Глава 2

Когда Гуров позвонил майору Дрыгину, тот предложил встретиться у него в кабинете – дескать, там у него собраны все показания, все данные, все необходимое для введения Гурова в курс дела, будут под рукой, однако Лев Иванович заявил, что предпочел бы встретиться непосредственно на месте совершения преступления.

– Тут, что называется, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – заявил он. – Мне надо видеть эти ворота, ведущие в поселок, сам дом, комнату, где хранились сокровища. Я думаю, для нас с тобой, майор, найдется местечко, где можно будет поговорить, не мешая хозяевам?

– Думаю, что найдется, – ответил Дрыгин. – В особняке три этажа, да еще подвальные помещения. Где-нибудь устроимся.

– А обитатели дома сейчас на месте? – продолжал уточнять сыщик. – А то захочется задать им несколько вопросов…

– Я утром разговаривал с хозяином дома, – проговорил Дрыгин. – Он меня заверил, что до вечера все обитатели дома будут на месте, кроме младшего сына Забелина, Артема, и его жены Ирины – они все еще отдыхают на Кавказе, гуляют по горным тропам. Так что вы, Лев Иванович, сможете задать вопросы любому, кто имеет отношение к этому особняку.

– Хорошо, тогда встретимся прямо там, у ворот этой усадьбы, – заключил Гуров. – Скажем, через сорок минут, это тебя устроит?

– Вполне устроит, Лев Иванович, – сказал оперативник. – Только хочу уточнить: там никаких ворот нет, как нет и забора. Дом окружает невысокая ограда из кустарника, и такая же низкая оградка из кованого железа, через которую можно легко перешагнуть. Есть калитка, но она имеет чисто символический характер. Единственный крупный объект перед домом – это фонтан, окруженный небольшим водоемом. Впрочем, вы скоро сами все увидите. Встретимся у этой калитки.

– Хорошо, встречаемся возле символической калитки, – согласился сыщик.

Гуров отключился от связи с майором и тут же набрал номер телефона Стаса Крячко.

– Ты на месте? – спросил Гуров. – Дела сдал?.. Тогда встретимся возле твоей «ласточки». Отвезешь меня на место преступления.

– Первый выезд на точку? – уточнил Крячко. – Первые зарубки на памяти, и все такое? Первые поручения? Тебя понял. Хорошо, жду тебя в машине.

И уже спустя несколько минут друзья катили по направлению к Рублевскому шоссе.

– И что ты думаешь об этом новом поручении? – спросил Крячко, искоса поглядывая на друга. – Лично я удивляюсь. Как это полиция за сутки не нашла никаких зацепок? Как это грабителей никто не видел? Такого быть не может! Ведь ограбление происходило среди бела дня, в оживленном поселке. Пусть охранник ушами прохлопал машину жуликов, пусть соседи напротив отсутствовали – но кто-то обязательно должен был видеть воров! Ведь они вынесли не только драгоценности, но и картины в рамах! Какие-то амфоры!

– Да, меня тоже удивляют эти жулики, которые действовали точно невидимки, – согласился Гуров. – Прямо чудо какое-то. А в чудеса мы с тобой не верим. А насчет того, что ограбление произошло среди бела дня… А что, если на самом деле оно случилось гораздо раньше? Ночью, например? А камеры грабители нарочно отключили днем, чтобы сбить нас с толку? И мы будем до посинения расспрашивать всех, кто живет в поселке, о периоде с пяти до шести вечера, а в доме в это время никого и не было!

Выслушав эту мысль друга, Крячко только головой покрутил.

– Умеешь же ты, Лев, повернуть проблему новой стороной! – сказал он. – Мне бы такая мысль в голову не пришла. То есть ты считаешь, что здесь мы столкнулись с очень хорошо организованной группой преступников, которые действовали по заранее разработанной схеме? А стало быть, местные полицейские и правда могли встать в тупик?

– Да, так оно и есть, – отозвался Гуров. – Тут работали не рядовые жулики. Но, как мы с тобой знаем, даже самым гениальным жуликам нужны информаторы, нужны свои агенты в доме, который они хотят ограбить. Вот такого агента нам и надо вычислить. Думаю, надо начинать именно с его выявления.

Пока они так разговаривали, машина мчалась вперед. Знаменитое своими пафосными особняками Рублевское шоссе осталось слева, машина, повинуясь указаниям навигатора, свернула вправо и, миновав еще несколько перелесков и небольших поселков, подъехала к новому поселению, огороженному высокой каменной оградой. Въезд в поселок преграждал полосатый шлагбаум, возле которого виднелась будка охранника. Крячко остановился перед шлагбаумом и погудел клаксоном, требуя дать ему проезд. А когда стало ясно, что охранник не спешит выполнить его требование, Крячко открыл дверь, намереваясь выйти и поговорить с ним.

– Погоди, сиди на месте, – остановил напарника Гуров. – Посмотрим, как он поступит.

– Хорошо, давай посмотрим, – согласился Крячко.

Он снова закрыл дверь, выключил двигатель, погасил фары и даже разлегся на сиденье, показывая, что никуда не спешит. Теперь занервничал охранник – ведь неизвестная машина загораживала проезд. Он вышел из своей будки, подошел к машине со стороны водителя и строгим голосом спросил:

– Чего хулиганите? Чего тут делаете?

Крячко открыл глаза с недовольным видом, словно его разбудили от долгого сна, немного опустил стекло и произнес:

– А где же «добрый день»? Или хотя бы «здравствуйте»? И что это за «чего тут делаете»? Полвека прожил, а говорить по-русски не научился.

– И в людях по лицу разбираться тоже не научился, – поддержал товарища Гуров.

Он вышел со своей стороны машины, подошел вплотную к охраннику и сунул ему под нос полицейское удостоверение.

– Мы из полиции, как видишь, – продолжал он. – А ты кто такой?

– Я… так я в охране работаю, значит… – залепетал страж ворот. Вся его строгость вмиг исчезла, сменившись угодливостью.

– Это понятно, что в охране, – сказал Крячко. Он тоже вышел из машины и теперь нависал над охранником с другой стороны. – А как тебя зовут, работник охраны?

– Владимиром зовут… – ответил сторож. – Владимир Суворин…

– А скажи, Владимир Суворин, сколько машин здесь проехало за последний час? – спросил Гуров. – Можешь ты нам это сказать?

– Могу, конечно, – сказал охранник. – То ли пять, то ли шесть. А может, семь…

– А вот твой напарник, который во вторник дежурил, уверенно заявил, сколько машин за час в поселок въехали, сколько выехали, – заметил Крячко. – Называл точную цифру. Почему же ты не можешь назвать, Владимир Суворин?

– Не знаю… Может, Лёня это просто так сказал, для красного словца… – пробормотал охранник. – А может, он на бумажке специально помечал. А мне зачем помечать? Нам, главное, выполнять приказ начальства – посторонних не пускать.

– Значит, посторонних вы не пускаете? – спросил Гуров.

– Нет, только те машины, хозяева которых здесь живут.

– А если к кому-то гости приедут? Их, значит, тоже не пустят?

– Если хозяин не предупредит – не пустим. Он должен нас заранее предупредить. Позвонить, или сам подойти…

– И часто так предупреждают?

– Под выходные – часто. А в обычные дни редко.

– А этот Лёня, который вчера дежурил, когда снова на пост заступит?

– Мы дежурим сутки через двое, – объяснил вахтер. – Если он во вторник работал, значит, снова выйдет в пятницу.

– Нет, пятница меня не устроит, – решительно заявил Гуров. – Давай, Володя, звони своему напарнику Лёне, пусть сегодня же подойдет. Мне нужно, чтобы он через час здесь был, я хочу с ним побеседовать. Если твоего звонка мало – подключи свое начальство. Но чтобы охранник был на месте сегодня же. Ясно? Если ясно, можешь возвращаться к работе, поднять шлагбаум. А то заболтались мы здесь с тобой, вон уже очередь выстроилась…

Действительно, пока они разговаривали с охранником, к воротам с каждой стороны успели подъехать по машине. Охранник поспешил поднять шлагбаум, и оперативники въехали на территорию поселка. Здесь все радовало глаз: цветники, ухоженные газоны, аккуратные домики с обеих сторон улицы.

Следуя указаниям навигатора, Крячко повернул налево, потом направо и остановил машину возле трехэтажного особняка. Дрыгин сказал правду: никакого забора вокруг особняка не было. Имелась лишь низенькая полоска кустарника, листья которого сейчас, в сентябре, окрасились в алый цвет. Перед парадным входом в дом виднелся небольшой бассейн, а в центре – фонтан. Не успели оперативники выйти, как дверь особняка открылась, и на дорожке показался человек лет сорока, одетый в гражданку, но, судя по выправке, он был полицейским.

– Ага, вот и Лев Иванович! – сказал он. – А вы, стало быть, полковник Крячко? Здравия желаю. А я майор Дрыгин, Виктор Викторович. С чего хотите начать? Хотите, чтобы я вам изложил всю информацию, которую мы успели собрать? Или желаете сначала пройти по дому, увидеть ту самую комнату с драгоценностями? Или хотите поговорить с кем-то из здесь живущих?

– А можно все сразу? – отозвался Гуров. – Ладно, я шучу. Самую основную информацию мне генерал дал. Мне вот что осталось непонятным: почему в доме в течение часа никого не было?

– Хозяева, как вы, наверное, знаете, разъехались, – принялся объяснять Дрыгин. – За домом должны были следить слуги: водитель, он же охранник Сергей Кожемякин, гувернантка Валерия Терехина и экономка Лариса Сорокина. Однако водитель, еще до отъезда Забелиных в Грецию, отпросился у хозяина на два дня – копать картошку в огороде у родителей, под Александровом. Вернулся он в дом, как и обещал, сегодня утром.

– Ну а женщины?

– Экономка уехала за продуктами, а гувернантка, сидевшая с маленьким Никитой, внуком Забелина, вышла с ребенком погулять.

– Экономка водит машину?

– Да, она ездит на хозяйском «Рено».

– Современная экономка, – похвалил Гуров. – А где гувернантка гуляет с ребенком?

– Здесь в поселке есть детская площадка. Даже две площадки, но гувернантка с маленьким Никитой ходит на ту, что поближе. Как она мне объяснила, там и зелени больше, и всяких аттракционов – горок, спусков, каруселей, конструкций детских площадок.

– Понятно. И все же непонятно другое: почему экономка выбрала для своей поездки то же самое время, когда гувернантка пошла гулять? Ведь прогулка не весь день длится, верно?

– Нет, конечно, не весь день, – согласился майор. – Гувернантка сообщила, что продолжительность обычной прогулки – два часа. Они с Никитой гуляли с четырех до шести.

– Прекрасно. Но отчего же экономка не поехала по магазинам в три? Или в шесть? Тут что-то не вяжется. Кстати, как у них вчера прошла прогулка – ведь вчера большую часть дня, если мне память не изменяет, шел дождь? – Гуров повернулся к своему напарнику. – Ну-ка, Стас, открой вчерашние сведения по погоде, – приказал он. – Причем не по всей Москве, а только по этому району. Какая была погода с четырех до шести вечера?

– Тебя интересует, был ли дождь? – уточнил Крячко.

– Меня интересуют все сведения о погоде, – ответил Гуров. – Дождь, ветер, температурный режим. И еще сходи взгляни на эту площадку, о которой идет речь. Есть ли там навес или какой-то павильон, чтобы укрыться от дождя в случае непогоды? В какой стороне этот приют детства, майор?

– Честно сказать, не знаю, – признался Дрыгин. – Я как-то не интересовался…

– А зря, – сказал Гуров. – Ладно, Стас, я в тебя верю, ты найдешь этот таинственный объект. Давай, ноги в руки, и вперед.

Крячко отправился на поиски площадки. На ходу он достал из кармана телефон, чтобы раздобыть требуемую информацию о погоде. А Гуров снова повернулся к Дрыгину.

– Что ж, майор, теперь я знаю, с кем хочу поговорить в первую очередь, – сказал он. – Сначала мне нужно побеседовать с экономкой, а затем – с гувернанткой. Это даже важнее осмотра хранилища, откуда были похищены сокровища. И беседы эти должны пройти в отдельной комнате, где бы нам никто не помешал. Есть здесь такое помещение?

– Да, я уже спрашивал Забелина, – ответил майор. – Он сказал, что на втором этаже есть две гостевые комнаты, они пустуют. Мы можем занять одну из них.

– Хорошо, идем, – согласился сыщик.

Они поднялись по ступенькам, открыли дверь и оказались в просторном, но при этом по-домашнему уютном холле. Первое, что здесь бросалось в глаза, – это обилие цветов. Они висели в кашпо на стенах, стояли в вазах возле диванов. Впрочем, оперативники не стали задерживаться в холле, а сразу направились к лестнице, ведущей на второй этаж. Однако возле лестницы Гуров вдруг задержался.

– Я вроде слышу голос ребенка? – негромко обратился он к Дрыгину.

– Да, это из детской доносится, – ответил майор. – Детская вон там, за той дверью. Наверно, гувернантка Лера занимается с маленьким Никитой. Да, кажется, они какую-то сказку читают.

– Ага, гувернантка занимается с ребенком… – кивнул Гуров. – Это хорошо… Ладно, пошли дальше.

Они поднялись на второй этаж и вступили в коридор, который вел к комнатам. Но тут оперативников остановили.

– Минуточку! – сказал Гуров, услышав чей-то голос.

Обернувшись, он увидел мужчину среднего роста, лет шестидесяти, на вид физически крепкого. Он подошел к сыщику и произнес:

– Я Забелин, хозяин этого дома. Игорь Рудольфович. А вы, я полагаю, известный сыщик Лев Иванович Гуров?

– Да, это я, – сказал полицейский.

– Я хотел вам сказать пару слов, – продолжал хозяин. – Пару слов наедине. Вы не возражаете?

– Можно и наедине, – согласился Гуров. – Если это на пользу следствию. Хотя у меня нет тайн от моих напарников.

– Ничего, господин майор может вас пока подождать в той комнате, которую я вам выделил для работы, – сказал Забелин.

И он повел сыщика еще выше, на третий этаж. Помещение, куда они вошли, было кабинетом. Здесь стоял большой письменный стол, рядом удобные глубокие кресла, два дивана; стены были уставлены книжными шкафами. Хозяин предложил гостю одно из кресел, сам сел напротив и заговорил:

– Я вас надолго не задержу. Просто я хотел объяснить вам, насколько важно для меня найти украденные вещи. Я хочу раскрыть это дело по двум причинам. Не из-за стоимости украденных сокровищ, нет. Хотя сумма, конечно, огромная, но для меня все же не критичная. Я хочу вернуть сами сокровища, потому что вложил в их приобретение много душевных сил. Особенно в картины! Можно считать это причудой миллионера или простым увлечением, но для меня коллекция не просто увлечение, поверьте! Эти вещи дороги мне, как… ну, как бывают дороги близкие люди. Вся моя жизнь в этих картинах, в этих раритетах! Я не знаю, что я буду делать, оставшись без моих картин, моих древностей… Кроме того, кража бросает тень на всех людей, живущих в этом доме. Я начинаю видеть в каждом если не грабителя, то пособника грабителей. Это относится… даже к самым близким мне людям. А ведь у нас крепкая, дружная семья. Я привык с доверием относиться к своим домашним – причем не только к жене, сыну и невестке, но и к прислуге. Поэтому я готов не пожалеть никаких средств, чтобы помочь скорейшему раскрытию этого преступления. Нет, я не предлагаю вам вознаграждение – я слышал о вас и знаю, что такое предложение вы отвергнете. Но я хочу предложить вознаграждение, скажем, в пять миллионов рублей для лиц, которые помогут следствию. Это могут быть участники следственной группы или люди, которые дадут вам информацию за деньги. Я надеюсь, что такое вознаграждение поможет вам в работе. Понимаете?

– Что ж, вы можете предложить вознаграждение людям, которые дадут информацию, – ответил Гуров. – Это допускается. Вы можете даже сообщить о своем решении официально, поставив в известность Главк. Но к следственной группе эти деньги никакого отношения иметь не могут. Вознаграждение выплачиваете вы, и только вы. Наша беседа с вами, конечно, не закончена. Мне еще нужно будет с вами подробно поговорить обо всем, что касается хранения сокровищ, а также о людях, живущих в этом доме. А теперь я, с вашего разрешения, вернусь к работе.

С этими словами сыщик вышел из кабинета и спустился в гостевую комнату, где его ждал майор Дрыгин.