– Разберемся, – сгребая паспорта и деньги обратно в пластиковый пакет, заявил Крячко. – Не переживайте, гражданка, деньги не пропадут. В МУРе им будет безопасно, как в швейцарском банке.

– Ну да, ну да, – провожая взглядом вожделенные купюры, промычала Перчихина. – Это ж такая прорва денег! И откуда только они их взяли? А с виду голь перекатная, ни одной приличной вещички в гардеробе.

Гуров двинулся вслед за Крячко к дверям, оставив женщин на попечении лейтенанта. Спустившись этажом ниже, Станислав вдавил кнопку звонка у квартиры седовласого старика. Старик открыл мгновенно, явно ждал их прихода.

– Заходите, гости дорогие, – пропуская сыщиков в прихожую, произнес он. – И чай уже готов, и что покрепче, если пожелаете.

В кухне, куда провел гостей старик, был накрыт стол. Чайных чашек видно не было, как и самого чайника. Вместо этого стол украшала пластиковая бутылка с бурой жидкостью. Гуров и Крячко переглянулись. Старик хитро улыбнулся и произнес:

– Васька-то наш от угощения отказался, вот ни с чем и ушел. А вы как к законам гостеприимства относитесь?

– Положительно, дед, положительно, – уверенно проговорил Крячко, подмигивая другу. – Чем будешь потчевать, от того и не откажемся.

Старик засуетился, подхватил бутылку и скоренько разлил содержимое по стаканам. Кухню заполнил запах дешевого самогона. Гуров бросил на Крячко многозначительный взгляд, который означал: «Не забывай, нам еще работать».

– Твое здоровье, отец! – подняв стакан, произнес тост Крячко и, отвечая на взгляд Гурова, добавил: – Как не уважить достойного человека?

Старик выпил первым и от удовольствия прикрыл глаза. Гуров, воспользовавшись моментом, быстро вылил содержимое своего стакана в раковину. Стас замешкался и повторить маневр Гурова не успел. Открыв глаза, старик посмотрел на пустой стакан Гурова, одобрительно кивнул и перевел взгляд на Крячко. Тому ничего не оставалось, как поднести стакан к губам и залпом выпить. Глаза его тут же полезли на лоб, он начал хватать воздух ртом, не в силах сказать ни слова.

– Хороша горилка? – смеясь, спросил старик, заботливо подсовывая гостю соленый огурец. – А друг-то твой покрепче будет. Вон даже не поморщился.

Спохватившись, Лев поспешил засунуть в рот огурец, делая вид, что тоже не в силах вынести крепости самогона.

– Он во флоте служил, а там только чистый спирт и употребляют, – кое-как зажевав пойло, нашелся Крячко. – Привыкший он.

– Оно и понятно. Мой самогон мало кто без последствий принять может, – авторитетно заявил старик.

– Так о чем не захотел слушать неопытный Васька? – подтолкнул его к нужной теме Гуров.

– Ваша взяла, расскажу. Испытание вы прошли, получайте награду, – смилостивился старик. – Существуют два обстоятельства, о которых недурно было бы знать органам. Первое обстоятельство находится в квартире Алевтины, это хозяйка сдаваемого внаем жилья. Как только ее новые квартиранты заселились, оно там и появилось.

– Ты о тайнике рассказать хотел? – догадался слегка захмелевший Крячко. – Так поздно спохватился. Нашли мы тайник.

Старик недовольно поморщился. Замечание Крячко ему явно не понравилось. Гуров пнул напарника в бок, намекая на то, чтобы он держал язык за зубами. Станислав виновато покосился на него и замолчал.

– Значит, с первым обстоятельством сами справились, – помолчав, выдал старик. – А вот со вторым так легко разделаться не получится. Тут вам без моей помощи не обойтись. Сдается мне, что я единственный свидетель, который видел тех, кто посещал несчастную женщину незадолго до смерти. – И он торжествующе взглянул на Крячко.

– И что же, описать их сможешь? – присвистнув, восхищенно спросил тот.

– А то нет? Я хоть и стар, но слабоумием не страдаю, что бы про меня кумушки у подъезда ни сочиняли. И описать, и эскизик предоставить смогу, – гордо ответил старик.

– Эскизик? – переспросил Гуров. – Художник, что ли?

– Бывший. Двадцать лет уж не пишу. Да только талант ведь не пропьешь. Кое-какие умения еще остались.

– Собирайся-ка, старик. Прокатимся до управления, – посерьезнев, объявил Крячко, поднимаясь с места. – И эскизики свои прихвати.

– А рассказ как же?

– По дороге доскажешь. Дело государственной важности.

Старик, казалось, только этого и ждал. Подскочив с места, бросился в комнату и буквально через секунду вернулся. В строгом, хоть и слегка помятом пиджаке, при галстуке и в новых лаковых туфлях.

– Я готов. Везите меня в МУР, – торжественно произнес он.

Все трое вышли из квартиры и проследовали к служебной машине. Заскучавший водитель покосился на старика, слегка поморщился, ощутив запах алкоголя, исходивший от Крячко, и, не задавая вопросов, завел двигатель.

– В главк, – коротко бросил Гуров.

Машина рванула с места. Старик, расположившийся на заднем сиденье, откинулся на спинку сиденья и без предисловий принялся рассказывать о событиях злосчастной для квартирантки тетки Алевтины ночи.

Старенький обшарпанный «Москвич» с цельнометаллическим кузовом и кабиной на два посадочных места, именуемый в просторечье «пирожок», трясся по проселочной дороге. Из-за отсутствия уличных фонарей ночные сумерки казались чернильно-темными. Рассмотреть что-либо за окном было практически невозможно. Только скудный кусок дороги перед машиной, освещаемый тусклым светом фар, да и тот с трудом.

Время от времени водитель, не менее старый и практически такой же обшарпанный, как и его авто, бросал настороженный взгляд в сторону попутчика, после чего озабоченно качал головой и вздыхал. Он подобрал этого парня километрах в двадцати от МКАДа. Под проливным дождем фигура парня являла собой настолько удручающее зрелище, что водитель пренебрег своим предубеждением против случайных попутчиков и сам предложил незнакомцу помощь. Сообщив, что его можно называть просто дедом Андреем, он ожидал, что парень тоже представится, но так и не дождался. На вопрос, куда тот направляется, парень пробормотал что-то настолько неопределенное, что старик сразу догадался: конкретного места назначения странный путник не имеет. Тогда дед Андрей сообщил конечную точку своего путешествия и заявил, что может доставить попутчика туда. Не встретив возражений, завел двигатель, и машина тронулась.

Путь деду Андрею предстоял неблизкий. Сто километров по разбитой дороге, да еще с учетом слабеньких сил видавшей виды машинки – это вам не фунт изюму. Но спешить ему было некуда, а пассажир сладко посапывал, развалившись на соседнем сиденье, поэтому скорость, не превышающая сорок километров в час, деда Андрея не смущала. До тех пор, пока странный пассажир не принялся разговаривать во сне.

Вот тут дед Андрей напрягся. То, что он услышал, ему не понравилось. Совсем не понравилось. Он даже начал подумывать о том, чтобы остановить машину и попросту вытолкать пассажира на обочину, а самому дать деру, но врожденное чувство порядочности и ответственности не позволило сделать этого. В конце концов, никто его за ворот не тянул и нож к горлу не подставлял, сам напросился. Как говорится, назвался груздем, полезай в кузов.

А парень продолжал крепко спать, не подозревая о терзаниях деда Андрея. Время от времени он вздрагивал и сквозь сон выдавал очередную порцию то ли воспоминаний, то ли угроз. Самым нейтральным из того, что выслушал водитель, было высказывание типа «убрать легко, не попасться трудно». Все остальное куда конкретнее: то он грозился добраться до какого-то Гробаря и переломать ему все пальцы, то требовал отчета от неизвестного Зачетчика, то начинал умолять какую-то женщину потерпеть совсем немного, обещая, что дальше будет легче. А еще сволочил некую группу людей, спутавших ему все планы, или что-то в этом роде. Высказывания были четкими, но отрывистыми. Сделать на их основании более или менее стройные выводы деду Андрею не удавалось, да, признаться честно, не больно-то и хотелось. Единственным его желанием в настоящий момент было желание как можно быстрее избавиться от странного попутчика.

Когда до родного поселка Бортниково оставалось километров пятнадцать, пассажир проснулся. Испуганно озираясь, он протер глаза и задал первый внятный вопрос за все время пребывания в машине:

– Где мы?

– К Андреевке подбираемся, – осторожно произнес дед Андрей.

– Долго я спал?

– Всю дорогу проспал, а это, почитай, немногим меньше трех часов. Притомился, видать, шибко. Давно в пути?

– Далеко еще до вашей деревни? – делая вид, что не услышал вопроса, поинтересовался парень.

– Четверть часа, и на месте. Если дорогу не развезло, – спокойно ответил дед Андрей. – Дальше – сплошное бездорожье, да мы народ привычный, и не такое видали.

– Что, маленькая деревушка? – Парень окончательно проснулся и теперь пытался высмотреть, что происходит за окнами.

– Десять дворов, восемь коров, – хохотнул дед Андрей.

– Негусто.

– Хватает.

– Наверняка ни железнодорожной станции в вашей деревеньке, ни автобусов рейсовых, – задумчиво произнес парень.

– Откуда? У нас народ все больше своим ходом до цивилизации добирается. Кто транспортом не обзавелся, соседей требушит по каждой надобности, – объяснил дед Андрей. – А тебе, значит, на станцию надо?

– Было бы неплохо.

– Так чего ж ты молчал? Я чуть мимо не проехал. Тут, сразу за Андреевкой, станция есть, Непецино называется. Пойдет тебе такая? – засуетился дед Андрей, ухватившись за возможность расстаться со странным спутником до возвращения домой. Уж больно ему не хотелось кого попало привозить в свою глухую деревушку, где из защитников самый крепкий, почитай, он и будет. Кто знает, какого лиха ожидать от незнакомца?

– Пойдет.

– До самой станции я тебя не подброшу. Уж не обессудь, малость не по пути, боюсь, горючего не хватит. Мы «железку» пересекать будем, так я тебя там и высажу. А по рельсам с полкилометра до станции. Дотопаешь?

– Справлюсь, – утвердительно кивнул парень.

– Вот и ладненько, – обрадовался дед Андрей. – «Железка», вон она уже.

На горизонте действительно показался железнодорожный переезд. Притормозив у переезда, старик махнул рукой вправо, указывая направление:

– Тебе туда.

– Сколько я тебе должен, отец? – Парень полез было в карман, но дед Андрей остановил его:

– Что ты, что ты! Я ж от чистого сердца. Не нужна мне никакая мзда. Ступай, милок. Скоро светать начнет, не заблудишься.

– Тогда спасибо, что ли? – подхватывая спортивную сумку, проговорил странный пассажир.

– Не за что. Счастливого пути! – ответил старик.

Парень выбрался из машины и зашагал в указанном направлении. Дед Андрей не стал дожидаться, пока тот скроется из виду, втопил педаль газа и помчался вперед. От резкого толчка реле радио перескочило на другую волну. «Открылись новые обстоятельства, – выдал бесстрастный голос диктора. – Оперативно-следственные мероприятия позволили составить словесный портрет предполагаемого убийцы. Полиция призывает всех граждан быть бдительными и сообщить о местонахождении этого человека. Приметы подозреваемого: возраст тридцать – тридцать пять лет, рост около ста восьмидесяти сантиметров, волосы светлые, глаза голубые. Спортивного телосложения. Внешность славянского типа. В случае обнаружения лиц, схожих по приметам, просим сообщить по телефону…»

– А приметы-то совпадают, – произнес вслух дед Андрей. – Это что ж получается? Выходит, я только что выпустил из рук преступника! Вот так поворот!

Он свернул на обочину, заглушил двигатель и задумался. В каком преступлении обвиняли его случайного попутчика, он прослушал. А приметы? Так под них половину мужского населения подгрести можно. Что, если он ошибся и парень ни в чем таком не замешан? А он его под монастырь подведет, доложив властям о его местонахождении. Правда, если учесть, что парень в сонном состоянии болтал, то вполне может статься, что вез он преступника. Да еще и станцию ему услужливо подсказал, откуда когти рвать сподручнее.

Вот когда дед Андрей пожалел о том, что не признает новый формат связи и не имеет мобильного телефона. Пока он до своего Бортникова доберется, пока дозвонится до следственных органов, парня и след простынет. Движение со станции Непецино оживленное. Тут тебе и поезда дальнего следования, и пригородные электрички. Знай – улепетывай. А в каком направлении парень двинется, пойди угадай. Разве что самому вернуться и станционной полиции доложить? А что, если парень его заприметит? Проломит башку, и поминай как звали. Нет, самому соваться на станцию не резон. Он хоть и старик, а пожить еще хочет. Не его это забота за преступниками гоняться. Для этого специально обученные люди есть, пусть они свои огрехи и разгребают. Чего ради упустили разбойника из столицы? Потерзавшись сомнениями минут пять, дед Андрей снова завел двигатель и покатил в Бортниково, оставив решение сложной задачи до возвращения домой.