1.5. Квалификация неоконченного преступления

По уголовному законодательству РФ наказуема не только полностью оконченная, но и предварительная преступная деятельность, которая не была завершена по причинам, не зависящим от воли виновного. Речь идет о таких стадиях совершения умышленного преступления, как приготовление и покушение (ст. 30 УК).

Правила квалификации приготовления и покушения частично обозначены в тексте закона. Согласно ч. 3 ст. 29 УК, уголовная ответственность за неоконченное преступление наступает по статье УК, предусматривающей ответственность за оконченное преступление, со ссылкой на ст. 30 УК.

При квалификации приготовления необходимо учитывать ряд обстоятельств. Во-первых, приготовление не предполагает выполнения объективной стороны конкретного состава преступления. Оно выражается лишь в следующих формах: приискании, изготовлении или приспособлении средств или орудий совершения преступления; приискании соучастников и сговоре на совершение преступления; ином создании условий для совершения преступления. Важно выделить субъективный критерий приготовления, а именно – вину в форме прямого умысла и, как правило, определенные цель и мотив преступного поведения. Уголовный закон четко определяет границы ответственности за приготовление к преступлению. Ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Это в свою очередь предполагает знание ст. 15 УК, в которой раскрываются общие признаки категорий преступлений. Например, как квалифицировать приготовление к краже чужого имущества? Уголовно-правовой квалификации подлежит только приготовление к краже, ответственность за которую предусмотрена ч. 3 и 4 ст. 158 УК, так как в соответствии с санкцией в виде лишения свободы эти преступления отнесены к категории тяжких преступлений.

В отличие от приготовления, покушением считается уже частичное выполнение объективной стороны преступления. Необходимо определить вид покушения, что может оказать существенное влияние на квалификацию. Если покушение будет признано неоконченным, то при соблюдении определенных условий действия лица могут быть расценены как добровольный отказ от преступления, и оно освобождается от уголовной ответственности при отсутствии в его действиях состава другого преступления.

Оконченным покушение признается тогда, когда виновный выполнил объективную сторону в полном объеме, но цели не достиг, преступный результат не наступил по независящим от преступника причинам. Но и в данном случае возможен дифференцированный подход в зависимости от законодательной конструкции состава преступления. В преступлениях с материальным составом добровольный отказ возможен лишь до наступления вредных последствий. В преступлениях с формальным составом, по нашему мнению, добровольный отказ возможен только в тех случаях, когда законом предусматривается лишь угроза наступления вредных последствий. Например, виновный, имея умысел на изнасилование, насильственными действиями преодолел сопротивление женщины, но после того, как потерпевшая заявила, что она ВИЧ-инфицированная, оставил жертву.

Кроме того, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, при разрешении дел о покушении на изнасилование с применением физического или психического насилия следует устанавливать цель нападения, так как при наличии ряда обстоятельств такие действия могут квалифицироваться не как покушение на изнасилование, а как другие самостоятельные преступления (например, против здоровья, чести и достоинства личности)^[36].

Сложнее решается вопрос с квалификацией преступлений, имеющих так называемый усеченный состав, а именно когда законодатель стадию приготовления формулирует как оконченный самостоятельный состав преступления. Это относится к таким составам преступлений, как бандитизм (ст. 209 УК), организация преступного сообщества (ст. 210 УК) и некоторым другим. По канонам юридической техники такие преступления рассматриваются не по стадиям предварительной преступной деятельности, а исключительно как оконченные преступления. Хотя необходимо признать, что Пленум Верховного Суда РФ занимает подчас противоположную позицию. Так, Пленум разъяснил, что в тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим, не зависящим от этого лица обстоятельствам, не привели к возникновению банды, они должны квалифицироваться как покушение на создание банды^[37]. Аналогичное разъяснение дано и в отношении преступного сообщества. В тех случаях, когда действия лица, направленные на создание преступного сообщества (преступной организации), в силу их пресечения правоохранительными органами либо по другим независящим от этого лица (лиц) обстоятельствам не привели к созданию преступного сообщества (преступной организации), они подлежат квалификации по ч. 1 или по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 210 УК как приготовление к созданию или как покушение на создание преступного сообщества (преступной организации)^[38].

Особую трудность при квалификации покушения представляет установление субъективных критериев: вина в форме прямого умысла, умысел конкретизированный, четкая цель совершения преступления. В связи с этим следует согласиться с авторами, утверждающими, что неоконченная преступная деятельность невозможна в преступлениях, где умысел виновного определен как внезапно возникший^[39].

В УК 1996 г. законодатель четко определил условия ответственности за неоконченную преступную деятельность не только одного лица, но и при групповом совершении преступления, особенно в рамках добровольного отказа. В соответствии со ст. 31 УК организатор преступления и подстрекатель не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Пособник не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. В противном случае при добровольном отказе исполнителя остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление или покушение (в зависимости от действий исполнителя до начала добровольного отказа).

1.6. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии

При оценке преступлений, совершенных в соучастии, важно учесть следующие моменты: является ли совершенное общественно опасное деяние преступлением и к какому виду преступлений относится; является ли групповое, совместно совершенное преступление соучастием, отвечающим требованиям ст. 32 УК; в какой форме совершено соучастие (ст. 35 УК) и какую роль выполнил каждый из соучастников (ст. 33 УК). При этом большинство ученых-криминалистов отмечают, что квалификация преступления при соучастии, в первую очередь, зависит от того, какое преступление совершено исполнителем^[40]. Если все соучастники совместно выполняют объективную сторону преступления, то они признаются соисполнителями и несут ответственность по статье Особенной части УК за совместно совершенное преступление без ссылки на ст. 33 УК. При квалификации преступлений, совершенных в соучастии с распределением ролей, действия организатора, подстрекателя и пособника квалифицируются по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33 УК, за исключением случаев, когда указанные лица одновременно являлись соисполнителями преступления (ст. 34 УК).

Закон предусматривает особый случай квалификации групповых преступлений, где указан специальный субъект. Лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК, участвовавшее в совершении данного преступления, несет ответственность в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника (т. е. со ссылкой на ст. 33 УК).

Имеются определенные сложности при квалификации групповых преступлений, в которых из двух участников один является невменяемым либо не достигшим возраста уголовной ответственности. По общему правилу такие случаи нельзя признать соучастием. Но в определенное время судебная практика, руководствуясь разъяснением Пленума Верховного Суда РФ, шла по пути квалификации действий исполнителя, отвечающего всем признакам субъекта преступления, как участника группового преступления. Так, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении 1992 г. по делам об изнасиловании разъяснял, что действия участника группового изнасилования подлежат квалификации по признаку соучастия (п. «б» ч. 2 ст. 131 УК) независимо от того, что остальные участники преступления не были привлечены к уголовной ответственности ввиду их невменяемости либо ввиду недостижения возраста уголовной ответственности^[41]. На наш взгляд, в данном случае Пленум необоснованно широко трактовал правила квалификации групповых преступлений. В новом постановлении по делам данной категории эта оплошность была исправлена. В таких случаях виновного следует признавать исполнителем преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 УК, а совершение преступления с помощью других лиц, не являющихся субъектами преступления, рассматривать как обстоятельство, отягчающее ответственность.

В некоторых случаях при групповом совершении преступления несовершеннолетний участник в силу ст. 20 УК не несет уголовной ответственности за его совершение, так как не достиг 16 лет (например, преступление, предусмотренное ст. 164 УК – хищение предметов или документов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность, независимо от способа хищения, или ст. 209 УК – бандитизм). Однако такое лицо подлежит ответственности, если его действия охватываются признаками другого преступления, схожего по признакам, ответственность за которое наступает с 14 лет (в данном случае преступление, предусмотренное ст. 158 УК – кража чужого имущества, или ст. 162 УК – разбой).

Закон определяет различные формы соучастия, раскрывая в ст. 35 УК признаки каждой из них. Все признаки подлежат тщательному доказыванию и оценке, так как квалификация может существенно меняться в зависимости от формы соучастия. Например, если квалифицирующим признаком состава преступления признается его совершение организованной группой, то всегда требуется доказать, что эта группа лиц обладала признаком устойчивости, т. е. существовала длительный период времени, и участники группы заранее объединились для совершения одного или нескольких преступлений.

При квалификации преступных действий участниками организованной группы следует учитывать не только теоретические и законодательные установления, но и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ о правилах уголовно-правовой оценки подобных действий. Так, в постановлениях по делам об убийстве, о краже, грабеже и разбое действия всех участников организованной группы независимо от их роли в содеянном предложено квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК^[42]. В целом с таким разъяснением можно было бы согласиться. Действия, совершаемые организованной группой, действительно имеют большую степень опасности. Вместе с тем было бы правильнее закрепить это правило в уголовном законе обо всех видах преступлений.

Особая роль в УК отводится таким опасным формам соучастия, как преступное сообщество и бандитизм. Новеллы уголовного законодательства в части понятия и признаков такой формы соучастия как преступное сообщество требуют нового толкования. Для правильного понимания признаков данной формы соучастия необходимо обратиться к постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»^[43].

Пленум Верховного Суда РФ попытался своевременно разъяснить многие понятия и определения, относящиеся к содержанию преступного сообщества. Так, Пленум разъяснил, что исходя из положений ч. 4 ст. 35 УК, преступное сообщество (преступная организация) отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью. Дополнение в законе о целенаправленных действиях для получения финансовой или иной материальной выгоды более точно конкретизирует такую организацию, однако еще более сужает ее качественные характеристики. При этом под прямым получением финансовой или иной материальной выгоды Пленум рекомендует понимать совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений (например, мошенничества, совершенного организованной группой либо в особо крупном размере), в результате которых осуществляется непосредственное противоправное обращение в пользу членов преступного сообщества (преступной организации) денежных средств, иного имущества, включая ценные бумаги и т. п. Под косвенным получением финансовой или иной материальной выгоды следует понимать совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, которые непосредственно не посягают на чужое имущество, однако обусловливают в дальнейшем получение денежных средств и прав на имущество или иной имущественной выгоды не только членами сообщества (организации), но и другими лицами. Возникает вопрос о том, как квалифицировать действия членов преступного сообщества, которые совершают преступления и получают выгоду неимущественного характера. Видимо, в этом случае речь идет о совершении преступления организованной группой либо группой лиц по предварительному сговору. Если же организованная группа только создана для совершения тяжких и особо тяжких преступлений без цели получения финансовой или иной материальной выгоды, то ответственность должна наступать за приготовление к соответствующим преступлениям.