Помощники

Затем была Германия. Мюнхен.

«Мюнчен» – так называют свой город коренные баварцы. Мягко, видимо, очень любя. И есть за что. Очень красивый город с величественным Кафедральным собором в центре своем.

Шеф поручил Сергею очередное задание без какой-либо предварительной подготовки. Два-три листочка желтой от времени бумаги с текстом на немецком языке, орлами сверху и серьезными печатями снизу. Поставил цель: наладить контакт. Дал номер телефона человека, с которым ему предстояло встретиться. Все. Никаких дополнительных материалов, фамилий и явок. Реши!

Звали немца Фред Краузе.

«Типичная немецкая фамилия», – думал он, ожидая давнего приятеля своего начальника. Позвонил ему пятнадцать минут назад по таксофону, получил ответ и назначил место.

«Любопытно, немцы действительно такие пунктуальные, как их описывал Юлиан Семенов в своем романе о Штирлице?» – назначая встречу, он чувствовал себя персонажем не раз читанного им романа.

Местом встречи он выбрал известный по всему миру ресторан Хофбройхаус – туристическая Мекка для любителей хорошего пива и баварских колбасок. Легендарная пивнушка, в которой в свое время пивали пиво Надежда Константиновна и Владимир Ильич, обсуждая очередную статью в газете «Искра» и строя амбициозные планы относительно России. Немного погодя Шикльгрубер, а впоследствии – Гитлер, озвучил здесь программу нацисткой партии о превосходстве немецкой нации над остальным миром.

Назначив здесь встречу, Сергей убивал сразу двух зайцев: познавательно и прикольно. Настроение у него было чрезвычайно агрессивное, причем, абсолютно беспричинно.

«In München steht ein Hofbräuhaus: Eins, zwei, g’suffa!» – мурлыкал он себе под нос гимн пивной, выученный на слух накануне отъезда. Готовился он к заданиям всегда тщательно, не забывая о мелочах.

– Сергей? – вопрос исходил от седовласого старика, подошедшего к нему на входе в заведение. Лет за восемьдесят, подтянутого и прилично одетого.

– Так точно, – по-русски автоматически ответил он на вопрос, – а вы – Фред?

Он машинально взглянул на часы.

«Ровно пятнадцать минут! Круто!»

– Собственной персоной! – старик поклонился. – Если можно, называйте меня господин . Странное, однако, вы место выбрали для нашей встречи. Очень не хочется бередить старые воспоминания! Это что, специально? Да? Вы же русский?

– Да, я – русский, но к нашему сегодняшнему разговору это не имеет никакого отношения. Место? Просто еще в Москве запланировал здесь побывать, коль выдалась такая возможность. Еще я имею желание посетить ваш политехнический музей, пару храмов и магазинов. Извините, если доставил неудобство.

– Хорошо, а то я уже начал комплексовать, как истинный «восточный немец».

– Ясно. То-то я смотрю, что здесь начало сильно попахивать «Штази»!

– Вас не проведешь, коллега! От вас тоже вовсю разит КГБ.

– Вот и добренько! Кстати, ваш русский меня восхищает.

– Ваш язык я знаю давно. Как вы догадываетесь, по роду своей бывшей службы. В остальном – не берите в голову. У нас здесь сейчас полнейшая демократия. Пройдемте внутрь?

– Как прикажете.

Очень скоро их разговор преодолел рубеж неприязненности, принимая все более доверительный характер. Те факты, которыми Фред успел с ним поделиться, немного смягчили субъективное мнение о нем. Причиной тому могла послужить, в том числе, непринужденная обстановка в ресторане: сводчатый зал пивной, расписанный веселенькими картинками, приветливые возгласы завсегдатаев, встретивших своих друзей. Звучала живая баварская музыка, под которую безумно хотелось пуститься в пляс.

– В первый раз я столкнулся с этой темой еще в гитлеровской Германии, – продолжил он свой рассказ. – Активно занялся ей позже в качестве разведчика в своей стране.

– Солидный стаж. Хотите поделиться?

– Если меня об этом просит старый друг, то да. Как вчера все помню, а прошло ведь немало времени.

Фред тяжело вздохнул.

– Бактериологическая война. Да, я знаю об этом все. Или почти все. Мы, немцы, долго готовились к ней. На Нюрнбергском процессе генерал Шрейбер заявил: «Начальник главного штаба вермахта фельдмаршал Кейтель приказал мне начать подготовку к бактериологической войне». Молоденьким унтер-штурмфюрером охраны я присутствовал на одном совещании в сорок третьем. Своими ушами тогда слышал, как Гитлер поручил Герингу заняться подготовкой к этой войне, наделив последнего специальными полномочиями. Главное командование вермахта надеялось, что именно бактериологическое оружие поможет переломить поражения немецких войск под Москвой и Сталинградом.

– Ваше звание тогда соответствовало российскому – лейтенант? – крайне сосредоточенный Сергей ловил самую незначительную деталь в его рассказе, пригодится.

– Да. Так вот, на этом совещании, – продолжил Фред, – была создана рабочая группа под названием «Бактериологическая война». Геринг назначил себе заместителя по вопросам подготовки к ней, а шефом стал руководитель немецких врачей – профессор Бломе. В целях ускорения подготовки, в Польше создали институт, в котором начали выращивать бактерии… Эксперименты проводились на людях. Стационарно и в полевых условиях, распыляя с самолетов Люфт Ваффе жидкости, содержащие бактерии. Где? Не вполне уверен в своих данных, поэтому смолчу.

Старый разведчик посмотрел Сергею в глаза, как-бы ожидая от него отпущение грехов.

– Однако благодаря быстрому наступлению русских, ужасов бактериологической войны не произошло. Гитлеровцы пытались вызвать в рядах Советской Армии эпидемию сыпного тифа, оставляя больных людей на покидаемой ими территории, но ожидаемых результатов не добились. Быстрый демарш Советской Армии спас Европу и все человечество от страшной катастрофы, Бломе бежал.

Фред Краузе замолчал.

«Крутые друзья у моего Шефа», – сделал свой вывод Сергей и спросил старого военного:

– Извините за неловкий вопрос. Какое у Вас звание?

– Ничего, сейчас уже можно. Генерал-полковник в отставке. Много таких больших золотых звезд на погонах… Но все это в прошлом. С момента всеобщего объединения Германии все мои заслуги ушли в прошлое.

– Спасибо за откровения и сопереживания, господин Краузе. Они заслуживают наивысшей благодарности всем немцам в моем лице.

– Благодарю. Слушайте далее: в семьдесят втором году Генеральная ассамблея ООН приняла «Конвенцию о запрещении разработки, производства и применения биологического оружия».

– Знаю. Приняли, но должного контроля до сих пор нет. Мне известно, что запасы оружия надежно хранятся в США и России. Однако имеются сведения, что они бесконтрольно хранится еще в странах, которые, по причине своей нестабильности, могут ослабить контроль над их охраной. Мы это знаем и более-менее подготовлены производством вакцин.

– Вы сейчас сказали о США. А вы уверены, Сергей, что основная угроза не идет сейчас именно оттуда?

– Был бы уверен, к вам бы не приехал.

– Спасибо за откровенность, – Фред в первый раз улыбнулся. – Вы успели оценить местное пиво? То-то же! А жаркое из свинины с тушеной капустой? А мюнхенские вайсвурсты? Понятно. Вот вам и повод изредка навещать меня, старика. Посидим, поговорим. Вы, кстати, не пробовали сегодня только свиное колено. Однако это было бы уже перебором. Вы мне очень симпатичны, Сергей. Сам таким был когда-то. Вашему Шефу передайте огромный привет. Скажите, что я до сих пор храню его сувенир, – в глазах старого воина сверкнула слезинка.

– Какой сувенир?

– Спросите его сами. Если захочет, расскажет.

Получив интересующую его информацию, Сергей попробовал ее тут же проанализировать. Он знал, что многие немецкие ученые сразу же после окончания второй мировой перебрались кто в Америку, кто в Англию, кто в Японию и там сразу начались эксперименты. Для этих целей в США были созданы специальные центры, институты, лаборатории, полигоны, промышленные объекты по разработке и производству биологического оружия. При этом американцы отдавали приоритет наступательной тактике в случае его применения. Они исходили из «преимуществ», которые присущи биологическому оружию. По их мнению, оно способно вызывать массовые поражения людей без разрушения городов, промышленных и культурных объектов, являясь тем самым – «гуманным» оружием. К тому же оно не требует больших армий и дорогостоящей техники для наступательных операций… и огромного финансирования. Бесшумное и бескровное, исключительно дешёвое, доступное даже слаборазвитым странам. Оружие бедных стран, от которого, как они полагали, возможна превентивная защита нападающей стороны.

Но они тогда не учитывали, что биологическое оружие могут использовать в террористических целях.

«Так или иначе, но Краузе мне понравился! Хорошие у моего Шефа враги. Верные».

Учитель

«Похоже, что у нашего Шефа, я – палочка-выручалочка», – Сергей собирался в очередную командировку. На этот раз в Китай.

Встретиться предстояло со старым учителем Шефа – «Гуру», священником, если так можно называть буддийских монахов.

– Просветлишься, отдохнешь, получить для меня кое-какие сведения, а я за это время немного отдохну от тебя.

«Не очень-то я люблю общаться с религиозными деятелями», – думал Сергей, летя на самолете индийских авиалиний.

Самолёт Шефа находился на профилактике, а его задание, как он понял, было срочным.

По всей видимости, в салоне самолета распылялся какой-то психотропный газ в виде смешанной с кислородом марихуаны. Все для спокойствия пассажиров, лишь бы им было не страшно лететь на Боинге, справившим свое тридцатилетие!

Мозги у Сергея затуманились, в них замелькали мысли о божествах. Один, Бог всемогущий, Будда, Аллах, Шива.

Совсем не к месту вспомнился прочитанный когда-то фрагмент из книги Камю «Чума» с проповедью святого отца об эпидемии:

«Братья мои! – возгласил он с силой. – Эта смертоносная охота идет ныне на наших улицах. Смотрите, смотрите, вот он, ангел чумы, прекрасный, как Люцифер, и сверкающий, как само зло, вот он, грозно встающий, над вашими кровлями, вот заносит десницу с окровавленным копьем над главою своею, а левой рукой указует на домы ваши. Быть может, как раз сейчас он простер перст к вашей двери, и копье с треском вонзается в дерево, и еще через миг чума входит к вам, усаживается в комнате вашей и ждет вашего возвращения. Она там, терпеливая и зоркая, неотвратимая, как сам порядок мироздания. И руку, что она протянет к вам, вам ни одна сила земная, ни даже – запомните это хорошенько! – суетные человеческие знания не отведут от вас. И поверженные на обагренное кровью гумно страданий, вы будете отброшены вместе с плевелами».

«Такой вот оптимистический сюжет рисуется, – думал он, не понимая, как вообще смог запомнить всю эту чушь. – Наверное, причина тому – газ».

Посадка в непальском аэропорту Катманду прошла успешно, затем такси до Лхаса и несколько километров пешком в гору. С пропусками не возникло никаких проблем, и этот факт нисколько не удивил Сергея.

***

Кайлас. Мистическая гора, наделенная божественными силами, «сердце мира», «ось земли» – священное место нескольких мировых религий.

Учитель ему понравился сразу. Пожилой сухопарый индиец с удивительными, как бы искрящимися глазами, в которых светилась вековая мудрость. Бесконечно доброжелательный. Жил он в небольшом домике недалеко от храма.

«Похоже, я здесь немного задержусь… Все мне здесь нравится… Природа и вообще», – неторопливо размышлял он, постигая основы буддизма.

По словам Гуру, в основе каждой болезни лежит человеческая психика. Если сознание человека развито во всех направлениях одинаково, то он будет здоров, жизненная энергия будет постоянно течь в его тело, а положительные и отрицательные токи функционировать в равновесии. Состояние сознания индивидуума действует как фильтр, который распределяет жизненную энергию в различные психические и нервные центры, называемые чакрами.

Когда сознание из-за однобокого развития в определенном направлении или из-за несбалансированного развития нарушено в своем гармоническом совершенствовании, тогда появляется изменение в течение жизненных сил и равновесие прекращается.

Борьба психики за наведение порядка, выравнивание течений и есть состояние, которое принято называть лечением болезни. Жизненная сила в человеке проявляется не только в осознании жизни, но и в подсознании в виде инстинктов в двух формах: как инстинкт самосохранения и как инстинкт сохранения вида. Оба они – огромные движущие силы. Инстинкт самосохранения старается поддержать жизнь индивидуума в любых условиях, а инстинкт сохранения вида заставляет производить себе подобных для замены индивидуума в общем течении жизни. Природа изо всех сил старается сохранить здоровье индивидуума или поправить его состояние.

– Природа никогда не хочет, чтобы человек покинул свое тело, не достигнув глубокой старости, – говорил Учитель.

Условия нашей среды обеспечивают равновесие жизненных течений, несмотря на то, что человек изо дня в день сознательно попирает золотые правила здоровой жизни. Здоровье – это жизнь в естественных условиях, болезнь – это результат неестественной жизни. К большому сожалению, наша цивилизация бросила нас на путь неестественной жизни.

– Цель моей системы – сделать наше сознание зависимым от нашей воли, расширять его систематически, шаг за шагом, развить его до совершенства. Наша жизнь несет опыт и тревоги, которые дают почву для расширения сознания. Но если мы будем идти к развитию ощупью, мы заплатим за наше невежество и неравномерное распределение сил потоком разных болезней, – учил он Сергея.

***

Постепенно Сергей постиг четыре благородные истины, познаю которых, должен посвятить себя каждый.