Глава 2

Тем временем перед зданием офиса остановились три микроавтобуса, из которых разом выгрузились человек двадцать в темно-серой камуфляжной униформе без знаков различия, зато с черными масками на лицах. Срывая с плеча короткоствольные штурмовые автоматы, они ринулись к зданию, шокируя случайных прохожих и персонал офисного центра, а также его посетителей. По ближней округе началась тихая паника. Правда, с некоторыми исключениями. Нашлись и такие, кто поспешил достать сотовые телефоны с функцией видеосъемки и, хоронясь за углами и стволами тополей, начал снимать происходящее.

Однако тут же произошло то, что вообще никто не мог предположить даже приблизительно. Из-за угла стремглав вылетели пять «Газелей» с тонированными стеклами, и из них высыпало человек сорок в сером камуфляже, в масках и бронежилетах. Здоровенный мужик, высадившийся первым, подняв мегафон, прорычал зычным басом:

– Вниманию граждан бандитов! Всем стоять на месте, не двигаясь. Оружие медленно положить к ногам, руки заложить за голову. Неподчинившиеся будут немедленно уничтожены. Имею полномочия открывать огонь без предупреждения. Все поняли?

Команда ранее прибывших недоуменно замерла, а потом разом развернулась назад, вскинув на изготовку стволы автоматов. Над улицей повисла напряженная тишина. Было яснее ясного, что, стоит прозвучать хоть одному выстрелу, автоматные очереди тут же раздерут пространство улицы во всех направлениях, неся смерть и правому, и виноватому. Неожиданно один из стоявших на крыльце неизвестных метнулся к застывшей в нелепой позе дамочке средних лет и, прикрываясь ею, истерически завопил, прижимая ствол автомата к ее голове:

– Всем назад! Всем в машины! Немедленно! Иначе я ее убью! Слышали? Считаю до трех! Раз, два…

Сказать «три» он не успел. Откуда-то сверху, с противоположной стороны улицы, донесся негромкий хлопок. Почти одновременно с этим захвативший заложницу рухнул наземь, заливая все вокруг струйкой крови, бьющей из простреленной головы. Прочие, растерянно переглянувшись, начали нагибаться и складывать оружие. Сначала один, потом трое, потом все остальные. Из-за угла тут же вырулило несколько больших фургонов для перевозки заключенных. Задержанную банду, сковав наручниками в цепочки по четыре человека, загрузили в прибывшие «автоКПЗ» и куда-то увезли. Куда-то увезли на машине с красными крестами и только что убитого бандита.

Здоровяк, командовавший операцией, набрав на своем сотовом чей-то номер, пророкотал в трубку:

– Лев Иванович, все в порядке. «Карасей отправили в садок», потери с их стороны – один наповал, наши ребята и случайно оказавшиеся рядом не пострадали. Какие будут дальнейшие распоряжения?

Визитер Верхова, назвавшийся Рогалиным, выслушав доклад, удовлетворенно кивнул и негромко произнес:

– Ты и человек десять сюда, в офис «Файв эппла». Задержать всех без исключения. Остальные на улице принимают «упаковки». Выполняйте!

Через несколько минут офис Верхова, блокированный у входа парой автоматчиков, впервые с момента своего появления в этом здании пережил нечто необычное. В его кабинеты, внося панику и сумятицу, входили суровые, неразговорчивые спецназовцы, выводили сотрудников фирмы и под конвоем вели их к специально для этого прибывшим микроавтобусам. Для женской части «офисного планктона» было сделано некоторое послабление – дам выводили без наручников и сажали в отдельный относительно комфортабельный автобус.

Появление спецназовцев в кабинете Верхова у его хозяина и охранников вызвало шоковую реакцию – они предполагали все, что угодно, но даже и близко не могли себе представить истинной сути происходящего. Прежде всего они были потрясены тем, как их легко, можно даже сказать играючи, провели двое оперов, умело сыгравших полукриминальных дельцов. Верхов потому и клюнул на такую наживку, поскольку заранее сделал вывод, что, даже ограбив своих клиентов, он может не опасаться ни полиции, ни прокуратуры. Какой дурак побежит туда жаловаться, зная заранее, что сядет сам по причине личных неладов с УК и прочими, не менее значимыми, сводами законов?

Вошедший в кабинет рослый парень в камуфляже и черной маске гулко доложил:

– Товарищ полковник! Кабинеты от персонала освобождены. Опергруппа может начинать обыск?

– Да, приступайте, – кивнул тот, кто именовался Мишиным.

В этот момент из-за спины старшего группы спецназа вынырнула переполошенная Маргарита и, испуганно перебегая взглядом с Рогалина на Мишина и обратно, горемычно всхлипнула:

– А меня-то за что хотят арестовать? Я-то что плохого сделала?

– Не арестовать, а задержать для выяснения! – строго уведомил спецназовец.

Появившиеся в кабинете еще двое парней в сером камуфляже собрались уже увести девушку под руки, но Рогалин их остановил:

– Да, ее можно оставить. Она сидела на телефоне, к заключению договоров отношения не имела, так что будет проходить как свидетель. Вы лучше вот этих троих деятелей пакуйте и на погрузку.

– Вы… Вообще… Кто такие? – все еще будучи не в силах опомниться, вытаращился Верхов.

– Полковник полиции Гуров, – представился «Мишин». – Главное управление уголовного розыска. А это полковник Крячко, – указал он на нахально улыбающегося «Рогалина».

Закручивая винтовой пробкой бутылку с «Хеннесси», тот изобразил хитрую гримасу, которую можно было понять однозначно: обманули дурака на четыре кулака!..

– Ах, туды т-твою… – обхватив голову руками, досадливо простонал Верхов. – Я еще подумал, что где-то этого «Мишина» уже видел… Е-п-р-с-т!.. По телику же как-то показывали в новостях. Как же я не узнал-то?

– Значит, я могу идти? – неуверенно пожала плечами Маргарита.

– Да, идите, – великодушно бросил Крячко. – К вам у нас вопросов нет.

– Та-а-ак… Это что же получается? Кто-то останется беленьким и пушистеньким, а всех собак повесят на меня одного? – неожиданно воскликнул Верхов. – Это она-то всего лишь свидетель? А ну-ка, расскажи, святая наша, как подсыпала клиентам наркоту, как…

– Сволочь! Тварь! Ублюдок! Педик! – побледнев, выпалила девушка. – Ты же меня принудил, скотина! Сначала подставил, а потом держал на коротком поводке, типа того, чуть рыпнешься – сядешь. Разве не так?

– Это ты еще попробуй доказать, – ядовито хохотнул тот. – А вот факт того, что в кофе была наркота, могут подтвердить и эти двое ментов. Что, скажете, там ничего не было?

– Лев Иванович, по-моему, в кофе ничего не было, кроме случайной соринки. Я почему-то в этом уверен, – вопросительно посмотрел на Гурова Крячко.

– По-моему, тоже… – согласился «Мишин».

– Я все равно один отвечать не буду! Тут есть люди, которые по пояс в крови. А я могу отвечать лишь за мелкое мошенничество, остального не докажете! – уже утратив малейший намек на недавний апломб и самоуверенность, натужно прокашлял Верхов.

– Это кто тут в крови? – окончательно рассвирепев, рассерженной кошкой фыркнула Маргарита. – Да если кто и в крови, то уж ты-то превзошел кого угодно. Бальцмана ты лично ударил ножом. А Валентина Крылова? Его тоже ты убил! А нашу бывшую главбухшу Софью Кирилловну? Ты лично закапывал ее еще живой! Сволочь!

Хозяин «Файв эппла» ошарашенно воззрился на свою подчиненную. Судя по его реакции, он даже не подозревал, что ей известны его самые грязные дела. А расходившаяся секретарша продолжала выкладывать все новые и новые кровавые факты из гнусного жития своего босса:

– …Своего первого любовника Анастаса ты напоил наркотиком, а потом задушил. Начальника службы безопасности Костикина тоже ты убил!

– От… Откуда ты все это знаешь, сучка дешевая? Кто тебе все это слил? – придушенным шепотом спросил Верхов и тут же перешел на истерический крик: – А-а-а!!! Все – гады! Все – предатели!

– Но я еще не сказала про самое интересное… – Явно оскорбившись «сучкой дешевой», Маргарита пригнулась, как пантера перед прыжком: – Это же ты, шваль, у своего лучшего друга три дня назад украл дочь.

– Врешь! – позеленев, задергался Верхов. – Зачем это мне было нужно? Я свои два «лимона» баксов предложил похитителям, чтобы спасти девочку!

– Действительно, зачем ему это было нужно? – переглянувшись с Крячко, задумчиво произнес Гуров. Хотя по его лицу можно было понять, что ответ на этот вопрос он уже знает.

– Чтобы всю эту семью свести в могилу, – сердито рассмеялась секретарша. – Два года назад, думаю, не без его «помощи» отчего-то умерла жена Игоря Полянцева, его лучшего друга и компаньона, с которым он когда-то начинал бизнес. Игорь тогда очень переживал, у него даже начало сдавать сердце. А этот скот нанес ему второй удар – приказал своим отморозкам похитить Лизу, его дочь. Девочке всего восемь лет, а он ей уготовил такое, что врагу не пожелаешь!

– Врешь! Врешь! Врешь! – От бессильной злости босс затрясся, как вурдалак на шабаше. – Где доказательства?

– Кстати, если вы знали о похищении девочки, почему не сообщили нам? – Гуров окинул девушку строгим взглядом. – Это более чем странно, если вам ее и в самом деле жаль.

Понурив голову, Маргарита некоторое время молчала.

– Я хотела вам сообщить, но боялась этого «мокрушника». Да и узнала-то только сегодня утром, – наконец призналась она.

– И откуда же ты узнала? – продолжал неистовствовать Верхов.

– Из твоего телефонного разговора, – искоса взглянула на своего босса Ритуля. – Два дня назад я вмонтировала в твой телефон «жучок» и записала разговор с каким-то Гоблином. Ты ему поручил завтра вечером учинить Лизе пытку, совершить насилие над ребенком, а потом зверское убийство, снимая все это на видео. Ты все хорошо просчитал, иуда. Игорь уже сейчас живет на таблетках. А увидев, что делали с его девочкой, он бы не выдержал. Или умер от разрыва сердца, или пустил бы себе пулю в голову. И тогда ты смог бы захапать его пакет акций.

– Верхов, где ребенок? – глядя на него в упор, жестко спросил Гуров.

– Я к этому непричастен! – истерично пролаял тот.

– Ну, что мы зря тратим время? – усмехнулся Крячко. – Сейчас снимаем с него штаны, и он через пять минут рассказывает даже то, чего до этого не знал. Кстати, орать, что мы нарушаем закон и используем пытки, бесполезно – тут никто и ничего не видел и не слышал.

Он снова размотал шнур паяльника и, оглядевшись, включил его в ближнюю розетку. Сделав Маргарите знак, чтобы она вышла из кабинета, направился к побледневшему Верхову. Скрутив его в бараний рог, без заметного усилия приволок трясущегося отморозка к концу стола с лежащим на нем паяльником. Плюнув на жало, отчего раздалось короткое шипение, Станислав оглянулся на Гурова.

– Лев Иванович, подержи этого недоделка. Ну а я подарю ему незабываемые ощущения на всю его оставшуюся жизнь. Кстати! Ты «голубой» по части «актива» или «пассива»? – хохотнул он. – Ну, да ладно… Это теперь для тебя не будет иметь никакого значения. В любом случае ты автоматически попадаешь в «пассив». Как говаривала одна моя знакомая из Гомеля, «стромляй потыхеньку»…

Передав скрученные запястья Гурову, Стас взял уже пышущий жаром паяльник и поднес его к чреслам трясущегося негодяя. Поняв, что еще немного, и ему в самом деле придется пережить нечто кошмарное, что он сам ранее практиковал достаточно часто в отношении строптивых клиентов, Верхов завизжал почти по-поросячьи:

– Не-е-ет!!! Не надо! Я скажу! Она в деревне Акулькино – там есть руины барского поместья. Она в подвале.

– Охрана? Кто при девочке? – с сожалеющим видом, крутя в руке паяльник, спросил Крячко.

– Двое – Гоблин и Каха… Они там в соседней сторожке кантуются. Если вы взяли всех моих ребят, то, кроме этих двоих, там больше никого, – поскуливая, признался Верхов.

Знаком подозвав к себе спецназовца, все это время стоявшего у двери, Гуров распорядился:

– Этого пакуйте и вместе со всеми в КПЗ. Десять человек определи, кто поедет с нами в Акулькино. Мы впереди пойдем на «Пежо», группа поддержки идет сзади в полукилометре.

…Полчаса спустя со стороны МКАД в направлении Электростали промчался особо ничем не примечательный серый «Пежо». Сидевшие в нем двое рослых мужчин, одетых скромно и неброско – ни дать ни взять мелкие коммерсанты-розничники отправились на поиски новых рынков сбыта своему турецко-китайскому ширпотребу, – молча смотрели на бегущую им навстречу дорогу. Гуров и Крячко, учитывая особый характер предстоящей операции, вновь, что называется, впряглись сами. Да и как можно было переложить на кого-то ответственность за жизнь ребенка, оказавшегося заложником в руках завзятых отморозков?

За те недолгие минуты, пока шли сборы на второй этап операции, Гуров успел созвониться с главком и взять у информационщиков характеристики на Гоблина и Каху. Гоблин, по паспорту Габалин Роман Тариэлович, был профессиональным мошенником, лет пять назад неожиданно для всех поменявшим масть, переквалифицировавшись в марвихера – скупщика краденого. На этом-то он и погорел, купив у какого-то мелкого воришки раритетную брошь работы семнадцатого века и продав ее за границу. Отсидев срок, он как будто завязал, но, судя по всему, ненадолго.

Каха, он же Фумасин Илья Степанович, когда-то начинал пушером – наркоторговцем, толкавшим «дурь» по мелочовке. Однако по совокупности срок ему отмотали достаточно крупный. Выйдя с зоны, он перешел на более серьезную мелкооптовую торговлю героином. Наладил контакты с таджикскими транзитерами. Но те попытались его кинуть при передаче товара, и он, впав в ярость, убил одного и ранил двоих ножом, после чего снова отправился на нары. Отмотав более десяти лет, вышел из тюрьмы окончательно деградировавшим, потерявшим все человеческое отморозком. В сравнении с ним даже Гоблин смотрелся чуть ли не эстетом-гуманистом.

И вот в руках этой «сладкой парочки» уже несколько дней подряд находился ребенок, едва сделавший в своей жизни первые шаги…

– Если эти скоты ее обидели, то оба сдохнут «при попытке оказать вооруженное сопротивление», – сидя рядом со Львом на пассажирском кресле, проворчал Крячко, трогая рукой в подмышечной кобуре своего безотказного «макарушку». – Ну а если убили – шкуру заживо сниму!

– Не заводись раньше времени… – чуть покосившись в его сторону, урезонивающе обронил Гуров. – Какая-никакая, но дисциплина есть и у них. Думаю, до завтра тронуть ее они не посмеют.

– Будем надеяться… – насупился Стас.

Привычный ко всему, он так и не смог очерстветь к таким вещам, как насилие и издевательство над детьми. В какой-то мере завзятый циник, способный на «шутку черного юмора», иногда даже не в самый подходящий момент, он сразу же становился другим, когда дело касалось ребенка. Обидевший «желторотика» мгновенно становился его заклятым врагом со всеми вытекающими последствиями. Вот и теперь, направляясь в Акулькино, он заранее настраивался на запредельно жесткий вариант действий в отношении уголовников, карауливших малолетнюю заложницу.

Дорога к полузаброшенной деревне шла через перелески, петляла меж каких-то болотцев, пару раз взобралась на пологие холмы. Наконец, в очередной раз обогнув небольшую кучу деревьев, опера увидели за стеной разросшегося кустарника позеленевшие шиферные крыши деревенских домов. Не доезжая до деревни, Гуров свернул вправо и, проехав метров сто по едва приметной колее, остановился в чащобе одичавшей сирени.

– Дальше идем пешком, иначе нас могут заметить и расшифровать. У бандюг чутье на опасность бывает почти звериное, – резюмировал он.

Опера сообщили по рации следовавшим за ними спецназовцам свои координаты и, пригнувшись, двинулись через буйно разросшиеся кустарники к виднеющимся в некотором отдалении остаткам старой стены, сложенной из бордово-красного кирпича. Подобравшись к ней вплотную, они огляделись. Метрах в сорока слева от них среди зелени чернел обитый рубероидом старый строительный вагончик.

– Они – там! – доставая свой «штайр», шепотом сообщил Лев. – Заходим с разных сторон.