Глава третья

– С кого из жертв начнем? – спросил Крячко, входя в кабинет с очередным ворохом бумаг. Техники постарались и распечатали максимально подробно все, что могли отследить, даже последние записи на социальных страничках жертв.

Они не пересекались даже там. Не было общих записей, каких-то комментариев и прочего.

– Смотри-ка. А химик у нас все-таки есть, – сказал Лев другу, уже в пятый раз просматривая список участников фестиваля. Химик был. Точнее, была. И не просто химик, а фармацевт, у которой был свой бизнес. И она дважды выступала на разных секциях и тоже должна была быть на пароходе.

Лучше, конечно, было бы не вызывать такого интересного свидетеля, а навестить ее на месте работы. Якобы просто проезжали по другим делам и вот решили заехать проверить. Чистая формальность, не стоит ни о чем беспокоиться. Чтобы не спугнуть, если дама в самом деле имела какое-то отношение к изготовлению лекарства и газа, которыми отравили людей. Но это было бы слишком просто и слишком явно. Скорее всего, пустышка. У Станислава благодаря мошенникам братьям Рассуловым появился небольшой след «Благодетелей» – тех самых благотворителей, которые были спонсорами конвента. После того как бывших владельцев судоходной компании как следует припугнули делом о причастности к массовому убийству, они начали сотрудничать и словно фокусники из шляпы стали доставать свидетелей, липовые банковские счета, телефонные разговоры и даже записи с камер на парковке. Бывают дела, в которых информации и свидетелей недостаток, а в этом деле что материалов для следствия, что данных для исследования экспертам, что посторонних людей был переизбыток.

Лев поехал в офис фармацевта, внутренне готовясь к очередному пустому разговору.

Это же подтвердил и Рассолкин, который позвонил, чтобы сказать, что отправил на почту отдела записи с заседаний, церемонии открытия и пикника на открытом воздухе. Оказалось, что на конвенте работал видеооператор. Странным было, что никто из организаторов не упомянул об этом. Как оказалось, он тоже знал фармацевта. По его словам, никто не знал, что она делает на конвенте.

– Это было очень странно: ухоженная бизнес-леди вдруг сразу после завтрака устроила презентацию средств для похудения, какой-то своей продукции для кожи и волос. О, вспомнил, что мне тогда показалось забавнее всего: она презентовала таблетки для улучшения памяти, точно. Мы с ней тогда устроили небольшие дебаты по поводу того, как будет работать такое лекарство. По моему мнению, это плацебо. Я бы даже сказал, опасное шарлатанство. Если хотите, я могу поехать с вами. Так как спор мы не закончили, я с удовольствием выведу ее компанию на чистую воду. Все-таки я неплохо разбираюсь в разного рода стимуляторах.

Гуров взял на раздумье несколько секунд, в течение которых Рассолкин благодушно молчал, не уговаривая полковника и не подначивая его. В конце концов генерал дал добро на привлечение стороннего специалиста. Но по всем правилам: заинтересованное лицо, пострадавший…

– Мы действуем сильно против правил. Давайте так… Вы же знаете, где ее офис?

– Конечно, – отозвался Рассолкин, и по голосу было слышно, что он улыбался. – Это в Смоленском пассаже. Бизнес-центр недалеко от метро «Смоленская». По крайне интересному стечению обстоятельств именно в этом центре у Артема Ткаченко офис. Я могу случайно оказаться там по делам издательства. И заодно представлю вас с Екатериной друг другу. Кстати, не верьте документам и ее заверениям. К Воронцовым она не имеет никакого отношения. Я проверил это специально, еще когда мы были на фуршете в честь открытия конвента. Попросил друзей ее пробить. Купила она документы и фамилию. Сама родом из деревни из-под Саратова. Трижды была замужем, успешно разорила всех своих мужей. Образование у нее тоже крайне сомнительное.

– Понял-понял. Едем к ведьме и шарлатанке, – усмехнулся Гуров.

То, что Рассолкин не очень себя хорошо чувствует, было видно невооруженным взглядом. Психиатр был бледен, опирался на трость, причем уже не больничную, а явно сделанную на заказ. Но при этом он улыбался и всеми силами старался излучать энергию и благодушие. Гуров снова поймал себя на мысли, что Рассолкин что-то недоговаривает. Во взгляде таился фанатичный огонек. Как если бы он решил, что помощь в этом расследовании – его последнее дело. А потом… А вот что будет потом?

– Какая неожиданная встреча, – не стал скрывать полковник, когда в уютном помещении, оформленном в кремовых тонах, их встретила не только Екатерина Воронцова, но и Игорь. Тот самый секретарь Маргариты Павловны, в прошлом замазанный в скандале театральный режиссер.

– Ничего удивительного. Игорь и пригласил меня на конвент в качестве гостьи и спонсора. Моя скромная компания оплатила вступительный фуршет, а за это я получила возможность рассказать гостям о моих программах для развития памяти, повышения трудоспособности и…

– И опасных лекарствах, которые могут крайне отрицательно сказаться на состоянии нервной системы и сосудах, – тут же отозвался Рассолкин. Он сделал легкое круговое движение тростью, которое отчего-то напомнило Льву о дуэлях в прошлом.

На дуэль это и было похоже. Полковник ни на минуту не пожалел, что взял с собой знаменитого тезку.

Во-первых, секретарь Воронцовой мгновенно принесла им кофе и крошечные, буквально на один укус пирожные и конфеты, явно ручной работы и очень дорогие. Во-вторых, кое-кто скинул маску.

Екатерина и Лев Рассолкин явно были одного поля ягоды, не в плане рода деятельности, а скорее по манерам, воспитанию, стилю поведения. Только Рассолкин был оригинал, а Воронцова скорее копировала его стиль. Игорь же показал себя… Пожалуй, что его можно было сравнить с базарной торговкой. Он сразу полез на психиатра. Кидался обвинениями, спорил, начал переходить на личности, доказывая, что это Рассолкин купил свой диплом, в то время как тот ни слова не сказал о поддельных дипломах своих оппонентов. Екатерина спорила с удовольствием. Она распечатала и отдала Гурову, которого негласно выбрали «судьей» этого спора, формулы и описания всех ее лекарств, потом еще пару раз гоняла свою помощницу за водой, кофе и образцами продукции.

И за все это время никто не сказал самого главного.

– А что вы делаете здесь сегодня? Вы давно знакомы? – поинтересовался Гуров, когда возникла пауза. Рассолкин взял распечатки и стал смотреть формулы и описания лекарств, а Екатерина выложила на стол коробочки с образцами своих «чудодейственных снадобий».

– Да, мы с Игорем собираемся пожениться, – чуть рассеянно отозвалась она, в то время как Игорь, как раз наоборот, раздулся как петух, готовый к бою. Гуров ничего не сказал, но посмотрел на него долгим, серьезным взглядом. Ведь и он, и все, кто находился в этом помещении, все понимали. Бывший театральный деятель был тут совсем не к месту. Если на конвенте он явно играл, импровизировал, старался на публику, то здесь у него не хватало ни шарма, ни лоска, ни внутреннего стержня, который поддержал бы его и не дал настолько ссутулиться. Хотя… Гуров вспомнил, как тот быстро и легко перевоплощался в любого, кого хотел изобразить.

И именно в этот момент Екатерина вдруг уронила чашку.

Она потянулась за кофе, взяла в руки чашку, и вдруг рука задрожала, а чашка упала на пол. Почему-то все, даже Гуров, завороженно смотрели, как легкая, цвета топленого молока чашка падает на пол, и кофейное пятно расползается по платью, обивке дивана и паласу, мгновенно впитываясь. Гуров отреагировал быстрее всех. Когда Екатерина коснулась пальцами виска и попыталась что-то сказать, он уже звонил главврачу госпиталя и вызывал «Скорую» оттуда, пояснив, что у них, похоже, еще один случай отравления.

– Да нет, что вы, мне просто немного не по себе, – Екатерина пыталась что-то сказать, но тело было против. Она обмякала в кресле, явно переставая чувствовать руки и ноги, даже мышцы лица расслабились и как будто стекали вниз.

Рассолкин уже был рядом. Первым делом он взял со столика бутылку воды, открутил крышку и, наклонив голову женщины вперед, начал лить ей воду за шкирку блузки. Он лил воду тонкой струйкой на выпирающий от наклона головы шейный позвонок, так, чтобы часть воды стекала по позвоночнику вниз, а часть вперед на грудь.

– Помогите ей встать, – скомандовал Рассолкин, – и дайте еще бутылку воды.

Игорь открыл вторую бутылку, а Гуров помог женщине подняться. Ей явно стало чуть лучше, и она почти стояла ровно, опираясь на полковника, когда Рассолкин, вежливо извинившись за такое вмешательство в ее личную жизнь, оттянул пояс юбки и вылил воду так, чтобы она попала на бедра.

– Там ближе всего нервные окончания: это поможет ей не потерять сознание до приезда врачей, – пояснил Рассолкин.

Взгляд Екатерины блуждал, ей становилось то лучше, то хуже, но вода явно помогла, и она даже смогла лечь без помощи мужчин. Приподнявшись на локтях, она отдала пару распоряжений помощнице, при этом речь давалась ей с явным трудом. Игорь начал бестолково суетиться, а потом попытался выскочить из офиса с криком, что там тоже может быть газ. Гуров вернул его обратно, показав на открытое окно, мол, не дурите.

– Паника! Прошу прощения, а если мы все отравлены? Я имею право знать!

– Вот сейчас приедет «Скорая», и узнаем, – сказал Лев.

«Скорая» из госпиталя приехала быстро, и началась обычная суета: Екатерину уложили на пол, поставили капельницу с физраствором и также быстро увезли.

– Как только будет что-то ясно, сразу вам перезвоню, – отчитался врач.

Гуров кивнул. Они быстро опечатали офис, так, чтобы никто посторонний не имел доступ к помещению и всему тому, что там находилось. Также он вызвал Дарью и остался сам в офисе. Рассолкин сидел в кресле и пил кофе, пожав плечами и сказав, что кофе точно не отравлен, потому что они все его пили.

– Сколько у вас сотрудников? Кто имеет доступ к продукции?

Гуров выстреливал вопросами как из пулемета с максимальной скоростью, чтобы помощница Воронцовой и Игорь не смогли собраться и подготовить «удобные» варианты ответов на вопросы.

Как оказалось, доступ к еде и воде был только у помощницы, самой Воронцовой и Игоря, но последний особо не подходил к ним, предполагая, что это не барское дело. Но был один нюанс. Двери в офис всегда были открыты. Так, чтобы клиенты могли зайти, посмотреть продукцию, полистать каталоги. Там же, на столике, стояла вода в бутылках и кофемашина. Поэтому формально доступ был у кого угодно. Гуров запросил данные с камер наблюдения и только после этого, взяв со всех подписки о невыезде, поехал в Главк.

Там его уже ждал напарник с новостями:

– Благотворители липовые. Деньги несколько раз переводились с разных счетов, отследить практически невозможно.

– Невозможно?

– Практически. Наши спецы работают.

Гуров коротко рассказал о том, что произошло в офисе Воронцовой.

– Как думаешь сам, кто это? Игорь? Или кто-то сторонний? Яд?

– Скоро будет заключение.

Из госпиталя позвонили через десять минут. Да, тоже вещество-релаксант, плюс яд, состав отравляющего вещества проверяют. Рассолкин буквально спас ей жизнь, не дав отключиться сразу. Врач очень хвалил действия консультанта и пообещал переслать все данные по яду в лабораторию Главка Дарье. И в этот момент позвонила Мария.

– Прости, что отрываю, но, кажется, к нам кто-то влез в квартиру, – совершенно спокойным тоном сказала жена Гурова.

– Не заходи внутрь квартиры, – Лев встал, собираясь.

– Я внизу у подъезда, ничего не трогала, – ответила Мария и отключилась.

Стас кивнул, мол, он едет с напарником все проверить и на всякий случай позвонил Наталье, которая была сейчас в отпуске и вроде как собиралась с дачи заехать домой.

– Привет, все в порядке?

– Ты только не волнуйся, но, кажется, к нам влезли на даче. Позвонил сторож. Он и тебе позвонил? – спросила она.

– Нет. Ты дома?

– Да.

– Понял. Оставайся там, если что – звони, – ответил он и сбросил.

– Похоже, влезли на дачу. Там сторожа, Наташа дома, так что сначала едем к тебе, а потом заедем на дачу.

Гуров за это время успел отзвониться Орлову и тут увидел пропущенный и сброшенный вызов от Рассолкина.

– Только не говорите, что кто-то влез к вам в дом, – начал Гуров.

– Вовсе нет. У меня всего лишь угнали машину, – отозвался тезка полковника. – А что? Были случаи?

– Нет, пока подайте заявление в полицию, – сказал Лев и положил трубку.

Они поехали на машине Гурова и прибыли на место сравнительно быстро. В очередной раз Лев удивился способностям своей жены. Спокойная, улыбчивая, она уже успела выпить чая у одной соседки, помочь с выбором платья на свадьбу другой, поболтать с бабушками у подъезда и собрать максимум информации для мужа во время непринужденной беседы.

– Меня не было дома с того же времени, что и тебя. Приходили дети, курьеры, два грузчика и еще одна девушка. Наша соседка с восьмого этажа выгнала нового мужа, но на него можно не грешить, он уже который час бродит пьяный по двору.

– Понятно. – Гуров приобнял жену, благодарно сжав ее ладонь. Дверь в квартиру была приоткрыта. Напарники сначала широко ее открыли, осмотрели проем и порог на предмет оставленных «сюрпризов» и после этого уже подробно осмотрели квартиру, ничего не трогая, чтобы не стереть отпечатки на случай, если они тут есть.

Эксперты приехали через час. И тоже были слегка удивлены.

Все дело в том, что вдоль стены кто-то грубо намалевал синей краской: «Ты – следующий!»

И больше ничего. Ничего не украли, не оставили погрома или отпечатков. В целом эксперты подтвердили то же самое, что подумали напарники: кто-то просто вошел в квартиру, оставил надпись на стене и, ничего не трогая, вышел.

– Яблока не было, – сказала Мария, просочившаяся домой вслед за мужем. – Странные какие-то воры. Ничего не украли, а наоборот, еще оставили.

– Фрукт на экспертизу, – отозвался Гуров. – Интересно, а почему синяя краска?

И снова жена его опередила:

– Я думаю, что просто не было другой под рукой. Все как-то… На скорую руку. Как будто не придумал, что еще можно сделать. Или был хорошо воспитан.

– Давай ко мне. Посидите там с Натальей вдвоем? – предложил Станислав. Гуров согласился с тем, что это хорошая идея, и жена была отправлена на квартиру к Крячко, а они еще раз осмотрели все. Служебная собака подтвердила все то, что сказали эксперты и предположила Мария. Преступник вошел в квартиру, выбрал чистую стену, сделал надпись, слегка заляпав краской пол и тумбочку, и, оставив на столе яблоко, ушел.

– Ночевать поеду и заодно замок поменяю, – максимально спокойно сказал Лев, когда ушли эксперты. Для хорошо его знающих людей такой спокойный тон означал то, что полковник предельно взбешен.

– Не расходимся, ребят, и едем в том же составе ко мне на дачу, – вздохнул Крячко.

На даче их ожидала та же картина: аккуратно вскрытая дверь, яблоко, лежащее на столе, и такая же надпись на стене. Даже краска была та же.

Напарники решили, что сначала закончат на даче, отпустив экспертов, а утром Крячко поедет в Главк, а Гуров домой поменять замок и в госпиталь.

Вечер после такого жаркого во всех смыслах дня на даче в ближайшем Подмосковье всегда прекрасен. Вечерняя прохлада, пение птиц, запах шашлыков от соседей и комары, которые так же, как и люди, ждали, когда температура воздуха упадет, чтобы можно было атаковать всех теплокровных. Мужчинам пришлось довольствоваться запасенными Натальей полуфабрикатами.

Краску решили снять утром, чтобы не спать в помещении с ароматом растворителя. Сказать по правде, она особо не напрягала сыщиков. Слишком много в их жизнях было настоящих угроз, когда не было никаких предупреждений, а били сразу. А тут…

– Слишком все странно… Как-то по-киношному, – предположил Крячко, вынося две чашки с чаем на крыльцо, где они с Гуровым устроили небольшое совещание на природе.

– Да. Как будто кто-то хочет нас отвлечь. Кстати, об этом, – сказал Гуров и набрал номер Рассолкина.

– Ну что там с вашей машиной?

– Не поверите: нашлась. Кто-то крайне аккуратно отогнал ее в сквер за моим домом. Спасибо вам, что прислали экспертов. Сказать по правде, вор обошелся с ней достаточно аккуратно, не считая того, что испачкал лобовое стекло, оставив там надпись…

– «Ты – следующий»?

– Да! Вам уже рассказали?

– Еще нет. А яблоко было?

– Было, лежало на сиденье. Кстати, не отравленное.

– Да, наши тоже, – ответил Гуров. После этого он, ничего не объясняя, попрощался и положил трубку.

– Значит, нас троих точно пытаются отвлечь от этого дела. Завтра нужно будет выяснить, что там по анализам у нашей Воронцовой. Если релаксанты у нее в крови те же, то я думаю, что в число подозреваемых можно будет включить нашего Игоря.

– Как-то у него слишком много личностей для одного человека. И эти взломы, и надписи на стенах, театрально слишком. Ну или на него нам стараются указать.

– Не так много у нас на самом деле подозреваемых, – отозвался Лев. – Я еще раз полистал дела убитых, кое-что у них общее все-таки было.

– Что?

– Отзывы. Поэта пророчили чуть ли не вторым Пушкиным. Скульптора – гением среди женщин, работающих с деревом и камнем. Писателя каждый второй называл непризнанным гением и говорил, что нужно печатать только его книги. А радиоведущего сравнивают с Левитаном, музыкант тоже отличался каким-то суперслухом…

– Еще они все из разных городов, если это можно назвать общим, – добавил Крячко. – Дело нам это усложняет изрядно.

– Да, я отправил запросы по месту жительства, не числится ли чего интересного на наших жертвах.

Еще некоторое время напарники просто сидели, молча глядя на то, как меняет цвет закатное небо. Уже не хотелось ни о чем разговаривать, а завтра предстоял очень долгий день. Крячко ушел спать, а Гуров еще сидел. Умом он понимал, что нужно ложиться, но полковнику хотелось подумать. Спокойно, без суеты, без людей рядом.

То, что у них серийный убийца, это уже никаких сомнений. В такие моменты очень не хватало Дягилева, профайлера Главка, но, к сожалению, его отправили в долгую командировку в Нагорный Карабах.

Гуров крутил в голове имена, фамилии, людей, все слухи и описания, что они собрали за два дня. Не складывалось никак. Такое ощущение, что они не дело расследуют, а играют в наперстки, только под каждым наперстком вместо горошины или труп, или новый подозреваемый.

Лев пошел спать, не надеясь на озарение. Тем временем Лев Рассолкин у себя в кабинете занимался примерно тем же самым, чем и полковник Гуров.

Он думал. Прикидывал, крутил в голове детали мозаики-калейдоскопа. Разбирал, собирал и так, и так. Искал решение и думал, что не может его найти. А потом увидел вдруг и понял, что вот оно. Все просто. Взяв телефон, он сделал несколько звонков. Когда у тебя есть деньги и телефоны нужных людей, они возьмут трубку, даже если ты позвонишь очень поздно, потому что знают, что каждый звонок и каждое беспокойство будет очень и очень хорошо оплачено.

– Успел замки поменять? – спросил Крячко на следующий день, когда Гуров приехал на работу.

– Да. Маша во всем находит плюсы. Пришла домой и, не поверишь, обрадовалась надписи на стене. Сказала, что давно мечтала поменять эти ужасные обои. Так что меня ждет не отпуск, а ремонт, – притворно вздохнул Гуров. На самом деле именно легкий характер жены неизменно приводил его в восторг.