– В нашей редакции никто никого насильно не держит. И если Олег просиживал там допоздна, то только потому, что сам так хотел. Он вообще-то сам себе начальником был.

– Ладно, ладно, не пыхти, – примирительно проговорил Крячко. – Ну раз вы с ним бок о бок работали, ты, наверное, знаешь, с кем он общался помимо офиса?

– Может, и знаю! – гордо произнес Дубнев. – Но вы ведете себя так, что мне не очень хочется делиться с вами информацией!

– Ах, вот как? – выкатил глаза Крячко. – Саня, заводи мотор! Поехали на Петровку! Там, уважаемый, ты поделишься информацией вне зависимости от того, хочется тебе или нет!

– Вы не имеете права, – возмутился Антон.

– Ага, сейчас! Не имею! Поехали!

Водитель завел машину.

– Хорошо, хорошо, – передумал Дубнев. – Зачем сразу угрожать? По-человечески спросить нельзя?

– Почему нельзя? Можно! Я и спрашиваю по-человечески.

Дубнев вздохнул и, отвернувшись к окну, проговорил так, словно сообщал государственную тайну:

– Он дружил с Виталием Косенковым.

– Кто такой, чем знаменит? – поинтересовался Крячко, ища в списке абонентов, присланном Гуровым, нужный контакт.

– Боюсь, что, кроме дружбы с Олегом, ничем, – усмехнулся Дубнев. – Я его и не знаю почти – так, видел пару раз. Он к нам в редакцию заходил.

Крячко уже нажимал на кнопки своего телефона. Ему ответили после первого же гудка. Мужчина не стал задавать встречных вопросов, а просто подтвердил, что он действительно Виталий Косенков.

– Вы знакомы с Олегом Никоновым? – поинтересовался Крячко, продумывая предстоящий разговор.

– Да, знаком, – после небольшой паузы ответил собеседник. – А что такое?

– Мне нужно поговорить с вами насчет Олега в самое ближайшее время. Меня зовут Станислав Крячко, я из Главного управления МВД Москвы. Нам с вами необходимо встретиться как можно скорее.

– Хорошо, я буду свободен через полчаса. Приезжайте.

– Куда?

– На Тракторную.

Крячко повернулся к Дубневу:

– Тракторная – это где?

Судя по внезапно посерьезневшему лицу главного редактора, названная улица не была центральной и, похоже, не отличалась благообразием. Предупреждая возможные неудобства, Крячко обратился к Косенкову:

– Слушай, Виталь, а давай-ка ты подъезжай в центр. Там наберешь меня, я тебя дальше сориентирую.

– Ну… Хорошо. А что все-таки случилось?

– Ты подтягивайся, я тебе при встрече все и объясню.

– А вы точно из МВД? – поинтересовался Косенков.

– Блин, ну что мне тебе, отсканированное удостоверение отправить? – сострил Крячко.

– Хорошо, я подъеду, – сказал Косенков и отключился от разговора.

Станислав убрал трубку и почувствовал, что проголодался.

– Поехали, перекусим где-нибудь, – обратился он к водителю.

– А куда ехать-то? – растерялся тот. – Я здесь ничего не знаю.

Крячко снова напряг Дубнева:

– Слушай, тут поблизости есть какое-нибудь приличное кафе?

– Да, тут кулинария неподалеку. Очень вкусно готовят, – сообщил тот. – Мы в обед часто туда ходим.

– Показывай, – махнул рукой Крячко.

Когда они доехали до кулинарии, Станислав поймал вопросительный взгляд Дубнева, дескать, не пора ли его отпустить, но сделал вид, что ничего не заметил. Он имел к Антону еще один вопрос и потому предложил проследовать в кафе всем вместе.

– Я не голоден! – запротестовал Дубнев. Ему уже надоело таскаться за Крячко и выполнять его дурацкие поручения. – Меня ждет работа! А если я вам так нужен – присылайте повестку!

– Ладно, ладно! Не кипятись! Народ какой-то нервный стал, ей-богу! Ты мне вот что скажи: помнишь, ты про девушку Олега говорил? Кто она такая, как зовут?

– Зовут ее Катя, а больше я ничего не знаю.

– Как так? – недоверчиво покосился Крячко.

– Ну, с ней же встречался Олег, а не я.

– Но он о ней что-нибудь рассказывал?

– Нет. Он вообще был немногословным. Да и не принято у нас о личном говорить.

– Прямо конспиративная квартира какая-то, а не редакция! – не смог сдержать своего раздражения Крячко. – Ладно, иди! Но если понадобится, я тебя действительно повесткой вызову, будь готов.

– Всегда готов, – проворчал Дубнев, освобождая из тесного салона свою длинную нескладную фигуру. Через минуту Крячко наблюдал, как журналист, сутулясь, шагал по обледенелой улице к зданию редакции.

Москвореченск по сравнению со столицей был довольно дешевым городом, и пообедать в нем было не затратно. Крячко с водителем перекусили в кулинарии, где действительно неплохо готовили.

Сыщик не спешил возвращаться в машину – в кафе было куда уютнее. К тому же у него очень кстати зазвонил телефон. На связи был Косенков. Крячко сообщил, что ждет его в кулинарии. Вскоре в дверях появился молодой человек лет под тридцать, одетый в модную светло-бежевую парку. Он оглядел зал и, заметив Крячко, махавшего ему рукой, направился к столику полковника.

– Так, Саня, быстренько дуй в машину и дожидайся там, – спровадил Станислав водителя, а сам обернулся к Косенкову, который внимательно рассматривал столичного гостя.

– Это вы мне звонили?

– Так точно, я. – Крячко полез в карман за удостоверением.

Косенков внимательно изучил документ, сверил фото с оригиналом, и, судя по выражению лица, остался недоволен. И неудивительно: последний раз Станислав фотографировался на удостоверение лет пятнадцать назад, когда был значительно тоньше и моложе.

– Да я это, я, – успокоил его Крячко. – Просто не успел побриться. Ты на мелочи не отвлекайся, лучше послушай меня. Разговор у нас, сразу предупреждаю, будет не слишком приятный…

– У Олега неприятности? – насторожился Косенков.

– Еще какие, – досадливо крякнул Крячко. – Умер он, Виталь.

– Как – умер? – Круглое лицо Косенкова мгновенно вытянулось. – Почему? Он же молодой совсем.

– Помогли, – хмуро сообщил полковник.

– Убили?

Крячко молча кивнул. Косенков насупился, собираясь с мыслями.

– И… как это произошло? – спросил он.

– Найден в номере отеля мертвым. Отравлен. Яд находился в бутылке вина.

– Какой ужас! – Косенков, кажется, еще не до конца осознавал случившееся.

Дрожащей рукой он достал из пачки сигарету, закурил.

– Молодой человек, у нас не курят! – звонким голосом предупредила буфетчица.

Косенков поспешно раздавил сигарету каблуком. Крячко внимательно наблюдал за собеседником. Посидев несколько секунд недвижно, тот неожиданно воскликнул:

– А я говорил ему, чтобы он не ввязывался во всю эту ахинею!

– О чем речь? – осведомился Крячко и потянулся за записной книжкой, которой, кстати, пользовался крайне редко.

– Да он писал про мэра нашего москвореченского. Хотел разгромную статью сделать о разоблачении коррупции во власти. Я предупреждал, что это добром не кончится!

– Так-так-так-так-так, – меленькой скороговоркой проговорил Крячко. – То есть ему угрожали?

Косенков осекся.

– Ну-у не то чтобы… – протянул он, но Крячко уже держал в ладонях выпорхнувшего «воробья»:

– Кто угрожал, когда, при каких обстоятельствах? – Стас наконец извлек из недр своей видавшей виды куртки потрепанную записную книжку и огрызок карандаша. Делая вид, что собирается записывать, он смотрел прямо в глаза Косенкову.

– Нет, вы все слишком буквально поняли. – Собеседник пошел было на попятную, но Крячко вцепился в него мертвой хваткой.

В конце концов сыщику удалось выведать следующее: Никонов готовил материалы о правонарушениях в местной администрации, в том числе – обвинения против мэра Москвореченска Галактионова. Изначально было понятно, что затея опасная, о чем Косенков неоднократно предупреждал Никонова. Однако прямых угроз ни со стороны Галактионова, ни со стороны его подчиненных в адрес Никонова не поступало. За исключением одного странного случая, объяснить который Косенков затруднялся.

А дело было так. Однажды, вернувшись домой после работы, Никонов не смог открыть дверной замок. Как выяснилось впоследствии, замочная скважина была замазана клеем. Никонов вызвал слесаря, который довольно быстро привел замок в порядок. Больше замочную скважину не трогали, но зато облили клеем коврик у двери квартиры. Данный эпизод также обошелся малой кровью: Никонов лишь испачкал подошвы ботинок, которые после просто протер ацетоном, избежав таким образом серьезного для себя ущерба. Больше никаких неприятностей за последнее время с Никоновым не происходило.

– Когда это было? – спросил Крячко.

– В ноябре, – ответил Косенков. Станислав накорябал в блокноте «ноябрь» и поставил ему одному понятные пометки.

– А статью когда он начал писать?

– О Галактионове? – уточнил Косенков. – Примерно тогда же. Собственно, он не писать ее начал, а собирать материал.

– А он тебе его показывал?

– Нет. Хотя я хотел посмотреть. Но Олег говорил, что материал еще сырой.

– Так, а где он его хранил?

Виталий пожал плечами:

– Не знаю – на работе, наверное, где же еще?

– На работе, на работе, – постукивая пальцами по столу, задумчиво пробормотал Крячко. – На работе, брат, говорят, что все материалы он хранил дома!

– Ну, может, и дома, – не стал спорить Косенков.

– А кому-нибудь еще Олег рассказывал, что собирается писать про мэра?

– Не знаю, вряд ли. Зачем об этом кричать на всех углах? Ну, со мной поделился, как с другом. Коллеги наверняка были в курсе.

– А что, ситуация в вашем городе действительно такая удручающая? – полюбопытствовал Крячко. – В смысле, статья правдивая была?

– Ну вообще да, – серьезно кивнул Косенков. – Город в запущенном состоянии. Ну вы наверняка и сами это заметили. Одни дороги наши чего стоят!

– Это верно, – ухмыльнулся Крячко.

– Я-то в этом городе вырос, – продолжал Косенков. – Так вот, раньше лучше было, при прежнем мэре. А Галактионов вообще непонятно чем занимается. Он в Москве больше времени проводит, чем здесь.

– Вырос, говоришь? – переспросил Крячко. – А Олега откуда знаешь? Он ведь вроде приезжий?

– Ну и что? – пожал плечами Косенков. – Мы познакомились почти сразу же после его приезда и подружились.

– На почве работы? – уточнил Крячко.

– Да нет, просто пересеклись случайно на одной тусовке и начали общаться.

– А на какой почве?

– Да что вы с этой почвой! Как люди дружить начинают?

– Вообще-то я всегда считал, что их что-то объединяет, – сказал Крячко.

– Ну, если хотите, нас объединила любовь к рок-музыке, – сообщил Косенков. – Как оказалось, мы слушаем одни и те же группы. Вот на этом и сдружились. А дальше – ну, совпали просто. Характеры оказались подходящие.

– И какой же у Олега был характер? Как бы ты его описал?

– Ну, как… Очень спокойный. Это главное. С ним практически невозможно было поссориться.

– То есть человек неконфликтный. – Крячко сделал очередную пометку в своем блокноте.

– Абсолютно! И на провокации никакие не велся.

– А его кто-то провоцировал? – заинтересовался Крячко.

Косенков усмехнулся.

– С такой профессией, как у него, провокаторы всегда найдутся, – уклончиво ответил он.

– А вот скажи, он свою статью писал ради славы или как? Ну, чтобы продвинуться по карьерной лестнице, в Москву, может, перебраться хотел?

– Ну, карьеру журналиста он, может, и хотел бы сделать. А разве это не естественно? Как говорится, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Но статьи свои он писал честно. Если вы к тому, что он мог ради денег написать заказную статью – это не про него. Да и про мэра нашего всем все известно.

– Всем – это кому? – зацепился Крячко.

– Всем – это всем, – упрямо отрезал Косенков.

– Значит, никому, – сделал вывод Крячко. – Слова одни. Голословные обвинения. Ладно, посмотрим материалы – там видно будет. Значит, не заказ, говоришь?

– Нет. Олег был честным журналистом. И слава в том смысле, о каком вы говорите, его не интересовала. Он хотел продвинуться благодаря своим способностям, а не за счет заказных статей! А вот компаньон его… – Косенков осекся…

– Так, так! – подбодрил его Крячко. – И что же компаньон? Кто именно?

– Да есть там один у них… Придурок очкастый! – презрительно произнес Косенков. – Сам ноль без палочки, примазался к Олегу, как рыба-прилипала!

– Это ты про Дубнева Антона? – Крячко был несколько удивлен подобной характеристикой.

– Ну да, про кого же еще! Он же жил за счет Олега, это его редакция, он сам ее поднял с нуля!

– Постой, что значит – жил за счет Олега? Он вообще-то там работает, – заметил Крячко.

– Да он не столько работает, сколько себе дорогу расчищает! Он же чокнутый, вы разве не знаете? Вы его видели вообще?

– Видел, – кивнул Крячко.

– Он же ненормальный! Фанатик! Все время какие-то бредовые идеи выдвигает! Вот уж кто точно славы хочет. Поверьте мне, если бы Олег остался жив – он бы его смел!

– Ну, этого теперь никто не узнает. А когда ты в последний раз видел Олега?

– Да пару недель назад, в бар ходили.

– А вообще вы с ним часто виделись?

– Да не то чтобы. Все работа, знаете, не до встреч.

– И что он говорил в тот день? О планах рассказывал?

– Нет, мы старались о делах не говорить. Наоборот, встретились, чтобы расслабиться.

– Он говорил, что в Москву собирается?

– Нет, не говорил. Но он периодически туда ездил, меня не всегда в известность ставил.

– Как так? Вы же друзья!

– Вот именно! А это дела служебные. Не по дружбе.

– А кроме тебя, у Олега друзья были?

– Я не знаю никого. Вроде нет. Он как приехал сюда, ни с кем, кроме меня, и не общался особо. Он вообще довольно замкнутый был. Да и некогда ему было.

– Ну а девушка у него была? – подмигнул Косенкову Крячко.

Косенков замялся.

– У них там работают две, – подсказал ему Крячко. – Симпатичные!

– Нет, на работе у Олега ничего не было, – покачал головой Косенков.

– Ну а не на работе?

– Нет.

– Что? – Крячко удивленно уставился на Косенкова. – Как это? Молодой, симпатичный – и один? Слушай, я ни за что в это не поверю! Ну, работа работой, а все же? Молодость – она своего требует! Вот я когда молодой был, тоже пахал как лошадь! Но по вечерам на свидание – это святое! Причем не в редакции работал, заметь, не штаны протирал! А тут… Гормоны-то играют!

Косенков старательно отводил глаза.

– Слу-ушай! – догадался Крячко и даже хлопнул себя по коленке. – Так вы с ним того, да? Понятно!

– Да что вам понятно? С ума сошли, что ли? Ничего такого между нами не было, мы оба нормальные!

– Ага, это, знаешь, сейчас тоже принято нормой считать, – с пониманием закивал Крячко. – На Западе даже вон браки однополые легализовали и нам эту туфту втюхивают – дескать, так и надо! Скоро натуралов ненормальными объявят! Так что ты не стесняйся.

– Да нечего мне стесняться! Говорю же, бред это!

– А как же без девушек?

Косенков подавил тяжелый вздох.

– Ладно. – Он внимательно посмотрел в глаза Крячко. – Была у него девушка. Но они полгода назад расстались.

– А чего так? Поссорились, что ли? Или она другого нашла?

– Да нет, там по-другому вышло…

– Слушай, хватит мяться, как девица нетронутая! – рассердился Крячко. – Не темни!

– Просто я не уверен, что имею право об этом рассказывать, – заявил Косенков.

– Это еще почему?

Виталий молчал.

– Ладно, я сам все выясню! Говори фамилию! – потребовал Крячко. – Я ведь все равно узнаю, только тогда огласка будет шире, на весь город.

– Екатерина Сорокованова ее зовут, – нехотя отозвался Косенков. – Вы из меня какого-то осведомителя делаете!

– Не осведомителя, – быстро записывая данные в блокнот, поправил его Крячко. – А свидетеля! Это, брат, разные вещи! Где она сейчас?

Косенков помолчал, колеблясь. Потом негромко проговорил:

– Она в больнице… Из-за этого они и расстались.

* * *

Крячко быстро позвонил в Москву и сообщил, что возвращается в отдел с богатым уловом. И почти не соврал: у него в активе были беседы с важными фигурантами, людьми, близко знакомыми с Никоновым. А еще в багажнике лежал системный блок, в котором наверняка хранилась информация по работе Никонова. И это, если разобраться, было даже важнее, чем осмотр места происшествия, которым занимался Гуров. Так что из кафе Крячко выходил в приподнятом настроении.

– Заводи мотор, время не ждет! – скомандовал он, усаживаясь рядом с водителем, который в ожидании начальника уже успел задремать.

– Есть, шеф! – с оттенком юмора ответил лейтенант, но Станислав его даже не услышал. Он смотрел в окно.

Вообще Крячко не сильно любил городские пейзажи, да и сам Москвореченск ему не нравился, но сейчас вести пустой разговор с водителем полковнику не хотелось. Он добавил громкость автомагнитолы и погрузился в раздумья.

В целом Крячко был доволен собой. Столько дел сделал, столько фактов собрал! И теперь предстояла дорога домой. Станиславу очень нравилось это чувство, когда, уставший, он возвращался к любимой семье и родному дивану.

Сегодня звонить Екатерине Сороковановой, бывшей девушке Олега Никонова, он не стал, решил отложить это дело до завтра. На то были свои причины, которые Крячко по приезде собирался изложить Гурову и Орлову. По дороге Станислав даже задремал и проснулся, когда машину подбросило на ухабе.

– Сколько до Москвы? – спросил он, протирая глаза.

– Чуть меньше часа.

Крячко кивнул и снова прикрыл глаза. Дорога предстояла долгая, к тому же подморозило, и водитель не спешил, ехал осторожно. Это немного смущало Станислава, ведь он хотел как можно скорее вернуться в Москву, отчитаться перед Орловым и… постараться уйти домой пораньше. Вообще за те дни, которые Крячко отлынивал от работы, он очень расслабился, и работать целый день ему казалось уже тяжело. Но куда деваться – как назло, именно сегодня был убит этот журналист Никонов.

Хотя стоп! Крячко вдруг открыл глаза и потер лоб. Почему, собственно, убит? Кто это установил? Яд в бокале – вдруг он сам отравился? Несчастный случай или самоубийство? Почему никто не отрабатывает эту версию? Самоубийство нужно отработать в первую очередь, прежде чем переходить к расследованию убийства!

Записки, судя по всему, не было. С ней было бы проще. Нет, проверку, конечно, все равно проводили бы. Но не столь тщательно. Ну, поехал бы Лева в отель, опросил постояльцев, администрацию, осмотрел номер – все как полагается. Но его, Станислава Крячко, никто не стал бы посылать в Москвореченск. Эта поездка имела бы смысл, если бы версия об убийстве вышла на первый план. Следовательно, она вышла. Почему? На основании каких фактов?

Ответа на этот вопрос Крячко не знал и решил выяснить у Гурова. Он полез в карман и, достав телефон, набрал номер своего друга. Однако у Льва было занято. Спустя несколько минут Крячко повторил попытку, но результат был тот же.

«Ладно, – подумал Станислав, убирая телефон. – Спрошу при встрече».