Москве не так много мест, где можно припарковаться, – стал объяснять Ганиев. – Особенно в центре. Тут вообще все такие места наперечет, их наизусть знать надо. Некоторые из них я действительно наперечет знаю, часто ими пользуюсь…

– То есть ты ставишь машину на одни и те же места?

– Ну да. Так вот, на этот раз я поставил машину метрах в пятидесяти от кафе. В этом месте с одной стороны детская площадка, а с другой – трансформаторная будка. А тут вроде ничья территория. Запретного знака нет, и там некоторые люди машины ставят. Ну, вот, и я свою «ласточку» тоже поставил.

– На детской площадке кто-то был в это время? Взрослые, дети?

– На площадке? – водитель задумался, вспоминая. – Ну… детей там точно не было. Да, ни одного ребенка. Но кто-то был. Женщина какая-то и мужчина. Но я их не разглядел, ничего о них сказать не могу.

– А тебе не показалось странным, что взрослые находились на детской площадке без детей?

– Да, сейчас, когда я вспоминаю этот момент, понимаю, что они без детей выглядели странно. Но тогда я как-то об этом не задумался. Просто зафиксировал, что на площадке есть два человека. И возле кафе какие-то люди были. Стояли, курили. Ну, как обычно бывает возле кафе. Поели люди, вышли на воздух, стоят, отдыхают. Так что люди возле кафе вообще не привлекли моего внимания.

– А поблизости?

– Поблизости вроде никого не было. Я даже не понял, откуда этот парень взялся. Когда я заруливал к остановке, я его не видел.

– Ладно, понял. Давай, расскажи теперь о вашем общении с этим парнем.

– Ну, значит, я ему говорю: «Если что хочешь сказать, иди сюда. А то неудобно так разговаривать, через машину». Он начал что-то бубнить насчет того, что у него есть ко мне деловое предложение, очень выгодное. Я ему опять говорю: «Подходи ближе. Если хочешь поговорить о делах, подходи». Он вроде начал что-то отвечать, и тут вдруг я услышал у себя за спиной какой-то звук. Начал оборачиваться, и в этот момент внезапно у меня в голове словно бомба взорвалась – боль адская, вспышка, и все погасло. Сколько после удара по голове прошло времени, не знаю. Но когда я снова пришел в себя, то лежал уже в каком-то месте, в темноте, связанный, совсем беспомощный. Ни рукой не мог пошевелить, ни ногой. Я чувствовал, что я, стыдно сказать, обмочился, но поделать с этим ничего не мог. Я осмотрелся и понял, что нахожусь в своей собственной машине, лежу на заднем сиденье. И сколько так лежал, я не знаю. А кончилось тем, что загорелся свет, появились ваши люди, и они меня освободили. Вот такое у меня было общение с этим самым парнем.

– Да, общение не слишком радостное, – сказал Гуров. – А скажи, Мурат, пока ты в то утро ездил, развозил продукты, ты не заметил, чтобы за твоей машиной кто-то следил?

– Я уже думал об этом, товарищ полковник, – ответил водитель. – Вспоминал все, что в то утро произошло. Нет, не помню я слежки. Если кто за мной и следил, то он делал это очень умело, очень скрытно.

– А в предыдущие дни за тобой не следили?

– Нет, кажется, не следили…

– А не происходило в эти предыдущие дни что-нибудь особенное? Может, звонили с незнакомых номеров? Или к тебе подходили незнакомые люди?

– Люди не подходили. А звонки каждый день раздаются, я уже к ним привык. Ну, это известное явление – телефонные мошенники…

– А эти два человека на детской площадке – как они выглядели?

– И об этом я тоже думал. Но не запомнил я их, что тут поделаешь! Тогда не обратил на них внимания, а теперь уже поздно…

– И все же давай попробуем что-нибудь вспомнить. Ты сказал, что на детской площадке находились мужчина и женщина. Это уже много. Теперь давай попробуем вспомнить их возраст. Они были молодые или старые? Сколько им было приблизительно лет: двадцать? Сорок? Или шестьдесят?

На этот раз водитель ответил не сразу. Он призадумался, потом сказал:

– То, что не шестьдесят, это точно. Но и не совсем молодые, не подростки. Скорее им было лет по тридцать-сорок.

– Ну, вот, а говорил, что ничего не помнит, – похвалил Гуров водителя. – А на самом деле помнит многое. Теперь скажи: от того момента, когда тебя ударили по голове, и до момента, когда ты очнулся в своей машине, ты совсем ничего не помнишь? Ведь тебя в это время должны были куда-то отвезти, ты должен был находиться в другом месте. Потому что грабители воспользовались твоей машиной.

Мурат задумался. Несколько минут он что-то напряженно вспоминал, потом сказал:

– А ведь вы правду говорите. Теперь, когда вы это сказали, я вспомнил: что-то происходило. Вроде меня куда-то волокли… И, кажется, я лежал на чем-то железном… А потом уже очнулся в своей машине.

Гуров с удовлетворенным видом кивнул и сказал:

– Что ж, Мурат, у меня к тебе больше вопросов нет. Можешь возвращаться домой. Сам доберешься или тебе помощь нужна?

– Спасибо, я уже пришел в себя, – сказал водитель, поднимаясь. – Так что я сам до дома доберусь.

Когда за водителем закрылась дверь, Гуров повернулся к майору Дрыгину.

– Ну вот, майор, можно констатировать, что первый этап нашего расследования завершен, – сказал он. – Общая картина ограбления нам теперь ясна. Мы знаем, когда было совершено ограбление, кем и как. Осталось уточнить только некоторые детали преступления.

Майор во все глаза смотрел на сыщика.

– Вы, наверное, шутите, Лев Иванович, – сказал он. – Откуда вы взяли, что мы знаем, как произошло ограбление? Мне кажется, мы находимся примерно на том же месте, что и сегодня утром. Единственное, что нам достоверно известно, – это время преступления. Оно было совершено вчера между пятью и шестью часами вечера. Но это мы и вчера знали. Сегодня мы выяснили одно: преступники воспользовались для вывоза добычи машиной водителя Ганиева. Но кем совершено это преступление, как преступники узнали код доступа в хранилище – этого мы по-прежнему не знаем.

– Неправильно ты смотришь на это дело, майор, – усмехнулся Гуров. – Не видишь важных деталей. Почему я сказал, что нам в целом известен состав банды? Потому что я внимательно слушал рассказ водителя. Из этого рассказа следует, что в банде четыре человека. Трое из них – довольно молодые люди, по тридцать – тридцать пять лет. Таков возраст парня, который отвлек внимание Ганиева, пока сзади к нему подкрадывался нападавший. И таков же возраст преступников, дожидавшихся на детской площадке. Можно, конечно, предположить существование пятого и даже шестого участника банды, но зачем? Больше участников – выше риск провала, да и делиться с ними нужно. Так что будем исходить из того, что преступников четверо. И, разумеется, у них есть информатор в доме Забелиных. А может быть, один из четверых грабителей живет в этом доме. А раз живет – значит, знает секрет тайной комнаты. Секрет-то оказался никаким не секретом – его только ленивый не знал. Забелин не слишком хорошо хранил свою тайну. Я уверен, что код доступа в хранилище знали еще три-четыре обитателя дома, кроме самого Забелина. Нет, майор, мы знаем достаточно, чтобы полностью раскрыть это дело. Надо только правильно определить задачи на ближайшее время.

Он прошелся по кабинету, потом остановился перед майором и произнес:

– На сегодня мы работу, пожалуй, закончим. Тем более что время уже час ночи. А назавтра перед тобой стоит несколько задач. Во-первых, надо попробовать найти свидетелей нападения на Ганиева. Напротив детской площадки, где он поставил свой «Ларгус», находится жилой дом. Неужели никто из жителей дома не выглянул в окно, не заметил происходившую у машины сцену нападения на водителя? Во-вторых, надо проверить алиби третьего из обслуги Забелиных – водителя Сергея Кожемякина. А в-третьих, пора заняться самими Забелиными. Необходимо самым тщательным образом проверить подноготную всех членов семьи – как родителей, так и их сына Артема и его жены. Если у обслуги при первом же контакте обнаружились тщательно скрываемые секреты, то почему таким секретам не оказаться у хозяев? С особым тщанием нужно проверить деятельность фармацевтической фирмы, которой владеет Забелин. Может быть, «крот», связанный с бандой, трудится в этой фирме? Вот тебе, майор, задание на завтра. Один ты с ним, конечно, не справишься. Можешь привлечь нескольких толковых сотрудников?

– Конечно, найду, Лев Иванович! – ответил Дрыгин. – Есть у меня несколько толковых ребят. Например, капитан Должников и два лейтенанта – Силкин и Казаков. Ну а для опроса жителей дома привлечем полицию округа. Все сделаем, Лев Иванович, не сомневайтесь!

От скептицизма майора не осталось и следа. Теперь он ясно видел объем работы, которую ему поручили, и был готов ее выполнить.

– Давай действуй, майор, – напутствовал Дрыгина Гуров. – К обеду жду от тебя первых сообщений. Я буду находиться здесь, у себя. Хотя, конечно, могу отлучиться, съездить еще раз в гости к нашему коллекционеру Игорю Рудольфовичу. Звони!