Глава 2

Завершив не слишком результативное общение с ближайшими коллегами Березина, Лев не спешил уходить с телестудии.

Помня, что говорил Неклюдов о происках конкурентов, он решил разыскать Антона Щеглова.

В коридорах было довольно людно, Гуров даже заметил несколько знакомых лиц, ежедневно появлявшихся на экранах. Но обращаться к ведущим популярных телепрограмм со своим насущным вопросом он не стал. Взгляд выхватил в толпе озабоченно спешащую куда-то девушку, чем-то напоминающую Элину Солнцеву, и он, не менее торопливо и озабоченно, проговорил:

– Не подскажете, где съемочная группа «Независимой экспертизы»? Мне нужно…

– Они на четвертом, – не останавливаясь, бросила девушка и тут же скрылась за одной из бесчисленных дверей, располагавшихся на этаже.

Спустившись на четвертый этаж, Гуров сразу увидел висевшую на двери табличку «Независимая экспертиза».

Из-за двери доносились оживленные и довольно громкие голоса. Очевидно, шло бурное обсуждение какого-то вопроса.

– …да не смеши ты меня, умоляю, – пренебрежительно и даже с некоторым презрением говорил мужской голос. – Кому бы он сдался, заговоры против него организовывать. Вите Пахомову или Гене Кольцову? Так они, наоборот, заинтересованы, чтобы он жил и здравствовал как можно дольше. Кто еще их возьмет с их гениальными способностями? А тут какие-никакие, а денежки капают.

– Но ведь там рожи все до единой нерусские были, – возражала женщина. – При чем здесь Кольцов?

– Ну, не Кольцов, так еще кто-нибудь. Думаешь, так сложно с нерусской рожей кого-нибудь подобрать? Да зайди на любой кастинг, там красавцев этих – пруд пруди. И русских, и нерусских. Всяких. Так что, если…

Разговор заинтересовал полковника чрезвычайно, и он готов был слушать хоть до вечера. Но в этот момент из дальней двери кто-то вышел в коридор, и ему пришлось прервать свое увлекательное занятие.

Прежде чем войти, он предупредительно постучал, и оживленная беседа за дверью тут же смолкла.

– Добрый день, – вежливо проговорил Лев, заглядывая в комнату. – Могу я поговорить с Антоном Щегловым?

Перед ним было помещение, чем-то напоминавшее «штаб-квартиру» «Специального репортажа». В небольшой комнатке стоял стол с компьютером, шкаф с бумагами, диван, два кресла и несколько стульев.

За столом сидел рыжеватый мужчина, на диване – две женщины, еще трое мужчин расположились на стульях.

Компания, по-видимому, неплохо проводила время, и появление незнакомца, прервавшего этот процесс, особого энтузиазма ни у кого не вызвало.

– А вы, собственно, кто? – спросил мужчина, сидевший за столом, и Гуров сразу узнал голос, который только что слышал, стоя в коридоре.

Он молча подошел к мужчине и показал развернутые «корочки».

– Ого! – сделал большие глаза тот. – Круто! Подождите, я угадаю. Вы насчет Жени?

– Точно.

– Так это не к нам, его бригада на седьмом этаже квартирует.

– Спасибо, я в курсе. С его бригадой я уже пообщался. Теперь хотелось бы поговорить с вами как с ближайшим коллегой и человеком, работающим по аналогичному направлению.

– Не знаю, что в наших направлениях аналогичного, – сразу ощетинился Щеглов. – Мы работаем честно. В отличие от некоторых. Если уж снимаем программу, то без подстав, с реальными фигурантами. Да, Марина? – обратился он к одной из двух женщин, сидевших на диване, – довольно эффектной темной шатенке.

– Ладно, Антон, вы тут поговорите, а мы пойдем, пожалуй, – вместо ответа сказала она. – Да, ребята? Пойдемте, у Нэли посидим.

Все, кроме сидевшего за столом Щеглова, снялись с мест и направились к двери.

Гуров не возражал. Он сразу понял, что шатенка – та самая бывшая жена Березина, которая в виде «страшной мести» переметнулась в стан конкурентов. Но задерживать ее не стал. Версия с личным мотивом казалась ему наименее вероятной из всех, но даже если бы к Марине у него возникли вопросы, теперь он знал, где сможет ее найти.

– Что значит «без подстав»? – спросил Гуров, когда они остались вдвоем со Щегловым?

– А то и значит. Если снимаешь документальный репортаж, то и снимай документальный. А если решил в кинорежиссеры податься, то иди на киностудию и не выдавай свое фуфло за журналистское расследование.

– Вы хотите сказать, что репортажи Березина были постановочными?

– А вы думали – натуральными? – косо усмехнулся Щеглов. – Да нет, знаете ли. Чтобы реальное журналистское расследование провести, это, знаете ли, побегать надо. Да и как еще побегать. Побеспокоить себя, похлопотать. И людей найти, и факты достоверные отыскать, и разрешения на съемку добиться. Это, знаете ли, времени требует. Да и нервов немало. По себе знаю. А Женя, вундеркинд наш гениальный, чуть не каждую неделю сенсацию на-гора выдавал. Правильно, при таких темпах, когда ж качественный материал сделать успеть? Вот и приходилось ему, бедному, выкручиваться. Но публика ничего, хавала. Рейтинги как на дрожжах росли.

– То есть, если я вас правильно понял, есть вероятность, что действующие лица его последнего репортажа были приглашенными актерами? – удивился такому неожиданному повороту Лев.

– И даже очень большая вероятность, – снова саркастически усмехнулся Щеглов. – Если спросите меня, то я вам скажу, что даже и стопроцентная. Вы сами подумайте. Ну какой дурак на весь свет будет объявлять, что он – террорист? Причем не бывший, не раскаявшийся, а ныне действующий, которого вот-вот «на задание» пошлют? Это же значит – просто с потрохами сдать и себя самого, и подельников, и, так сказать, самолично подставить руки, чтобы на них защелкнули наручники.

– Но ведь в репортаже эти люди говорят, что не по своей воле идут на задание. Возможно, это их крик о помощи, желание использовать хоть какой-то шанс, чтобы вырваться из-под власти людей, которые заставляют их этим заниматься, желание освободиться от зависимости.

– Да не смешите вы меня, умоляю! Нужно быть последним дураком, чтобы о подобных желаниях кричать на весь мир по телевизору. А если эти их главари нечаянно посмотрят передачу? Программа-то рейтинговая. Где они тогда будут со всеми своими желаниями?

– Так что же, получается, что весь этот репортаж – не более чем любительское кино? – с сомнением спросил Гуров.

– Ну, не весь, наверное, – как бы оценивая процент подлинности, задумчиво проговорил Щеглов, – но что в большей части – наверняка. Делается очень просто. Издалека вам показывают дом, где, чем черт не шутит, возможно, и впрямь притаилась тайная террористическая ячейка. А потом, без всякого перехода, вы уже видите внутренность какой-то квартиры и каких-то людей в ней. Предполагается, что вы «клюете» на этот незатейливый приемчик и пребываете в твердой уверенности, что квартира – в том самом доме, который вам сейчас показывали, а в квартире – те самые «террористы», о которых вам рассказывали. Хотя в действительности это может быть какая угодно квартира и какие угодно люди. Сколько там у него реальных фактов, а сколько придуманных, это, конечно, сказать сложно. Но что постановками Женя не брезговал, это все знают. Вы же сейчас мне сказали, что разговаривали с людьми из его группы. Что ж они, не открыли вам свою главную тайну?

– Нет, не открыли.

Теперь Гуров начал понимать, что в действительности скрывала под собой эта удивительная согласованность в показаниях. Похоже, дело было вовсе не в том, что ближайшие сотрудники составили заговор против своего идейного руководителя. Просто им не хотелось, чтобы вышла наружу неприглядная изнанка создания одной из самых рейтинговых программ. Зачем очернять память товарища? Да и самим им еще работать. А то, что было за кадром, пускай за кадром и останется.

– В целом неудивительно, – между тем продолжал Щеглов. – Зачем им полоскать перед всеми свое грязное белье? Только имидж портить. Женю уж не вернешь, а им теперь как-то выкручиваться надо. Может, вообще новую работу придется искать. Одно дело, когда ты из самой популярной программы в силу обстоятельств уйти вынужден, а другое, когда на весь свет тебя халтурщиком ославили. Кому это надо?

– Да хотя бы тому же Березину, – жестко произнес Гуров. – Недостоверная информация вводит в заблуждение следствие, и из-за чьих-то неоправданных тревог по поводу своего имиджа мы можем потратить время на проверку необоснованных версий. Или в том, чтобы найти убийцу, уже никто не заинтересован?

Эта незатейливая и довольно очевидная мысль настолько поразила Щеглова, что он, казалось, потерял дар речи. По-видимому, только сейчас пришло ему в голову, что участвовавшие в репортаже террористы, наиболее «естественные» кандидаты на роль убийц, в действительности были вовсе никакими не террористами, а подставными актерами, и тогда в организации этого убийства можно заподозрить кого угодно. Даже его, Антона Щеглова.

Настойчиво доказывая своим коллегам и Гурову, что участники репортажа никак не могли организовать против Березина «заговор», он совершенно упустил из виду, что кто-то этот заговор все-таки организовал и этот «кто-то», возможно, не раз и не два встречался с ним в коридорах телестудии.

– Да, действительно, – изумленно глядя в пространство, будто все еще не в силах усвоить озарившую его догадку, говорил он. – Что-то я… не сообразил. Его ведь действительно… кто-то же его убил.

– Вот именно. Если это не участники репортажа, значит, убийцу нужно искать среди ближайшего окружения. И тратя время на отработку заведомо пустой версии, я даю этому человеку совершенно ненужную временную фору, чтобы он мог просчитать стратегию поведения и подготовить алиби. Вы заинтересованы в том, чтобы убийца Евгения Березина не был найден?

– Нет! – с чувством выдохнул Щеглов, не оставляя ни малейших сомнений в том, что говорит он совершенно искренне.

– Значит, вы должны помочь мне разобраться с этим репортажем. Если это были актеры, значит, есть человек, который искал их, отбирал, проводил кастинг, оговаривал условия сотрудничества и прочее, и прочее. Кто обычно занимается такими вещами?

– Ну, раньше у Березина этим занималась Марина, – немного помолчав, сказал Щеглов. – Она вообще… Она очень много для него делала. Можно сказать, тепличные условия создавала, только работай, Женечка. А он с гримершей спутался. В благодарность. Неудивительно, что она ушла. А теперь не знаю, теперь, наверное, Лиля занимается. Хотя, если она вам ничего не сказала… Не знаю.

– А с Мариной я могу сейчас поговорить? – спросил Гуров.

– Да, конечно. То есть, разумеется, если она сама не против. Это ведь, кажется, не официальный допрос?

– Нет, пока не официальный. Пригласите ее, пожалуйста, скажите, что я хочу просто поговорить. Все-таки Евгений для нее человек не совсем посторонний, надеюсь, она не откажется помочь найти того, кто убил его.

– Хорошо, я ее сейчас позову.

Щеглов поднялся со стула и, выходя из-за стола, машинально взглянул в окно.

– Опа! – вдруг воскликнул он. – Похоже, беседа ваша откладывается. Рабочий день закончился, товарищ полковник. Не судьба вам сегодня пообщаться с Мариной. Да и с Лилей, похоже, тоже. Это еще мои до конца дотерпели, а тем и вообще здесь сегодня делать нечего. Программа-то их теперь… под вопросом.

Гуров, поднявшись, тоже подошел к окну. Он увидел, как из большого черного джипа, припаркованного возле телестудии, выходит высокий темноволосый мужчина, а навстречу ему от входа спешит эффектная шатенка, еще недавно сидевшая в этой комнате на диване.

«Похоже, брошенная жена недолго скучала в разлуке», – подумал он, а вслух спросил:

– Ухажер?

– Да уж, кавалер на зависть, – улыбнулся Щеглов. – За таким никакие террористы не страшны. Так что это еще вопрос, кто больше выиграл от этого расставания, Женя или Марина.

– Кавказская мафия? – спросил Лев, вглядываясь в черты темноволосого мужчины.

– Вроде того. Он нищих держит. Знаете, наверное, бизнес на попрошайках? Так что связи у него серьезные. Голыми руками не возьмешь. Одна «крыша», я думаю, чего стоит. Я даже хотел о них передачу делать, но Ильнур сказал, что… – Тут Щеглов осекся и испуганно глянул на Гурова: – Ой, похоже, я сейчас кого-то заложил. Кирдык мне. Послушайте, давайте так – вы ничего не слышали, я ничего не говорил. А за это я вам…

– Не надо волноваться, Антон, – снисходительно усмехнулся Гуров. – Я здесь не по этому вопросу. – Но номер джипа, уже выезжавшего с парковки, он на всякий случай запомнил.

Рабочий день действительно уже закончился, и торжественное «срывание масок» приходилось отложить до завтра. Выходя из здания телестудии, полковник испытывал двойственные ощущения.

С одной стороны, ему не так уж мало удалось узнать и о профессиональной, и о личной жизни Евгения Березина. Даже несмотря на то, что из всей его группы более-менее откровенно высказались только оператор и Элина Солнцева.

С другой – полученная информация, пускай интересная и наводящая на размышления, в сущности, почти ничего не меняла в предварительном раскладе, который имелся у него в голове, когда он шел на телестудию. Базовых версий так и осталось три, и после всех сегодняшних разговоров все же не появилось достаточно весомых аргументов, чтобы окончательно утвердить или опровергнуть хотя бы одну из них.

Казалось бы, после разговора со Щегловым можно было забыть о «террористической» версии происшедшего. Но, по сути, никаких конкретных фактов, доказывающих, что в последнем репортаже Березина снимались именно актеры, у Гурова не было. Кроме того, он помнил краткую реплику, произнесенную женщиной в подслушанном разговоре. «Рожи все до единой нерусские», – сказала она, и он отлично понимал, что эти «нерусские рожи» с одинаковой вероятностью могут принадлежать как актерам, так и настоящим террористам.

Что касается версии «профессиональной» и предположений о том, что Березина мог «заказать» кто-то из конкурентов, то здесь пока тоже не было полной ясности. Основным его конкурентом, по-видимому, действительно был Щеглов, и он даже не особенно скрывал свое отрицательное отношение.

Однако такая смелая откровенность, по сути, и была главным алиби конкурирующего журналиста. Вместе с тем Гуров хорошо понимал, что на телестудии и кроме Щеглова достаточно амбициозных личностей. Все нюансы внутренних взаимоотношений невозможно узнать за один день. Может быть, кто-то ночей не спал, мечтая занять место Березина, и, посчитав момент подходящим, устранил его после эфира о террористах, рассчитывая, что все свалят на них.

Поэтому и «профессиональную» версию Гуров не спешил сбрасывать со счетов.

Что же касается версии «личной», то здесь вообще было очень интересно. Новости, которые под занавес узнал он о бывшей жене Березина, делали это направление поисков чуть ли не самым перспективным.

Загадочный Ильнур, который, если верить Щеглову, «держал нищих», и, судя по его машине, держал вполне успешно, не выходил из головы. Учитывая ту среду, где мог «вращаться» подобный тип, метод «ножом по горлу» выглядел здесь вполне гармонично.

Если бы бывшего супруга решила «заказать» жена, то она, конечно, обратилась бы с этим вопросом к своему нынешнему покровителю. Ответственная задача по поиску исполнителя легла бы на его мужественные плечи, и, если бы исполнитель этот в качестве орудия избрал нож, здесь не было бы ничего удивительного.

Записав в блокнот номер джипа, Гуров поехал домой.

Уточнения по поводу «профессиональной» и «личной» версий он не мог получить раньше завтрашнего дня, но некоторые предположения насчет террористов можно было проверить и раньше.

Поэтому на сон грядущий Лев решил еще раз посмотреть репортаж, снятый Березиным, чтобы уяснить для себя, насколько актуальны утверждения Щеглова о том, что все это расследование – не более чем заранее срежиссированный спектакль.

Достав диск, он вставил его в компьютер и с новым интересом стал просматривать знакомые уже кадры.

В начале репортажа говорилось о ситуации с террористической угрозой в России и в мире в целом, а также о способах, которые используют экстремистские организации для проникновения в те или иные страны и вербовки приспешников среди местного населения.

Одним из таких способов было создание широкой сети мелких групп, члены которых вербовались из неблагополучных или малообеспеченных слоев населения. Такие люди, работавшие обычно в самых «непрестижных» сферах, уборщиками или грузчиками, вызывали меньше всего подозрений у окружающих. Ну кто мог подумать, что какой-нибудь Хасан или Ахмет, по утрам подметающий двор, может входить в международную террористическую организацию?

Подобный же способ террористы использовали, чтобы распространить свои группировки в России, в частности в Москве.

В репортаже говорилось о скромных и незаметных тружениках метлы и лопаты, которые по вечерам и в свободное от работы время готовят взрывы и прочие диверсии, результатом которых должна стать гибель многих людей.

Далее выяснялось, что трудолюбивый и настойчивый корреспондент Евгений Березин, не поленившись опросить огромное количество людей в поисках нужной информации, смог-таки отыскать кое-кого, кто действовал на самом низовом уровне законспирированной террористической сети, как спрут, опутавшей Россию, да и не только ее.

Два друга, Юсуф и Заур, граждане Узбекистана, основную часть дня работавшие грузчиками, все остальное время посвящали подготовке террористических актов.

История их вербовки была незатейливой и вполне характерной для большинства.