Глава 3

Когда оперативники расположились в выделенной им комнате, Гуров попросил майора пригласить для допроса экономку Ларису Сорокину. Дрыгин вышел и спустя несколько минут вернулся вместе с женщиной лет сорока, миловидной, с голубыми глазами и светлыми волосами, тщательно уложенными.

– Садитесь вот сюда, – предложил ей Гуров. – Как вас зовут?

– Лариса я, а если полностью, то Сорокина Лариса Ивановна, – назвалась женщина.

– Вы работаете здесь экономкой?

– Да, а еще поваром. В мои обязанности входит вести все хозяйство: закупать продукты, готовить, менять постельное белье, стирать, гладить, покупать все, что нужно для повседневной жизни.

– Вы давно работаете у Забелиных?

– Четыре года.

– А до этого где работали?

– У Шашковых Павла Ильича и Надежды Карловны. Вы, наверно, слышали о Шашковых? Известные люди, очень состоятельные. Я бы и дальше у них оставалась, но они в Италию уехали, на постоянное жительство, вот мне и пришлось искать новое место.

– Сколько вы получаете?

Женщина нахмурилась.

– Вообще-то мы с хозяином договорились не разглашать…

– Ну, так я его спрошу. Думаю, он разгласит. Говорите: сколько?

– Девяносто в месяц. И еще раз в квартал доплата, а еще к праздникам бывают премиальные.

– У вас большая семья?

Женщина растерялась.

– Ну, как большая… Муж Игорь, два сына… Но оба уже взрослые, одному 24 года, другому – 18. Старший, Петр, женат, и у него двое детей, так что я уже бабушка.

– Где они живут, в Москве?

– Мы с мужем и с Аркадием, младшим сыном, в Москве, в районе Капотни, а Петр – во Фрязино.

– Младшему сыну, как я понимаю, в этом году идти в армию?

– Нет, зачем же ему в армию? – возразила Лариса, и губы ее решительно сжались. – Он в институт поступил, на юриста будет учиться.

– На платной основе, я думаю?

– Ну да, на коммерческой основе, – согласилась экономка. – Да разве на бюджет сейчас поступишь? Туда только блатных берут. Так что придется платить. Но зато сын специальность получит. Может быть, где-нибудь у вас работать будет, в полиции, или в следственных органах.

– Где работает муж?

– Игорь у меня слесарь. Опытный слесарь, со стажем. Но… так получилось, что сейчас он не работает. В его фирме прошли сокращения, и его уволили. Сами знаете – сейчас сокращения везде идут, то одного уволят, то другого…

– Давно уволили мужа?

– Еще в прошлом году, в мае.

– А старший сын? Он где работает?

– Он упаковщик на оптовом складе, – сказала женщина.

– Во сколько вы вчера уехали за покупками?

– Как обычно, в пять часов. Я всегда в это время уезжаю. То есть это второй мой выезд. Я еще утром езжу, в десять часов. Потому что только утром бывает свежее молоко, другие продукты. А вечером я покупаю муку, мясо, алкоголь, другие вещи. Я…

– А во сколько вы вернулись?

– Тоже как обычно – в шесть. Ну, может, чуть позже, скажем, в шесть с минутами.

– А если еще точнее?

– Я вас не понимаю…

– Сейчас объясню. Когда вы приехали из магазина, дом все еще стоял пустой?

– Нет, в нем уже Игорь Рудольфович был, и Юлия Владимировна тоже…

Выговорив эти слова, экономка прикусила губу. Видимо, она поняла, где именно оперативник поймал ее на лжи. И Гуров немедленно это подтвердил.

– Когда вы уезжали, дом, по вашим словам, был пустой, – сказал он. – А когда вернулись, там уже находились хозяева… которые обнаружили пропажу вещей. А они вернулись в шесть двадцать. Значит, вы вернулись не ранее шести тридцати. Заговорились, наверное, во время визита в магазин…

– С кем это я могла заговориться? – делано изумилась Лариса. – Не с кем мне было разговаривать.

– Сейчас я объясню с кем, – пообещал Гуров. – Итак, мы остановились на том, что вы уезжали из пустого дома. Но разве он был пустой? Разве дома не оставалась гувернантка с ребенком?

– Ой, это я оговорилась, что дом был пустой, – поспешно согласилась Лариса Сорокина. Она стала заметно волноваться, лицо ее покраснело. – Тут еще про Сергея нужно сказать. Понимаете, дома должен был остаться Сергей, наш водитель. Но он отпросился у Игоря Рудольфовича, ему нужно было съездить в Александров, отцу с картошкой помочь. Так что дома оставалась Лера, наша гувернантка, она сидела с Никитой. Но они вскоре собирались идти гулять.

– Значит, когда вы уходили, дом все же был не пустой, тут вы говорите неточно. Но вскоре он должен был опустеть. И вы уехали, зная, что вскоре дома никого не останется. А разве вы не могли отложить вашу поездку на один час? Или, наоборот, съездить на час, на два раньше?

– Но я же говорила: я всегда езжу в это время…

– Да, когда ситуация обычная. Но вчера она не была обычной. Разве вы не могли перенести поездку?

– Да, наверно, могла, но я как-то не сообразила.

– Не сообразили, что дом, в котором хранятся огромные сокровища, остается без присмотра? Вот скажите: если бы вы вчера спросили вашего хозяина Забелина, можно ли вам отлучиться, когда дома никого нет, – он бы вам разрешил?

– Ну, я не знаю… И потом, они же в Греции были. Как я им позвоню? Это дорого.

– Дорого? Скажите: сколько вам выделяет Забелин на расходы?

– Обычно это двадцать пять тысяч в неделю. Если мы не готовимся к приему гостей, и…

– Эти деньги перечисляются на специальную банковскую карту?

– Да, но я не понимаю…

– Все вы понимаете, Лариса Ивановна. Расходы с банковской карты можно проверить, и это сделать просто. Конечно, часть сумм нужно обналичивать – ведь в мелких торговых точках нет терминалов. Но если внимательно следить за расходами, можно установить, куда уходят обналиченные суммы. Однако ни Забелин, ни его жена этого не делали. Ведь верно – не делали?

– Я не понимаю…

– Опять вы эту песню завели! Знаете, почему вы вчера поехали в то же время, в какое это делали обычно, хотя знали, что дом будет стоять пустой? Потому что вам нужно было с кем-то встретиться в назначенное время. Скорее всего, со старшим сыном или с его женой. Вы каждую неделю передавали им деньги, которые снимали с продуктовой карты. Думаю, это было тысяч пять-восемь. Вряд ли десять. Хотя… Можно ведь покупать мясо непосредственно у поставщика, и сортом пониже, и платить в два раза меньше. Так можно и десять с двадцати пяти тысяч сэкономить. Без этой вашей подпитки семья вашего сына Петра не прожила бы. Ну, что: мне вызвать вашего сына в полицию на допрос, или вы и так все скажете?

Красивое лицо экономки исказилось, оно выразило ужас.

– Нет, не надо Петю вызывать, прошу! – воскликнула она. – Он и не знает ничего! Я деньги не ему, а невестке Анжеле отдавала. Ведь мальчишек и покормить надо, и одеть, и за садик нужно платить… А он на своем складе всего двадцать тысяч получает…

– То есть меньше, чем вам выдают в неделю на продукты, – заключил Гуров. – И меньше, чем вы передавали вашей невестке для нужд сына и его семьи. Так, тут все ясно. Теперь следующий вопрос: кому вы продали информацию о том, что вчера с пяти до шести в доме никого не будет?

Лариса Сорокина вскочила с кресла, прижала руки к груди.

– Богом клянусь! – воскликнула она. – Не продавала я ничего! Никому ничего не сообщала! Ушла, когда нельзя было, – это правда. Знала, что нельзя уходить, что дом пустой, но Анжела ждала возле «Пятерочки», у нас там место оговоренное… Мой грех! И я за него готова ответить. Пусть меня уволят, пусть! Хотя место, конечно, жалко, место хорошее… Но я никому ничего не сообщала! Как хотите проверяйте. Вон Леру допросите или Сергея… Я когда об ограблении узнала, это для меня был настоящий шок!

– Обязательно допросим и гувернантку, и водителя, – пообещал Гуров. – А с вами… К вам у меня остался еще один вопрос. Когда вы вчера вернулись из поездки, Лера была дома?

– Нет, никого не было, – покачала головой экономка. – Я еще удивилась – что это они так поздно гуляют?

– И когда вернулась гувернантка с ребенком?

– Примерно спустя час после моего возвращения. В половине восьмого приблизительно.

– И как гувернантка объяснила такое долгое отсутствие?

– Сказала, что они в какой-то детский клуб заходили. Дескать, ей нужно было узнать у них про какую-то новую игру для Никиты. Она с ребенком постоянно какие-то новые игры придумывает, целые представления разыгрывает.

– Понятно… – протянул Гуров. – Ладно, с вами все ясно. Можете возвращаться к своим обязанностям. Если выяснится, что вы и правда не причастны к ограблению, я даже не стану говорить Забелину о ваших «банковских операциях». Если вы дадите мне честное слово, что больше не будете воровать деньги.

– Клянусь! – воскликнула экономка и сделала попытку встать перед сыщиком на колени. Однако он быстро пресек эту попытку, развернул женщину за плечи и подтолкнул к двери. И спустя минуту они с майором снова остались в кабинете одни.

– Ну вот, одна тайна этого дома разъяснилась, – сказал Гуров, пройдясь по кабинету. – Правда, эта тайна нашей экономки, кажется, не имеет отношения к нашему расследованию. Хотя, возможно, какое-то отношение все же имеет.

– Я просто поражен, Лев Иванович, как вы раскрыли этот секрет, – произнес майор Дрыгин. – Ведь ничто не указывало, что Лариса ворует деньги у хозяев. Такая милая, ухоженная женщина… Как вы догадались?

– Опыт, Виктор Викторович, большой опыт плюс немного интуиции, – ответил Гуров. – Я много раз имел дело с преступлениями, совершенными в богатых домах, и знаю нравы их обитателей. И ведь должно было иметься какое-то объяснение – почему экономка покинула дом, когда в нем никого не оставалось? Ведь она могла отложить свой визит в магазины. Небось обитатели дома не умерли бы с голода. Напрашивается вывод, что она не могла отложить выход из дома, потому что у нее была назначена встреча с кем-то… А дальше только оставалось сложить два и два, и получалась полная картина мошенничества Ларисы. Ладно, с этим обитателем дома мы разобрались. Теперь мне нужна гувернантка Валерия Терехина. Сможешь ее пригласить?

– Сию минуту приведу, – отозвался майор. – Надо только будет решить, с кем ребенок побудет.

И он вышел из кабинета. Оставшись один, Гуров открыл блокнот и занес туда основные факты, полученные от экономки. Он еще не успел закончить эту работу, как дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Дрыгин. Вид у него был взволнованный.

– Гувернантка пропала! – объявил майор. – Ребенок сидит в детской один и смотрит мультики. Мне он заявил, что «тетя Валерия сказала, что скоро придет». Я спросил у нашей знакомой Ларисы, спросил у хозяина – никто не видел, как гувернантка уходила, с работы она не отпрашивалась.

Тут дверь кабинета снова открылась, и вошел Стас Крячко.

– Могу сообщить результаты своей проверки, – сказал он. – Вряд ли гувернантка вчера могла гулять с ребенком: метеорологи сообщают, что вчера вечером в этом районе с пяти до половины шестого шел дождь. На детской площадке есть небольшой навес, но сидеть там долго под дождем ребенок точно не захочет. Я поговорил с мамашами, которые сейчас гуляют на площадке. Одна из них вчера вышла было на улицу со своей дочкой около пяти часов. Они дошли до площадки, обнаружили, что на ней никого нет и везде лужи. И повернули домой. Так что рассказ гувернантки Забелиной вызывает сомнения. Не знаю, где она была, но на площадке с ребенком она точно не гуляла.

– Уже не вызывает сомнений, – откликнулся Гуров. – Никаких сомнений относительно Валерии Терехиной уже нет: насчет вчерашнего дня она врет. А сейчас она попросту сбежала. – Он повернулся к Дрыгину и приказал: – Давай, майор, звони во все полицейские службы, объявляй гражданку Терехину в розыск. Пусть патрульная машина поедет к ней домой. Но я думаю, что дома мы ее не найдем. Если ее обнаружат, пусть доставят сюда. Я хочу лично ее допросить. Возможно, после ее допроса кое-что разъяснится.

Майор взялся за телефон и начал звонить в полицейские службы, передавая данные гувернантки Валерии Терехиной и требуя срочно организовать ее поиск и задержание. А Крячко обратился к своему шефу с предложением.

– А может, нам стоит вернуться в Главк? – спросил он. – Если гувернантка сбежала и тем самым выдала себя, значит, она и была наводчицей грабителей. Чего ее сюда везти? Сразу в Главке допросить, вытрясти из нее имена сообщников – и вперед, их задерживать. Глядишь, к ночи ограбление будет раскрыто. Может, и сокровища найдем.

– Нет, пока что я отсюда уезжать не собираюсь, – заявил Гуров. – Видишь ли, друг мой Стас, тот факт, что гувернантка врала и сбежала, еще не означает, что она в сговоре с преступниками. Тут легко ошибиться и пойти по ложному следу. Вот экономка Лариса Сорокина тоже систематически обманывала и обворовывала хозяев, но при этом вряд ли была в сговоре с преступниками, ограбившими «комнату сокровищ». Поэтому надо продолжать расследование, проверить возникшие версии. И вот тебе новое задание: пройди по поселку, поговори с людьми. Майор и его подчиненные пока что не нашли свидетелей вчерашнего ограбления. Не нашли ни одного человека, который видел бы грабителей. Но так не может быть! Не все же жители поселка уехали в Грецию, или на Кипр, или на работу. Наверняка кто-то должен оставаться дома. Если не хозяева, то их обслуга. Иди, Стас, и ищи свидетелей. А я пока займусь осмотром дома.

Но тут в дверь заглянул хозяин дома Игорь Забелин и сообщил:

– Лев Иванович, вас тут спрашивает один человек, наш охранник. Он говорит, что вы ему велели явиться. Вот он и явился.

– Хорошо, пусть войдет, – сказал Гуров. – Осмотром дома я займусь позже. А пока поговорю со стражем ворот.